***
Когда я появился на пороге дома Рагнвинсридов... или как их там, я думал, что все страдания закончились, я наконец-то буду в безопасности и буду счастлив, но прошло немного времени, как Крепус сорвал с меня розовые очки и разбил на маленькие кусочки мои надежды. У него были яркие красные волосы и каждый раз когда он касался меня, у меня было чувство будто меня окутывает адское пламя. Когда я засыпаю, то не проходит и ночи без кошмаров. У меня случаются сонные параличи и эти страшные тёмные тени касаются там, где меня касался Крепус, а я не могу даже пошевелиться или издать хоть какой нибудь звук. В целом так же ощущаю и время проведенное с этим красноволосым монстром. Будто это сон, из которого я не могу проснуться.***
Когда я впервые увидел Кейю моё сердце защебетало, а в животе порхали бабочки, распространяющие тепло по всему телу. Любить маленькую копию себя это для меня слишком странно и поэтому этот милый синеглазый и синеволосый мальчишка был для меня как свежий глоток в моей мрачной, скучной и правильной жизни. Оставаться образцовым отцом в глазах других трудно, но благодаря Кэйе это будет легче. Каждый раз, как я касаюсь его между нами будто пробегает электрический ток, а Кейа вздрагивает. Мне кажется он чувствует тоже, что и я. Иногда ночью я захаживаю к нему, чтобы проверить спокойно ли Кейа спит и не могу перед уходом не полюбоваться моим хоть и приёмным, но сыном.***
— Господин, прошу дайте мне уйти... — Сколько тебе повторять? Зови меня папой или хотя бы отцом,—грубый тембр Крепуса заставлял Кейю ещё больше нервничать и впадать в панику. — Пожалуйста, мне неприятно когда вы трогаете меня,—у мальчика проступили слёзы. Крепус, заметив их, всё же решил отпустить Кейю. Мальчик стоял зажавшись и комкая свою одежду маленькими ручками. Он не знал что ему делать убежать или просто спокойно уйти. Кейя мог управлять лишь своими мыслями, а тело парализовало и покрылось холодным потом. Вдруг сзади послышался мальчишеский голос, который сопровождался скрипом открывающейся двери. — Эй! Кейя, я тебя как раз искал. Пошли поиграем,—это был Дилюк. Он подошёл и резко схватил руку Кейи. Мальчишка старался как можно скорее увести оттуда синеглазку, которому даже ножками было трудно двигать из-за ступора. Они уходили под пристальным взглядом Крепуса. Им не нужно было смотреть на него чтобы понять то, как красноволосому монстру это не понравилось. Дилюк отвёл брата в свою комнату. Он посадил Кейю на кресло и сам сел напротив. Между ними долго стояло молчание, которое Кейа перебивал всхлипами. — Сначала я был рад, что буду не один проходить через всё это, но сейчас осознаю, что лучше бы только я был здесь. — Т-ты ненавидишь меня? Дилюк удивился. Этот вопрос опешил его ведь это было не так. Мальчик тяжёло выдохнув ответил. — Нет. Я хотел сказать, что... мне жаль. Я знаю это отвратительное чувство, когда тебя касаются. Папа говорит, что так делают все отцы, но я видел отношения других детей с их папами и они не похожи на наши. — Мой настоящий папа никогда так не делал. Он лишь обнимал меня и гладил по голове и это всегда было приятно. Я всё ещё помню это тепло от объятий и очень сильно скучаю по этому чувству. Касания господина Крепуса похожи на то, когда подносишь руку к огню. Так же больно, обжигает. Дилюку было нечего сказать. Он смотрел на Кейю, которому всё не сиделось на месте. Мальчик постоянно мял ручки, пытался поудобней сесть. Младший Рагнвиндр только сейчас заметил какой Кейа красивый, совсем как девочка. У него большие глаза с длинными синими ресницами, а щёчки словно спелые персики, такие же румяные и бархатные. Даже не верится, что он всего лишь на два года младше Дилюка, ведь в отличие от синеглазки, у него более грубая кожа, уже видны какие-то мышцы. Всё потому, что после того, как младший Рагнвиндр получил Глаз Бога, он начала много тренироваться и учиться фехтованию. Он подошёл к Кэйе, и встав на одно колено, положил свои руки на дрожащие ладошки мальчика. — Посмотри на меня,— в голосе Дилюка слышались нотки заботы,—Давай держаться вместе, чтобы он не трогал нас. Кейа поднял свой взгляд на младшего Рагнвиндра и на секунду он испугался того насколько Дилюк похож на Крепуса. Эти огненные волосы, красные глаза, всё в нём напоминало его приёмного отца. Но было что-то во взгляде Дилюка, вызывающее доверие. — Хорошо...***
Крепус долго дома не задерживался. С утра до вечера он был занят работой. Всё таки он торговал одуванчиковым вином, излюбленным в Мондштадте и не менее популярным в других королевствах. Он является самым богатым человеком в его родном городе и имеет большое влияние. Как известно у таких людей как Крепус есть много секретов. От связей с фатуи до растления собственных детей. Рагнвиндр по странному любил родного сына. Он видел в нём себя. Всегда, когда Крепус смотрел на Дилюка, то вспоминал себя маленького, такого же сильного и обиженного отцом мальчишку. Но было в них одно отличие — Глаз Бога. Рагнвиндр всю жизнь мечтал о том, чтобы получить его, но не всё бывает так как мы желаем. Он не по-хорошему завидовал собственному сыну. Его злило, что Глаз Бога, о котором Крепус молил у всех Архонтов, достался его отпрыску. От осознавания этого, зачатки безумия красноволосого монстра начали пускать побеги.***
Ночь. Она была сегодня особенно холодной. Из-за этого Дилюку не спалось. Он не любит холодную погоду и тем более не может уснуть при ней, хотя может показаться, что благодаря его огненному Глазу Бога ему всегда должно быть тепло. Но это не так. Мальчик хотел выйти и попросить домоработниц принести ему побольше одеял. По дороге он остановился рядом с комнатой Кэйи. Дверь была приоткрыта... Дилюк заглянул в щель. Его отец сидел на кровати и пристально смотрел на приёмного сына. — Пап. Рагнвиндр резко обернулся и увидел дрожащего в проёме двери сына. — Почему ты не спишь? — Холодно. — Чего тогда в комнату Кэйи зашёл? — Неважно. — Так значит тебе холодно. Пошли согреешься в моей комнате,- старший Рагнвиндр, ухмыльнувшись, встал с кровати и подошёл к двери. — Н-нет! Не нужно я просто попрошу у... — Старших надо слушаться, Дилюк. Красноволосый монстр открыл дверь и взял сына за руку. Комната Крепуса была дальше всех остальных, потому дорога до неё мальчику казалась очень длинной. Кейа правильно описал ощущения от касания отца. Обжигает. Холод помогал чувствовать это острее. "Не хочу, не хочу, не хочу",- эти мысли не покидали голову Дилюка. Когда он узнал, что отцовская любовь может не только доставлять боль, но и тепло, как рассказал его сводный брат, то ему стало завистно. А можно ли вообще назвать это любовью? Или же его отец и вовсе ненавидит его. Тогда... — Отпусти мою руку!- мальчик резко остановился- Ты ведь, не любишь меня да? — Что? Мы как раз собираемся в мою комнату, чтобы я показал, как люблю тебя. На глазах мальчика начали проступать слёзы. — Тогда почему...Почему я чувствую только боль!? — У тебя же не кризис среднего возраста с чего вопросы о каких-то чувствах и так далее. Просто делай что велят и всё будет нормально. Стоит тут и кричит на своего отца!-Крепус ещё сильнее схватил руку сына и потащил его в комнату.***
Утро Кэйи было лучше обычного, ведь ему не приснился привычный ему кошмар. Встав с кровати и одевшись, мальчишка первым делом решил побежать будить своего брата, чтобы провести весь день вместе. Если бы он только знал, что Дилюку пришлось пережить этой ночью - быть может не посчитал бы это утро таким уж добрым. Однако пока грань невежества отделяла его от шокирующей правды грязных семейных тайн, которые доселе он встречал лишь тенями отвратительных намеков и скрытых смыслов. Кэйя привычно заглянул в комнату Дилюка, но с удивлением обнаружил ее пустой. Это было странно. Быть может Дилюк ушел куда-то с утра? Тревога появилась на его лице, едва мальчик вспомнил, что совсем недавно Крепус весьма странно обращался с ним и Дилюком. Он решил подойти и спросить о Дилюке у одной из горничных. Аделинда как обычно стояла в коридоре поместья Рагнвиндр, флегматично осматривая мебель на предмет пыли. Она даже не сразу заметила, как маленький Кэйя потянул ее за рукав, и удивленно вскинула брови. — Что-то случилось, молодой господин? — вежливо поинтересовалась она. — Вы не видели Дилюка? Его нет в своей комнате. — спросил ее Кэйя. На лице горничной появилась тень. Словно бы она знала что-то такое, что пока по счастливому стечению обстоятельств еще не знал Кэйя. Что это могло быть? — Ах... Он... — она как будто пыталась придумать повод не отвечать ему прямо. — Не волнуйтесь, молодой господин. Возможно он просто ушел с отцом на прогулку. Уверена, они скоро появятся за завтраком. Почему бы вам пока не принять ванную? Я подготовлю ее для вас. — Ам... хорошо. — Вы можете пока прогуляться по поместью. — предложила девушка. Кейа решил послушаться горничную и осмотреть место, которое ему приходится называть домом. Конечно, мальчик жил здесь уже достаточно давно, но ему не удавалось как следует прочесать здесь всё. Поместье было небольшим, хотя Крепус мог позволить себе что-то большее. Первый этаж здания Кейа знал достаточно хорошо: "В этой комнате. обычно сидят незнакомые мне люди, а тут вкусно пахнет и тётенька мне всегда тайно даёт свежеиспечённые булочки, а здесь...". Мальчик наткнулся на лестницу, которая ведёт вниз. В силу возраста синеглазки и его размеров, ступеньки казались очень большими, а само место вызывало плохое предчувствие. Дабы избежать ненужных выговоров, Кейа решил поскорее оттуда уйти, несмотря на огромное любопытство. Мальчика наскучили разгулы по поместью, но от нечего делать Кейю спас Дилюк, направляющийся в сторону синеглазки. —Дилюк! Ты где был я тут совсем соскучился без тебя. Знаешь я походил по поместью, оно такое большооооое прям как... - мальчишка всё неустанно болтал и болтал, но мысли Дилюка были совсем не тем заняты, даже можно сказать, что ничем. Он не спал всю ночь после проявлений большой любви отца. Тот лишь устало смотрел на Кейю и раздражался происходящим. Он не мог понять до конца своих чувств к Кэйе. Он то боялся за него, то его вымораживала эта беззаботность синеглазки. Мальчик что не видит, что Дилюк сейчас не в том настроении? —Может уже замолчишь? Тошнит от твоей болтовни. Путаешься постоянно под ногами. Иди вот с пап... с отцом любезничай. —Что? Я сделал что-то не так? Прости! - Кейа озадаченно и вопросительно смотрел на мрачное лицо Дилюка, у которого вот вот выступили бы слёзы. Мальчик не знал, что именно так задело Дилюка и решил обнять его, чтобы выразить своё сожаление. Младший Рагнвиндр встал как вкопанный. Его давно никто искренне не обнимал, а отцовские объятья не выражали того же тепла, как когда-то мамины. Кап-кап, как дождик на голову Кейи. Дилюк стоял, прикрыв глаза, пока синеглазка продолжал того обнимать. Всхлипывая и еле сдерживая свой дрожащий голос, младший Рагнвиндр высказал. —П-прости, я такой глупый, такой злой. Я не должен был говорить тебе такое. Ты ни в чём не виноват. Кейа, продолжая обнимать Дилюка, поднял свою головку и печально посмотрел на того. — Что случилось, Дилюк? — Я не хочу говорить об этом сейчас . Давай лучше пойдём и прогуляемся. — Мне Аделинда ванную готовила перед завтраком, будет некрасиво, если я просто так уйду. — Пожалуйста... Кейа слегка поёжился, но решил согласиться с предложением брата.***
Мондштадт само по себе не такое большое королевство, но детям, естественно, так не покажется. Такие просторные одуванчиковые поля, кабанчики, белочки, различные статуи и признаки исторического богатства этого места. Конечно, из всего перечисленного дети обращают внимание на самое незамысловатое и красивое, что свойственно короткому мальчишескому вниманию. Кэйа следовал за своим братом Дилюком, который неспешно шёл к Утёсу Звездолова. Этот высокий хребет, с завораживающим видом на бескрайнее море, самое идеальное место для душевных разговоров, для отдыха и исцеления души. Будто бы на этом утёсе сам Анемо Архонт успокаивает тебя, направляет на верные потоки мысли, когда ты в них совсем запутался. Наконец мальчики дошли до края хребта. Рагнвиндр какое-то время стоял у конца острия хребта, которого от моря разделяли лишь около тысячи метров высоты. Ветер дул на него, будто пытался свеять с мальчика боль и тяжесть пережитого ночью, но этого недостаточно. Тогда Дилюк сел на край и рукой похлопал по месту рядом с собой, указывая Кэйе, чтобы тот сел рядом. Какое-то время он молчал, чтобы дать младшему брату насладиться этим местом, потому что знал, что тот впервые здесь. После того, как синеглазка попал к ним в дом, ему особо не удавалось погулять по Мондштадту и прочувствовать атмосферу этой страны. Но как ни странно, младший Рагнвиндр не заметил особого удивления или хотя бы интереса к этому месту. Может его не волнуют такие глупости? — Прости я сегодня вёл себя некрасиво по отношению к тебе, Кэйя. И моё поведение было не совсем безосновательно, но и не то чтобы дело было в тебе. — Дилюк не смотрел в глаза брату, он попросту не мог потому что чувствовал вину за свою грубость по отношению к нему. Будущий рыцарь должен быть более сдержанным и почтительным с остальными. — В чём же тогда дело? Как ты будешь аргументировать это? Не то чтобы я зол на тебя или ещё что-то. Просто я не понимаю тебя совсем... — В глубине своего подсознания или не совсем подсознания, Кэйа прекрасно знал о том в чём же дело и что же произошло, но будто бы хотел позволить Дилюку самому сказать это, выдавить это из себя. — Он касался меня...и не так как тебя обычно. Это больнее и омерзительнее. Я всю ночь не спал и не смог бы рядом с таким чудовищем. Вот оправдание моего поведения. — Ох, Дилюк, прости меня, что я не был ряд.. — резко Кэйу перебил его старший брат. — И не смог бы. Давай не будем обсуждать это. Я думаю мы друг друга услышали и поняли. — Угу... Всем всё было понятно. Им уже не нужно было говорить ничего вслух. Но стоит ли говорить всё это при самом главном в мире проказнике? Ветре.***
— Как уже известно ночь-мать всего гнусного, грязного, зловещего. Но можно ли обвинять её во всех грехах, мальчик мой? — статным и глубоким голосом сказал он. — Нет отец, она не виновата в том какие у неё дети. — Перед тем, как я отправлю тебя туда, запомни самое важное сынок-мы служим для великой цели и смысл жизни состоит из великих целей, Ты есть благодаря этой цели, Ты жив благодаря этой цели. Не оплошай. — Да отец, ты будешь гордиться мной, как и всегда. — сказал мальчишка.