История одного подарка

История эта произошла в далеком 1894 году в небольшом уездном городке Затонске в канун Рождества. Впоследствии, когда главная героиня этого рассказа припоминала, что приключилось с ней в Сочельник, в те несколько невероятно страшных для нее часов, она с необычайным трепетом и суеверным благоговением рассуждала о предопределении судьбы, о высших силах, что незримо оберегают нас и всегда возвращают на путь истинный, дабы каждое создание сумело исполнить уготованное ему предназначение. О своем предназначении Софи знала с появления на свет. Впервые ей о нем сообщил ее создатель, мастер Корф, наблюдая за своим творением с восхищением и добродушной улыбкой, затаившейся в морщинках в уголках его проницательных глаз. «Однажды ты осчастливишь особенную девочку, потому что ты и сама у меня вышла особенной», — говорил он ей. И Софи верила и терпеливо ждала этого мига. Одним пасмурным осенним утром мастер Корф, войдя в мастерскую, взял ее на руки, любовно погладил по волосам и сказал: «Твой час настал, Софи». После он завернул ее в бумагу. Софи переживала: ее ждало волнительное путешествие, и пусть в обертке было темно и чуточку страшно, и, как она успела признаться самой себе, жаль расставаться с мастером, она все же предвкушала момент встречи с той девочкой, что предназначена ей судьбой. Однако ее ожидание затянулось. Когда спустя несколько дней бумагу развернули, Софи поняла, что очутилась в лавке игрушек. Еще не дом, но она уже была на шаг ближе к исполнению своей мечты. Только вот шли дни, превращаясь в недели, а она по-прежнему оставалась на своей полке. Каждый день она ловила на себе восхищенные взгляды детей, но родители их качали головами и уводили своих чад. Порой те возвращались, иногда с подружками, и снова горящими глазами смотрели на куклу, а после уходили. Всё это удручало Софи, и постепенно она впала в уныние. — Вы чудо как хороши, Софи, — говорил ей маленький деревянный солдатик, стоявший на полке справа от нее. — Не печальтесь. — Почему же меня до сих пор не купили? — Вы уникальны, — отвечал русский гренадер. — Не каждому по карману такая красота. И вот настал Сочельник. В лавке с самого утра было не протолкнуться. Родители торопились купить подарки для своих малышей. Забрали и солдатика, с которым Софи успела подружиться. Он подмигнул ей на прощание и заверил, что сегодня ей обязательно повезет — не зря Сочельник считается порой чудес. Гренадер оказался прав. Не прошло и получаса, как в лавку вошла молодая дама. Она быстро огляделась, и ее взгляд замер на Софи. Словно это была любовь с первого взгляда. — Это она! — взволнованно выдохнула дама. — Кукла для Сашеньки. Софи почувствовала, как внутри ее игрушечного сердца расцветает любовь, наполняя счастьем и предвкушением. Она даже вовсе не возражала, что её вновь заворачивают в упаковочную бумагу. Внутри фарфоровой головки билась одна отрадная мысль — она больше не одинока. В это Рождество она обретет семью. Впредь у нее будет хозяйка, которая будет ее любить, заботиться о ней, играть с ней. И Софи не предаст ожиданий девочки, она станет лучшей игрушкой на свете. О, у Софи закружилась голова от счастья, едва она представила, сколько прекрасных мгновений проведут они вместе, как Сашенька будет делиться с ней своими девичьими секретами, будет делать ей прически, наряжать в платья… Вдруг корзинка, в которой лежала кукла, резко дернулась и затряслась. «Ах, воры! Держите вора!», — услышала Софи удаляющиеся голоса. Ее бросало по корзинке, словно на бегу. Нет, не может быть, испуганно думала Софи, неужели она настолько невезучая, она ведь даже не успела познакомиться со своей девочкой. Фарфоровые ручки похолодели от страха и неизвестности. Что же теперь будет? Как она попадет домой? Тряска прекратилась. Теперь отчетливо слышались голоса и смех. Зашуршала обертка, Софи насторожилась. Раз, два — грязные пальцы распахнули бумагу и ухватили ее за талию. Она смотрела на своего похитителя во все глаза. Чумазый оборванец недовольно поджал губы и стыдливо потупил взгляд, когда другие беспризорники взорвались дружным хохотом. «И что ты будешь с ней делать?». Кто-то выхватил ее из рук мальчишки и бесцеремонно завертел, разглядывая, пачкая липкими пальцами ее персиковое платье. Софи пугала их грубость. Она знала, что бывают дети, которые выворачивают игрушкам руки-ноги, выдергивают волосы. Но раньше ей все это казалось лишь страшилкой для юных куколок, она никогда не думала, что такое может приключиться с ней самой. «От нее никакого проку», — хмыкнул другой юнец, передавая ее дальше по кругу. Их слова задевали Софи не меньше их наглого и нахального поведения и их грубых прикосновений. «Они не имеют право так говорить, — в сердцах возмущалась Софи. — Я не бесполезна. У меня есть предназначение». Глеб, похитивший ее мальчуган, выдернул ее из чужих рук и поспешно завернул в тряпицу. Она почувствовала, как он сунул ее под мышку и куда-то понес. Софи хотелось плакать от бессилия. С самого своего появления на свет она мечтала лишь об одном – попасть в руки к доброй и милой девочке и играть с ней дни напролет. Но похоже, чем больше она этого желала, тем дальше ее мечта ускользала от нее. Будущее ее виделось туманным и неопределенным. Она совершенно не успела повидать этот мир. Интересно, каково это, когда с тобой играет ребенок? Каково это – любить? Звякнул колокольчик, и хлопнула дверь. Когда с лица убрали ткань, Софи увидела изучающий взгляд молодого мужчины. Он задумчиво повертел ее в руках, затем испытующе посмотрел на Глеба, вздохнул и протянул ему деньги. Широко распахнутые глаза мальчишки радостно засияли. — Это всё мне? — спросил он удивленно. — С Рождеством! — ответил мужчина. — Спасибо! — выкрикнул Глеб, уже подбегая к двери. Софи с недоумением проследила за взглядом мужчины — он наблюдал, как мальчик зашел в кондитерскую лавку напротив. Софи огляделась — бесконечные ряды полок и прилавков — она снова очутилась в магазине. Но здесь не было других игрушек. Как ее сможет отыскать хозяйка? Она еще ни разу не видела эту девочку, но чувствовала, что уже скучает. Приказчик снова перевел взгляд на куклу и аккуратно стер грязь с ее щеки. — Не смотри на меня так осуждающе. Я понимаю, что скорее всего он тебя украл. Но у него есть младшая сестренка и больше никого. Он заботится о ней, как может. С грустью опустив ресницы, Софи сидела на полке между стопкой пыльных книг и расписной вазой. Она чувствовала себя несчастной, но все же ее кукольное сердце наполнялось приятной нежностью при мысли о Глебе и его сестре. Она была рада, что благодаря ей дети не будут голодать в этот вечер. Пусть ее встреча с Сашенькой откладывается, но это того стоило. Вскоре появился хозяин ломбарда – невысокий пузатый мужичок с густыми седеющими бровями. Они энергично подпрыгивали над его маленькими темными глазами, будто норовили улететь от своего сварливого хозяина. Хмурились, сходясь на переносице, когда он бранил приказчика за то, что тот покупает всякий хлам, и при этом недовольно посматривал на Софи. Однако спустя пару минут он сменил гнев на милость и приказал завернуть куклу. — Ужинаю сегодня у сына дома. Думаю, внучке понравится подарок, — пробурчал он и скрылся в кабинете. Уже под слоем упаковочной бумаги Софи услышала очередной перезвон колокольчика. Новый посетитель хотел купить статуэтку для своей супруги Настеньки. Софи не вслушивалась в их разговор, она старалась убедить себя, что всё складывается довольно не плохо. Хоть и не Сашенька, но у нее будет хозяйка. Бывает, что за свою жизнь куклы успевают осчастливить не одного ребенка. Вероятно, ей следует радоваться, что вскоре она обретет дом, так почему же она не может перестать думать о девочке, которую никогда не видела. Когда в очередной раз развернулась бумага, перед Софи предстали удивленные лица крупного лысого мужчины и миловидной темноволосой дамы. — Это что же, для Сашеньки? — улыбнулась дама, поглядывая на супруга. Софи распахнула глаза, и, если бы она умела дышать, в этот миг точно разучилась бы. Неужели судьба все же была к ней благосклонна? — Я удивлен не меньше тебя, душа моя, — пожал плечами мужчина. — Я покупал ту статуэтку пастушки, что тебе намедни приглянулась. А для Саши я приготовил лошадку-качалку. — А она красивая, — Настенька с интересом разглядывала куклу. — Знаешь, что я думаю, — сказал мужчина, забирая у жены куклу и откладывая ее на стол. — Это знак, что нам пора подарить Саше сестренку. Он нежно обхватил супругу за талию и притянул к себе. — Ах, Алексей Эдуардович, разве я могу быть против, — кокетничала Настенька, ласково поглаживая щеку мужа, прежде чем поцеловать его. — Ой. – Испуганный писк горничной заставил супругов прервать поцелуй. — Простите, я хотела со стола убрать, — краснея и смущаясь, девушка указала на чашки, оставшиеся от чаепития. — Убирай, Катерина, мы не будем мешать, — улыбнулся Алексей Эдуардович и потянул жену к двери. Софи постаралась не дать разочарованию вновь завладеть ею. Здесь не ее Саша. Но люди кажутся добрыми и бережно относятся к игрушке. Катерина, все еще борясь с предательским румянцем, составляла посуду на поднос, когда заметила на скатерти Софи. Осторожно покосившись на дверь, она нерешительно взяла куклу в руки. Софи нравился ее восхищенный взгляд, такой же, как у тех детей, что приходили посмотреть на нее в лавке. — Что это у тебя? — раздался новый голос. Катерина вздрогнула и, едва не выронив Софи, опустила ее обратно на стол. — Кукла хозяйская, — она вновь взялась за чашки. — А ты чего здесь? Разве тебе не нужно присматривать за ребенком? — Он спит, — ответила няня и с любопытством схватила куклу. — А чета уединилась в спальне. Стало быть, есть свободное время. — Не завидуй! — пожурила ее Катерина. — Да, я только рада, если они еще одного заделают, — усмехнулась няня и, продолжая вертеть куклу, последовала за товаркой на кухню. — Уж точно при работе буду. Своего-то поди больше любить будет. — Зря ты так, — упрекнула ее Катя. — Барин мальчика очень любит. Играет с ним, балует, все покупает. Вдруг послышался детский плач. Няня встрепенулась, бросила Софи на деревянный стол и убежала. Катерина покачала головой и отправилась мыть посуду. Софи загрустила – мальчики не любят играть с куклами. Она лежала на столе и задумчиво смотрела в окно на голубое ясное небо. День еще был в самом разгаре, а уже принес ей столько переживаний, что она чувствовала себя истощенной. Чем она успела так провиниться, что на ее долю выпало столько несчастий? Отчего другие игрушки так скоро попадают в руки к своим хозяевам? Как бы ей хотелось, чтобы с ней просто поиграли. В этот момент маленькие ручки крепко обхватили ее и подняли со стола. Софи уставилась в огромные карие глаза на детском личике, укутанном в большой пуховый платок. Глазки хитро глянули по сторонам, а руки крепче прижали куклу к пушистому полушубку, и девочка шустро выскользнула на задний двор. Софи улыбнулась – с ней наконец-то играли. Она очень старалась: сыграла и подружку на балу, и принцессу за чаепитием, и дочку, которой пора было спать. — Варя! — из открытой двери донесся голос кухарки, и девочка, вскочив по струнке, выронила куклу в снег. — Заходи, обедать будем. — Уже иду. Дождавшись, когда мать закроет дверь, Варя наклонилась за куклой и подняв ее, обнаружила зацепившуюся за нее тесемку. А на конце тесемки висел кулон. Радостно сжав его в ладони, Варя быстро огляделась по сторонам, спрятала куклу за деревом и прикрыла сухими ветками, чтобы никто не увидел. — Мама, я нашла его, — побежала она в сторону дома, крепко сжимая в кулачке единственное сокровище, оставшееся ей от папы. Софи благодарно смотрела ей вслед, и очень радовалась, что тоже смогла доставить девочке удовольствие. В следующий миг совсем рядом послышалось частое шумное дыхание или фырканье. Затем ветки упали, и в лицо ей ткнулся черный мокрый нос в обрамлении белой лохматой шерсти. — Граф, что ты там нашел? Подошел меланхоличного вида мужчина и поднял находку. «Нет-нет, только не снова, — взмолилась Софи. — Оставьте меня здесь! Я не чувствую холода, а намокшее платье высохнет. Зато у меня есть хозяйка. С Варей было так весело». — Она красавица, — тихо произнес мужчина, приглаживая Софи волосы. Пес, весело виляя хвостом, бежал рядом по дороге, пока незнакомец уносил Софи всё дальше от дома, где она смогла почувствовать себя нужной, где на мгновение ощутила счастье. Заглядевшись на куклу, мужчина едва не столкнулся с прохожей дамой. — Простите, — опомнился он и, взглянув на девушку, на мгновение потерял дар речи. — Я… я – Семенов Иван Игнатьевич. Простите, не заметил вас. Вот возьмите, — протянул он ей куклу, — это вам! — Благодарю, господин Семенов, но я не могу принять ее. — Нет-нет, что вы. Я не хотел быть бестактным. Это ни к чему не обязывающий подарок, ведь сегодня Сочельник. Он смотрел на нее во все глаза, пораженный ее красотой, пока в его иллюзорный мир не ворвался молодой мужчина, приобнявший красавицу за талию. — Добрый день, господин…? — Семенов, — представился учитель словесности, протягивая руку. — Кайсаров Арслан-Али, — он ответил на рукопожатие и добавил: — А это моя супруга. — Вот оно что, — Семенов немного смутился. — У вас очень красивая супруга. – Затем он развернулся и подозвал собаку: — Идем скорей домой, Граф, кажется, меня только что посетила муза… Софи наблюдала за тем, как чета Кайсаровых озадаченно посмотрела вслед новому знакомому, и, переглянувшись, они тихонько усмехнулись. — Вот чудак. Зачем он подарил тебе куклу? — Не знаю, — Марфа пожала плечами. — Но думается мне, она вовсе не его. — Отнесем ее в полицию. Софи, будто смирившись, больше не переживала. Она лишь надеялась, что однажды ее путешествие подойдет к концу, и она найдет свой дом. Может, оно и к лучшему – все эти приключения однажды сложатся в увлекательные истории, которые она будет рассказывать своей Сашеньке перед сном, истории об удивительных и таких разных людях, что встретились на ее пути. Софи надеялась, что и она останется для них приятным воспоминанием. — Антон Андреевич, — Арслан-Али окликнул мужчину посреди двора перед полицейским управлением. Тот остановился и оглянулся. — Добрый день. Супруги Кайсаровы поведали Коробейникову нелепую историю и протянули куклу. Тот нахмурился и покачал головой. — Позвольте, у полиции и без того дел хватает. — Знаете, — улыбнулся Арслан, взглянув на Марфу, — однажды мы едва не потеряли друг друга, но благодаря помощи неравнодушных людей смогли обрести счастье. — Он вновь протянул Коробейникову куклу. — Где-то сейчас очень переживает одна маленькая девочка, скучает и надеется. Софи с любопытством заглянула в лицо полицейского, все же взявшего ее в руки. У него был добрый взгляд, немного уставший, с легкой грустинкой в уголках глаз. — Антон Андреевич, — поспешно подбежал городовой. — Мальчишка только что прибегал, говорит, Мироновых ограбили. — Как? — изумился Коробейников. — Пролетку, поживей. Софи больше не было страшно. Даже с некоторым предвкушением новых приключений, она наслаждалась поездкой в экипаже, воображая, что они участвуют в полицейской погоне. Ей было также любопытно, с кем еще она сегодня познакомится. Лошади остановились около желтого особняка. Выбираясь из пролетки, Коробейников сунул куклу в руки городового и поспешил внутрь дома. Софи почти ничего не видела за спинами полицейских, только слышала женские причитания и вздохи, суету, а затем смутно знакомый голос. — Мама, ну, зачем полиция? — Анна, тебя ограбили. Неужели ты думаешь, я оставлю это… — Мама, здесь не о чем переживать. Никто не пострадал. — Почему ты мне не сказала? — вмешался новый глубокий голос, в котором слышалось беспокойство. — Не успела. — Я не понимаю, — снова заговорил Коробейников. — Так что произошло? — Сегодня утром в городе какой-то воришка стащил мою корзину. Там была лишь кукла. — Кукла? — воскликнули в унисон почти все присутствующие. — Чернышев, — позвал полицейский и Софи почувствовала, как её протягивают вперед. — Эта? И тут Софи увидела её, ту самую даму, что купила её в лавке игрушек, и с радостью осознала, что вот он – конечный пункт её приключений. — Да, — Анна аккуратно взяла куклу в руки и улыбнулась. — Я знала, что она вернется ко мне. — Аннушка, зачем тебе кукла? — недоумевала Мария Тимофеевна. — Она не для меня, а для Сашеньки, — девушка оторвала взгляд от куклы и посмотрела на присутствующих. Видя на их лицах непонимание, она обернулась к мужчине, что стоял рядом с ней, и добавила: — Нашей дочери. Сегодня во сне она попросила у меня эту куклу. На мгновение в комнате повисла тишина. Софи с любопытством наблюдала за Анной и мужчиной, что смотрел на нее с таким обожанием, которого Софи никогда прежде не видела. Он шагнул еще ближе к девушке, положил ладонь ей на живот и еле слышно спросил: — Ты… — Да, — улыбнулась она, нежно касаясь пальцами его щеки. — Ты станешь папой. Хотела преподнести эту новость сегодня в качестве подарка. Софи успела заметить в глазах мужчина влажный блеск, прежде чем он поцеловал Анну. И снова все засуетились. Коробейников подгонял городовых к выходу, Мария Тимофеевна продумывала крестины внучки, Виктор Иванович разрывался между поздравлениями от брата, что совал ему в руки бокал, и поручениями супруги, которая, кажется, уже начинала планировать обустройство детской. Софи тихонько сидела на крышке фортепиано, привыкая к мысли, что она наконец-то дома, радуясь, что она все же исполнит свое предназначение в кругу этой дружной и любящей семьи.