Спокойного сна, anor

• Если в мире и есть место, которое он мог бы назвать домом, то это оно. Их дом. Он дома. Круглые окошки, стол, заваленный всякой всячиной, камин, который, кстати, не помешало бы разжечь, множество других вещей, успевших стать такими родными за последнее столетие. Мимоходом порадовавшись, что с прошлого раза еще остались дрова, он выдохнул тоненькую струйку огня. Мгновенно разгоревшееся пламя отразилось в его золотистых с вертикальными зрачками глазах. Достав табак и любимую трубку его хоббита, дракон с едва заметной улыбкой прикрыл глаза и вдохнул запах. Такой любимый и знакомый до каждой нотки. Вспомнилась та первая попытка выкурить трубку — ему совершенно тогда не понравилось, что неудивительно, даже со второго раза весь табак прогорел за один вдох. А хоббит только рассмеялся, глядя на его разочарование, и предложил просто наслаждаться запахом. О, Моргот, как же много они смеялись. Кажется, за все время, проведенное с ним, дракон смеялся больше, чем за тысячелетия жизни до их встречи. Дракон подошел к креслу в гостиной, сел на пол рядом, прислонившись спиной к углу, и хвостом поправил подушку. Почему-то любовь к трубкам пришла к нему только сейчас, как если бы она передавалась по наследству. Вдохнув дым, он прикрыл глаза и откинул голову назад, упираясь в подлокотник. Жест настолько привычный, что он почти почувствовал маленькие пальчики, зарывающиеся в волосы. Они любили так сидеть вместе. Дракон и его хоббит. Крошечный хоббит со светлыми рыжеватыми кудряшками, острыми ушками и смешными мохнатыми лапками. Его хоббит, его солнце, его сокровище, его загадка, которую он так и не смог разгадать. Его храбрый полурослик, не побоявшийся связаться с драконом. Темно-серые глаза, светящиеся неизменным восхищением и обожанием; трогательные неловкие попытки говорить на синдарине; вечное притворно-недовольное ворчание, что он не игрушечный и что совершенно не обязательно так бесцеремонно его хватать, когда вздумается; то спокойствие, тепло и уют, безграничные нежность и доверие, которых едва ли заслуживает такое чудовище, как он... - Только если под чудовищем подразумевать большущее чудо, - тихо, но очень уверенно заявил он как-то, устраиваясь поудобнее на коленях своего дракона и солнечно улыбаясь. Он невольно поднял руку вверх, навстречу маленькой ладошке, которая так знакомо провела бы по щеке и ласково почесала бы шею, но застыл на полпути и бессильно опустил ее обратно. Горло сдавил спазм, он крепко зажмурился, снова вдыхая пряный дым. За окном уже стемнело, камин давно погас, и кое-кто был бы не очень доволен, если бы узнал, что его любимую трубку не вычистили и не поставили просушиваться. Дракон грустно улыбнулся своим мыслям и потянулся за ершиком — он не хотел бы огорчить любимого хоббита. Закончив с трубкой и аккуратно разложив все по местам, он напоследок легко провел рукой по спинке кресла — прощальная ласка старому другу. И уже стоя у круглой двери, так позабавившей его когда-то, окинул взглядом нору, вдохнул такой родной запах, тепло и нежно улыбнулся: - Спокойного сна, anor. И сам себе тихо за него ответил: - Доброй ночи, meleth non. ___________ Anor – солнце (синд.) Meleth non – любовь моя (синд.)