Я запомню и напишу

На полу лежат разных размеров холсты и смятые клочки бумаги. На каждом из них виднеется девушка с карими глазами и золотистыми, цвета пшеницы, волосами. Где-то она улыбается, где-то в замешательстве, где-то плачет, а где-то восхищённо смотрит на него. Он запоминает каждую эмоцию на её лице, запоминает то, как меняется её мимика в разных обстоятельствах. Запоминает и изображает везде. Он не может прекратить это. Рука каждый вечер тянется к кисти и выводит уже заученные наизусть черты лица. Каждый раз он понимает, что это сумашествие, что он стал похожим на зависимого. Они ведь всего лишь согильдийцы, она не питает к нему чувств. Она не знает его настоящего. Не знает, что он каждый вечер рисует её, мучаясь. Каждый вечер понимает, что ему стоит запоминать лучше, потому что он впервые не может изобразить кого-то таким, какой он есть. Она выглядит неживой на его картинах. Не такой, какой он видит её в жизни. Он никогда не может изобразить на бумаге её глаза. Её такие тёплые и нежные, янтарные глаза, цвета шоколада. Не может показать с какой добротой и мягкостью они смотрят. И уж точно не покажет её солнечную, столь ласковую улыбку, от которой не улыбнётся в ответ только не живой. В её розовой комнате чёрное пятно от чернил кажется очень лишним. Может даже и личным. Ведь она уже несколько недель никак не закончит свой роман, всё время вместо главных героев начиная описывать одного своего знакомого. Его тёмные холодные глаза, которые сводят с ума и такого же цвета волосы, создающие такой очаровательный и волшебный вид своими цветами, что такому художнику, как Ридусу очень нравится изображать его лицо на своих картинах. Она думает, что могла бы научится рисовать только ради того, чтобы изображать его на черновиках своего романа и любоваться этим лицом всегда. Она ужасно ненавидела это, начинала считать себя психованной и в каких-то моментах видела схожесть с водным магом из их гильдии. Она никогда не интересовалась о том, как его дела и как он чувствует себя. Она знала о его прошлом, о том, что ему пришлось пережить. Но слова значат для неё не так много, как взгляд, мимика, вздохи, да вообще любые мелкие моменты, которые выдают его состояние. На всех листах она описывала то, как его видит. Как видит его боль, его страдания и то, как он притворяется и врёт о своих чувствах. Она ненавидела его за вранье. Ненавидела и себя за то, что лезет в его душу тогда, когда он всеми силами старается скрыть её. Раньше она никогда бы не сделала такого. Но так уж вышло. Он приглянулся ей, его душа и все страдания приглянулись ей. И каждый раз ей приходиться вытирать пятна от чернил, которые она опрокидывает, осознавая, что опять пишет о нём. Грей бросает карандаши и скетчбуки в воздух, хватает свою сумку, выходя из комнаты, и замораживает ручку, надеясь, что сегодня сдержится и не побежит снова в мастерскую рисовать её. Сейчас Люси собирает свои вещи, убирает черновики в ящик от стола, запирает на ключ дверь, и надеется, что этим вечером не начнёт рефлекторно писать об одном согильдийце. Она выходит к Нацу, который ждёт её на улице и вместе они направляются в гильдию. * Нацу отдал право выбора нового задания своему коту и теперь их команда во главе с Эльзой едут в горы, чтобы разобраться с разбойниками. Но ехать пришлось на повозке, поэтому всю дорогу Нацу лежал на коленях Люси и моментами издавал какие-то звуки. Девушка, когда чувствовала, что другу становилось ещё хуже, гладила его по голове, надеясь хоть чуть-чуть этим его успокоить. Эльза всю дорогу обсуждала план вместе с Хартфилией, иногда поворачиваясь к Грею, чтобы проверить слышит ли он. Парень кивал, не отводя взгляда с Саламандра, волосы которого путались в таких тонких пальцах. А потом он до конца поездки давил в себе желание достать скетчбук и изобразить её руки. Поэтому Грей напряг мозг, чтобы запомнить их и нарисовать потом в мастерской дома. Нацу стало значительно лучше, когда он наконец выбрался из повозки. Компания стояла и ждала пока Эльза соберёт в одно место все свои вещи, и они двинулись дальше. В этот раз Люси знала, что едет в горы, поэтому надела пальто, но оно явно не сильно помогало, потому что у неё отмерзли все конечности и двигаться стало тяжелее, ещё и Хэппи спрятался у неё под пальто в районе груди, греясь. Она шла, согревая руки друг об друга и дыша на них, когда на её плечи свалилось что-то мягкое и тёплое. Она повернулась и увидела перед собой напарника. — Что ты делаешь? Ты же замерзнешь, забери! — возмущалась Люси, пытаясь скинуть с себя его вещь. — Я ведь ледяной маг, мне-то точно не холодно, в отличие от тебя, — он взял её за руки и убрал их от куртки, чтобы Люси не дергалась и не снимала её. — Но...— девушка смотрела на парня, стоящего в рубашке и джинсах, и посчитала себя виноватой в том, что ему пришлось отдать ей свою одежду, — возьми хотя бы это. Я точно не замерзну с твоей курткой, но беспокоюсь о тебе, поэтому надень! — Люси сняла с себя шарф и протянула его Грею. Его щеки немного порозовели, но девушка подумала, что это от холода и всучила шарф настойчивее. — Я так буду похож на головешку, — ухмыльнулся парень, рассматривая белую ткань в руках. — А тебе что-то не нравится, хмырь? — Нацу со своим слухом дракона просто не мог игнорировать разговор двух своих друзей. — Нарываешься? — Грей побежал вперёд, где находился Драгнил, попутно натягивая на себя шарф. Люси улыбнулась и посильнее укуталась в тёплую куртку Грея, с отстранённым лицом слушая завывания Хэппи из её груди. Похоже он твердил "сладкая парочка", но её не особо это волновало в этот момент. В этот момент она следила за его душой, помечая его эмоции, а он запоминал то, как она выглядит в его одежде. Позже они бы оба оставили заметки на бумаге об этих воспоминаниях. * Миссия прошла успешно. План Эльзы, к сожалению, Нацу решил не соблюдать, поэтому просто ворвался в место, где прятались разбойники и начал там всё крушить. Остальным пришлось побежать за ним и делать тоже самое. Но дело сделали, так что награду получили, как и положено, и теперь снова на повозке возвращались обратно. Чтобы Нацу не мучался сам и не мучал никого своим видом, Эльза вырубила его и положила возле себя. Люси, уставшая от призывов своих духов, уснула на плече Грея. Не то чтобы он был против. Но из-за этого всю оставшуюся дорогу он слушал крики Хэппи о том, какая они сладкая парочка, как красиво вместе смотрятся и тому подобное, что парень старался игнорировать, но в голове появлялись изображения вместе с Люси, придуманные мозгом. Вот они сидят в гильдии за столиком, но рядом нет Нацу, нет Эльзы. Только они вдвоём, пьют коктейли и разговаривают. Вот они гуляют по парку, он что-то говорит, а она в ответ смеётся самым звонким и тёплым смехом, который он слышал и он улыбается ей в ответ. Вот он становится первым, кто читает её роман, и ей позже приходится врать Леви о том, что обещание выполнено и МакГарден была первой читательницей. Вот он показывает ей свою мастерскую, всю заваленную её портретами. Она восхищённо вздыхает и тщательно рассматривает каждый, ведя по ним пальцами. Он наблюдает за ней и понимает, как сильно влюбился. В эту неряшливую и милую девчушку, которая как-то раз вошла в их гильдию вместе с Нацу, а первое, что Грей сказал ей - попросил одолжить трусы. И лишь мысли о любви заставили его прекратить придумывать всякое и вылезти из омута фантазий. Влюбился. Он каждый день живёт, вспоминая о прошлом. О родителях, Делиоре, Ур. Эти воспоминания приносят только боль, но он не может. Не может забыть это всё, сделать вид, будто это не он остался сиротой в раннем возрасте, не он потерял своего учителя по своей же вине, которая очень им дорожила, а после, через столько лет, это не он снова встретил своего отца, который оказался лишь трупом для эксперемента. Его детство, эта боль. Он думает, что не может любить кого-то. Ур десять лет была льдом, сдерживая демона, а после расстаяла и слилась с океаном. Мать умерла из-за демона. Труп отца украли дьяволы книги Зерефа и с помощью некроманта использовали в своих целях. Все те, кого он любил страдали и погибли. Но это не так, думает он. Он любит свою гильдию, своих друзей. Даже этого придурка Нацу он любит. И Эльзу. Может ему стоит забыть про его прошлое, может стоит начать с чистого листа. Забыть и сделать вид, что это и правда был не он. Не он убил родителей, не он убил Ур, не он. Но он смог полюбить её. Он смог понять, что прошлое должно оставаться в прошлом. Сейчас он должен жить настоящим и радоваться, что тогда Ур действительно сказала правду. Она запечатала его тьму, ценой своей жизни. Он был благодарен ей, но теперь она останется в прошлом, вместе с Делиорой и родителями. Но он будет хранить воспоминания о них в своём сердце, ему стоит прекратить страдать из-за этого, ему стоит жить дальше. Теперь у него есть то, к чем стоит стремиться. Есть кого любить. Ему лишь надо защищать то, что он любит, чтобы снова не остаться одному. Поэтому он кладёт свою голову поверх головы Люси и засыпает. Засыпает, надеясь на этот раз не видеть кошмаров и смертей. На этот раз она рядом и у него получится. На этот раз он не останется один. * — Люси, Грей, подъем, мы приехали! — крикнула Эльза и вышла из повозки вместе с Хэппи, пока Нацу тоже приходил в себя. Но ему удалось сделать это быстрее спящих напарников. — Эй, Грей, слезь с Люськи, — Драгнил начал трясти Фуллбастера, отчего рука последнего случайно врезалась в щеку Люси. Грей сразу же проснулся и теперь оба застыли и смотрели на Хартфилию. Девушка зажмурилась, пытаясь проснуться, потому что почувствовала боль. — Люська, ты как? — поинтересовался Саламандр, отпуская Грея, и начал трясти, ещё не до конца проснувшуюся, Люси. Девушка резко раскрыла глаза, доставая связку ключей и звёздный поток, решив, что они на битве. А когда увидела на себе два недоуменных взгляда, убрала это всё обратно. — Сильно болит? — спросил Грей, дотрагиваясь до её щеки. На этом месте стало немного холодно и это заставило девушку немного расслабиться, — ты прости, я случайно во сне задел. Девушка почувствовала изменения. Будто перед ней был не тот Грей. Она подняла свои глаза на парня, держащего руку на её лице, и всмотрелась. Перед ней сидел тот же Фуллбастер, только уже с изменениями. Вместо уже завсегдатай боли о прошлом там было другое. Нет, отдельное место о воспоминаниях детства осталось, но оно больше не занимало всего его. Теперь его занимала свобода от оков прошлого, любовь к родителям, учителю, любовь к гильдии, друзьям и ещё одна любовь. Неизвестно кому предназначенная. Она ощущалась намного ярче остальных, была другой. Девушка вздрогнула и быстрым движением отодвинулась от парня и повернулась к Нацу, который хмуро смотрел на неё. Грей убрал свою руку, так и не дождавшись ответа, поджал губу. Люси улыбнулась Драгнилу, чтобы он успокоился и вылезла из повозки. Саламандр пошел за ней, забывая то, как долго его подруга рассматривала Фуллбастера, будто ища что-то. Девушка вспомнила что-то, сказав Нацу идти за Эльзой, развернулась обратно. Она почувствовала переживания. — Не беспокойся. У меня ничего не болит, — улыбнулась Люси и направилась в гильдию за напарниками. Грей увидел по её лицу, что она соврала. * В гильдии как всегда было шумно, особенно после возвращения Нацу. Он сам пытался помахаться с Гажилом, который отнекивался, сидя возле своей девушки. Леви и Гажил до сих пор не признались, что встречаются, но Грей увидел, а Люси прочитала это самостоятельно. Эльза сидела возле Лилейного, Шарли и Венди, что-то обсуждая и поедая клубничный торт. Нацу, не найдя с кем ещё побороться, пошёл к барной стойке, где Люси и Мира что-то достаточно ярко обсуждали. Мира достала волшебную мазь от синяков, но Люси отнекивалась, говоря, что само заживет, да и вообще там небольшой синяк, она же не умрет от этого. Нацу схватил мазь из рук дьяволицы и, вылив себе на руку пол банки, начал мазать щеку заклинательницы. Вырваться не получилось, поэтому девушка села смирно, но нахмурилась, чтобы он понял, что ей это не нравится. Нацу, удовлетворённый своей работой, отдвинулся от лица Хартфилии и вернул банку Мире. Грей, сидевший в самом углу гильдии, вернул свой взгляд от барной стойки к альбому, в котором был небольшой скетч того, что он сейчас видел. Его рука просто напросто вырисовала это, будто издеваясь. Нацу ласково мажет щеку Люси и она смотрит на него, нежно улыбаясь. Грей давит на карандаш всеми силами, надеясь, что это поможет стереть Драгнила с бумаги. Но не получается, грифель уже сотый раз проходит по одному и тому же месту, зачеркивая довольную рожу Саламандра. Но улыбку Люси трогать и не смеет. И рисовать вместо него себя тоже. Это было бы неправильно. Он смотрит на улыбку и глаза Хартфилии, изображенные на бумаге, и мысль, к которой он приходит, заставляет его вздрогнуть. Он собирает свои вещи в сумку, резко встаёт из-за стола и выбегает из гильдии под встревоженные взгляды друзей. Но теперь, когда он понял, ему будет сложно находится там. Рядом с ней. Ведь Люси влюблена в Нацу. И Грей не в силах перерисовать этот сюжет. * Казалось, что вся гильдия заметила изменения, а казалось, что никто. Потому что Грей перестал игнорировать Джувию и шугаться от неё, и даже стал как-то меньше общаться с Нацу. За неделю ни один раз не подрался с ним, это была сенсация. Но он продолжал общаться и ходить на задания с командой, пусть немного реже, и продолжал появляться в гильдии и раздеваться при любом случае. Так что все свои переживания решили забыть. Кроме одной Люси. Они никогда не были лучшими друзьями, но так откровенно он тоже её ещё не игнорировал. Поэтому Люси сразу поняла, что что-то случилось. А кто ещё, если не она, поможет своём напарнику? Но Фуллбастер стал почти всё время в гильдии проводить с Джувией либо с Каной. А на заданиях даже в её сторону не смотрел. Конечно, если нужна была помощь, то он бежал со всех ног, но банально поговорить, видимо, разучился. Люси была крайне раздражена таким поведением. Игнорировал её и даже причину не объяснил. Похоже, ей придётся взять дело в своих умелые руки и решить эту проблему. Поэтому, не придумав ничего лучше, Люси направилась за Греем к нему домой, прячась в кустах. Но не то что бы это увенчалось успехом. — Я знаю, что ты здесь. — Пф, — вылезая из кустов на корточках, фыркнула Люси. Грей стоял прямо перед ней, смотря сверху вниз, — как давно? Он направился вперёд, не отвечая на вопрос. Люси это уж точно не понравилось и она побежала за ним. — С самого начала. Просто было интересно что ты делаешь, но мы уже почти у моего дома, поэтому я подумал, что это будет грабёж моих деньжат. Тебе нечем оплатить квартплату? — не сбавляя темп, разъяснял Фуллбастер, пряча руки в карманах и стараясь не смотреть на согильдийку, которая еле поспевала за ним. — Так вот какого ты обо мне мнения? Грустно слышать, — Грей резко остановился, повернувшись назад, где стояла она. Люси подняла на него свои глаза, пытаясь прочитать то, что он хотел сделать. Парень протянул ладонь к её лицу и Хартфилия слишком резко выдохнула, заставив его руку остановится в миллиметрах от неё. Но через секунду он снова потянулся. — Нет, прости, я не подумал, — прошептал Грей, вытаскивая из её волос застрявшую ветку, — ты не очень удачно следишь за собой, когда находишься в кустах, — засмеялся парень, показывая ей то, что буквально пару секунд назад было в её волосах. Люси раскраснелась и пыталась или отобрать ветку, или как-нибудь задеть кулаками смеющегося Грея. Он выкинул ветвь на землю и схватил девушку за запястья, опуская их к низу. Люси успокоилась и подняла глаза на лицо Фуллбастера. Они смотрели друг другу в глаза, рассматривая то, что им хотелось увидеть. Ей хотелось удостовериться в том, что Грей не ненавидит её, а ему хотелось увидеть совсем другое. Парень начал медленно приближаться к её лицу. Между ними остались несчастные миллиметры, когда в его голове всплыло лицо Драгнила, и Грей резко отошёл, отпуская её руки. — Прости, — промямлил парень, отворачиваясь от Люси и собираясь оставить её здесь, и уйти домой. Люси пришлось потянуться на носках, чтобы схватить его лицо и поцеловать. Она не знала, что ею двигает, но ей кошмар как это нравилось. И нравились его руки на её талии. И его губы ей, определённо, тоже нравились. Грей отстранился первый, всё ещё держа руки на ней. Губы Люси немного припухли и раскраснелись, и ему хотелось смотреть на это вечность, но: — А как же, — из-за поцелуя его голос немного охрип и пришлось прокашляться, чтобы закончить, — как же Нацу? Девушка подняла на него свои удивлённые глаза и ему стало понятно и без слов. Он ведь всегда видел её эмоции. В тот раз Грей напридумывал сам себе и страдал из-за этого неделю. Он улыбнулся ей, нежно беря за ладонь. — Пойдем, я хочу показать тебе кое-что очень важное для меня, — с большой мягкостью в голосе произнёс Фуллбастер, таща её за собой к своей мастеркой возел дома. Она снова улыбнулась своей тёплой улыбкой и заверила: — Значит, мне тоже это понравится. Но, после этого, ты идешь со мной ко мне и я показываю тебе то, что очень важно для меня. — Договорились, — улыбнулся парень, останавливаясь и целуя её.