Совсем не по-зимнему

      Из открытого окна, прямо в комнату, приятная свежесть, ослепительные лучи Солнца, греющие открытые участки кожи и пение птиц. Кажется, начало весны. Дэджун слышит удары о стекло, зарывается в клетчатый плед глубже, накрываясь с головой, пока ногами раздраженно откидывает одеяло прямо на пол. Кожу покалывает едва заметной прохладой, а сознание уверенной хваткой вырывается из сна. Громкий стук повторяется, губы от недовольства сжимаются и Сяоджуну резко вспоминается. На улице кошмарный январь: без снега, без зимнего холода, без криков детей на улице и белого за окном. Январь по-своему приятно встречает плюсовой температурой, птицами на ветках голых деревьев и довольным На Джемином, который кидает камень в третий раз, вынуждая Дэджуна вынырнуть из комфорта собственной постели и выглянуть в окно. За ним — только Джемин в лучах январского Солнца прямо на лужайке злой соседки, но ему, как всегда, в общем-то все равно. Он машет двумя руками и зовет гулять, словно только вынырнул из старых американских сериалов. — Ты что, ребёнок? — шепчет себе под нос Дэджун, натягивая чистую толстовку прямо на голое тело. От нее свежий аромат кондиционера для одежды и странный запах весны — яркий, пьянящий, вызывающий тысячу мартовских воспоминаний в виде прогулок и бессонных ночей. Но сейчас — зима — Сяоджуну давно пора спуститься вниз и встретиться с кривой, неправильной реальностью, в которой из приятного только На Джемин и сладкий кофе из кофейни прямо возле дома друга. Сяоджун пишет быстрое «скоро спущусь» и прячется за дверью ванной комнаты, зная, что Джемин с чистой совестью откинет остальные камни в сторону и будет ждать Джуна до последнего, даже если кроме чистки зубов, он решит еще трижды переодеться. // Когда Джемин встречает Сяоджуна в желтой шапке прямо под ослепительно яркими лучами солнца, ему хочется улыбаться самой широкой улыбкой. Просто так. Просто, потому что он милый, просто его глаза сверкают, просто он по-детски милому дуется, просто, потому что это Сяоджун. — Ты знаешь, что твоя притворная злость делает тебя безумно очаровательным? — Джемин со смешком щелкает друга по носу, отступая сразу на два шага назад, зная — Дэджун в конце концов его догонит. Потому что в декабре он его догнал, а в середине ноября повалил в старые листья, в октябре осыпал золотой листвой, а в сентябре обнял. Джемин просто делает, а Сяоджун просто знает — эти моменты самые забавные проявления любви На. — А твоя уверенность становится с каждым днем все раздражительнее, — с весельем, Джун тянется рукой к чужой макушке, взъерошивая волосы цвета кокоса, пряного, самого зимнего, любимого на пенке только приготовленного латте. — Куда на этот раз? Джемин задумчиво мычит и кивает в молчаливом согласии с самим собой. В небе пролетают птицы — Джемин фотографирует; рядом с магазином дети устраивают небольшую потасовку — Джемин хмуро качает головой, а на пешеходном переходе собака переходит дорогу рядом с огромным мужчиной — На просто смотрит, на долгие минуты задержавшись в комфорте своего мира. На вопрос Сяоджуна он так и не отвечает. И почему-то даже в этой тишине, Дэджун продолжает следовать за Джемином, потому что так было всегда, так правильно, так комфортно и знакомо. \\ На улице очередной неправильный теплый день, воскресенье, а в кофейне Джемин заказывает все то же какао, обязательно с горкой маршмеллоу, позволяя Дэджуну выбирать между латте с мятным сиропом и мокко. И нежно разглядывает лицо бариста со всеми ему знакомыми морщинками в уголках лунных глаз от постоянных улыбок, и замечает небольшое кофейное пятно прямо на белой футболке, которую не смог спасти даже синий рабочий фартук. Джемин замечает, а Джун улыбается из-за изучающего лица На, словно он проживает свою первую жизнь. И если она первая, Сяоджун счастлив, что проводит эту жизнь рядом с самым солнечным человеком, улыбка которого может осветить даже самые пасмурные дни. Когда Джено с ними прощается, протягивая стаканчик с мокко, Джемин бросает в сторону самые добрые пожелания, будто без них день бариста будет не таким удачным, и выходит прямо в Солнце, сияя не хуже горячей звезды. Сяоджун следует прямо за ним, прямо за личным светлячком, с самой нежной и заботливой улыбкой, в тишине. — Ты бы хотел посмотреть на уток? — Джемин жует маршмеллоу, поднимая брови, словно ребёнок, когда спрашивает Джуна, переступая то, что когда-то было цветами. — Разве утки плавают зимой? Джемин просто смеется над вопросом и ступает дальше, оставляя позади еще сотню неозвученных предложений и Сяоджуна, которому приходиться согласиться с очередной выходной прогулкой. Даже, когда На снимает в пути с него желтую шапку, надевая на свою голову, Сяоджуну остается только смеяться, аккуратно приглаживая все светлые прядки обратно в порядок. От горячего напитка в руках остается только тепло, так сильно напоминающее ему весну, напоминающее ему Джемина. // — Я создал новый плейлист, — Джемин хмурится, недолго, но достаточно, чтобы Сяоджун заметил. — Все еще понятия не имею, как его назвать. Джемин обычно говорит так, что не сразу понятно, говорит он с тобой или просто озвучивает самые яркие мысли из головы. — Какие песни на этот раз ты добавил? — Даже если в этом нет потребности, Дэджун спрашивает и догоняет друга, идя с ним в ногу дальше по тропинке. — Что-то, — после Джемин хрипло смеется, словно только что пошутил, а не бросил всего одно слово, как снежку — прямо в никуда. — Возможно, слишком много грустной музыки, возможно, слишком веселой. Совсем не по-зимнему. От этого и не знаю, как назвать. Спускаясь вниз по ступенькам, прямо к озеру, Джемин наконец-то смотрит в глаза друга, поправляя чужую шапку на своих волосах. — У тебя есть идеи? Дэджун изучает лицо напротив, затем полупустой стаканчик в руках, а в конце переводит взгляд неуклонно на ясное небо, замечая едва заметную серую тучку где-то вдали. — Как насчет… — парень делает короткую паузу, — не по-зимнему? И идея, в конце концов, кажется Джемину весьма гениальной, прекрасно зная, что январь начался как раз совсем не по-зимнему, как и его состояние внутри: днями слишком веселое, а ночью загнанно-холодное. Совсем не зимнее. \\ Они с Сяоджуном идут к озеру больше десяти минут, встречая целое ничего. Джемин просто улыбается, немного таинственно, словно знал, что так и будет. — Возможно, ты прав, — говорит он, окинув Джуна аккуратным взглядом. — Если утки и плавают зимой, то точно не в нашем озере. И продолжает идти прямо — туда, где лавочка, где те самые мартовские воспоминания из купаний в холодной воде, из банок пива с отстойным дешевым вкусом, даже если их покупал Тэн, старше на несколько лет. Март воспоминаниями оседает на теле, подобно старой пыли, согнать которую так просто не получается. Джемин рядом молчит, словно на неземном уровне понимает, в каких именно мыслях запутался Сяоджун. Он молчит, но заботливо протягивает руку, когда спускается с небольшого подъёма вниз — непосредственно к воде, словно наперед боится, что Джун упадет как в прошлом. И возле воды, где Джемина нагоняют все самые радостные моменты весны, теплый ветер совсем не по-зимнему обдувает их лица, пока где-то вдали, будто из ниоткуда, раздаются чужие голоса. Голоса прямо из марта.