Безответное движение вперёд

Я звал тебя, но не мог прикоснуться, - Ты всегда был слишком уж хрупким. Я во сне тебя видел - не мог я никак очнуться, Будто чувствовал я на плече твою руку.

Вот, что я однажды в слезах написал на клочке бумаги и подложил под твою дверь. Мне осталось только уйти, оставив за собой единственный след. Я помню, как ты рос, вместе с тобой рос и страх перед женщинами. Стыдно признать, но я был спокоен, более того, меня радовало твоё затворническое поведение. Я пришёл в вашу семью совсем молодым, хотя разница в нашем возрасте не особо велика, но ты со своей наивностью выглядел, несомненно, вечным выпускником старшей школы, который боялся оглянуться назад, но и не находил в себе сил идти дальше. И ты, Шу, жил в страхе, в коконе. Но я-то знал, что в этом коконе уже зародилась прекрасная бабочка, крылья которой слишком хрупки, чтобы позволить взлететь к небесам. Знаешь, видимо, твоё затворничество, как защита, заложило в тебе внутренний стержень. От года в год у тебя были те же бездонные иссиня-чёрные, как смоль, глаза. И в них отражалась вся глубина твоей боли, твой тихий омут, рутинность этой жизни. Но иногда, лишь в мгновенья мне удавалось разглядеть, как отражаются в твоих глазах звёзды. Единственная навязанная тебе модель поведения - загнанного в тупик карьериста. И можно понять, почему ты "прогнулся" под чужим влиянием, лишь взглянув мельком твоему отцу в глаза. Твой отец... Слишком влиятелен, но слишком неприятен для меня. Я ненавидел его, ровно как и ненавидел себя, потому что мне приходилось надевать маски перед ним. Я нервничал, я дымил на весь салон, а ты открывал окно, и молча, с извиняющейся улыбкой глядел куда-то вдаль. Моя работа - возить тебя на работу, и всего-то. Но я жадно вдыхал твой парфюм, смотрел на изгиб твоей шеи и забывал обо всём - о вечных нервах, о твоём отце, о твоей боли, о масках, о страсти к автомобилям, о сигаретах и изнуряющих пробках... В те моменты я чувствовал себя свободным и живым, хотел поделиться этим чувством с тобой! Но не мог... Ведь я всего лишь навсего личный водитель семьи Коибути. Я, Ёсио Ханамори, жалкое подобие влюблённого идиота. И вновь сигаретный пепел слетел на пол. Какая-то ирония в моей улыбке, жаль, что ты не видишь меня. А я вот просто так сижу и разговариваю с твоей фотографией, потрёпанной и маленькой фотографией, которая греет душу больше, чем тысячи Солнц вместе взятых, но колет острее миллиона иголок в сердце. Понимаешь, моей боли есть чем кормиться. Даже здесь, в затхлой, снятой на скорую руку "однушке" на окраине города, я чувствую, как меня опутывают нити прошлого. Воспоминания, связанные с тобой. И не вспомню даже, сколько выкуриваю сигарет за один такой разговор с тобой. Сам себя не узнаю, то смеюсь, то плачу. А, знаешь, машину я всё-таки продал. Ведь мне не за чем теперь куда-то стремиться, на что-то надеяться. Я всегда мчался вперёд за твоим взглядом, но я знал, что у нас впереди нет ничего. Но однажды... Я позволил себе дать слабину. И потому я и ушёл... В 31-ую годовщину твоего рождения сияло солнце. Мне было так уютно и спокойно, что я даже удивлялся. Я как всегда сидел в своём стареньком BMW, немного откинувшись на водительском сидении, держась одной рукой за руль, и смотрел в окно. Как вдруг твой силуэт перегородил солнечные лучи, я едва не выронил сигарету изо рта (выглядел по-идиотски, знаю), мне хватило бы просто на тебя посмотреть, но ты вдруг заговорил, что бывает очень нечасто: - Ты не хотел бы отпраздновать сегодня как следует? Уверен, лучшей благодарности за твою работу не найти. Я хотел бы, чтобы ты был в центре внимания, я не вынесу этого в одиночку, ты уже наверное догадался, но даже если откажешься - пойму. - прозвучал твой бархатный голос, что никак не сочетался в тот момент с твоей невинной, почти детской, улыбкой. Разве я мог отказать? Да и кому как не мне знать положение ситуации? Брата ты звать не хотел, ведь на празднике будут представители с твоей работы, коллеги твоего отца. Да и он неплохой парень, Кураноске, но одевается вызывающе, в связи с работой. У тебя были и остаются поводы ненавидеть брата, ведь если бы не он, а точнее не его мать - любовница твоего отца... Если бы ты их тогда не застукал вместе... Твоя жизнь была бы другой. Я понимаю. Слишком много было мыслей в моей голове, но меня хватило лишь на скупое "да, конечно, с удовольствием, Шу-кун". Я изволил обратиться к тебе не по вашему семейному уставу и отвернулся, зажмурив глаза. Твоя реакция была совершенно привычной - извиняющаяся улыбка, и вновь я вижу твою спину. Вокруг меня ещё долго витал тогда твой запах. Но я не оправдал доверия. Вначале всё шло своим чередом. Гости, подарки, шведский стол, тосты за твоё здоровье и, конечно же, продвижение в карьере. Вино становилось для меня слишком горьким, когда произносили тосты за карьеру. Я ведь знал, что ты выше скупого расчёта. Но поделать ничего не мог. Я старался не отходить от тебя, чтобы тебе было комфортно, но вино разгорячило мой разум и моё тело, а толпа слишком довлела надо мной. И я решил немного пройтись по дому. Видимо, солнце ещё голову напекло... Я стал подходить то к одному кругу людей, то к другому, я заметил, что на меня заглядываются дамы, причём даже перед своими мужьями. В тот момент у меня включался инстинкт самосохранения, и мой чёрный пиджак чудом терялся в сотнях таких же. И моё беспричинное шествие по дому остановилось в одиноком левом крыле дома - самом тихом и прохладном месте, хотя постойте-ка... Чей это всхлип на лестнице? Может, упал кто... Я подбежал и увидел... тебя. Ты сидел, держа бокал буквально кончиками пальцев, а другой рукой подпирал голову. Ремень от дорогих часов на твоей руке оставил жуткие красные следы. Я боюсь оставлять тебя наедине с самим собой, но боюсь испугать тебя своим присутствием и неловко произношу: - Господин Коибути, с Вами всё в порядке? Эта сухость в моём голосе разлилась по телу, и я вмиг решил покончить с официальностью. Алкоголь помог, да. Стук... Стук... Моя рука скользит по перилам, я обхожу тебя, садясь двумя ступенями ниже, упираясь на одно колено, и смотрю на тебя, не отрывая взгляда. - Это на тебя не похоже... - Откуда тебе знать? - грубо отозвался ты, но я смолчал, - Я и сегодня оказался ненужным, алкоголь спасёт... Будто разрядами молнии всё тело пронзило от твоих слов, и бокал, нагло выхваченный из твоих рук, был допит мной и разбит об стену нижнего пролёта. - Какого чёрта? - начал было ты вставать с колен, вытирая неловкие слёзы, скатившиеся с глаз, укрытых очками, но я тебя остановил грубой хваткой. - А какого чёрта мне не знать тебя?! Не видеть той боли в глазах и в твоей улыбке? Отчего бы мне, простому водиле, не восхищаться твоей выдержкой? - выкрикнул я сгоряча, поднимаясь на ноги, моё горло сжалось от напряжения, и я откашлялся. Почему бы мне просто не полюбить тебя за всё это? - произнёс я еле слышно, тело развернулось на 90 градусов от тебя, и нога сама потянулась вниз. Я никогда не забуду твой взгляд. Я недолго его созерцал, но и этого было вполне достаточно, чтобы вернуть меня в трезвое состояние и осознать нелепость происходящего. Понять, что тот, кого я любил, вожделел, боготворил, теперь знает о том, что кто-то может позволить его кокону раскрыться. И ты это, видимо, тоже понял, в этот момент твои губы коснулись моих, я едва удержал равновесие, схватившись за перила. Сам не ведал, что творишь, но внутри у меня что-то ёкнуло, тело вдруг окуталось мурашками, и я притянул тебя к себе. Я чувствовал намного ниже губ, что тебе нравится, что между нами происходит. Под ногами проносятся ступенька, другая, - мы оказываемся в небольшой комнатке для гостей, а дальше... А дальше произошло то, что снится мне каждую ночь, страсть, что иногда нахожу я в тлении сигареты. В тот момент, я знаю, мы стёрли наши страхи и предрассудки. Алкоголь? Возможно, да. Но душу-то не обманешь. Я припёр тебя к стенке, сняв с тебя очки, и увидел твой смягчённый смущающийся взгляд. Руками приманив тебя к себе, я начал медленно тебя раздевать. Гладил каждый изгиб твоего подтянутого тела, касался языком твоих напряжённых ключиц, это безумно заводило. Наконец-то увидел тебя без очков, коснулся твоих волос. Твои ягодицы мягко принимали мои бёдра, я чувствовал твоё напряжение одновременно с вожделением. Поддаваясь мне навстречу, ты не оставлял себе шансов на быстрое спасение. Ты был прекрасен, и даже больше. Был моим благоговением, моим вдохом и выдохом, моим движением и мыслью. Я разрушил твой кокон, я разрушил твой мир вот так, нагло, в один миг. ...Но знаешь, я, наверное, жил лишь ради этого момента. Не подразумевал в мыслях похоть, я хотел, чтобы ты познал удовольствие, чтобы знал, что в этот момент, и навсегда - моё сердце, тело, моя душа и мысли - твои. В комнате стало жарко, ты, одетый кое-как, присел на пол, а я - рядом на корточки. Я всё смотрел и смотрел на тебя, а ты глядел в потолок, будто осознав, что твой кокон разрушен и пора распахнуть крылья и взлететь. Так мне казалось. Я отошёл к окну и закурил, продолжая изучать всю твою мимику. Брови нахмурены, но лицо какое-то расслабленное. А я сам... Не найдя оправданий своим поступкам, я отвернулся к окну. Докурив и выкинув сигарету в окно, я обернулся на тебя, а ты крепко спал. Я вдруг понял, что я сделал для тебя всё, что мог. Да, я мог казаться сволочью, но... раз твой кокон уничтожен, то у тебя есть теперь гораздо больше возможностей, нежели это было бы со мной. Да и тебе нужно марку держать, будет легче, я знаю. Моё решение - оставить тебе крылья и дать полную свободу. Ведь... Кто я тебе? Даже не представляю. И, чтобы ты не мучился тем же вопросом, я исчезну, но оставлю тебе короткое послание, длиною во всю мою жизнь. Надеюсь, ты поймёшь. Я ни о чём не сожалею, даже сейчас среди пустых и холодных стен... Говорят, к концу вечера тебя обнаружила полуголым какая-то легкомысленная дамочка, и ты, увидев её накрашенные губки и разгорячённое тело, нависшее над собой, закричал, да так, что охрана прибежала. Поползли слухи, и отец тебя отчитал, но с другой стороны он был горд своим уже "взрослым" сыном. Прости, что в газетах пишут, но это ещё ничего. Надеюсь, ты не помнишь того, что стало смыслом моей жизни? Я взялся за новую сигарету, как вдруг раздался звонок. Сердце защемило, я так надеялся услышать хотя бы твоё дыхание. Было бы достаточно. - Здравствуйте, Вы - Ёсио Ханамори-сан? Мы рассмотрели Вашу заявку на работу в нашем таксопарке. Завтра будет собеседование. С удовольствием жд... - не успел договорить женский голос, как я нажал красную кнопку, захлопнул телефон и сжал его в руках. Вновь слёзы скатились по лицу. Я всегда думал о тебе, смотрел тебе в глаза. Но ты просто улыбался и уходил. Вот так ярко ты ушёл из моей жизни, а я из твоей. Я взялся за фотографию и, плюхнувшись на кровать, отвернулся к стене и вслух произнёс: - Надеюсь, ты расправил свои крылья и узнал, насколько необъятны и красивы небеса... И погрузился в сон, где мы с тобой вновь встретимся. Где улыбнусь тебе в ответ и скажу, что навсегда люблю тебя.