Ангелы миллениума

Ощущение сумасшедшего полёта, полное размытых очертаний и смазанных звуков. Воронка тьмы кружила его в своём эпицентре. Он видел остывшие звёзды и слышал пение планет. Словно в тумане видел города и горы, глубоко уходящие своими остовами в землю. Горделиво это измышление, но ощущал он себя третьим спутником в путешествии в ад за Данте и Вергилием. Но со скорбными криками и плачем мешался ещё один голос, слышащийся всё яснее и яснее, вытягивающий его куда-то наверх, из этой мутной воронки темноты. - Nenni dersem uyur m’ola Üstüne güller gelir m’ola Benim yavrum böyür m’ola Nenni nenni e guzum nenni Bebegin besigi çamdan Düşdü yuvarlandi damdan Babasi geliyor Sam’dan Nenni nenni e guzum nenni Ormanlardan geçemedim Ben yavrumu seçemedim Gonah yirine yetemedim Nenni nenni e guzum nenni Ben bebegi yudumudu Gül dalina godumudu Ben de kestim ümidimi Nenni yavrum nenni e guzum nenni.* Сумасшедшее кружение сменилось лёгким покачиванием и тошнотой. Но мягкое, округлое пение слышалось чётко и не вызывало такого дискомфорта, которое чудилось с закрытыми глазами. Собственное состояние Вейвер мог сравнить с похмельным утром после бурной вечеринки. Но стоило распахнуть глаза, как покачивание сменилось твёрдой ясностью. Ощущал он себя значительно лучше, чем некоторое время назад. На плато. Его голова лежала на упругих женских бёдрах. Молодая арабка с гладкой бронзовой кожей покачивалась в такт своим напевам, от чего упругие волны тёмно-каштановых волос, коронованных лазурным бархатным тюрбаном, плавно колыхались, словно водоросли в воде. Но всё же голос оставался самой примечательной чертой красавицы. Такой характерный. Услышишь его раз и никогда не спутаешь. - Королева Джинтар. Убрав прохладную, унизанную перстнями ладонь с его лица, прекрасная девушка посмотрела в его глаза. Сквозь теплоту и заботу в её глазах, цветом подобных расплавленному шоколаду, сквозил интерес. Но оживленное копошение рядом заставило Вейвера отвлечься от изучения красивого лица Королевы. И если влезший в весьма интимную идиллию Свен просто любопытствовал о состоянии учителя, то Флат откровенно был близок к истерике. - Учитель! Учитель, Вы живы? Вы не представляете, как мы перепугались! Вы подошли к дверям башни и вдруг рухнули. Спасибо, что Королевы прибыли почти сразу. Джинтар сказала, что Ваши глаза сильно повреждены, словно их обожгли. И некоторые нервы и сосуды мозга тоже. - Насколько всё серьёзно? Словно я на солнце смотрел в телескоп? - Невероятно точное сравнение, лорд. До глубинных слоёв Ваши глаза оказались выжженными. Сознания Вы лишились от болевого шока. Мне пришлось провести ритуал Новое Рождение, чтобы вернуть Вам здоровье. Присвистнув, Вейвер провёл ладонью по своему лицу. Тактильно в нём не было никаких изменений. Более того, он себя чувствовал прекрасно и полным сил. А ведь сравнительно недавно он использовал подряд два весьма ощутимых для него заклинания. Впечатлиться было чему. Заклинание несёт в себе полное излечение всех ран, восстановление утраченных конечностей, излечение почти всех известных и некоторых неизвестных болезней и ядов, снятие всевозможных проклятий и порчи, отрицательных заклинаний, восстановление повреждённого рассудка и даже очищение от магии хаоса, если магия хаоса низкого уровня. Заклятие снимает чары контроля, соблазнения, очарования. В случае, если цель была кем-то подчинена против воли, изгоняет из тела злых духов и магических паразитов. В случае, если на тело была создана кукла-гомункул, повреждая которую, можно повредить тело, она перестаёт работать. Заклинания магии крови, основанные на дистанционном использовании заранее полученной крови, не работают, пока маг крови не добудет обновлённую кровь. Позволяет вернуть превращённого в каменную, ледяную или какую-либо другую статую обратно в нормальное состояние. Так же восстанавливает магически отнятые чувства. И, пусть и помнил бывший лорд, что в перечне известных ныне заклинаний школы Жизни это заклятие не стоит в самом верху иерархии, он не мог не впечатлиться. Магия Жизни чрезвычайно редка в современном мире. А, тем более, столь высокого уровня. Но стоило ли ожидать меньшего от Королевы? - Премного благодарен Вам, Джинтар. - Я приму Ваши благодарности, если Вы будете любезны рассказать, что могло нанести Вам столько вреда? - Это трудно объяснить. Но, кажется, у меня было видение. Тонкая ладонь Джинтар, поглаживающая его волосы, мягко дёрнула пряди у виска. Взгляд её тёплых глаз стал осуждающим. На молодых лицах это выражение укора всегда было куда как страшнее, чем у любого взрослого. Хорошо, если этой девочке было лет шестнадцать, тогда он морально мог бы оправдать своё молчание ощущением бесчестного приёма и привилегией красивой женщины. Но не стоило забывать, что перед ним не простая девчонка. Королева. - Это странно. Но мне привиделся, должно быть, Гугаланна. Божественный вестник человеческих несчастий. Он смотрел прямо на меня. Оторвав голову от бархатных одеяний Джинтар, Вейвер, опираясь на руки, покрутил головой из стороны в сторону. Ещё один фрагмент картины странного места, где они оказались. Это был холл, похожий на тот, что был в самом начале храма. Искусно вырезанный песчаник. Но значительно меньший зал, чем парадный. У дверей, видимо, тех самых, что вели в башню, стояла Грей. И, поминая слова Флата, что была помянута не одна королева, Вейвер пересёкся взглядом с ещё одной девушкой. Не сильно старше Джинтар, но уже похожей скорее на античную статую, чем на бронзовую статуэтку. По утянутым в кожу плечам водопадом разливались серебристые, словно звёздный свет, волосы. Её стальные глаза сверкнули холодом. А голос, подобный шелесту листьев, пусть и не обладал какими-то запоминющимися сочными нотами, как голос Джинтар, но точно запоминался своей твёрдостью. Должно быть, перед ним была королева Азалаис. - Если это действительно правда, лорд Вельвет, то Вы невероятный везунчик. Гугаланна отождествляется с Небесным Быком. С созвездием Тельца. Чудо, что свет звёзд Вас не испепелил дотла. - Моя удача, как и удача нашего предприятия состоит в вашем явлении, Королевы Джинтар и Азалаис. Мои приключения уж точно закончились бы на этом. - Ваша кончина вызвала бы глубокие сожаления у Совета. Ваши разносторонние таланты представляют большую ценность. Но мы бы надеялись, что Ваши ученики продолжили бы Ваш путь. Два талантливых мага. И юная воительница. Её навыки владения косой на уровне опытного бойца. Хотелось бы взглянуть на её работу с иными формами Адда. Изящное и быстрое движение. Без этого Вейвер и не замечал, что Азалаис вооружена. Каблуком сапога толкнув серебристое древко оружия, молодая женщина уложила оружие себе на плечо, перехватывая кистью для того, чтобы в будущем нанести мгновенный удар, просто выкинув руку вперёд. Белая кисть сжимала - невозможно постесняться этого слова в адрес оружия - довольно изящное копьё. И, нет, не в неверном свете факелов серебром сияло его полированное древко. Оно всё сияло, словно благородный металл. Но не это обращало на себя внимание мага. А чары этого орудия. Со своей владелицей оно имело явную ментальную связь. Но какие именно чувства были катализатором, Вейвер затруднялся даже предположить. В отличии от того, что орудие откровенно древнее, сменившее не одного владельца. - У Вас интересное оружие. Я бы сказал, что его что-то роднит с Ронгоминиадом. Качнув рукой, Азалаис критически осмотрела своё копьё. - Это серебряное копьё валькирии Брунгильды. И оно, как и Ронгоминиад, деградирует. Несмотря на то, что на протяжении своей истории находилось в руках не фанатиков и культистов, а кровных хозяев. Мой род происходит от Сигурда и Брунгильды через их общую дочь – Аслауг. - Быть может, беда в том, что Вам, я так понимаю, пришлось покинуть свои духовные земли. Так произошло вырождение семьи Мато. Копьё родилось в землях Скандинавии. А Ваше имя откровенно французское. В стальных глазах Азалаис произошли едва уловимые изменения. Твёрдость её взгляда слегка оплавилась, уступая место заинтересованности. - Я тоже думала об этом, лорд Вельвет. Мои предки бежали из Дании вместе с Роллоном. Впоследствии он обретёт известность, как первый герцог Нормандии из Нормандской династии. За десять веков вдали от кровных земель деградировал и наш род. Что говорить о копье, которое лежит в руках недостойных былой славы Брунгильды? Поднявшись на ноги, Вейвер позволил себе несколько раз нагнуться в разные стороны, проверяя своё состояние. Истории древних семей всегда интересны. Особенно когда связаны с мировой историей или эпосом. Но, обычно, за этим скрывается одна существенная проблема. Зависть к славе предков. - Я ещё раз сердечно благодарю вас, Королевы. Если бы не вы, то я бы с уверенностью сказал, что Нергал распростёр над нами свои руки. Но что вас заставило прийти сюда? Выйдя в круг света от факела, Вейвер мог разглядеть костюм Азалаис. То, что он принял за кожаную куртку, на самом деле было лёгким кожаным доспехом, закрывающим тело от шеи до бёдер. Мыски и пятка её сапог были обиты железом. Кажется, она была готова лучше Джинтар, у которой из-под просторного, расшитого золотом кафтана, виднелись просторные же шаровары. Один нюанс, Азалаис явно была дамой боевой. А Джинтар – целитель. Сравнив роль обеих на поле боя, Вейвер, порывшись в кармане пиджака, вытащил запасную резинку для волос, предложив её Азалаис. - Совет чрезвычайно заинтересован в этом месте. Как Вы понимаете, радиус сферы влияния магического сообщества в мире сужается с каждым днём. Совет жаждет спасти хоть что-то из той части магической эпохи, о которой и сами мало что помнят. Лично я заинтересована в том, чтобы дать копью Брунгильды вспомнить былые времена. Получить шанс разбудить его силы. Хоть ненамного. Поэтому я покинула Совет и пришла к Вам на помощь. И, признаться, проконтролировать это мародерство. Некоторые опасаются, что если Вы и пройдёте этот путь, то обманете нас. - «Если Вы и пройдёте этот путь»? Азалаис, Совет ведь знает, куда на самом деле попросили меня отправиться? Не дрогнув, молодая женщина кивнула, отвлекаясь от монотонного плетения косы. Её белокурые волосы прихвачены его резинкой. И теперь она, с копьём в руках, действительно напоминает валькирию. - Конечно знает. Джинтар заела совесть. Это та причина, по которой она здесь. *** - Не пытайтесь давить на нас своим авторитетом. У Азалаис оказался абсолютно не гибкий характер. Чем-то она напоминала женскую версию Флата, только более жёсткую. Прёт напролом, не пользуется сенсорингом. Зато она - Королева Боевой Магии. Её тело, насыщенное маной, становилось мало восприимчиво к немгновенно смертельному урону, обретало невероятную стойкость, что даже магией её невозможно было сбить с ног. Но - спасибо Джинтар - при таком подходе водиночку она всё равно долго не продержалась бы. Джинтар, взвизгивая, постоянно хватала его за руку, норовя сбить воздушные щиты Вейвера, отводящие атаки скелетов-лучников или копейшиков от своих подопечных, когда Азалаис с азартным хохотом продиралась сквозь толпу оживших мертвецов, пронзая их своим копьём. При таком безалаберном подходе к битве, Свен и Грей не расставались на поле брани. И если у Свена была универсальная защита от физического воздействия, то у Грей не было ничего, кроме Адда, трансформированного в молот. Наблюдая за тем, как Грей, каким бы малым ни был угол замаха, вкладывает силы в удар в самый последний момент, как от этих ударов разбиваются щиты и дробятся кости, Вейвер задавался вопросом, что же тогда Азалаис считает высоким уровнем владения оружием? Но даже от Джинтар был толк в схватке с неживыми. Призраки переставали цепляться за это проклятое место при соприкосновении с её Светом Жизни, заклятием, что создано против нежити. Но нежить и злобные духи это одно. То, что находилось в соседнем зале, в окружении толпы восставших мертвецов, было в разы сильнее. И молодая француженка активно сопротивлялась тому, чтобы хотябы ментально ощупать это создание. - Да вслушайся ты! Ты слышишь детский плач? А ощущаешь ли ты детей в соседнем зале? В этот раз переть напролом нельзя. В храме обитает кто-то, помимо жертв кровожадного божества. - Лорд прав, Азалаис. Нам нужен план. Хотя бы такой, в котором мы моментом убиваем мелочь в виде скелетов и теней, а после не отвлекаемся на то, что нам неизвестно, но значительно сильнее того, что мы встречали в храме до сего момента. Я бы, честно, сказала, что это демон низшего порядка. Оказавшись под перекрестием взглядов, Вейвер, предварительно скинув с запястья руку Джинтар, вскинул руки перед собой, защищаясь от массового давления. - Если сравнивать со мной, то это существо просто чудовищной силы. Но кто я такой в мире магии и чудес? Муравей? Джинтар, твои чары ведь работали против неупокоенных? - Я могу возвести над нами Эгис Фрейи. Щит небольшого радиуса, который защитит нас от сил Тьмы, Смерти, Инферно и Крови. И не пропустит врагов. Держится минут пятнадцать. Правда, есть более сильное заклинание. Аура Отрицания. Радиус шара составляет примерно триста ярдов. Всему неживому будет наносить постоянный урон, они будут гореть, словно сухое дерево. Мы же, живые создания, будем почти что неуязвимы для любых повреждений. Но затрата энергии чрезвычайна. Плюс требует регулярной подпитки. То есть, эффект отменится только с моего позволения или по опустошению запасов энергии. После этого заклинания я буду бесполезна на протяжении нескольких часов. Прокрутив колёсико зажигалки, Вейвер покачал головой. Маг жизни – исключительный участник похода. Ценнейший среди всех. Он мог только предполагать об уровне сил Джинтар. Но его хватило, чтобы все эти лабиринты они прошли целыми и невредимыми. - Не будем рисковать. Мы не знаем, сколь долго нам ещё идти вперёд. И будет ли у нас место для отдыха. Ограничься, как и ранее, Светом Жизни. Его не выносят ни скелеты, ни призраки. И, как вы и заметили, скелеты хорошо горят. Пара огненных шаров и нашей проблемой останутся призраки и это нечто неясное. - Огонь - Ваш исток? - На самом деле воздух. Но воздух дружественен огню. Пусть для меня это и затратно, но возможно. Азалаис, вскинув копьё на плечо, с интересом посмотрела на Вейвера. Кажется, она была из того типа горячих молодых людей, что жадны до подвигов. А разделённый с кем-то подвиг сближает. Сталь в её глазах давно плескалась расплавленным серебром. А во взгляде всё чаще и чаще появлялось одобрение. Но и неизменному изумлению место там было всегда. - Вы действительно удивительный маг, лорд. Так широко подойти к своим скудным талантам не всегда могут даже одарённые маги. Но где в этой картине битвы моё место? - Не высовывайтесь без надобности, пожалуйста. Я попрошу, чтобы Флат по максимально возможной площади растянул заклятие Грязи. Тогда детонация от Огненного Шара будет колоссальной. Гореть будет вся площадь покрытия заклятия Грязь. Но эта мера действенна против скелетов и мертвецов. И мало эффективна против духов. Активировать Ронгоминиад тоже слишком энергозатратно. Вот и придётся Джинтар действовать Светом Жизни при приближении к нам духов. А кто будет на месте босса этой схватки - нам ещё предстоит увидеть. Флат, начинай. Прижавшись спиной к арке проёме, ведущего в каменный зал, кишащий серо-жёлтой массой костей, Флат пробежал глазами по площади, прикидывая размеры. В его белокурой голове уже шли расчёты по изменению ритуала. Азалаис, прижавшаяся к стене, нервно теребила косу, наблюдая за движениями мага, в воздухе чертящего видимые только ему формулы. - Разве грязь горит? - Магия – способ обмануть законы Мира. Так как огонь и земля – два несовместимых, взаимно убивающих друг друга начала, они не вступают в синтез, а отвергают друг друга. Я, имея воздушное родство, могу использовать чары огня, электричества, холода и воды. Соединив холод и электричество, я могу получить бурю такой силы, что даже эти проклятые души обратятся в ничто. Но совместить землю и воздух не сможет ни один, даже самый талантливый маг. Флат, как у тебя? Казалось, с кончиков пальцев мага сорвалась лишь одинокая искра волшебства, но серый камень зала вмиг просел даже под лёгкими ногами мертвецов. Застывший в проёме Вейвер ровно в миг затухания искры метнул в толпу шар огня, от которого по всей площади колдовства расползлось пламя, словно занялось от разлитого горючего. Джинтар, вставшая за спиной мага, рукой обвила его за пояс, вторую вытянула вперёд, проведя её между боком и рукой Вейвера. Золотистое сияние магии жизни мягкими волнами растекалось от её руки на десяток ярдов, не позволяя привлечённым магией духам приблизится к ним, растворяя их злую волю. - Джинтар, возможно ли Эгис Жизни или Эгис Фрейи накинуть не на себя, а на другой объект? Отвлёкшись, Джинтар посмотрела на создание, что стояло у разрушенного моста, что мог бы ранее сократить им путь к этому месту. Когда они плутали в пещерах, они не видели… это. Раза в два выше обычного человека, это, должно быть, было женщиной. С волосатым телом и головой льва. Пальцы вытянуты и когтисты, как птичьи. Страшное, неживое создание. Дрогнув, Джинтар едва успела выстрелить в подобравшуюся близко к Вейверу тень. Это нечто новое пугало. Пугало больше скелета и духа, больше дракона. Смерть была естественна для любого человека. Загробная жизнь признавалась почти во всех религиях мира. Драконы – сказка, что живёт на протяжении всей человеческой истории. Но от этой женщины веяло чем-то… Этот ужас не был не рациональным, мистическим. Какое-то естественное чувство страха, которое можно понять. - Боги, что это? - Насколько я понимаю, это ламашту. Женщина-демон. В шумеро-аккадской мифологии женщина, что при жизни из-за бесплодия не принесла потомства. Они насылают болезни на детей. Питаются ими же. Ох уж эти гендерные роли. Насколько же в древние времена женщина из-за болезни могла быть доведена до безумия своим женским предназначением, чтобы после смерти стать этим? Но, в конце концов, каждому дано по его вере. - Лорд Вельвет, Ваш ученик, Свен. Он быстро бегает? - Его сила и скорость позволяют ломать Магические Мастерские. - Мисс Грей не обидится, если я его поцелую? Рёв пламени улёгся. И в повисшей тишине молчание отряда казалось ещё более подчёркнутым, чем было на самом деле. Смущение или непонимание отразилось на лицах собравшихся и передалось Джинтар. Её пояснения звучали сбивчиво и нервно. - Я применю способность Поцелуй Матери Жизни. От меня Свен сможет передавать целительную энергию, что для мёртвой ламашту обернётся губительными чарами. Свен быстрее любого из нас, она его не настигнет. - Ага, а он её полапает. Ох, Ле Шьян, я всегда знал, что твои ласки грубы и невежественны. Свен, приблизившийся к Джинтар, остался внешне спокойным. Всё же он, несмотря на внешнее сходство, ментально был с Флатом противоположностями. - А если Вы, Королева, знаете способ, как лишить Флата языка, Вы можете поцеловать даже лорда. И его жена ничего не узнает. - Вдохни поглубже. Ты будешь нести мои силы. Невесомый поцелуй, едва ощутимый на губах. Тёплое дыхание, отдающее лаймом, ощущалось чётче прикосновения. Энергия жизни билась в теле Свена. Ощущая, как его силы возвращаются, и даже ментальное напряжение ослабевает, он, направив свою ману в ноги, облекает их в звериную форму. Всего один рывок и вот он уже подле демоницы. Неожиданно быстро и близко. Видимо, Поцелуй и впрямь повышает выносливость, даже превышая возможности расы. Первое прикосновение выходит смазанным. Едва проходится по волосатому бедру женщины. Но и того достаточно, чтобы из львиной пасти вырвался гневный рык и демоница, спровоцированная атакой, бросилась за Свеном. Вейвер, прикрыв собой сконцентрированную на магии Джинтар, которая не могла двинуться из-за поддержки своей магии в чужом теле, наблюдал за гонкой на этом небольшом пяточке пространства. Громоздкая, но изящная и довольно быстрая женщина. Но куда ей до усиленного чарами мага? На местах, где побывали руки Свена, уже красуются тёмные провалы, из которых пробивается тьма, истончая само существо демоницы. - Свен! Беги к нам! Джинтар, вышедшая из оцепенения, махнула рукой зверо-магу, подзывая. Азалаис и Грей, подняв своё оружие, приготовились встретить ламашту на своей территории. Но стоило только Свену приблизиться к товарищам, как над ними раскрылся купол Эгиса Жизни. Ламашту, не успевшая избежать соприкосновения и животом упавшая на щит, издала рёв боли прежде чем осыпаться пылью. А из её тела градом посыпались золотые монеты, драгоценные камни. И ритуальный, не потерявший своего богатого украшения меч-хопеш. - Заратос не любит женщин. Но, видимо, священнослужители в глазах культистов не имели пола. Думаю, что при жизни это была египетская жрица. И храм её был богат. Или её род был богат. Такое было всегда. Бесплодную жену, дочь или сестру отдавали в услужение богам. Вейвер, поднявший хопеш, взвесил его в руке. Для него тяжеловато. Видимо, эта жрица по своей природе была довольно сильна. - Азалаис, прикинь к своей руке. Ответа не было. Собравшиеся, переглянувшись, осмотрелись по сторонам. Джинтар, вскинув руку, указала в противоположный край зала. Бесшумно, несмотря на обитую железом обувь, женщина спешным шагом удалялась к очередному проходу в пещерные лабиринты. На стене, в неверном свете пламени факелов, мелькнула тень ребёнка. - Ламашту ведь питаются детьми, так? Уточнив, Грей первой бросилась за непоседливой француженкой. Конечно, они все были взволнованы. В этом бескрайнем храме и без этого хватало мрачных секретов. Но одно дело, когда порабощённые и неупокоенные духи томятся взаперти. И другое, когда мир духов соприкасается с миром живых и вредит ему. Коридор вывел отряд на каменное плато. Этот храм был полон необъяснимых вещей. И это была ещё одна из них. Откуда-то сверху, с невидимой высоты, стекала лава, но не выливалась на плато, стекая пытающим водопадом в обрыв. Но жидкое пламя бросало причудливые блики на стены. Драгоценные жилы отбрасывали цветастые блики на плато, и без того заваленное сокровищами. Рассохшиеся от древности сундуки лопнули и золото, смешанное с самоцветами и жемчугами, так и лежало на камнях. Только в центре зала стояло богато украшенное зеркало, не отражающее ничего. Прелестный, словно херувим, мальчик, застыл у зеркала. Вейвер был абсолютно уверен, что, когда мальчик обернулся, его голубые глаза смотрели именно на него. И манящие движения ладошкой были адресованы именно ему. И такой странной и ужасающе знакомой показалась бывшему лорду эта картина. Пусть и видимая ранее лишь в его воображении. Маленький проворный мальчик, горные пещеры и несметные богатства. Появись на ребёнке большая бриллиантовая корона – и можно было бы не сомневаться, кто предстал перед ними. Но женская душа Азалаис явно забыла о том, где они находятся. Бесстрашно, как это свойственно женщинам, она приблизилась к ребёнку и присела перед ним, чтобы их лица были на одном уровне. Что бы она ни говорила, Азиабель её не слушал. Он читал страх и недоверие в глазах Вейвера. И откровенно был этим раздосадован. Но много ли на свете случаев, когда демоны не получали желаемое? Тихий шелест сумел перекрыть мерное шипение лавового водопада. Азалаис успела лишь тихо выдохнуть от изумления, глядя на раскрывшиеся крылышки за спиной мальчика. Но нельзя доверять их видимой мягкости. Один упругий взмах - и изящная француженка опускается на камни, придерживая рукой глубокий порез на шее. Брезгливо дернув окровавленными перьями, мальчик сложил крылышки за спиной и остался ждать на своём месте. Не постеснявшись подогнать магов подчинёнными ему духами гор и воды. *** - Ну а что же было дальше? Брэм нетерпеливо ёрзал на стуле. Удивительно, как презрительный к чужим успехам человек преобразился, слушая истинную историю чужого возвышения. Неужели он примерил её на себя, про себя задаваясь вопросом: а смог ли бы он так? Это жестокое приключение озолотило Вейвера, Флата, Свена, Грей, Джинтар и Азалаис. Но довольно страшной ценой. - Ничего особенного. Джинтар отогнала духов, потом воскресила Азалаис. Мы собрали сокровища, сколько смогли унести, и ушли. - А что же хранитель этих сокровищ? Азиабель ведь один из Герцогов ада. И Совет Королев. Разве они успокоились, что вы принесли только клады? - Просто ушёл. А перед Советом свидетельствовали две Королевы. С другой стороны, это было очевидно. Наивно полагать, что что-то по-настоящему ценное оставили в храме. Жрецы ведь никогда не бедствовали. Откуда-то из глубины дома послышался повышающий свою громкость детский писк. Диана поднялась с места, сбрасывая очередной вызов. Да, время приближалось к девяти часам утра. На работу должен был заступить посвежевший сегмент никогда не спящего закона. - Прошу прощения, но мне пора. В «Коре Коллекстив» нашли труп какого-то популярного инста-блоггера. Смерть такой шишки абы кто расследовать не должен. Офицер Демери, Вы со мной? - Да. Если Вы будете столь любезны подбросить меня до участка. Спасибо Вам за приём, леди Эль-Меллой. - Оу, не стоит благодарностей. Вы, не будем этого забывать, приложили руку к нашему благополучию. Вейвер, не желаешь понянчиться с крестником? Оставив гостей отдыхать, за исключением собирающихся уходить офицеров, Вейвер и Райнес поднялись наверх, в милую детскую комнату. Няня уже вымыла малыша Натаниэля, сияющего на пеленальном столике в ярком свете летнего солнца своими золотыми кудряшками. Коротко стриженная молодая подтянутая женщина сноровисто меняла ему подгузник, и при этом, не сбиваясь, рассказывала Натаниэлю сказку. Вейвер, который провёл с Валенсией первые месяцы её жизни почти в одиночку, знал цену этой сноровистости. Твоя жизнь должна сжаться до размеров ребёнка. Но Тианна – это совсем иная история. Выпускница Норланд-колледжа. Возиться с чужими детьми – её профессия. Кажется, когда-то до Вейвера дошёл слух, что вот эта изящная женщина особенно преуспела на уроках экстремального вождения и самообороны. Крайне необходимые навыки в воспитании наследника магической династии. - Тианна, оставь нас, пожалуйста. Передав Натаниэля в подставленные руки Вейвера, Тианна ободряюще улыбнулась ему, прежде чем покинуть детскую, плотно закрыв за собой дверь. - Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты — я не знаю. Высоко ты надо мной, Как алмаз во тьме ночной. Только солнышко зайдет, Тьма на землю упадет, — Ты появишься, сияя. Так мигай, звезда ночная! Тот, кто ночь в пути проводит. Знаю, глаз с тебя не сводит: Он бы сбился и пропал, Если б свет твой не сиял. Только солнышко зайдет… Тьма на землю упадет… Кто ты, где ты — я не знаю, Но мигай, звезда ночная! Натаниэлю нравилось, когда с ним разговаривают. Ещё больше ему нравилось, когда ему поют. Моментально успокаиваясь, когда к нему обращались, он, к вящей радости родителей, вскоре засыпал. Опустив крошечное тельце в колыбельку, Вейвер слегка толкнул кроватку, запуская лёгкое покачивание. Но от кроватки ему пришлось отступить под давлением цепкой ручки Райнес, ощутимо вцепившейся ему в ухо. - Рассказывай. - Что? - Вейвер Вельвет, не делай из меня дуру. Рассказывай всё, о чём умолчал внизу. Заратос, да, у древних персов это был бог войны. Но христианскому миру он известен как демон Асмодей. В жизни не поверю, что он вёл вас столько времени только для того, чтобы дать денег и позволить уйти. - Райнес, я бы не желал, чтобы некоторые тайны стали достоянием общественности. - Даже Флат не проговорился. Уж я-то тем более буду молчать. Кроме Тианны сюда никто не зайдёт. - Брэм не помогает тебе с Натаниэлем? - Рин тебе много помогала с Валенсией? - Валенсия получала материнское молоко первый месяц своей жизни. Усмехнувшись, Райнес оправила ворот пиджака Вейвера. Костюм цвета шелковицы по случаю ночной вылазки был достаточно тёплым. Сейчас в нём, наверное, жарко. Подумав, Райнес потянула его вниз, спуская с плеч названного брата. - Они были бы идеальной парой, Брэм и Рин. Ты заметил, что, чем больше у мага гонора, тем, на самом деле, он менее стоящий? Ты никогда не строил из себя Бог знает что. Однако звездой Ассоциации во всеуслышание зовут тебя. И мне всегда нравились истории твоих приключений. Вот бы услышать эту до конца. Несмотря на видимую хрупкость, Райнес весьма ощутимо толкнула Вейвера в грудь. Конечно, несмотря на распространённое мнение, Райнес не была садисткой. Вейвер оказался опрокинут на мягкое невысокое кресло. Устроившись поудобнее, Вейвер поднял ладони перед собой, знаменуя свою сдачу. *** Игнорируя надвигающуюся стену, сотканную из теней, Джинтар юркой пёстрой птичкой бросается на помощь своей подруге. Бледно-золотые волосы Азалаис окрашиваются в насыщенный алый цвет её собственной крови. Оружие Брунгильды в ослабших пальцах всего-то бесполезная драгоценная палка. Плюнув на осторожность, Вейвер пускает остальных к теряющему жизненные силы телу и сам приближается, памятуя об опасной близости Азиабеля. Но оборонять центр с хорошим обзором, стоя спина к спине, всё же проще, чем разрозненной группой, часть которой стоит на высоте, спиной к пещере. - Она не дышит, лорд. Панические всхлипы Джинтар, сложившей свои смуглые ладони на белой шее своей подруги были едва слышны в шёпоте духов. Но картина чётко отражалась в сознании бывшего лорда. Кровь, всего минуту назад шедшая непрерывным потоком из разрезанного горла, сейчас едва-едва сочилась. Белая кожа француженки приобрела неестественную белизну мраморной статуи. И море крови, залившее всё вокруг. - У тебя есть заклинание, что может исправить это? - Есть. Но… Вместо полноценного ответа, Джинтар подняла голову и взглядом указала на обступивших их духов. Понятно - заклятие, что способно вернуть Азалаис из царства теней, выпьет Джинтар до такой степени, что защитить их от духов она уже не сможет. Остальные его спутники тоже были догадливы. Грей, приподняв молот над головой, готовилась освободить Ронгоминиад, что своим сияниям разгонял тьму. - Спасай Азалаис. Хотелось бы уйти отсюда всем вместе. - Даже не поздоровавшись с хозяином дома? Вейвер схватился за голову. Детский звонкий голосок ввернулся в мозг через слои ментальной защиты, гулким эхом разошёлся в черепе, уподобившись гулу голосов в пещерах. Должно быть, это было целенаправленное ментальное воздействие. Такому слабому магу, как Вейвер Вельвет, не выстоять против. А ведь его откровенно пожалели. Мозги не обращены в кашу. Он даже ощутил, как его тянут за полы пиджака. Настойчивым, рваным и довольно бережным движением его затягивали куда-то, что сложно было определить реальным миром. Вейвер знал, что он стоял спиной к тому самому зеркалу, что было в самом центре плато. Но встретило его не холодное посеребренное стекло, а нечто, напоминающее густой кисель. Не забивающий собой ни уши, ни рот. А обволакивающий кокон. - Итак, кто же пришёл в мой дом и не сделал себе труда поприветствовать меня? Ощупав своё лицо, Вейвер не обнаружил на нём и следа той странной жижи, через которую его настойчиво притащили. И головная боль улеглась так же внезапно, как ввернулась в его голову. Распахнув глаза. Вейвер попытался осмотреться по сторонам максимально незаметно, не вертя головой. Осматривать, правда, оказалось нечего. Это был просторный зал, обустроенный прямо в пещере. Да, пол был выложен гранитными плитами. Арка раскинулась над алтарём. Наверное, именно этот алтарь был истинным центром храма. И больше ничего примечательного. Кроме одного. Высокий, жилистый мужчина, с самым проработанным и высушенным телом, невзначай продемонстрированным в вырезе неплотно запахнутого кандиса, которое только Вейвер видел в своей жизни.Но самым выдающимся во внешности мужчины были длинные серебристые волосы, растекающиеся по плечам и спине. Не надо было даже смотреть в тёмные глаза, оттеняющие белизну кожи, чтобы удостовериться, что перед ним не очередной миньон. Придерживая скатившуюся через плечо косу, Вейвер склонил спину в неглубоком, но учтивом поклоне. - Для меня великая честь узреть великого бога войны. Бога Заратоса. Или демона Асмодея? Как Вам будет угодно? Вейвер моргнул или изменения произошли на его глазах? Просторный зал преобразился. Должно быть, в былые времена так и выглядело убранство храма. Каменные стены затянуты плотной тканью, гобеленами и обагрёнными кровью, добытыми в боях, штандартами. Табуреты из ценных пород дерева окружали заставленные яствами столы. И богато убранные клине из мрамора, заваленные подушками и покрывалами. Неужели жрецы после жертвоприношений пировали, не сходя с места казни? - Да, ты прав. Они любили упиваться своей властью и всячески растягивали подобное удовольствие. Не сдержав смущённого и возмущённого взгляда - перед ним, конечно, божество, но права лезть в его голову не имеет никто, - Вейвер с удивлением отметил, что Заратос вовсю хозяйничает в помещении. Золочёная чаша, инкрустированная бирюзой, в миг заполнилась вином, чей пряный запах дошёл до его обоняния. Должно быть, помимо откровенной древности напитка, к нему примешивались ещё и специи. Опробовав вино, Заратос устроился на ближайшем к гостю клине, среди вороха шёлковых подушек. Его расшитый золотом кандис из фиалкового шёлка разошёлся ещё больше под напором мышц. Почему-то вид плотных шаровар из белого льна успокоил Вейвера. - Значит, Совет Королев всё же нашёл того, кто сумеет сюда дойти. - Я не первый? - Далеко нет. Даже далеко не первый десяток. Но, как бог войны, я знаю, что исход сражения решён задолго до его начала. Кто кого переиграет, перехитрит. Это, в целом, довольно женский подход. Ненавижу женщин. Переведя взгляд на Вейвера, древний демонический бог посмотрел на него с неприятным выражением, словно его оценивали, как раба на рынке. Ощупывали взглядом, почти таким же материальным, как прикосновения. - Когда-то хитрости, яды, шёлковые шнуры считались вульгарными и недостойными мужчин. Другое дело – выйти в поле, сойтись армия на армию, порезать глотки, пронзить кишки. А после делать с проигравшими и их имуществом всё что вздумается. Но, увы, теперь человечество не так открыто, как на заре своего существования. Вот скажи я тебе, что все наёмники и маги, что шли сюда, пёрли напролом, размахивая всякими магическими эффектами во все стороны, что ответишь ты мне, маг? - Что это не разумно. - Подлость и коварство – твоя натура. Ты, Вейвер Вельвет - женщина в теле красивого мужчины. - Значит, мне показалось, что ты желал говорить со мной? А ведь до этого он приказывал себе заткнуться и слушать. Несмотря на видимый расслабленный вид, Асмодей оставался всемогущим божеством. Не стоит раздувать пламя. - Королевы не приходили сюда по той причине, что знали, чей этот храм на самом деле. Ты сюда пришёл по этой причине. Это необычно. Я не уважаю хитрость. Она идёт рука об руку с коварством и подлостью. Но в то же время и с умом. А ум и храбрость – редкое сочетание в наше время. Ты меня впечатлил. Пожалуй, это самый первый мир, в котором мы имеем возможность познакомиться поближе. - Первый мир? - Сотни миров. Даже ваша дурацкая Война. Где-то победил один, в другой вероятности победил другой, в третьем независимые здесь семьи объединились в один большой род и воюют фракциями. А есть такой, где я и мои братья воюем против всего остального мира. - Вы хотите уничтожить мир? Рассмеявшись, Асмодей откинулся на своё ложе, от чего его серебряные волосы разметались по подушкам, в свете свечей создавая причудливые узоры на богатой ткани. Не грешно и залюбоваться. Только, отсмеявшись, Асмодей, должно быть, это заметил. Ибо в следующее мгновение он оказался напротив Вейвера, вплотную к нему. Тонкая, но, ожидаемо, сильная рука легла на его поясницу, прижимая к крепкому телу. Вторая рука, скользнув по лицу, зарылась в густые волосы, расслабляя петли косы. - Моя любовь к мужчинам не заканчивается кровавыми жертвами. Скажи мне, маг, желаешь большего? - Нет. Руководствуясь скорее страхом неизвестного, чем страхом перед близостью с мужчинами, Вейвер как-то механически выдал весьма резкий и прямолинейный ответ. Что сказать? В Ассоциации им интересовались не только женщины. И от тех, и от других он привык отбиваться. Правда, Асмодей оказался более понятливым, чем остальные. Разжав объятия, он вернулся на клине, указывая на ложе рядом. - Садись. Не бойся. Без твоего желания не будет ничего. Правда, не все будут его спрашивать. Но такова природа людей. Вообще, маг, вокруг людей очень много вертится. Лично мне ваше развитие принесло столько головной боли. Присев напротив Асмодея, Вейвер, как послушный ученик, сложил руки на коленях. Удобно вскидывать для защиты. Если вообще что-то он успеет сделать. - Магическое ремесло деградирует. Вот это и есть головная боль. Ткнув в сторону пустой стены, откуда, по логике вещей, пришёл Вейвер, Асмодей заметил: - Самородки, вроде этой Джинтар, сейчас редки. Но я бы не просил Азиабеля подвергать риску жизнь Азалаис, не будь я уверен, что у вас будут средства её спасти. Отважных людей надо ценить. Эта эра себялюбивых трусов рискует стать последней. Магии в мире остались крохи. И что делают маги? - Кроме того, чтобы пытаются сделать количество магии ещё меньше? - Вот ты меня понимаешь, Вейвер Вельвет. И у людей так же. Кровавые битвы остались в прошлом. И владетельные господа сами уже не выходят на поле боя. Они не видят, куда отправляют людей. Сидят в своих бункерах. Спорят, кто быстрее нажмёт роковую кнопочку. Сейчас приходится прилагать столько усилий, чтобы это самое человечество сохранить. - А как же мнение, что демоны стремятся уничтожить всё созданное Богом? - Это говорит тот человек, который при входе в храм вспомнил жреческие ритуалы, что оживляют богов одной силой веры? А если некому будет бить в бубны? Хотя, вот я уж точно не заставлял своих жрецов проливать кровь на этом алтаре. Да и Королевы сами отправляли сюда людей на смерть. Думаю, что некоторых даже забавляла человеческая никчемность перед былой жестокостью. Но скоро сюда проникнет другой род людей. В учении нет совершенно ничего дурного. Людям без магического дара, как мы знаем, духи вредят в иной плоскости. Не удержавшись, Вейвер отщипнул из грозди винограда одну ягоду. Что говорить? Он слабый человек, которому надо хоть на что-то отвлекаться. - Но где гарантия, что, кроме Королев, никто другой не захочет наложить свои лапы на богатства храма? - Насколько я знаю, богатства обещаны тебе и твоей партии, Вейвер. Ты их и заберёшь. - Богатства мало интересуют магов. По крайней мере, на словах. А вот тайны. Артефакты. С чем бы я ни пришёл, здесь будут искать вновь и вновь. Допив вино, Асмодей со смесью сожаления и задумчивости разглядывал инкрустацию чаши. Сомнительно, что его интересовала такая обыденная вещь, а не его собственные мысли, которые он не замедлил озвучить. - Королевы знают, чей это храм на самом деле. Они не так глупы, чтобы думать, что здесь осталось что-то действительно ценное. Но я лично отдаю им, через твои руки, это кольцо. Несколько десятков глаз и рук, что не позволят владеть им единолично. Один раз мы допустили подобную ошибку. В протянутой ладони Асмодея лежало кольцо. Взяв его в свою руку, Вейвер по весу мог предположить, что сделано оно из чистого золота, за давностью лет потерявшего свой блеск. То, что он по первости принял за глубокие царапины, на самом деле оказалось письменностью, с которой Вейвер не был знаком. - Что здесь написано? - Всё проходит.