***
— Ну вы, наверное, известная проститутка! — с привычной для публики интонацией выкрикнул Арсений. Послышался отрицающий сигнал. — Так ну вы ещё подумайте, Арсений Сергеевич. Давайте обнимемся что ль ещё раз, — Сергей подошёл к Арсу с выкинутыми в стороны руками, и тот крепко обнял коллегу, после чего первый начал стонать и спускаться вниз, и от такой близости Арсений немного смутился и улыбнулся, — Ооооо… — Ооооо… — повторил Арс, после чего в зале послышался смех, — НУ А ХУЛИ ТЫ ДЕЛАЕШЬ ТО? — Тут всё максимально просто, думай! — с улыбкой произнёс Воля. — Мёртв, — сухо сказал Серёжа, упав на пол и скорчив забавную гримасу. Зрители снова немного засмеялись. Арсений отошёл от Сергея, после чего он снова вскочил на ноги, — А, не, всё, ожил. — Ты... — Арс задумался, а в зале начались перешёптывания, — Ты умираешь каждый раз, когда кого-то обнимаешь! — Ты очень близок, нужно изменить только одно условие, — всё с таким же спокойствием произнёс Воля. — Не, ну я могу вот Поза обнять. Иди сюдааааа, — Серый подошёл к Диме, обнял, от чего со стороны зрителей донеслись умилительные вздохи, после повторил с той же интонацией шутку, — Жив. — Ты умираешь, только когда обнимаешь меня? — со смехом произнёс Арс. — Дааааа! Всё верно! Молодец, Арсений! — Паша стал многочисленно жать на подтверждающую кнопку, — это была импровизация «Вечеринка»! От своей глупости в таком простом задании Арсений залился смехом, оперевшись на Серёжу. — А на этом всё, наши дорогие телезрители, мы ещё раз увидимся с вами совсем скоро. Пока-покаааа! — вместе с Пашей, с привычным артистизмом, все участники начали махать в камеру руками.***
Выбежав за кулисы самым первым, Антон прислонился к стенке и нервно выдохнул, сглатывая слюну, но услышав голоса коллег тут же отскочил от неё и попытался улыбнуться. — Таким тупым быть ещё нужно постараться, Арс, — засмеялся Матвиенко, Арсений показал язык в ответ. Оба прошли мимо Антона, не обращая на него внимания. — Нахрена старался… — Антон произнёс шёпотом, опуская взгляд. — Блин, жутко проголодался. Голодом тут морят! — пошутил Поз, оставшийся, как и Антон, вне компании, — Тох, будешь что-нибудь? Заодно тебе разогрею, — Дима обернулся к стенке, возле которой стоял его друг. — Нет, я не голоден, — закрыв глаза и улыбнувшись прохрипел Шаст, прекрасно понимая, что его друг запросто распознал его ложную оскалку. — Как скажешь, — Поз повернулся обратно и взял контейнер с пюре. Антон, потупив ещё немножечко, робкими шагами подошёл к собравшейся компашке: Серёже, Арсу и Паше. — Ребят, я знаю, вы тут долго ещё тусить будете, можно я не с вами поеду, а отдельно? На такси доберусь… Отдохнуть хочется, — уже не пытаясь выдавить довольное лицо произнёс Шаст. — Ты адрес отеля-то помнишь? Не заблудись только. И отпишись Стасу, как доберёшься, я ему передам про тебя, — с насмешкой сказал Воля, прокручивая в руках бутылку с водой. — Я все помню, да. Напишу обязательно. Спасибо, — Антон быстро покидал в свой рюкзак солнечные очки и несколько колец, что лежали на столе, обулся и вышел в коридор, по пути вызвая такси. — Спасибо, до свидания, — гнусно и недобро бросил Шаст, хлопая дверью машины. Путь до комнаты казался таким далёким… — мне ключ от 212 номера. Хлопнув дверью, теперь уже скорее намеренно, Антон бросил рюкзак на пол, скинул обувь с ног и направился к дивану, но, так и не дойдя до него, упал по середине комнаты. Из груди вырвался неконтролируемый смех. Из закрытых глаз потекли слёзы. — Надоело терпеть… Почему... Ты никогда не думал... — несвязные фразы вырывались из губ Шаста вместе со смехом.«Он как палитра красок — всегда яркий такой, разнообразный.»
— голос Арсения послышался в голове Тоши, то переливаясь, то отдавая звонким треском, что заставило его улыбнуться по-настоящему — нет ничего приятнее милых слов любимого человека о тебе самом. Антон открыл глаза. — Сука! — он с размаху ударился головой о кафель, о чём сразу пожалел, ощутив стучащую боль, — ты же мог вести себя менее вызывающе, да? Отвернуться от него, или хотя бы не так улыбаться, как будто тебе это так нравится! Если бы это в первый раз… Громко выдохнув, Антон повернулся на спину, раскинув длинные ноги, уставился в потолок. Краем глаза он стал замечать чёрные пятнышки, уживаясь с мыслями о том, что он сходит с ума, и его подобия галлюцинаций во время истерик просто говорят о шизе. Томно лежать хотелось бесконечно — но если бы боль хоть немного от этого уменьшалась. Антону показалось, что он уже успокоился, и это довольно странно для подобных выходок его сознания, как на него хлынула новая волна — с диким воплем слёзы, солёные и тёплые, снова ручейком сползали по его щеке. Он резко встал и направился к своему рюкзаку. Антона дико выбесили трясущиеся руки, которыми невероятно сложно расстегнуть молнию, но он всё же справился. В наружном кармане красовался и блестел складной ножик, маленький, но очень острый. Неуклюже взяв его пальцами, при этом жалостно хныкая, Шаст направился к дивану снова. И снова, как будто бы его проклятые длинные ноги сами хотели покалечить его падением, заплелись, после чего со шлепком Антон грохнулся на плитку. Ещё немного полежав на полу, Тоша приподнялся и сел на колени. На телефон пришло уведомление. Шастун снова невольно засмеялся — ну кому же он нужен? Он вспомнил про просьбу Паши. Писать Стасу уже не было ни сил, ни желания. Поволнуются немного, не умрут же. «Ты чего сегодня такой уставший? Только не говори, что у тебя что-то случилось, Шаст)». Сообщение от Арса сияло отвратительными чёрными буквами на белом фоне и вызывало только дополнительный приступ слёз. — Смеёшься, значит?.. После того, как откинул телефон, Антон внезапно понял, что ему некомфортно. Он сидел посреди комнаты и казалось, что каждый мог бы наблюдать за его действиями… даже Арсений... так неприятно… Он, продолжая рыдать, поднялся и пошёл к углу за диваном. Сюда он уже намеренно плюхнулся, не жалея своего тела. Ножик в его руках отражал люстру на потолке, красиво распластывая её по всей поверхности яркой белой полоской. Антон снова громко закричал, задыхаясь, не сдерживая новую порцию свежих слёз. Резким движением, положив на левую руку другую, он снял, быстро и больно, все браслеты одним движением, оставив таким образом несколько ссадин на запястье. Ведь они мешались.***
— Каждый раз… — Антон поднёс лезвие к своей трясущейся бледной руке, — когда ты будешь смотреть на других с ухмылкой… Он примерил, где именно полагает сделать надрез, собираясь с силами — таким он занимался впервые. — Каждый раз... — лезвие впилось в кожу в месте начала прописанной траектории, — когда ты будешь касаться кого-либо ещё… — Каждый раз... — распарывая кожу, нож двигался дальше, оставляя за собой красный след, — когда я буду наблюдать, как ты обнимаешь кого-то… — Каждый раз... — с этим разрезом было покончено. Уже без примерки, Шаст ловко нарисовал ещё полосу, — когда ты будешь меня игнорировать… — Я буду — порез Это — порез Делать — порез — И однажды... — Антон засунул лезвие поглубже. И резким движением прорезал руку перпендикулярно остальным повреждениям. От неожиданно слишком сильной боли он выбросил нож и упал локтями в пол, в результате чего клинок улетел за диван. Из только сделанного разреза потекли несколько капель тёмной и достаточно густой крови. Тоша снова истерически крикнул, сгибаясь в комочек, проливая всё новые и новые слёзы на пол и окровавленную руку. В глазах потемнело и начали появляться жёлтые круги. Весь мир вращался, заставляя Антона покачиваться из стороны в сторону. — Арс… это несчастливый конец… Теперь эти браслеты мне действительно пригодятся…