Типичный Уён

Уён что-то задумал. Сонхва может это понять по хитрому взгляду и немного отрывистым действиям. За год их официальных отношений, а не тихих перепихов в ванной, в один из которых их застукал Хонджун, по чистой случайности заглянувший туда с Саном, когда Уён стоя на коленях самозабвенно отсасывал Паку, он выучил все повадки младшего что бы с уверенностью утверждать, Чон явно что-то готовит. И молил богов, чтобы это было хотя бы в рамках разумного. После того случая, кстати, вскрылось две образовавшиеся пары, которые не стали ни для кого из участников группы чем-то удивительным. Сонхва помнил, как удивились сами старшие, когда, прервавшись от своего занятия Чон, дал пять Чхве, и как растерянно смотрел на Пака сам лидер, пока Уён прикрывал его достоинство собой, вжимаясь ягодицами в пах старшего, нисколько не смущаясь зрителей, но явно рассчитывая на дальнейшее продолжение, едва они останутся одни. Продолжение потом естественно было, и Уён не ограничивал себя в громкости потому что «ну главный моралист после тебя уже в курсе, я не хочу больше сдерживаться». Группа отреагировала местами даже равнодушно, только по вытаращенным глазам Хона было понятно, что он единственный не догадывался о поползновениях младшего в сторону Пака. Остальные же попросили не шуметь, или хотя б предупреждать. Юнхо так вообще предложил сразу переехать на место Уёна, чтобы выполнить ротацию быстро и безболезненно. Но Ким, краснея и нервно выдёргивая свою руку из цепких лапок Сана, сказал, что все останутся на своих местах. Чхве же на это только ухмыльнулся. Чон в отношениях — это водоворот активности и фонтан эмоций. После того как о них узнали, он перестал сдерживаться, зажимая Сонхва на всех поверхностях в неожиданные для последнего моменты. Прижимался губами к оголённым участкам кожи, вжимался пахом, демонстрируя собственное возбуждение, проникал прохладными пальцами под одежду, вызывая мурашки. Пак не отрицал что ему это нравилось, но всё же пыл младшего стоит поумерить. Знание группы это одно. Спалиться перед посторонними — совершенно другое. Уёна же ничего не останавливало. После нескольких долгих и нудных разговоров Чон всё-таки согласился контролировать себя. Однако Пак всё время искал подвох. Иногда находил — в виде запертой двери какой-нибудь подсобки и томного шепота на ухо: «Пожалуйста, не сдерживайся». Но Сонхва всегда был предельно нежен и осторожен к партнёру во время секса. И хотя Уён всегда кончал от его ласк, надутые губы младшего показывали, что это не то чего он ожидал. Сонхва ласково трепал его обычно по волосам и целовал в уголок губ, обещая, что в следующий раз обязательно будет жестче. И обманывал, вновь укутывая сахарной нежностью собственных объятий. И Чон не выдержал. Сонхва пристально следит за младшим, который по возвращении из дэнсрума, вообще не подходит к Паку близко, хотя в обычное время непременно бы висел коалой, цепляясь всеми конечностями. Но старший и сам устал — подготовка к предстоящим концертам сильно выматывает и эмоционально и физически, поэтому Пак выбрал тактику «ветоши» — пока остальные передвигаются по комнатам, Сонхва лежит на диване в общей комнате и притворяется мёртвым. Расспрашивать младшего в чем дело, нет ни сил не желания, а потому он терпеливо ждёт — Уён обязательно явится пред светлы очи и будет требовать внимания. Такая непоседа как он не может обходиться долго без тактильного контакта, а ближайший единомышленник в лице Сана был наглым образом схвачен коварным Хонджуном и отбуксирован в студию. Предлог «Помоги мне прочувствовать музыку» был воспринят группой скептически поднятой бровью, понимающими ухмылками, а провальность прикрытия — краснеющими щеками лидера. Сонхва в целом всё равно чем и как собираются заниматься парни в студии, ему больше интересно что задумал Уён. Последний не заставляет себя долго ждать. Совершив несколько проходок с заглядыванием в чужие комнаты, Уён совершает «круг почёта» вокруг дивана и мостится под бок Сонхва, утыкаясь в собственный телефон. Младший укладывает свою руку поверх кисти Пака начиная её медленно поглаживать. Старший косит взгляд, но Чон настолько увлечён собственным гаджетом, что Пак расслабляется и прикрывает глаза, продолжая имитировать ветошь. Очень зря. Потому что спустя несколько минут Уён начинает тихо напевать Wave, сопровождая собственное пение похлопыванием. По Сонхва. Пак не против того что бы младший упражнялся в пении, или в расстановке акцентов в песне. Но он категорически не хочет выступать в качестве барабанной установки. О чем и сообщает усталым: — Перестань. Но разве же это его остановит? Младший игнорирует слова Сонхва, продолжая исполнять композицию сопровождая её усиленными шлепками, вынуждая старшего нахмурится и произнести чуть громче: — Я сказал — перестань. Ноль реакции. Пак пытается спрятать собственную кисть от чужих шлепков, но ему это не удаётся. Медленно, но верно Сонхва закипает. Уён же шкодливо улыбается, начиная слегка фальшивить. И когда младший вообще не соблюдает ритм и начинает просто беспорядочно шлёпать по чужой руке, Пак не выдерживает и взрывается. — Я же сказал — остановись! Пак подминает под себя младшего, придавливая чужие запястья к дивану и вглядывается в хитрые глаза Чона. Танцор облизывает губы, улыбается ярко и спрашивает дерзко: — А то что? — А то я сам тебя отшлёпаю. Уён скептически приподнимает бровь. — А ты так умеешь? Сонхва рычит, понимая, что поддался на банальную провокацию. Чего там младший добивался? Что бы Пак не сдерживался? Что ж, он вполне может это устроить. Справится ли с этим Уён — его не волнует. Старший секунду разглядывает Чона, прежде чем смять его губы в требовательном поцелуе. Сонхва не даёт тому сделать и глотка воздуха или перехватить инициативу — лижет чужие губы, покусывает и засасывает, буквально трахая младшего в рот собственным языком. На перефирии проносится мысль о том, что в доме еще есть участники, да и Хон с Саном могут вернуться, но старшему как то откровенно становится наплевать. Если Чон хочет предстать перед другими в оттраханном виде, то Сонхва с удовольствием ему в этом поможет. Пак отстраняется и оглядывает Чона — глаза того лихорадочно блестят, губы припухли, а грудь тяжело вздымается. Руки Уён даже не пытается вырвать, хотя ему удалось бы это на раз-два. Младший хочет быть покорённым. Бездействие Пака Чона категорически не устраивает, и он бросает горсть земли на собственную могилу: — Уже сдулся? Пак весьма ощутимо прикусывает нежную кожу под челюстью Чона, заставляя того зашипеть. — А ты хочешь, что б я сдулся? — Нет. Сонхва хмыкает. — Потом не жалуйся. Старший не даёт опомнится Уёну и переворачивает того на живот вжимаясь в ягодицы своим пахом. Но едва Чон хочет повернуть голову, прикусывает шею младшего: — Разве я разрешал тебе поворачиваться? Властный тон Пака заставляет Уёна что-то невнятно простонать и затихнуть. Сонхва довольный реакцией, просовывает одну руку под резинку домашних штанов танцора и скользит пальцем меж половинок, ощущая влажность от смазки. — Так ты подготовился. — И даже сказал никому не выходить из комнат, — Уён вжимается в пах старшего своими бёдрами, стимулируя чужое возбуждение. Как бы Пак ни был обычно нежен во время секса, но собственная власть вкупе с чужой покорностью опьяняют и возбуждают. — Трахни меня уже. Сонхва вновь усмехается — Чон даже в таком положении умудряется командовать. Но в одном он с ним согласен — младшего надо отодрать так, чтобы больше неповадно было. А потому он отпускает собственные тормоза. Старший встаёт с прижатого к дивану тела и рывком поднимает Чона на ноги. Быстро стягивает с него штаны вместе с бельём, и особо не церемонясь входит сразу двумя пальцами, не встречая особого сопротивления. Внутри младшего горячо и влажно — Уён явно постарался с собственной растяжкой, и это слегка злит, вновь заставляя чувствовать себя марионеткой. Пак прикусывает хрящик на ухе Чона, заставляя того скулить. — Что такое? Мне остановится? — Сонхва дразнится, растягивая Уёна уже тремя пальцами. — Нет, — почти на грани слышимости шепчет Чон, зажмуривая глаза. Старший томно выдыхает, задевая ухо губами: — Обопрись о диван. Младший словно во сне слушается и едва устанавливает руки на спинку дивана, получает звонкий шлепок по ягодице. Уён, не ожидавший такого, вскрикивает, в то время как Сонхва лишь фыркает в ответ и отвешивает еще один смачный шлепок по второй половинке для симметрии. Смотрит как краснеет кожа на месте удара и остается доволен проделанной работой. Младший переступает с ноги на ногу привлекая к себе внимание и получает его — Пак прижимается к покрасневшим ягодицам своим пахом и слегка потирается, поднося одну из ладоней ко рту младшего. — Оближи. От голоса старшего у Чона мурашки по позвоночнику, а от ощущения горячего дыхания на затылке вообще внутренности в тугой узел завязываются. Он всё еще не может поверить, что добрый и мягкий Сонхва может так себя вести, а потому слегка подвисает и бездействует. Пак слегка сжимает чужое бедро. — Долго я буду ждать? Мне бросить тебя в таком виде? Уён протестующе мычит и мотает головой — в горле пересохло от возбуждения, но он покорно высовывает язык, облизывая длинные тонкие пальцы. Старший урчит довольно и опускает вторую ладонь на член танцора, начиная ритмично двигать по возбужденной плоти, заставляя его толкаться в руку. — Достаточно. Сонхва убирает пальцы, сплёвывает себе на ладонь, понимая, что смазки маловато, но раз младший так хотел… Пак аккуратно раздвигает половинки Чона и входит сразу на полную длину, вынуждая Уёна распахнуть рот в громком стоне. Недовольно морщится. — Если ты будешь громким, я не разрешу тебе кончить. Ты меня понял? Танцор кивает и закусывает губы, сдерживая всхлип, потому что Сонхва сразу же берёт высокий темп, притягивая младшего за бёдра, чтобы войти ещё глубже. Ноги Уёна трясутся и если бы не Сонхва, то Чон рухнул бы на пол. Старший прикусывает плечо танцора и продолжает вдалбливаться, не сбавляя темпа. Возвращает руку на член младшего и принимается ласкать чужое возбуждение, подстраиваясь под ритм собственных толчков. Такого напора Уён не выдерживает и впивается зубами в собственное плечо, глуша стон и изливаясь в руку старшего. Его мелко потряхивает от пережитого оргазма, но отдохнуть ему не дают — Пак выходит из танцора и разворачивает того к себе, вынуждая опуститься на колени. Уён понимает, что от него хотят, а потому открывает рот позволяя Сонхва беспрепятственно толкнуться в самое горло. Рвотный рефлекс Чон победил уже очень давно, а потому только стонет, посылая дополнительную вибрацию по члену. Этого действия уже достаточно самому Паку что бы кончить в горло младшего. Уён проглатывает сперму и выпускает из своего рта мягкий член, предварительно облизав его. Сонхва ласково поглаживает щеку младшего, проводя большим пальцем по его нижней губе и улыбается, склонив голову на бок: — Хороший мальчик. Чон же поднимая глаза, готов задохнуться от восхищения — старший с этого ракурса выглядит просто божественно. Но Уён не был бы Уёном, если бы промолчал. А потому: — Могу сказать про тебя тоже самое.