как сохранить любовь

      Как сохранить любовь?       Этот вопрос волнует сотни, тысячи, а то и миллионы людей: от тех, кто любит уже внушительное количество лет, до тех, кто пока что лишь мечтает об этом необыкновенном чувстве. Никто не может дать однозначного ответа, иначе бы уже давно каждый брак был бы счастливым, всякая дружба длилась бы вечно, а отношения между отцами и детьми не были бы зачастую такими натянутыми.       Когда любишь, самый большой страх – страх потерять. Как бы ты ни был уверен в человеке, иногда невозможно избежать обжигающих мыслей, что однажды ты станешь не нужен, что чувство просто пропадёт, изживёт себя и исчезнет, оставляя после себя лишь шлейф общих воспоминаний и перегоревших чувств. Но страшнее всего, наверное, ожидать такого от себя, ведь согласитесь, никто не застрахован от самых различных, порой неведомых нам самим, решений нашего сердца. В один момент тебе хочется быть с человеком всю жизнь, дышать с ним одним воздухом и делить на двоих один чизкейк во время спонтанной совместной вылазки, а в другой… ты не чувствуешь ничего. И это страшно.       Подобные мысли посещали и одного из новеньких учеников, Феликса Ли, до того, как он встретил в стенах учебного заведения кудрявого старшеклассника с очень милыми ямочками, появившимися на его лице, когда тот приветливо отозвался на просьбу помочь найти нужную аудиторию.       Так вышло, что они съехались, как только Феликс закончил школу и поступил на первый курс: оплачивать съёмную квартиру вдвоём было проще, да проходить через все трудности студенческой жизни – тоже. Бан Кристофер Чан, навсегда изменивший феликсово понимание любви и человеческих взаимоотношений в целом, показал и доказал, что сохранять любовь, оказывается, очень просто, если она настоящая.              

***

             Феликс не мог объяснить причин своего состояния, просто с самого утра ему как-то пусто, тоскливо, а к вечеру это чувство лишь усилилось, затмевая любые зародыши здравых мыслей о том, что вообще-то всё нормально, спокойно, хорошо. Он мог и хотел взять в руки карандаши и порисовать, мог и хотел открыть свой список фильмов, которые составлял так долго специально для подобных дней, мог и хотел приготовить себе что-нибудь вкусное, что точно подняло бы ему настроение. Но нечто внутри не давало делать всё это: липкое и мерзкое чувство, от которого ты хочешь спастись в повседневных делах, которые обычно приносят удовольствие, но не можешь в силу абсолютно необъяснимых причин. Будто в тебе чудовищным монстром сидит уверенность: что бы ты ни начал делать, будет провальным, не принесёт тебе спокойствия и не вернёт хорошее настроение.       Парень редко впадал в такое состояние и понятия не имел, как из него выбираться. В период учёбы всё проще: не можешь решить, за что взяться, – пиши работы, делай домашку. Любой отдых становится долгожданным праздником, а не приевшейся обыденностью, мешающей настроить себя хоть на что-то. Эти каникулы для отличника-Феликса, закрывшего досрочно все экзамены автоматом, к сожалению, стали вторым вариантом. Целый месяц он был предоставлен самому себе, делал только то, что хотел, и когда хотел. Первая неделя была прекрасной, возможно, потому что рядом был Чан, с которым Феликсу никогда не бывает скучно, но как только старший вышел на работу, а Ли пришлось проводить много времени в одиночестве и беззаботности, тревожное чувство стало всё чаще и чаще посещать его. Однако, какой бы безвыходной ни казалась ситуация, спасения от любых невзгод светловолосый всегда искал лишь в одном человеке.       – Чан, ты скоро вернёшься?       – Я только вышел с работы, что-то случилось?       – Нет, я… просто соскучился, – неуверенно ответил парень, крепче сжимая телефон в одной руке, в этот момент приобнимая себя второй.       – Хэй, солнце, не грусти, ладно? Я уже еду, буду через 40 минут!       Чан сразу понял, что с его парнем что-то не так: обычно тот писал, а не звонил, будто ему необходимо было услышать его, Чана, голос, да и феликсово «просто соскучился» звучало совершенно неубедительно, по крайней мере не для Бана, который знал блондина вдоль и поперёк. Шаги как бы невзначай стали в два раза шире, а все мысли, занятые до этого неоконченным проектом и горящими сроками, метались от одной к другой, цепляясь друг за друга, но так и не находя единой траектории. Просто переживания за любимого человека сбивают с толку, становится совершенно невозможно концентрироваться на чём-либо ещё.       Только Чан перешагнул порог их с Феликсом квартиры и стянул с себя верхнюю одежду, вешая её на крючок, как тут же в него влетело тело младшего, всеми конечностями мгновенно обвивая фигуру Бана, да на такой скорости, что всё, что кудрявый успел разглядеть, – это солнечная макушка его парня. Старший решил, что не уместно сейчас будет приставать с допросами, поэтому молча обнял блондина в ответ. Почти сразу его руки бережно стали выводить неведомые никому узоры на худой спине, двигаясь от поясницы к плечам, что вызвало лёгкий смех уткнувшегося в шею Бана парня.       – Э-э-э-й, щекотно! – буркнул блондин, отрывая голову от чановых плеч, и заглядывая тому в глаза. – Ты опоздал на 3 минуты и 25 секунд!       – Мне та-а-а-к жаль, – притворно протянул кудрявый, всеми силами подавляя улыбку. – Придётся загладить вину тонной поцелуев и твоим любимым кокосовым печеньем с пачкой сахарных мармеладок, за которыми я забегал в магазин по дороге.       – Так вот куда потерялись эти три с половиной минуты, – улыбнулся довольный любитель сладкого, окончательно отлипая от старшего и давая ему возможность разуться.       Они часто делали друг другу подобные сюрпризы несмотря на то, что с начала их отношений прошло уже шесть с половиной лет. Что-то маленькое, незначительное, иногда совсем незаметное, если не придавать этому значение, но такое согревающее, искреннее, светлое. Парни никогда не обсуждали этот вопрос и такое проявление любви было для них весьма естественным, само собой разумеющимся. Первое время Феликс сомневался, что им удастся сохранить этот трепет, эти нежность и желание заявлять всеми способами о своей любви, присущие периоду, которые все так уверенно называют конфетно-букетным. Чан же считал, что всё это полная чушь, выдуманная людьми, которые просто ещё не любили по-настоящему, и со временем убедил в этом младшего.       У желания делать приятное человеку, которого любишь, не должно быть срока годности.       Веснушчатого мальчишку, столь боявшегося любви, но всю жизнь о ней мечтавшего, Чан вообще многие вещи заставил переосмыслить. Оказывается, нормально обнимать тогда, когда этого хочется, нормально просить о помощи, искать поддержки в любимом человеке, нормально бояться и говорить об этом. Нормально дурачиться иногда и забывать о том, что вы вообще-то уже взрослые люди, с горой ответственности на плечах. Нормально хотеть быть с одним единственным человеком каждую свободную минутку, часто писать ему не особо содержательные сообщения и получать совершенно бессмысленные стикеры в ответ. Этот смысл создаёте вы сами, выражая этим простым действием своё желание стать частью как можно большего количества моментов в жизни любимого человека.       Феликс чувствует, будто влюбляется снова, когда Чан, переодевшись, нападает на него, забираясь руками под огромную футболку с целью защекотать своего парня и выбить из него все грустинки, которые напали на светловолосого в его отсутствие. Бан прекрасно знает о том, как Феликс не любит щекотку. Но также он уверен, что Феликс любит его, поэтому позволяет себе эту маленькую шалость, которая, несмотря на ворчания и возмущения Ли, рисует на его лице яркую улыбку и смешинки в уголках зажмуренных от хохота глаз.       Чан чувствует, будто влюбляется снова, когда смеющийся парень вырывается из этой «невыносимой пытки» и убегает от него на диван, падая на подушки и раскидывая руки в пригласительном жесте. Только старший наклоняется, надеясь через секунду оказаться в столь родных объятиях, Феликс ловко перекатывается в сторону, победно усмехаясь, когда его парень врезается лицом прямо в подушку.       – Ты такая вредина, знаешь это?       – От вредины слышу! – всё также весело отвечает веснушчатый, глядя на парня, который прямо сейчас строил план мести.       Пока Чан пытался в очередной раз добраться своими ручищами до несчастных боков Феликса, тот предусмотрительно залез на Бана сверху, перехватывая руки старшего и прижимая их над его головой. В глазах обоих искрилось счастье и абсолютное доверие. Они вели себя как дети, но друг перед другом не было необходимости подавлять эту ребяческую наивность и естественное желание вести себя так, как подсказывает сердце. Что бы ты ни сделал, какую бы глупость, как может казаться со стороны, ни задумал, человек напротив её поддержит и окунётся в это безумие вместе с тобой. Возможно, это показалось бы кому-то несуразным и чересчур приторным, но какая разница, когда в этот момент друг для друга существуете только вы?       И без того негромкий смех затихает совсем, оставляя после себя лишь лёгкие улыбки на лицах двух парней, продолжающих смотреть друг другу прямо в глаза. Нависающий над совсем притихшим Чаном младший прерывает затянувшийся момент их молчаливого взаимообожания:       – Что такое? – на лице всё та же нежная улыбка и отражающиеся в его глазах глаза Бана. Слова вылетели сами, не подразумевая ничего особенного, вопрос вообще-то был чисто риторическим.       – Мне так повезло с тобой, – вдруг совершенно серьёзно произносит старший, выпутывая свои запястья из рук Феликса и поднимая их к его лицу.       Чан медленно обвёл пальцами каждую звёздочку-веснушку по памяти, ведь взгляда со своим невероятно красивым ночным небом он так и не разорвал, затем потянулся за выбившимися светлыми прядками волос, заправляя их за ушко, не забывая легонько пощекотать, младший это любил.       – Да брось, ну ты чего... – не выдерживая всех этих чувств, Феликс опускается на Чана и обнимает так крепко, будто от этого зависела жизнь не только его, но и всей планеты целиком. На языке смущенного Ли это означало что-то типа «а мне повезло ещё больше». Чан этот язык не учил никогда, но отчего-то понимал его лучше даже родного английского.       В этот момент в тёмной комнате, освещённой лишь гирляндой, которую пара повесила два или три года назад на новый год (с тех пор они её так и не сняли, решив, что маленькому чуду вполне себе место не только в период зимних праздников), двое человек в крепких объятия друг друга, не сговариваясь, думали об одном и том же. Видимо, им не обязательно вслух обсуждать что-то, их особенная связь делала всё за них, плетя из мыслей двух родственных душ самый очаровательный венок, в котором каждый цветок, каждая мысль, были на своём месте.       Несмотря на то, что им сейчас было идеально, оба думали о том, что такое взаимопонимание, такая гармония в отношениях двух индивидуальностей – редкий дар, который доступен далеко не каждому. Мир устроен так, что никто со стопроцентной гарантией не останется с нами навечно, кроме нас самих. Лишь ты – тот, кто никуда не денется, исчезнет лишь вместе с тобой. Оттого так страшно привязываться к людям, к месту, к вещам – это всё может в определённый момент испариться, уйти из твоей жизни, оставив после себя воспоминания, которые будут вновь и вновь всплывать в голове, причиняя боль невозможностью вернуть. Оттого «навечно» пугает и не даёт поверить в смысл, заложенный в этом коротком, но столь сильном слове.       «Но с ним хотелось навечно», – проносилось в сознании каждого. А наши искренние желания сильнее любых обстоятельств.       И если раньше Феликс переживал и боялся потерять, то сейчас он думал лишь о том, как правильно в этот момент его пальцы зарылись в кудряшки старшего, притихшего под весом всё ещё лежащего на нём человека.       И если раньше Чан переживал и боялся потерять, то сейчас он думал лишь о том, как воспользоваться уязвимым положением парня сверху, руки которого были заняты исключительно его волосами, и защекотать совсем не ожидающего подобной подставы младшего.       То, как их серьёзные и сокровенные моменты перетекали в шутливые и по-детски искренние, было самым драгоценным чудом, их собственной магией, невидимой никому другому.       Мы обожаем фильмы про волшебников, колдунов, фей, досадуя, что в нашем мире нет всех этих чудес. Но эта магия – она вокруг нас, она – любовь. Она в неловком, но искреннем желании держать за руку каждую секунду, потому что так спокойнее; в чашке чая с двумя ложками сахара, торопливо приготовленном опаздывающим на работу или учёбу человеком, человеку, только открывшему глаза и сонно желающему хорошего дня; в лёгкой (потому что иначе неприятно) щекотке, чтобы подразнить и увидеть возмущённое личико, которое так сильно хочется поцеловать. Она в мелочах, которые мы делаем для любимых людей и которых никогда не бывает достаточно, в нашем желании совершать их вновь и вновь ради одной лишь искренней счастливой улыбки и благодарности в лице напротив.       Прямо сейчас оба парня чувствовали магию, обещая стараться всеми силами проносить её через года. Ведь до тех пор, пока шаги идут навстречу друг другу, в любых отношениях живёт чудо, скрепляющее связь во всё более прочный узел. Наше желание быть с человеком вчера, сегодня, завтра и есть чудо. И пока мы, изо дня в день добровольно обращаясь в колдунов и волшебников, будем дарить любимым людям магию, наша любовь не исчезнет.       Как сохранить любовь? Каждый новый день, снова и снова влюбляйтесь в человека, любимого вами вчера.