Дом №15 по Старообрядческой улице

Дом №15 по Старообрядческой улице выглядел… жутко. Конечно, Кир, за время своих гражданских “подвигов” привыкший и к обезьянникам, не был ценителем прекрасного, но облезшая кирпичная двухэтажная халупа вызывала желание ночевать под мостом. К сожалению, ближайший мост находился в семи километрах от нового места жительства погрязших в долгах Макаровых, а серое плотное небо хмурилось грозовыми облаками, намекая на скорый дождь. — Боже, сделай лицо попроще, — прошипела на ухо Кириллу Лера. — Отец и так… — …влез в долги, и теперь у нас ни машины, ни дачи, ни нормальной квартиры? — закончил за сестру Кир. — Лер, алло! Посмотри, мы будем жить напротив вот этого! Здесь девушке даже крыть было нечем: через пустынную дорогу, на нагретом асфальте которой зияло несколько небольших трещин, действительно начиналось поросшее травой и деревьями старое... — Это, юноша, Громовское старообрядческое кладбище, — приятный мужской голос прервал возможную перепалку между братом и сестрой. — Для захоронений оно было закрыто ещё в 1939 году. Есть руины церкви… впрочем, — незнакомец, одетый не по обстановке претенциозно, улыбнулся, отчего тонкие губы стали будто бы ещё тоньше, — руины былого величия вас вряд ли заинтересуют. — Меня интересует только душ, — буркнул в ответ Кир, засовывая ладони в карманы. — Кир! — негромко рявкнул Виктор, отец семейства, подходя и протягивая незнакомцу руку. — Добрый день. Вы должно быть… — Зовите меня Поэт, ещё Пушкин говорил, что имя “умрет, как шум печальный”, — отмахнулся мужчина. — Домовладелец попросил меня показать вам квартиру и дом. Пройдемте. Кир последний раз кинул взгляд через плечо на зеленые заросли кладбища, в которых черными монолитами виднелись надгробия, и последовал за семьей и странным Поэтом. “Ничего, — ободряюще подумал Макаров, — ничего, Кирюх, ты же оптимист. Найдём плюсы и в этой дыре”. — Наш дом, — тем временем неторопливо рассказывал Поэт, — очень старый и своенравный. С ним требуется дружить, как с очень пожилым родственником. Понимаете, о чем я? — Не особо, — нервно откликнулась Светлана, крепко сжав руку мужа и оглядывая очаровательную цветущую клумбу перед единственным подъездом. — О, восхитительные бегонии! Кто-то из жильцов увлекается садоводством? Поэт бросил скучающий взгляд туда, куда показывала женщина, и качнул головой: — Нет, здесь похоронена кошка нашей Ули, гуща сказала ей, что это лучшее место. — Г-гуща? — переспросила Лера, пока ее мать трагично бледнела. — Кофейная, — совершенно спокойно кивнул Поэт, открывая тяжелую дверь. — Прошу. Осторожнее на пятой ступеньке. Дом может плохо шутить. Если Кир и считал, что оказался в дурдоме, то дальнейшая “экскурсия” лишь подтвердила его догадки. Всё же споткнувшись на пятой ступеньке и едва не влетев носом в спину сестры, Макаров-младший услышал, как Поэт снова заговорил: — Здесь у нас располагаются квартиры. В той, что под номером “шесть” проживаю я со своими товарищами, их, я уверен, вы встретите чуть позже. Далее у нас идут господа студенты — назойливые, но чертовски полезные: Ульяна, Ирина, Лилия и Валентин… Иногда к ним приходят друзья, но особо они не шумят, — Поэт указал на дверь с нарисованной маркером цифрой “13”. За ней послышался чей-то смех. — По соседству живут те, к кому я не рекомендую обращаться без надобности. Вадим крайне любит историю и своего соседа, в то время как Алтан любит только цветы… — Какие у нас интересные соседи, — натянуто улыбнулся Виктор, разглядывая дверь с номером “167”. — А номера квартир… — Выбираем сами, Виктор Андреевич, — перебил его Поэт. — Вот Вадим с Алтаном выбрали счастливые цифры года Золотого Дракона по китайскому календарю. Господа студенты предпочитают смеяться над приметами, мы с моими друзьями уважаем творчество Антона Павловича Чехова. — Пап, предлагаю налепить на квартиру номер “12”, м? И подписать рядом: “миллионов”, — съязвил Кир, мгновенно уворачиваясь от подзатыльника сестры. — Оригинально и самобытно. Виктор не отреагировал, шумно выдохнув: — А кто живет в той квартире? Мужчина кивнул на последнюю дверь в конце коридора. Она единственная была из дорогого темного дерева, с золотой колотушкой в виде птичьего черепа и красивым, но чертовски странным золотым номером: рядом с зачеркнутой цифрой “пять” стоял символ “∞”. — Сергей и Олег Разумовские-Волковы, — слегка поморщился Поэт. — Братья, — понимающе кивнул Виктор. — Мужья, — отрезал его собеседник. — Главное, что люди хорошие, — робко вклинилась Светлана. — Это как посмотреть, — задумчиво протянул Поэт, доставая из кармана бирюзового пиджака связку ключей и подходя к единственной двери без номера. — Мы с Сергеем Викторовичем, откровенно говоря, оба уважаем искусство. Однако в музей после последнего раза предпочитаем ходить по отдельности… — Не сошлись в мнениях на живопись? — спросила Лера, первая с опаской заходя в новое жилище. — Скорее, не сошлись во мнениях на психотерапию, — усмехнулся Поэт, а затем резко перекинул связку ключей еле поймавшему ее Киру и белозубо улыбнулся. — Ладно. Господа Макаровы, на этом я, пожалуй, откланяюсь. Если ночью услышите шум в стенах, то не переживайте. Это наш Александр. Лера покосилась на брата. — Мы подозреваем, что его притащил сюда Олег Давидович, но тот не признается, — Поэт внезапно негромко рассмеялся. — Шурочку не обижайте. А то он начнет пакостить. И на этом странный сосед вышел, чуть хлопнув дверью и оставляя семью Макаровых в одиночестве. Виктор с очередным тяжелым выдохом посмотрел на старые отклеивающиеся обои, грязные окна и “пятнистый” от времени линолеум и постарался улыбнуться: — Мне кажется, это отличное начало, да? Светлана трагично поджала губы, часто моргая и уходя вглубь квартиры. Лера отправилась за матерью. А Кир сбросил тяжелую сумку с плеча и пару раз хлопнул ладонью о ладонь, глядя на отца: — Офигенное начало, па.

***

Дом действительно казался живым. Первую неделю, пока семья пыталась обжить грязное заброшенное пространство ("Света, ну прекрати плакать! Это все, что я нашёл за наши средства на Авито!"), Киру казалось, что дом над ним издевается. Искрящие только во время подключения приставки розетки, ледяная вода, когда он уже намылился в душе, а ещё постоянные ночные шуршания в стенах. Последнее не раздражало бы так сильно, если бы хоть один из странных соседей сказал бы честно, что в трухлявых промежутках кирпичного монстра живут крысы. Но все только пожимали плечами и говорили: "Шура очень любопытный. Попроси повежливее и он перестанет". — Я совсем идиот что ли? — жаловался Кир сестре, когда они завтракали хлопьями на кухне, превращенной заботливыми руками Светланы во что-то более-менее обжитое. — Может мне ещё с крысами станцевать? — Кир, — Лера не выдержала на четвёртый день бесконечных жалоб, опускаясь на стул рядом с братом, — я понимаю, что тут странно… но соседи тут классные. Сергей с Олегом вот предложили мне поработать на них. — Боюсь спросить, кем, — фыркнул парень. — Сергей любит создавать необычные костюмы, ему нужна нестандартная женская модель. А я отлично подхожу, — улыбнулась Макарова. — Он сейчас готовит какую-то коллекцию под рабочим названием "Северная Венеция", маскарадная тематика. Круто же? — Безу-у-у-мно, — закатил глаза Кир. — Знаешь, кто самый классный наш сосед? — Кто? — Шурик, который шуршит в стенах, — отрезал Кир. — Пиздец просто! Лера, мы живём в каком-то ужастике, очнись! У Сергея белая ворона, с которой он разговаривает. Олег двигается настолько быстро, что Эдвард Каллен бы утопился от зависти. Ира с Валей на кладбище ходят, как на работу, Лиля… даже она какая-то жуткая! Поэт и его два дружка вообще будто бы из дурки сбежали! Лер, — Кир хлопнул ладонями по столу, — он разговаривает стихами, очнись! — Хорошо, да, это жутковато, но что мы можем сделать? — рационально заметила Лера. — Если есть куда, то переезжай. А если нет, то попытайся смириться. Смириться!.. Кир даже не нашёл, что ответить, начиная агрессивно болтать ложкой в миске с хлопьями. Они живут в какой-то дурацкой “корпорации монстров”, и, что самое ужасное, ни одна гадина тут не собирается ему рассказывать, как усмирить противного Шурика, который мешает Киру спать которую ночь. И, главное, именно ему! Ни у Леры, ни у родителей таких бед не возникло. И только Кирилл, как дурак, полночи слушает убийственное “шурх-шурх-шурх” над ухом. — Слушай, Кирь, — девушка замялась. — Попробуй спросить у Олега, а? Поэт же сказал тогда, что возможно он имеет какое-то отношение к нему. Кир только вяло кивнул. За стеной над его ухом тихо заскреблись.

***

— Шура-то? Домовой, — Олег легко пожал плечами, делая глоток из большой черной кружки. — Притащил из одной поездки. Они же без дома долго не живут, а мы как раз с Серым планировали обустраиваться. Без Мальвины тут бы все уже мхом поросло. Уля его потом своими ведьминскими штучками подлатала, так он в стенах шуршать начал. А к чему вопрос? Кир тщетно попытался подавить удивление. — Началось, — Волков сделал ещё один глоток. — Домовых не бывает, ведьм тоже, Валик с Ирой вовсе не некроманты, Поэта и Кризалиса с того света никто по дурости не вытаскивал, а Сережа просто городской сумасшедший, а не демонолог со стажем, да? — Ну типа, — нервно усмехнулся Кир, все ещё пытаясь понять, кто среди них двоих более безумен. — А вы кто? — А я уже десять минут перед тобой вместо кофе кровь пью, — Олег закатил глаза. — Сам догадаешься? — Олеж, ну ты зачем мальчика пугаешь? — из другой комнаты красиво обставленной квартиры (внутри, — Кир мог поклясться, — она была больше, чем снаружи) показался Сергей в шикарном алом халате. — Для этого лучше годятся жители серпентария №167. — Серпентария? — Макаров нервно сглотнул. — Ой, да Алтан просто змееуст, Вадик видит ближайшее будущее, засранец пронырливый, — как ни в чем не бывало, отмахнулся рыжий (Кир мысленно обалдел еще раз) демонолог. — От хтонических сущностей у них только название. Шурик и тот к ним не лезет, а я ведь его задабривал ради этого… Кир мгновенно зацепился за нужную во всем этом бреде фразу. — А как можно задобрить Шурика? — Никакого меда и конфет, он у нас современный домовой, — Сергей задумчиво положил голову Олегу на плечо. — Энергетик ему подгони. МакКомбо с “бигтейсти”. Манты делать умеешь? — Нет, — Кир уже вбивал адрес в приложение доставки, добавляя в корзину все вышеперечисленное. — А что? — Фигово, от домашних мантов Шурик бы точно не отказался, — цокнул Разумовский-Волков. — Волч, можно глоточек? Кир с замиранием сердца смотрел за тем, как рыжий демонолог с удовольствием пьет из злополучной кружки, а затем чмокает мужа в щетинистую скулу. — Я… пожалуй, пойду, — стараясь не думать о вкусовых предпочтениях хтонической парочки, произнес Кир, нащупывая рукой ручку двери. — Спасибо за помощь. Как только за Макаровым неслышно закрылась дверь, Сережа фыркнул: — Серьезно, Олеж, кровь? — Ну а ты мог не добивать пацана, — в ответ усмехнулся Олег, допивая остатки эспрессо. — Пусть думает, что мы страшные кровососы. — Самый глупый мифологический стереотип, — Сергей прижался к губам мужа в нежном поцелуе. — Но мне даже немного жаль, что твой рацион это негативные эмоции. — Зато мне не жаль, что мы живем в России и тут мне не нужно бояться голода, да, родной? — рассмеялся Олег. Сергей кинул взгляд на тяжелое серое небо, видное из окна, и вздохнул: — Не поспоришь.

***

— Слушай… э-э-э… — Кир почувствовал себя полным кретином, когда поставил на подоконник два мешка из “Макдональдса” и несколько банок “Редбулла”. — Шурик, короче. Я тут тебе оставлю всякие вкусняшки, ты угощайся. И не шурши за стенкой больше, умоляю. Дай поспать, пожалуйста, бро. — Мне заняться что ли больше нечем? Я неделю семейство крыс из твоего застенка зачем выселял? Чтобы ты мне тут претензии предъявлял? Кир резко обернулся, чуть не роняя на пол все купленное и огромными глазами уставился на синеволосого парня в растянутой черной футболке и гавайских шортах. Тот задиристо усмехнулся и протянул руку, на запястье которой болталось, на вид, штук тридцать фенечек. — Приятно познакомиться, — сказал Кир, пожимая прохладную ладонь. — Гони бургер, — ответил домовой. Кир улыбнулся. И, вероятно, впервые за все время с переезда — искренне. …дом №15 по Старообрядческой улице выглядел… жутко. Конечно, Кир, за время своих гражданских “подвигов” привыкший и к обезьянникам, не был ценителем прекрасного, но облезшая кирпичная двухэтажная халупа внезапно перестала вызывать желание ночевать под мостом. Особенно, когда на утро Кир увидел на подоконнике жуткого вида кошку и пробормотал, в полусне не понимая, кто горячо сопит ему в шею: — Е-маё, она будто сдохла год назад… — Полгода, — также сонно откликнулся домовой. — Походу оживили. На улице раздался громкий смех студентов-некромантов из квартиры №13, а затем звучное ведьминское: — Это же не моя Бусинка! Вы кого вернули?!