***
- Ну я сказала, что ты сегодня будешь там, – блондинка стояла в дверном проёме, облокотившись на одну из сторон. Она строго смотрела на вялого Антона, который всем своим видом просил, чтоб от него отстали и оставили в покое. - А нахуя ты ему это сказала? – сорвалось с его губ, бесят его до жути действия сестры. - Антон! - Прости… Я не хочу туда ехать, – обрывает он. Пытается убедить в этом Вику, но она упёрто стоит на своём. - Нет, ты поедешь. Или мне придётся сидеть там с тобой, – так же обрывает она. Антон снова хотел возразить её жёсткому ответу, но она показала взмахом руки, что разговор окончен и протестам не подлежит. Да бляяяять. Против этой женщины бесполезно что-то говорить. Но я уже схватил вчерашних пиздюлей, мне хватило. Придётся опять протереть штаны в кабинете Сеньки. Парень оделся по-обычному. Чёрная мешковатая толстовка, чёрные джинсы, кеды. Да, стиль его одежды намного отличался от стиля его психолога, намного. К слову, без внимания сестры не обошлось бы. Она вновь критиковала наряд, говоря, что Антон идёт в приличное заведение, в хорошо ухоженный кабинет, а не на заброшку пить, курить. Шастун лишь закатил в ответ глаза и покинул стены квартиры. Сегодня погода, на удивление, была потрясающая (знак ли?), поэтому парень решил прогуляться. До больницы пешком идти было минут 30, как раз за это время он и преодолел поставленное расстоянием. На входе всё как всегда, ничего не изменилось за единый день его отсутствия. Не успел он дойти до нужного кабинета, как его нагнал психолог. Неожиданная, но предсказуемая встреча. Почему неожиданная? Потому что раньше они встречались исключительно в стенах кабинета. Почему предсказуемая? Да потому что Арсений тоже человек, он же тоже ходит по коридорам. - Проходи, – гостеприимно сказал он, открывая дверь перед носом Шастуна. Он кивнул в знак благодарности. Ох, снова этот уже приятно знакомый интерьер встречает блудного сына. - Ну, рассказывай, где гулял вчера? – спросил Арсений, когда Антон вновь расположился на кресле, обводя взглядом всё помещение, будто надеясь найти здесь что-нибудь новенькое. Но как оказалось, с его последнего визита ничего не изменилось, за исключением удвоившихся стопок документов на рабочем столе. Арсений тем временем терпеливо ждал ответа на поставленный им вопрос. А парень не спешил с пояснением. Вскоре всё-таки сдался, решив долго не тянуть, так как будет только хуже. - С друзьями был, – кротко произносит он. Надеется, что этого хватит, но Попов думает чуть иначе. - Вижу гулял хорошо, раз уж сидишь здесь с похмелья, – браво, Арсений. А вам ещё не давали медаль за вашу догадливость? - Ладно, проедем эту тему. Сегодня будем с тобой общаться на тему твоего детства. – возмущенный взгляд сейчас летит в Арсения. Всё, Антон теперь окончательно возненавидит его. Он смотрит прямо в одну точку, не поднимает взгляд. Если посмотрит в его глаза – проиграет. Арсений покашливает пару раз, явно прокручивая в голове лучшие варианты начать эту колючую тему. - Я прекрасно тебя понимаю, это неприятная для тебя тема и тебе слож… - Откуда вам знать? – резкий хрипловатый голос прерывает дискуссию. Антон поднимает макушку и устремляет острый взгляд на мужчину. Что твориться в его голове сейчас? Понять сложно… возненавидит, презирает, испытывает отвращение? Такой многогранный взгляд… Попов с трудом проглатывает слюну так, что его кадык передвигается пару раз небрежно. Он выдерживает ещё несколько минут тяжелого взгляда Шастуна и сдаётся, отворачивается, убегает, скрывается первый с этой дуэли взоров. Парень, заметив победу в свою пользу, удовлетворённо опускает голову в прежнее положение. - Ты сейчас живёшь только с сестрой? – всё-таки решается психолог, при этом отвернувшись от своего пациента и глядя в окно. Это значительно помогало ему сосредоточиться. - У вас ничего не получится, – снова этот «ответ-не-ответ». Он не говорит прямо, ловко уходит от темы, запутывая Арсения вновь и вновь. - Что ты имеешь ввиду? - То и имею. У вас не получиться вот так просто узнать обо мне что, где, зачем я? Вы мне вообще кто? Папа, друг, брат? – делает паузу, наблюдая как мужчина мнётся сам в своих мыслях. – Правильно, вы мне никто. Ни-кто. И никогда никем не будете. Если вы психолог высшей степени это не означает, что я сразу прыгну к вам в кресло и открою всё, что у меня имеется. Нет. И если вы так думаете, то вы глубоко ошибаетесь. Доброго дня, Арсений Сергеевич, – Антон быстро встаёт и стремительно направляется к выходу. Сколько же эмоций сейчас бушует внутри него. И как бы смочь их всех сдержать при себе. Не разобравшись в своих действиях, мужчина спонтанно вскакивает и разворачивает к себе Антона, едва коснувшись его руки. Но тот ловко успевает отвести руку назад, не дав психологу выполнить свою задумку. - Сеанс только начался, –он смотрит недоумевающе на взъерошенного Шастуна. - Пожалуйста. Можете передохнуть перед очередным пациентом! – выпаливает он и закрывает дверь кабинета перед носом психолога. Арсений ещё пару минут тупит, прокручивая в голове нужные шестерёнки, чтобы осмыслить всё, что произошло в этих четырёх стенах за эти несколько мгновений. Но безнадёжно. Он дрожит. Изнутри. Характер Шастуна более сложный, чем показался на первый взгляд. Его психологический портрет трудно очертить в правильных пропорциях. Нужно долго и усердно наблюдать за движением его мыслей. Попову приходилось работать уже с таким типом, но дело в том, что подобных случаев можно посчитать на двух пальцах. И в прошлый раз всё закончилось ужаснее, чем задумывалось. Поэтому Арсению необходимо быть более стратегическим и осторожным. Это как игра в шахматы – передвинешь не ту пешку и тебе тут же поставят мат.***
- Блять, Вик, можно побыстрее искать тарелку?! У меня сейчас руки отвалятся! – повышенным тоном причитает Антон, проклиная себя в голове, что подкинул идею зажарить курицу. - Всё, ставь, Антош , – сестра взяла руки парня, чтобы осмотреть возможно появившиеся ожоги. На самом деле они не были так видны, но они решили перестраховаться, дабы избежать лишних посещений больниц, поэтому посыпали те места содой. Шастун растирал ладони, готовясь ощутим всеми возможными рецепторами вкус жареной курочки. Виктория тем временем сервировала стол. Не сказать, что он был богатым, но и не скудным. Кроме главного блюда, причинившего небольшие проблемки рукам Антона, знаменовалась бутылка вишнёвой настойки, которую, к слову, подогнали Шастунам их тётя и дядя. И ещё по мелочи закуски: салаты, нарезки и т.п. - Мне уже не терпится это всё съесть, – с зверским взглядом он осматривал трапезу сегодняшнего вечера. Девушка усмехалась над голодным братом, хотя сама тоже была несытая. - Так, налетай, – поднесла тарелку, с положенной на неё картошечкой и курочкой. Шастун тут же напихал себе полный рот и в знак оценки прозвучало его громогласное мычание. Он закатил глаза и принялся накладывать себе салаты. - Ну что, любимая моя сестра, поздравляю тебя с первой, и надеюсь не последней, премией! – послышался звук бьющихся фужеров. Они отмечали первую премию Виктории. После усердной работы её начальник всё-таки соизволил выписать девушке премию, вполне заслуженную, в отличие от её коллег, которые подозрительно часто их получают, выполняя при этом меньшее количество работы. - Вкусно так, прям как у… – Антон оборвался на полуслове, посчитав, что упоминание этого человека сейчас будет не уместно. - Как у кого? – спросила блондинка, явно стремившаяся получить ответ. - Как у мамы.. – с тяжестью говорит брат. Ему сложно удается каждое упоминание этого человека, поэтому он как можно реже пытается его вспоминать. - Прости, я, наверное... - Всё нормально. Я даже рада такому сравнению, – непонятный взгляд Шастуна устремляется на девушку. – Не в том смысле, конечно. Я просто вспомнила, как она делала разные блюда, по типу жареной картошки, макарон с сыром. Звала нас, и мы, как очумелые бежали с улицы домой, потому что все во дворе знали, что наша мама готовит вкуснее всех, так как запах её новых обедов разносился по всей улице. Они оба посмеялись, освежив в своей памяти отрывки детства. Это были тёплые улыбки, несущие в себе столько пережитого. Да, они ещё совсем молодые, и казалось бы рано такое говорить, но эти двое пережили столько всего ненавистного, что не переживёт даже самый старый человек на земле. Слёзы, одна за другой, скатывались по алым щекам Виктории. Она смеялась, но тот ли это был смех? Кажется, сквозь улыбку можно было увидеть истерику, вырывающийся наружу крик. Её глаза теперь не казались изумрудными, это был сосновый лес после урагана. Слёзная оболочка отблескивала этот цвет. Руки парня поддались мелкой дрожи, но он держался молодцом, даже вида не подавал. Вроде как ему должно было стать легче. Как никак уже прошло больше 7 лет. Тогда крушил, сметал всё, что попадалось в поле зрения. Сбегал из дома. Пропадал на пару месяцев. Изрезал себе все руки. Да, всё давно знакомое при долгой депрессии. Сам этого хотел, сам желал страдать, сам нуждался чувствовать физическую боль, сам себя убивал… Блондинка вытерла свои заплаканные глаза тыльной стороной ладони и воспряла, улыбаясь, как будто ничего и не было. Шастун просто не мог не засмеяться, посмотрев на радостное лицо сестры. Она прямо сияла. Странно, не находите? Ох, эта женская логика, сложно ей поддаться, а тем более ещё пытаться хоть чуточку её понять. - Антоон… – протянула она. Дело явно пошло в другую сторону. И та озорная девушка, сидящая против Шастуна, уже что-то замышляла. - Да? – опасаясь, проговорил тот. - Ты не хочешь мне ничего рассказать? - взгляд забегал по лицу сестры, может быть, пытаясь найти ответы или разгадки. К чему она вела - ещё было непонятно. - Например? - Например, как у вас обстоят дела с Арсением, – да, без отчества. Слишком долго выговаривать, тем более к чему эти прелюдии, если его всё равно сейчас нет в нашем окружении. - Всё.. прекрасно, – помявшись, ответил Антон. Ну не готов он рассказывать сегодняшнюю стычку. Он был на взводе. Затем придётся ещё пояснять своё поведение. А ему это надо? Ответ напрашивается сам. - Да? А вот Попов мне сегодня говорил обратно, – мм, да что ты. И что тебе успел наплести этот высокопочтенный грациозный кавалер в строгом чёрном костюме? - Сказал, что ты сегодня… очень резко себя вёл, – подбирала слова, чтобы точнее пояснить моё сегодняшнее отношение к господину Попову. - Нет, ему показалось. Всё было как обычно, – сейчас и вправду было бесполезно объяснять весь сегодняшний день, так как Вика была уже немного подвыпившая и всё равно завтра пришлось бы повторять это ещё раз. Поэтому да, просто сократим эту дискуссию. - Мы очень хорошо с ним сегодня пообщались, – ага, конечно. Арсений бы упал в обморок, если бы услышал сейчас мою речь. - Ну хорошо, рада за вас. Вы только там не потрахайтесь на его рабочем столе. - Так мы уже, – девушка подавилась от такого неожиданного заявления брата. Она вопросительно посмотрела на него, а он залился смехом, чуть ли не задыхаясь от недостатка воздуха. - Считай, я восприняла это за шутку.