Портрет с натуры

Где-то из-за деревьев вылезало солнце, заливая землю красными волнами, остро пели пташки, где-то вдалеке были слышны шаги лошадей и скрип повозок. Моблит давно не спал, он думал какой же работой сегодня его загрузит Ханджи. "Может опять отчёты или мы выберемся на экспедицию за стену?",- вопрошал он про себя. Где-то за дверью он слышал, как тикают настенные часы. Так медленно, но не менее точно. Этот звук напомнил ему про время. Ему пора вставать. Сонно встав, он пошёл в сторону уборной. В коридоре было пусто, только солнце заливало пол и стены ярким светом, схожим с цветом его волос. Проведя некоторое время в уборной, он перестроил свой маршрут в сторону кабинета Ханджи. Моблит подошёл к двери почти вплотную и стал прислушиваться. За дверью было необычно тихо, словно там никого и вовсе не было, но через мгновение он услышал шорохи и, судя по их мягкости и приглушённости, они исходили от одеяла. Бернер понял, что Зое ещё спит. Он не знал как бы ему зайти, но поколебавшись, тихо постучал пару раз в дверь. Из комнаты стали доносится сонные хриплые стоны и мычание в подушку, исходящие от всё ещё спящей главнокомандующей.Спустя пару секунд она спросила: - Кто там? Моблит не в первый раз будил её поэтому без колебаний представился - Моблит Бернер -Заходи...-всё ещё сонным голосом сказала Ханджи, словно не планируя просыпаться. Моблит медленно повернул ручку скрипучей двери и переступил порог, закрыв за собой дверь. -У тебя что-то важное? -Я бы не сказал. Я хотел узнать, есть ли у вас для меня работа на сегодня.- Ответил Моблит потирая пальцы в кулаке. -Нет, сегодня я хочу выспаться, поэтому считай, что сегодня у тебя выходной.-сказала она и продолжила сладко дремать в постели, наполненной солнечным светом. -Хорошо, я вас понял,- тихо произнёс Моблит. Он уже почти открыл дверь как остановился и добавил. -Ханджи, можно я останусь у вас в кабинете?- только спросив, он понял нелепость сказанного. -Что? Да, мне неважно.- сладко прошептала она на улыбке своим низким голосом. Моблита это обрадовало. У него всегда с собой был блокнот. Он тихо открыл его, взял карандаш и начал делать наброски лица капитана. Уже давно он хотел нарисовать её с натуры и тут такой шанс. Ханджи тихо, как котёнок, сопела лицом к стене. Моблита успокаивало её присутствие, его отпускало чувство одиночества и сердце парня наполнялось уютом при виде спящей Ханджи. Карандаш быстро скользил по бумаге, словно по маслу. Через мгновение уже вырисовывались знакомые черты лица. В этот миг Ханджи перевернулась на другой бок, накрывшись одеялом по шею. Вот сейчас Моблит уже начал то, что так давно планировал. Он рисовал её прекрасное лицо с натуры! Это было скорее пределом его мечтаний и в этот момент ему не верилось, что это происходит. Он начал с наметки глаз. Хоть они были закрыты, но от этого они не переставали его завораживать. Вот он уже рисовал её не сильно длинные ресницы, её веки. Затем он перешёл к бровям. Они тоненькие, словно веточки маленькой берёзы, что стояла недалеко от конюшни разведкорпуса. Нарисовать их у него всё не получалось. Несколько раз он начинал рисование бровей с самого начала и уже боялся что в бумаге будет дырка, но благо последний вариант его удовлетворил, и он его оставил. Пришло время носа, но Моблит со страхом отдернул руку из-за громкого звука неподалёку. Оглянувшись, он заметил что это книга упала плашмя на полку. Ханджи проснулась и заметила, что Моблит что-то рисует. Она лежала не двигаясь и, когда Моблит оставил блокнот чтобы поставить книгу, она, прищурившись, заметила, что уж больно на неё смахивает незамысловатый портрет. Тихо хихикнув в одеяло, Ханджи, стараясь сдержать ухмылку, закрыла глаза приняв спящий вид. Моблит, ничего не заметив, сел на место и взял в руки карандаш. Её нос был очарователен. Его орлиная форма заставляла сердце трепетать и петь. Ханджи резко улыбнулась. Хоть Моблит и думал, что ей снится хороший сон, но на самом деле она еле сдерживала свой громкий смех, который всё хотел вырваться наружу. Он подловил момент и зарисовал её уютную приятную улыбку, которая ему казалась довольно подозрительной. Несмотря на это, её губы были такими манящими. На секунду ему представилось, насколько они тёплые и бархатистые, но, вспомнив про портрет, он почувствовал, что чего-то в нем не хватает. Подумав от силы секунд пятнадцать, он заметил отсутствие волос. Его замучил вопрос, как их нарисовать. В хвосте или же какими они были сейчас, распущенными и растрёпанными? Ему пригляделся второй вариант, он вносил разнообразия. Дрожащей рукой он рисовал её тёмные, манящие за собой в тёплую постель, локоны волос, цветом, точно переплёт книги, лежавшей на её столе. Моблит положил блокнот на стол и облокотившись на него, стал разглядывать портрет, как вдруг Ханджи начала громко смеяться, что слёзы полились из её глаз. Он дёрнулся, его лицо побледнело, дыхание остановилось, словно в его грудь кинули камень. -Прости, это шутка такая!-сказала она, еле останавливая свой безудержный, звонкий, как колокольчики смех. Бернер, будто боявшись произнести звук, с расширенными глазами смотрел в сторону заливающейся визгливым смехом Ханджи. Не останавливаясь смеяться, она совершила стремительный прыжок с кровати к столу. Когда та приземлилась босыми ногами на пол, он скрипнул, да так, что казалось бы весь разведкорпус это слышал. Её громкий смех сменился улыбкой, её глаза горели ярким пламенем свечи, а щёки наливались лёгким румянцем. Она схватила его рисунок и начала его рассматривать.  -Ханджи, отдайте!- крикнул Моблит в попытках выхватить портрет. В ответ он услышал лишь играющий с ним хохот. Лицо Ханджи стало выражать восхищение, улыбка сменилась приоткрытыми губами. Румянец на щеках перешёл на кончики ушей. Наступила тишина. Она молча подлетела к нему и поцеловала в щёку, сунув портрет ему в руку, а затем и вовсе скрылась за дверью. В животе Моблита пролетали бабочки, а его щёки горели. Он с приоткрытым ртом положил руку на недавно соприкоснувшуюся с губами Ханджи щёку. Почувствовав тепло её поцелуя, он убедился в теплоте её губ. Губы Моблита сложились в лёгкую ухмылку, а глаза забегали по кабинету. "Неужели ей настолько понравилось?"этим вопросом задавался Моблит весь оставшийся день.