They wanna drown me down...

      Гониля потряхивало. Шанс спастись слишком призрачный. Но он все же есть, и старший обязан сделать все, чтобы уберечь остальных. Он понимал: в том, что они попали в такую ситуацию виноват только он сам. Это страшно, на самом деле. Понимание того, что умрешь не только ты, что само по себе тяжело. Из-за тебя умрут твои друзья. Вот что по-настоящему страшно. — Я сегодня добрый, — плотоядно улыбнулся ХенДжин. — Поэтому вы можете задавать наводящие вопросы. Не факт, что мы ответим, но если ответим, то правду. — Какие-то ограничения? — дрогнувшим голосом спросил Гониль. — Время, — хмыкнул СынМин. — Да, точно, — засмеялся ХенДжин и встал. — У вас есть час.       А затем мемберы группы Stray Kids собрались в кухонной зоне, чтобы попить кофе. Вот так просто. Они говорили о делах, о расписании, о грядущих выходных. Как будто не было у них в гостиной шестерых инквизиторов, которые пришли их убивать. Как будто не пообещали они убить этих инквизиторов через час. Как будто все в порядке…       Гониль еще пытался придумать, какой вопрос задать, а ЧонСу, старший из будущих инквизиторов-священников, решил просто положиться на волю Господа. Он выудил из кучи их вещей, небрежно сваленных рядом, свои четки, прочитал короткую молитву, поцеловал крест и заговорил. — Я… — голос сорвался, но ЧонСу прочистил горло и продолжил. — Я хочу спросить Феликса. — Что такое? — Феликс повернулся к нему и на лице его было только некоторое удивление, смешанное с любопытством. — Ты действительно крещен? — А почему ты решил начать с меня? — вопросом на вопрос ответил тот. — Ты выглядишь самым… — ЧонСу замялся, подбирая слова. — Безобидным, — закончил за него Чан. — Людям достаточно посмотреть на наше солнышко и все сразу забывают, что у него, даже по официальным данным, черный пояс по тхэквондо…       Феликс мило улыбнулся и Гаон едва сдержал ответную улыбку. Да что с ним творится? Неужели Феликс колдун или чернокнижник? Но тогда его чары не подействовали бы, ведь на Гаоне висит его нательный крест. Хотя теперь парень уже не был так уверен в действенности своей защиты.       В отличии от будущего паладина, ЧонСу такое воздействие уже испытывал на себе. И с огромным удивлением узнал его. У него перехватило дыхание от его догадки и в душе все же зажегся слабый огонек надежды. Он переглянулся с Одом и понял — ему не показалось. Од едва не сиял, как рождественская гирлянда. Он тоже просек воздействие, до одури похожее на то, что они регулярно испытывают на парах у одного преподавателя. А затем он вспомнил кое-что из того, что видел сегодня в гостиной. — Что будет, если я ошибусь? -тихо спросил он. — А это на усмотрение того, в чью сторону ошибешься, — хохотнул ХенДжин. — Но до конца часа доживете все, если ты об этом. — Могу я прикоснуться к Чану и Феликсу?       Феликс немного растеряно кивнул, а Чан неопределенно хмыкнул, но положил руку ему на плечо, благо сидели они рядом. ЧонСу осторожно подошел к ним и дотронулся до их пальцев своими, чуть влажными. Феликс и Чан отдернули руки. На светлой коже расплывались красные пятна. — Чан и Феликс — проклятые инквизиторы. — Святая вода… — протянул Чан. — Умно, но ты сильно рисковал. Это могло быть другое проклятье. — Не могло, — упрямо мотнул головой ЧонСу. — Феликс, ты ответишь на вопрос? — Отвечу, — улыбнулся тот. — Твой родной язык французский или испанский? — Французский, — засмеялся Феликс. — Значит, ты — Франсуа Ферье, а он, — ЧонСу указал на Чана, — Томас Торквемада. — Что нас выдало, — полюбопытствовал Феликс.       ЧонСу смешался. Ему трудно было облечь в слова то, что он понял так недавно и что даже не пытался формулировать. Это просто был набор ощущений и воспоминаний. — Только очень сильные инквизиторы способны неосознанно транслировать положительные эмоции на окружающих, — подал голос Од. — У священников один из преподавателей так может, но очень слабо. Хотя ощущения очень похожи. — И все? — удивился Чан. — Исторически было всего двое инквизиторов, которые были достаточно сильны и которых прокляли, — собрался с мыслями ЧонСу. — Это Томас Торквемада и Франсуа Ферье. Отцы испанской и французской инквизиции. И прокляли их одним и тем же проклятием, к слову. А одно из побочных свойств этого проклятия мы видели, когда вы внесли сюда ХенДжина и СынМина. — ЧонСу указал на красные лужи на полу. — Натекло с вас прилично. Но в ванной не было столько крови. Зато была святая вода. И руки я намочил ей же. — Святая вода обратится в кровь… — процитировал Феликс. — Молодцы. — Только вот что вы будете делать с остальными? — хохотнул ХенДжин. — Легкие варианты кончились, остался хардкор.       И тут Гаон, который потихоньку вытащил свой меч из общей кучи, взвился на ноги и бросился к сидящим за столом, занося свое оружие для удара: — Сдохни, тварь!!!       Но, добежав до начала кухонной зоны, он резко затормозил, бросил свой меч под ноги и поднял руки. — Извините за это, — довольно прищурился он. — Но вопросы остались только к вам троим.       Он осторожно обвел рукой стоявших неподалеку друг от друга МинХо, ХенДжина и СынМина. — Потому что с остальными все понятно.       ЧанБин, закрывший собой ЧонИна и Хана, едва сдержался, чтоб не сплюнуть. ЧонИн с виноватым видом обернулся через плечо и тихо пробормотал извинения Хану, который оказался позади всех. А сам Хан вдруг засмеялся. — Хитро, мальчик. Так просто, но так хитро.