Your arms

Мне не привыкать к постоянным тренировкам, и боль в мышцах после них я уже не воспринимаю как что-то удивительное. Плечи и спину неприятно тянет, отчего я кусаю губы и слегка морщусь. Танец в этот раз довольно сложный и по вечерам, когда основные репетиции уже кончились и ребята расходятся заниматься своими делами, я остаюсь в зале один еще минимум часа на полтора, с маниакальным упорством прорабатывая каждую связку, каждый шаг и каждую эмоцию. Когда дыхания начинает совсем не хватать, я ложусь на пол посреди этой дурацкой комнаты с облачками и пытаюсь успокоить свои сошедшие с ума сердце и легкие. Он соприкосновения влажной кожи с прохладным полом мне становится несколько легче, но стоит представить, как надо идти в душ, а потом тащиться к себе, так сразу хочется сжаться в комок и уснуть прямо тут, наплевав на то, что на утро наверняка замучает насморк. Дверь с тихим скрипом раскрывается и я вижу светло-сиреневую макушку хена, который, немного помедлив, все же заходит внутрь. Он одет в свои обычные домашние штаны и майку с Оленем, которую мы с Се подарили ему на прошлое Рождество. Воспоминания о том, как нас тогда Лухан отшлепал этой самой майкой, вызывают у меня улыбку и хен, подойдя ко мне, присаживается рядом на корточки: - Ты мазохист или просто хочешь попробовать новых витаминчиков Чжунмена? - Хеен, у меня сил нет встать, - лениво бормочу я, но когда Лу протягивает руку, я вцепляюсь в нее, ощущая силу, исходящую из внешне хрупкого юноши, и поднимаюсь. Лухан поддерживает меня, довольно крепко обхватывая за поясницу и я просто расплакаться готов от удовольствия. - Сходи в душ и тогда добрый хен сделает тебе массаж, - лукаво улыбается Лухан и я невольно и сам расплываюсь в улыбке. О массаже Лухан-хена у нас ходят легенды. Говорят, его добились от китайского оленя лишь Тао, когда себя же спьяну избил нунчаками, да Сюмин после того, как они играли в футбол и тот себе что-то потянул в спине. Но добившись, они потом бегали за бедным Лу, предлагая повторить, и не раз. На что хен лишь отнекивался, мол, такого счастья вам и на один раз хватит. Я, собрав все силы, которые еще не растеклись по полу, пошел в душ и, наскоро обмывшись, несмотря на то, что обычно я мог и по полчаса торчать «под водой», отчего наш водяной — Чжунмен - в шутку предлагал поменяться способностями, вышел к Лухану. Тот ничего не сказал о моем неодетом виде и молча протянул полотенце. Когда я был сух и переодет в чистое, то Лу улыбнулся: - Пойдем к тебе? Кенсу вроде к Фань-Фаню убежал, - он слегка улыбнулся и пошел вперед, молча предлагая следовать за собой. Я буквально дополз до комнаты: меня грела мысль о сильных руках и том, как они хоть немного успокоят мое ноющее тело. Знал бы я тогда, как ошибался... Пока я устраивался на кровати, предварительно убрав с нее все подушки, Лу изучал содержимое наших полочек на предмет какого-нибудь масла. Судя по довольной улыбке, он его нашел и, не оборачиваясь, сказал: - До белья раздевайся. Я, пожав плечами, остался лишь в боксерах. У меня идеальное тело, чего мне стесняться? Тем более, Лухан тоже парень. Члена он, что ли, не видел? Хен подошел к кровати и, немного помедлив, тоже разделся, пояснив, что ему нужна свобода для движений. Я лениво кивнул, подкладывая под подбородок предплечья. Парень не стал сразу брызгать маслом мне на спину: он выдавил немного на ладонь и согрел дыханием. Когда горячие, скользкие ладони коснулись моей поясницы и с силой прошлись до самых плеч, я испустил какой-то жалобный стон. Мамочки... Я никогда не считал Лухана слабой куколкой, для меня он всегда был сильным и мудрым хеном, хоть и немного смазливым. Но, мать вашу, я готов молиться его рукам! Лу мял мне спину, растирал ее широкими движениями и чуть похлопывал, после чего его пальцы пересчитывали каждый мой позвонок, поднимаясь до самой шеи и мягко потирая «кошачье место», невинная ласка которого и впрямь заставляла меня едва ли не мурлыкать. - У тебя очень сильное тело, Чонин-а... - хрипло пробормотал Лу, сжимая мои плечи. Я рвано выдохнул, плавясь под умелыми движениями, которые то доводили до границы с легкой болью, то заласкивали, заставляя меня невольно выгибать спину. Из динамиков тихо лилась “My Lady”, хен сидел у меня на ягодицах и творил с моей спиной что-то невообразимое... Я невольно облизал губы, когда острые коготки стали царапать мне поясницу — одно из наиболее чувствительных моих мест - а затем парень наклонился, прижимаясь грудью к моей спине и заставил меня убрать руки из-под головы. Он неторопливо разминал мои плечи, предплечья, а я, беспомощно уткнувшись носом в матрац, старался не застонать от того блаженства, что накатило на меня. Соберись, Ким Чонин! Ты же мужик! От тебя фанатки кричат покруче, чем в порно. Пальцы хена постепенно стали гладить мои бедра и я забылся, все же издав тихий стон, чем наверняка вызвал у своего массажиста довольную ухмылку. Но он, не останавливаясь ни на секунду, резкими и сильными движениями стал массировать мне ноги, натруженные репетициями. Я царапал собственные ладони, потому что губы уже были искусаны в кровь. Завтра Кенсу спросит, кто это меня так, а что я смогу ответить? «Я сам это сделал, потому что Лухан-хен довел меня почти до оргазма своим массажем»? Внезапно я почувствовал, как парень навалился на меня всем своим весом, и выдохнул на ухо: - Ну как тебе массаж, Чонин-а? - Ты охуенен, хен... - пробормотал я, не в силах придумать чего получше. - Как не стыдно так выражаться? - он хрипло засмеялся и я почувствовал ягодицами, что не одному мне понравился массаж, о чем я не постеснялся намекнуть Лу. Тот лишь засмеялся, - Это еще не все, Чонин-а... Для тебя у меня есть специальный массаж... Я и сам не заметил, как Лухан чуть приподнял мои бедра, стягивая с них ставшие уже чрезмерно узкими боксеры. Честно, я находился в такой прострации, что даже если бы он захотел выебать меня прямо в эту секунду, я бы не стал возражать. Но хен снова меня удивил. Когда он раздвинул ягодицы и медленно провел между ними языком, я с громким всхлипом выгнулся, цепляясь за спинку кровати. Лу нещадно вылизывал меня, проникая внутрь языком, а пальцами крепко сжимая мои бедра. - Хен... Пожалуйста... Только не... Там... - я едва не скулил от удовольствия. Наверное странно мне, активу по жизни, иметь столь чувствительный анус? НО БОГИ. Какой же у хена охуенный язык. Я стонал и плакал под ним, чувствуя, как расслабляюсь и вместо горячего языка в меня проникает палец. Это глубже, это сильнее. И это заставляет меня кусать свою же ладонь, потому что, черт возьми, я хочу больше. И он читает мои мысли, почти сразу добавляя второй. Его пальцы длинные и чуть грубоватые, они поглаживают стенки, ища простату. Судя по тому, как у меня все поплыло перед глазами, он ее нашел. - Хеен... - Тише... Я же обещал особый массаж... - хищно усмехается Лухан, наклоняясь к самому моему уху, - Так что будь благодарен, Ким Чонин... Я и благодарен. Господи, как же я благодарен! Я задыхаюсь от удовольствия и кусаю свои руки, на глазах выступают слезы, а член, не прекращая, истекает смазкой. Лу массирует мне простату. Он медленно, чертовски медленно поглаживает ее подушечками пальцев, изредка надавливая, и в такие моменты я едва сдерживаю себя от криков. Между ягодиц становится влажно и хлюпает так развратно, что я готов провалиться от стыда под землю. Но моему мучителю, кажется, это нравится. У него учащено дыхание и движения становятся все более рваными, пока он, наконец, на начинает так быстро двигать во мне пальцами, что я с протяжным стоном бьюсь на постели, сходя с ума. Крепкие пальцы обхватывают основание члена, не давая мне кончить, а Лу почти нежно касается губами моей лопатки и шепчет: - Еще рано... - Но хен, - я готов умолять его, однако Лу, вместо того, чтобы просто уйти, бросив меня перевозбужденным, стягивает с себя белье. У него стоит. Да как стоит... Во рту мгновенно пересыхает и появляется сильное желание взять член Лухана в рот. Мда, Ким Чонин, поздравляю, ты больше не актив. А Лу, видя, как я жадно облизываюсь, глядя на него через плечо, вынимает из меня пальцы. Я издаю недовольное и облегченное бурчание одновременно, а он, даже не заморачиваясь по поводу презерватива, приставляет влажную головку к моему входу и начинает мягко тереться, усмехаясь. Все мои попытки подтолкнуть его к более решительным действиям успехом не окачиваются. Он ждет. Ждет, что я сам попрошу. И я сдерживаюсь из последних сил, ведь это так стыдно, унизительно... И так возбуждающе. Поздравляю, Ким Чонин. Ты только что признал, что тебя это заводит. Заводит чужой член, готовый войти в тебя и отжарить по полной программе. От таких мыслей я скулю и, кусая губы, шепчу: - Хен... Пожалуйста... - Что «пожалуйста»? - издевательски тянет Лухан, чуть сильнее надавливая головкой на анус, и я срываюсь: - Лу... Лу... Пожалуйста... Вставь мне... У меня все горит внутри... Я не мо.... Ааааааргх, - с моих губ слетает рваный стон, когда член хена в два толчка входит в меня. Я поднимаю зад еще выше, опираясь на локти, и ерзаю, с ухмылкой слыша, как стонет старший. Его ладонь обжигает ягодицу сильным ударом, словно показывая, кто в этой ситуации главный. И я податливо кусаю губы, пока китаец неторопливо раз за разом натягивает меня на свой член, входя медленно, но глубоко, так, что я прижимаюсь ягодицами к его бедрам и хрипло дышу. Потому что вот оно. Удовольствие. Чистое, пьянящее, заставляющее вечно мнящего себя активом Ким Чонина просяще выгибаться под член Лухана и стонать так, как не могут даже шлюхи. - Ты невозможен... - протяжно рычит Лу, вцепляясь в мои бедра и насаживая меня на себя. Задница горит, но я скорее скажу Сухо, что иногда пью ненавидимые им лекарства, чем выберусь из-под своего любовника. Его движения резкие, рваные, он шепчет о том, какой я горячий, о том, как он давно хотел сделать это... Да мне похуй, мы еще успеем поговорить, Лу. Я готов говорить с тобой всю свою оставшуюся жизнь. Только не останавливайся. Еще слишком рано... Не жалея, он пригибает меня к кровати и начинает двигаться резче, вынимая член почти полностью и под мои скулящие стоны вгоняя обратно. Я думаю: вот оно, сейчас он... Но нет, хен наваливается на меня и переворачивает на бок, прямо лицом к зеркалу. Мне стыдно, но он заставляет меня смотреть. Хен приподнимает мою ногу, сгибая ее в колене, и я вижу то, как его член скрывается между моих ягодиц, как я сам возбужден. И как ореховые глаза Лу, которые всегда приводили меня в некоторое замешательство, становятся все темнее. Его светлая челка прилипла ко лбу, по виску скользит капля пота, а губы целуют мои плечи и шею, пуская по всему моему и так перевозбужденному телу ебаные мурашки. Что же ты со мной делаешь, хен? Меня непередаваемо заводит смотреть на то, как он трахает меня. Но вот только от этого я все ближе к развязке, и я просяще рычу, насаживаясь на член старшего. Помедлив, он усмехается и все же обхватывает мой член своими пальцами, пальцами, которые дарили мне столько удовольствия, когда были внутри. Не сдержавшись, я выгибаюсь в сильных руках китайца и кончаю, почти теряя сознание. Сперма течет по его пальцам, а он лишь рычит и, бросив меня на кровать, выходит из моей растраханной задницы, чтобы провести этими испачканными в моем семени пальцами по своему члену и кончить мне на грудь. Он резко приподнимается и я обхватываю головку губами, не желая пропустить ни секунды картины «кончающий Лухан». Его ресницы дрожат, губы искусаны, а член извергает остатки спермы в мое зудящее от стонов горло. Я отстраняюсь и он ложится рядом, благодарно целуя мои губы, чуть припухшие от таких развлечений. - Так лучше? - с ухмылкой тянет он и я выдаю ему свой лучший оскал, после чего блаженно опускаюсь на измятые влажные простыни. Он неспешно поднимается и, натянув джинсы на голое тело, выходит из комнаты, напоследок улыбнувшись: - Если снова понадобится массаж — зови. Для тебя — вне очереди. Я тихо смеюсь, натягивая на тело сбитое в ком одеяло. Чертов хен... Позову обязательно!