Сны старого города

      Нагромождение нелепых строений в беспорядке налепленных, наваленных кучей, как груда старых полусгнивших деревянных ящиков и картонных коробок. Старые каменные этажи уже давно скрылись, вросли в землю под тяжестью надстроенных над ними новых этажей. Подобно древнему каменному лесу, оплетенному лианами труб, проводов и кабелей, что лохмотьями свисают до самой земли, эти нелепые постройки, собранные из подручного мусора, тянуться вверх. К грязному серому небу. Словно покачиваясь на ветру, того и гляди рухнут вниз, разбрасывая в разные стороны кучи хлама, из которого они собраны. Многие дома смыкаются крышами и буквально врастают друг в друга. А где-то там внизу, раскидывается беспорядочная паутина узких грязных, заваленных мусором, улочек. У подножия огромных, вытянутых вверх нелепых построек мостятся трущобы из небольших хибарок, так же собранных из подручных материалов. Город больше похож на свалку отходов.       А над домами висит вечное облако смога. Чад, поднимающийся над многочисленными трубами, что блестя медными боками словно кости диковинного животного, торчат над городом, скапливается в тяжелых свинцовых тучах. И тогда на город обрушивается дождь. Тяжелые маслянистые капли барабанят по ржавым жестяным крышам и потоки мутной воды стекают по улочкам, собираясь в небольшом озерце, над грязной водой которого торчат покосившиеся крыши. Этот район постоянно затапливает во время дождей, но люди отказываются оттуда уходить. Кучки несчастных сидят на ржавых и прогнивших крышах в ожидании того, когда дождь закончится и вода сойдет. А потом настанет несколько месяцев спокойствия. До тех пор пока чад и смог снова не накопятся в тяжелых тучах и снова не пойдет дождь. Местные называют это место домом. Жители Центрального Города называют это место просто: «Дыра».       Сегодня шел дождь. С самого утра крупные маслянистые капли барабанили по проржавевшим жестяным крышам и превращали в грязную жижу и без того непроходимые улочки города. Придерживая шляпу рукой он, перепрыгивая лужи мутной воды, спешил к настилу из раскрошившихся бетонных плит. Казалось, что стоит только слегка дотронуться до этой грязной воды, и подошвы ботинок тут же с шипением расплавятся. Еще один прыжок и он, едва не поскользнувшись на раскисшей газете, приземлился на бетонное покрытие мостовой. Это место не поддавалось никакой логике. Здесь не было никакой системы. Узкие тупиковые переулки, подобные тому, к которому он направлялся, могли быть выложены древними, как и сам город, бетонными плитами или тротуарной плиткой. В то время как широкие проспекты во время дождя превращались в настоящие грязевые потоки. Никакой системы. Никакой логики.       Пройдя под «навес» образованный покосившимися зданиями, чьи крыши переплелись, словно любовники в страстном поцелуе, он снял шляпу и стряхнул с нее маслянистую жижу. - Ненавижу дождь, - пробормотал он себе под нос, доставая из кармана плаща помятую пачку дешевых сигарет. – Ненавижу Дыру. Пожевав немного фильтр, он откусил его и выплюнул прочь. Помял сигарету пальцами и, зажав ее в зубах, щелкнул зажигалкой. Дрожащий огонек на мгновенье осветил серые бетонные стены покрытые облупившейся краской. - Терпеть не могу Дыру, - пробормотал он, затягиваясь и выдыхая струйку сизого дыма. Переулок вел его дальше. Туда, где у самого тупика уже собралась толпа народа, большую часть которой составляли зеваки. Убийства в Дыре дело обычное. Но не каждый же день сообщают о нескольких обезглавленных трупах?       Выплюнув недокуренную сигарету, он растолкал толпу и вышел к «месту преступления». Стены домов и бетонные плиты под ногами были забрызганы кровью. Что-то, разумеется, уже смыло дождем, но крови было столько, что следы остались. - И что тут у нас? – равнодушно поинтересовался он у представителя местного ополчения, осматривая залитый кровью тупик. - Пятеро убитых, - пожал плечами представитель местной власти. – Все обезглавлены. - Предположения есть? – он перевел взгляд на трупы, кучей лежащие у стены одного из домов. У двоих головы отрезаны чем-то острым и довольно аккуратно. А вот двум другим не повезло: из разодранных обрубков шей лохмотьями свисала изодранная кожа. Головы явно просто оторвали. - Кстати, тут четыре тела, - вздохнул он, присаживаясь на корточки рядом с кучей трупов. Дыра и так не благоухала. Особенно в сезон дождей, но вонь от тел шла ужасная. Убили их достаточно давно для того, чтобы тела начали разлагаться. Хотя в такой сырости… - Убитых было пять… - медленно проговорил представитель местной власти. - Тогда где пятое тело? – поправив шляпу, он медленно встал и, еще раз окинув взглядом кучу тел, повернулся к ополченцу. – Мародеры утащили? Случаи каннибализма и трупоедства в Дыре так же не были особой редкостью. В особенно неудачный год немногие могут позволить себе купить даже жалкую гнилую картофелину. - Тут такое дело… - ополченец подошел к нему. – Труп ушел, - осторожно прошептал он. - Ушел? – присвистнул он, доставая из кармана пачку сигарет. – Сам ушел? Или его все-таки унесли? - Сейчас их смыло дождем, - все так же осторожно проговорил ополченец, - но тут были следы. Всего одной пары ног. - Получается, что обезглавленное тело вот так просто взяло и ушло само по себе? – усмехнулся он, доставая зажигалку. Ополченец только неопределенно пожал плечами. Что ж, понятно теперь зачем понадобилось присылать в Дыру кого-то из Центрального Города. Просто ради пятерых трупов никто бы и не стал суетиться. Но вот если безголовые мертвецы начали сами разгуливать по улицам, то дело серьезное.       Поредевшая толпа зевак расступилась и в переулок, шипя разогретым паровым котлом и пыхтя трубами, въехал переделанный-труповоз. Поскрипывая колесами своей телеги, он резко остановился перед ними. Медные трубки с шипением выдохнули струйки горячего пара. - Ну че тут, босс? – приподняв измятую форменную кепку поинтересовался переделанный. Молодой парень, ниже пояса у которого были вовсе не ноги, а паровая телега. Небольшой котел располагался прямо у него за спиной. Медные трубки и провода скрывались под форменной серой рубашкой труповоза. Но он прекрасно знал, что под рубашкой все тело парня пронизывают тонкие трубки, провода и прочее переплетение механизмов. Это был уже не человек, а наполовину машина. Явно попал под переделку за какое-то преступление. Добровольно на такую процедуру не идет никто. Хотя парню повезло: его переделали так, чтобы он мог работать и приносить хоть какую-то пользу. - Четыре трупа, - вздохнул ополченец. – Можно забирать тела, мистер… - Для вас мистер Смит, - он выплюнул остатки недокуренной сигареты. – Можете забирать тела. Только скажите куда их доставят. - Как скажете, мистер Смит, - пожал плечами ополченец. - Грузите! – прикрикнул переделанный-труповоз. Из толпы зевак вышло трое крепких парней в такой же серой форме и фуражках, как у переделанного. Они быстро закидали тела на телегу. Паровой котел труповоза недовольно фыркнул, выпуская из труб клубы сизого дыма. С тихим шипением заходили поршни и переделанный ловко сдал назад и скрылся в тени переулка. - Но все еще интересно, куда делось пятое тело… - задумчиво протянул мистер Смит.       Все тело болело. Жгучая, острая боль, которая словно забралась под кожу. Все тело горело, зудело и чесалось. Но больше всего болела голова. Кровь стучала в висках и, словно гулким эхом, каждый удар отдавался в голове. Во рту пересохло, и он едва мог пошевелить распухшим языком. Что же все-таки произошло? Попытался вспомнить. Ничего. Совсем. Словно ничего и не было, только боль и жуткий зуд. Попытался облизнуть губы. Распухший язык едва ворочался. Попробовал что-нибудь сказать, из глотки вырвался только хриплый стон. А голову пронзила боль. - Лежи спокойно, - проговорил кто-то рядом с ним, но голос звучал так, словно говорили издалека. Он медленно отрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Чуть переждал и снова медленно открыл глаза. Моргнул пару раз, привыкая к освещению. Стараясь не крутить головой осмотрелся. Серый потолок с облупившейся штукатуркой, грязные лампы. - Где я? – хрипло проговорил он. - В больнице, - ответил сидевший рядом с ним человек в грязном зеленом халате. Лицо его скрывала медицинская маска. - В больнице? – переспросил он. – Что случилось? - Не хотел тебя прямо так расстраивать… - вздохнул мужчина в халате. – Но лучше сказать сразу. Парень, тебя переделали. - Переделали? – прохрипел он. – В каком смысле? Мужчина в маске вздохнул, встал и достал из кармана халата небольшое зеркало. Еще раз вздохнув, он поднес зеркало к нему. С той стороны заляпанного пальцами зеркального стекла на него смотрело не человеческое лицо, а ощерившаяся морда какого-то ящера. На шее был виден довольно грубый шрам. Создавалось впечатление, что голову ящера просто грубыми стежками пришили к его телу. Крик застрял у него в горле. - Имя то у тебя есть? – мужчина в маске убрал зеркало в карман халата. - Имя? – переспросил он, закрывая глаза. Ничего. Пустота. - Нет у меня имени, - хрипло проговорил он.