В лагере

Проснулась я от чьего-то настырного храпа. Сначала я подумала, что всё это мне приснилось... Но я уже пару минут хлопала глазами, пока кто-то упорно дышал мне в самое ухо. Вставать очень не хотелось, да и времени всего-то пять утра, но мне уж очень интересно, кто такой «умный» залез в мою кровать. И наглости ведь хватило! Если честно, я не понимаю, как этот «кто-то» проник в мою комнату, ведь я заперла ее изнутри! Вряд ли меня взломали — я бы точно услышала. Неужели таинственный незнакомец умеет проходить сквозь стены?.. Я с трудом разлепила веки. Рядом со мной лежал… Джек?! Ладно, я понимаю девочка или какой-нибудь Кристофф, но Джек? Он же в контрах со мной, да и со всеми ребятами! Да и потом, здесь целых четыре кровати, три из которых пустуют, почему именно моя должна быть его спальным местом?! Фрост тут же получил от меня по голове и проснулся. — М-м-м, — потянулся Джек, зевая. — Бьют. А за что? — За что, Фрост? Я тебе объясню, за что! — совсем, кажется, совесть потерял парень. Я снова шлепнула его со словами: «Подумай мозгами, идиот». — Да что же ты такая злая сегодня, Эльзи? — Какая я тебе «Эльзи»? — возмутилась я, спрыгивая с кровати. Вот ведь… Нашелся на мою голову! — Да ладно, не парься. Все опять спят по «парам», а мне одному холодно было, вот я и залез через балкон. Да, кстати, извини за вчера, я перегнул палку. Никому не скажу, честно-честно. Я вздохнула. Наверное, он прав. Да и тем более, что ему сказать? Анна все равно ничего не помнит после операции — ни смерти дяди, ни меня веселую и беззаботную, вообще ничего! А другим до меня какое дело?.. Ну его и его приколы. — Ладно, Фрост. И ты тоже прости за вчерашнее, это было... Неправильно. — Всё хорошо! Это я стал выпытывать всё у тебя. Кстати, до подъема еще два часа, а в пять люди обычно не могут уснуть. Так что чем займемся? — Ох, не знаю, если честно! Мне хотелось спать, но Фрост прав. Обычно, я никогда не засыпала в пять утра, даже если хотелось — биологические часы. Вот была бы школа в шесть, и вставать было бы намного проще. Я, когда встаю в пять, обычно чувствую такое воодушевление. Будто весь мир у моих ног! Особенно раньше, когда я еще не была жертвой всех этих мерзких и грязных обстоятельств. А Дейн… Ох, какой ужас! — Ты меня вообще слушаешь? Говорю, можем поиграть в «правду или действие»! Хм, я люблю эту игру. Интересно было бы поиграть. Только с одним условием. — Хорошо, только пожалуйста не спрашивай у меня ничего про то, что… Что было вчера, ладно? — Договорились, Эльза. Джек сказал это как-то слишком официально, но потом тут же рассмеялся. Я даже заслушалась. Красиво, черт его взял, смеется. Правда красиво. — Ты первая? — спросил Джек. Я кивнула, потому что не могла отказать ему. Господи, Эльза, да что же с тобой? Ты стала как ватная палка! Он смеется, а ты глупо глазеешь на его милые ямочки и озорные блики в глазах. Интересно, что он думает, когда видит на себе твой настырный взгляд?.. — Эльза, ты еще со мной? Ладно, давай я первый. Правда или действие? — Правда. Джек скорчил серьезную мордашку и стал неаккуратно теребить пепельные волосы. По тому, как он забавно хмурился, я поняла, что Джек не знает что и спросить. Хах, забавный... — Так-так-так… Тебе нравится в лагере? — Сложный вопрос, — помедлив, задумчиво ответила я. Безусловно, здесь очень замечательно, но... Всё же, мне было странно чувствовать всё, что я чувствовала. Легкость, радость, дружба, поддержка — вовсе не то, к чему я привыкла. Не смотря на это, я ответила Джеку «да». Необычно, непривычно, но всяк лучше, чем рыдать в подушку. — Что ж, правда или действие? — Давай действие. Интересно просто, что ты придумаешь. — Блин, Джек! — не выдержав, воскликнула я и попыталась дать ему подушкой по голове, чтобы скрыть смущение. — Так нечестно! Однако, парень успел спрыгнуть с кровати. Точнее, как сказать, спрыгнуть? Он, скорее, свалился с нее, с грохотом снеся тумбочку и торшер. Ну дурак. Зато у меня появилось задание. — Поставь это всё, как стояло! — Ну так нечестно! Это скучно! — надул губы Джек, и я рассмеялась. Хах, а на что ты рассчитывал, белобрысый? На эротику и другие веселые задания? — Убрал, — просипел он, выпрямляясь, когда я перестала хохотать, как дурочка с переулочка. — Молодец! — опять хватаясь за живот, стала смеяться я. — Действие. На этот раз Джек придумал всё очень быстро, почти не задумываясь. Правда, меня это капельку насторожило. — Я хочу, чтобы ты научилась у меня одному способу, как снимать стресс. Я смотрю на тебя пятый день, а ты как-то и не расслабилась до конца. Мой долг, как друга, — научить тебя избавляться от этого. — Джек, это какое-то странное задание, не находишь? — успокоившийся парень тут же стал хохотать, с трудом проговаривая слова. Его смешанная со смехом речь дала мне понять лишь то, что его задание всяк не страннее, чем убирать комнату. — Ладно, всё, перестань смеяться. Давай уже, говори, что ты там придумал. — Хей, — отдуваясь от смеха, сказал Джек. — Это не я, это моя бабушка придумала. Она была очень мудрой и даже умела лечить кое-какие болезни. В общем смотри: ты закрываешь глаза... — я слегка хмыкнула и под его бархатистый голос прикрыла веки. — Вдыхаешь носом много-много воздуха, потом делаешь губы трубочкой и выдыхаешь, — я в точности повторила за Джеком. — И теперь еще пару раз. Я вновь всей грудью вдохнула воздух, сделала губы трубочкой, и когда я только-только начала выдыхать воздух, я почувствовала, что чьи-то теплые руки обхватили мое лицо. А через несколько мгновений, я поняла, что к моим губам прикасаются его тоже очень теплые губы. Я быстро выдохнула воздух носом и стала мычать и вырываться. Всё внизу опустилось. Мне стало ужасно, гадко и противно. От нежного и невесомого поцелуя не осталось почти ничего. Только потные, грязные тела в клубе, мужики, которые хотят содрать с меня нижнее белье и отвращение. Больше я ничего не чувствовала. Я в отчаяние била Джека руками, вспоминая, как за одним из таких поцелуев последовало жесткое изнасилование. Нет, нет, нет, Джек, ради Бога, отпусти меня! Я продолжала биться в его руках, но ноги мало-помалу становились ватными. Мне было страшно, холодно и жутко. И я, чуть ли не съезжая по телу Джека, села на пол, видя перед собой лишь черноту.

***

Сквозь черную пелену забвения я лишь слегка ощущала женские голоса в своей комнате. Меня мутило и жутко болела голова. Хотелось только ощутить тишину и покой. Но кто-то упорно не хотел затыкаться, ругаясь с кем-то еще. Сквозь какой-то вакуум в сознание до меня долетали лишь обрывки спора и многочисленные вопросы. Картинка стала складываться воедино, когда я с трудом смогла разлепить веки. Туманным взглядом обведя комнату глазами, я прошептала что-то невнятное и отключилась.