Глядя на неё. Слежка

Уже давно я втихушку наблюдаю за Китнисс. Из года в год я подмечаю, как меняется её тело и как она растет. Её волосы стали ещё длиннее, она вытянулась и теперь с её худобой выглядит как модель. Мне неловко думать об этом, но фигура Эвердин стала весьма женственной: грудь налилась и стала заметно оттопыриваться, и её бедра начали привлекать мое внимание ничуть не меньше. Смотря на неё сегодня, я понимаю, что мы уже не дети. Нам уже по 16 лет. Должно быть, я тоже расту в том же темпе. Только сомневаюсь, что она вообще замечает что я меняюсь. Что я вообще есть… За эти годы я множество раз думал, что мне нужно как-то познакомиться с Китнисс. Однажды я собрался с духом и подошел к ней после занятий. Она посмотрела на меня с немым вопросом. Её взгляд, а так же мое волнение перед ней сделали своё дело и вместо того, чтобы представиться и протянуть руку в знак знакомства, я запаниковал: — Хочешь хлеба? — прозвучал мой вопрос. Ни к селу ни к городу. Китнисс секунду медлила, мои слова однозначно озадачили её. — Нет, спасибо, — она быстро развернулась и, позвав свою сестру, девушки пошли в сторону Шлака. Держась за руки. Смотря ей вслед тогда, я готов был биться головой об стену. «Почему я такой глупый?!» — думал я. Это был единственный раз, когда я заговорил с Китнисс Эвердин. Это произошло в прошлом году, но я все еще вспоминаю этот случай. До сих пор я остаюсь безответно влюбленным. Недавно я стал замечать её с тушками животных на талии. Каждый раз, когда я издалека замечал её после охоты, я знал зачем она делает это. Случай, произошедший на шахте 4 года назад был ударом для всех нас. Казалось, траур по погибшим тогда при взрыве носил весь дистрикт. Я помню слова своего отца о том, что эта катастрофа забрала жизни очень хороших людей. Он был одним из тех, кто соболезновал больше всего. Я тоже вхожу в это число. Когда я узнал о гибели отца Китнисс, я был ввергнут в шок. Мне было искренне жаль её. Я не мог себе представить тяжесть её утраты. Она была разбита — не появлялась на улицах и не приходила в школу. Я помню, как с утра бегал на соседнее поле, и срывал цветы пока на них еще была росса. Я делал небольшие букетики, обвязывал стволы длинной травинкой и оставлял букетик у дома Китнисс. Так же я рисовал для неё небольшую открытку с изображением рассвета или радуги, и подписывал все это словами поддержки. Конечно, писал я не очень ровно, но я старался сделать свой почерк наименее корявым. Я с большим удовольствием оставлял бы ей самые вкусные булочки каждый день, но моя семья ведёт очень строгий учет всего, что мы печем для продажи. Я даже не мог сам испечь для неё что-то, потому что количество муки так же было ровно распределено. Я не знаю, получала ли она эти мои подарки. Понимала ли что это адресовано ей? Хотя, бесспорно, её семья страдала не меньше, чем она сама. Это были дела давно прошедших дней. Сейчас я вырос и перешёл на другую ступень моей заботы о Китнисс. Недавно я поговорил с отцом о том, что она продает хорошую дичь. Я напрямую сказал ему, что хочу чтобы он покупал у неё что-то для нашего пропитания. Я умело аргументировал это тем, что её семья живёт только на эти средства, ведь мама Китнисс получала совсем мало. Я так же приплел сюда пресловутые тессеры, на которые существует семья Эвердин. Слушая меня, отец грустнел. Когда я закончил речь, он положил руку мне на плечо и тихо сказал «я буду». Я не удержался и спросил, почему он так грустен, а в ответ получил искреннюю историю из детства своего отца. В тот день я узнал, что он был влюблен в мать Китнисс и что все эта история со смертью мистера Эвердина ударила и по моему отцу тоже. Его не радовало видеть бывшую возлюбленную такой разбитой. В ответ на его откровенность я решился раскрыть ему все карты. Я сказал, что уже давно ночами вздыхаю о Китнисс. Дочери той, в кого он был влюблен когда-то. Мой отец улыбнулся уголками губ после моего признания и тихо проговорил: — Я буду покупать у неё дичь, Пит. Теперь, когда я знаю о твоих чувствах, я буду отдавать то, что куплю у неё тебе. Мои зрачки расширились от удивления. Я хотел возразить, но отец продолжил: — Пусть это мясо сделает тебя сильным. Мы поможем семье Эвердин покупкой, а Китнисс поможет тебе стать сильнее. После этих слов, белок, которых подстреливала Китнисс, я ел с особым удовольствием.