Служебный роман

— Чон Чонгук, вы можете сесть нормально на стул, а не как человек паук?  — возмущается фотограф, пересматривая снимки. На эти предъявы модель закатывает глаза и садится, облокотившись на спинку стула. — Глаза не закатывайте и оставайтесь в таком положении, — продолжает нудить фотограф. Камера щелкает не переставая, в помещении жарко, даже приоткрытое окно не помогает. Очередной щелчок затвора и модель меняет позу, пронзительно смотря в объектив, что мурашки по коже. — Вот это взгляд… — восхищается агент, что стоял рядом с лучшим фотографом страны, Ким Тэхёном. — Чон Дахён, хоть вы мне не мешайте, — стальной голос Тэхёна затыкает его. Тэхён на протяжении пяти лет является постоянным фотографом в корейском Vogue. Он успел поработать со многими моделями Кореи, и сейчас он крепко сотрудничает с Чонгуком — эталоном мужской красоты. Чтобы он не надел, всё смотрится идеально. Вот только работать с ним тяжело — заноза в заднице, что постоянно плюется пошлыми фразочками. Он вновь щелкает камерой, когда парень лет 28 запрокидывает голову, демонстрируя ярко выраженный кадык, ведь знает, что сейчас это будет к месту. А потом нужно обязательно вновь посмотреть в камеру, прикусить массивную цепочку Dolce & Gabbana и подмигнуть в камеру, чтобы Тэхён в очередной раз сглотнул накопившийся ком или тяжело вздохнул. Тэхён стоически держится, но иногда всё же поддается на махинации, оказываясь в шикарной квартире модели и оставаясь до следующего дня. Или же наоборот. Это их маленькая тайна, что хорошо скрывается уже года три. На людях только деловые отношения. А вот яркие воспоминания и недо романтические отношения в четырех стенах, что кажутся обоим родными, остаются в секрете. — Отлично, — усмехается Ким, приблизившись к модели, — Теперь кадр снизу вверх. — Вас накрыли воспоминания, что вы опустились на колени? — любопытствует Чонгук, изогнув бровь. — Будьте добры, не при людях, — игнорирует вопрос фотограф. Черт… А воспоминания реально накрыли. Хотя прошел месяц, но тело моментально вспомнило всё: прикосновения пальцев, губ, все фразочки, что шептались на ухо, — Да, — смешок, — Накрыли. — Меня тоже, — Чонгук взглянул в гипнотизирующие кофейные глаза, что вызывающе смотрят и отражают лучшие картины их коротких ночей. Вспоминается холод плитки в ванной, как вода текла по их горячем телам. Чон помнит, как эти глаза каждый раз просят, нет, молят, большего. Как такой серьезный, сдержанный фотограф раскрепощается, становится собой: податливым, чертовски развратным, еще более желанным. Что скрывать — Тэхён красивый, интересный, стильный. Чонгуку нравится не только его голос и тело. Он умный, можно поговорить практически на любые темы. Любит детективы или мелодрамы. Иногда рисует, обожает животных. Что скрывать — Чонгук очень харизматичный, при этом милый и в обычной жизни может вести себя как ребенок. На первый взгляд кажется высокомерным, но на самом деле он очень дружелюбный. Обожает кино про супергероев, пытается последний год и Тэхёна подсадить, но тот стоически держится. Прекрасно готовит, что лучший шеф-повар Франции позавидовал бы. Тэхён делает еще несколько снимков, показывает их модели (того более чем все устраивало) и зовет агента. Еще одна фотосьемка новой коллекции Louis Vuitton кончилась успешно. Для журнала — это успешный выпуск, для фотографа и модели — захватывающий процесс. Потому что они друг друга желают, их случайное сотрудничество связало крепче, чем кто-либо предполагал. — С вами, как всегда, приятно работать, — Дахён пожал Киму руку. — Взаимно, а теперь мне предстоит много работы, — вздыхает Тэхён, повертев в руке дорогой камерой, — в ближайшие два дня пришлю фотографии. Мужчина, кивнув, уходит, добавив, чтобы Чонгук не задерживался. Тэхён тоже направился к выходу, как его неожиданно взяли за руку. — Я вечером к тебе заеду, — Чонгук неожиданно грубо проводит большим пальцем по губам Тэхёна, на что Ким слегка прикусил ноготь. — Виски прихвати, адрес знаешь, — хмыкает он, поджав губы и быстрым шагом направившись в сторону лифта. *** Тэхён сидит на диване в гостиной, по-турецки скрестив ноги. Свет приглушен, из колонок играет Франк Синатра. Мужчина устало прикрывает глаза, сохранив последнюю фотографию и глубоко вздохнул, осознав, что суетливый день закончился, а долгожданный вечер только начался. На журнальном столике стоит упаковка любимого имбирного печенья, и Тэхён кладет себе в рот одно, запив остывшим кофе. Время подошло к девяти, пока он просто листал ленту инстаграма, но не было ничего интересного. От скуки Ким поднялся, зачесав свои густые волосы, и посмотрел в окно. Окна у него выходили прямо на проезжую часть. Вдалеке, среди серых, заурядных кроссоверов, ехал ярки в ночи белый, начищенный до блеска Lamborghini Urus. Тэхён обожает эту машину, несмотря на размеры, быстрая как ракета. А еще он обожает смотреть на сильные руки, что удерживают руль, а когда водитель поворачивает одной рукой, то хочется взвыть. Пять минут и белый автомобиль скрывается в подземном паркинге, и остается ждать гостя. Дверь квартиры плавно открылась, и Тэхёну ударяет древесный аромат духов, что дурманит голову. Он не секунду столбенеет, когда видит Чонгука с виски в руках. Чон оценивающе разглядывает (любимого) фотографа, хрипло добавив: — Спать еще не ложишься? — Нет, как раз собирался, — притворно говорит Ким, взяв бутылку и направившись на кухню, — Устал, как собака. — Кино хочешь посмотреть? — игнорирует Чонгук нытье Тэхёна. Он открывает шкаф и, как у себя дома, разливает в бокалы виски, — Например первую часть «Человека паука». — Почему все твердят об этом пауке? — Тэхён закатил глаза и глотнул виски, что приятно обжег горло, — Ты пытаешься меня медленно подвести к последней нашумевшей части? — М-м, можно и так сказать, — задумался Чонгук, продолжив поиски первой части на телевизоре, — давай, тебе понравится. И Чонгук его уламывает. Первые пол часа Тэхёну казались скучными, но потом, когда начались бои со стервятником, взгляд от экрана было не оторвать. Фотограф стал нахваливать графику, сюжет, Тони Старка. На это все Чонгук реагировал тихим смехом. — А ты сопротивлялся, — Чонгук сделал глоток и посмотрел на полупустую бутылку. — Признаю, твои супергерои ничего, посмотреть можно, — хмыкнул Тэхён, — завтра приступим ко второй части. — С утра? — модель от удивления чуть не поперхнулся виски, а жидкость оказалась на белой рубашке, — Блять. — Не матерись. — Ой, какие мы правильные, — съехидничал Чонгук, прикусив губу, когда Тэхён навис сверху меж раздвинутых колен. Он смотрит с вызовом, с ухмылкой на лице. А Чонгука от этого взгляда ведет. Алкоголь и так выбил большую часть разума, что адекватно мыслить не получается, а Тэхён только добавляет дров. Чонгук, тяжело выдохнув, ведет рукой по стройным ногам, бедрам, всеми силами пытается держать себя в руках, хотя так хочется повалить фотографа и стянуть эти чертовы джинсы. Он одной рукой расстёгивает пуговицу и ведет бегунок молнии вниз. Сердце бешено стучит, как будто это их первый раз, но Гук старается не подавать виду. Тэхён уже давно опустошил стакан и молится его не раскрошить. Кружится голова от прикосновений слегка шершавых пальцев, когда его член начинают массировать через белье. Он из последних сил держится, чтобы не простонать, потому что Чонгук это делает умело. — Решил поиграть? — Тэхён тяжело выдыхает, когда мужчина, сидящий на диване, спускает джинсы вместе с боксерами, высвобождая орган. Он провел ладонью пару раз по члену, что член становился твердым прямо на глазах. — Возможно, — усмехнулся Чонгук, слегка касаясь языком уретры, что Тэхён моментально запрокинул голову в беззвучном стоне. И Чонгук продолжает издеваться, играется языком, обводит головку, а сверху слышится чужое сбившееся дыхание. Невыносимо жарко в комнате, что Гук в порыве сдирает с себя рубашку, что пуговицы разлетелись по полу, и продолжает ласкать чужой орган, слегка покусывать и получать неимоверный кайф от процесса. Голова кругом идет, и Тэхён готов развалиться на части. По всему телу пробегают электрические разряды, он рефлекторно облизывает пересохшие губы и запускает руку в осветленные волосы модели. Он двигает бедрами, буквально трахает рот Чонгука, что расслабил горло. Хотелось не то, что простонать, а взвыть от неописуемого кайфа. Чон, видимо решив всё обломать, выпустил член и, с гадкой ухмылкой, облизал губы. Тэхён на мгновение не понял, что они поменялись местами, и теперь уже Ким сидел на кожаном диване, а его жадно целовали. Что сказать, Гук был обалденным любовником, что умел доставить удовольствие и управлять процессом. Но порой Тэхён хотел видеть в нем не только любовника, но и полноценного партнера. Хотел, чтобы их частые встречи не были такими короткими. Хотел, чтобы Чонгук специально брал его за руку, показывая другим, что он только его. И пусть Тэхён и пытался скрыть чувства, но глаза его выдавали. Чонгук это давно знал, но его терзали сомнения. Он сам хотел больше проводить времени, а не чисто секс, что длится местами-временами года три. Друзья подшучивают, что у них все без обязательств, и это раздражает. Они целуются мокро и размашисто, телами прижимаясь и ощущая тепло друг друга. Чонгук в какой-то момент отрывается от губ и прилипает к шее, покусывая и зализывая, слышит в ответ благодарственный тягучий стон. — Чонгук, остановись, — хрипло просит Тэхён, и мужчина встает с пола, — Я должен сказать тебе… — Слушаю, — Гук наклонил голову вбок, тяжело дыша. — Ты… Пойми меня правильно, — Тэхён в миг забыл, что хотел сказать, и его глаза нервно бегали по полу, — Но мне надоело, что, между нами, только секс. — В этом я с тобой солидарен. — В смысле? — Тэхён на секунду даже подвисает. — В прямом, — Чонгук засунул руки в карманы брюк, до которых они еще не дошли, — Ты мне интересен как личность уже давно, но я все боялся звать тебя на свидание. Но у нас же была договоренность — без обязательств. Он пожал плечами и сел рядом с Тэхёном, совершенно не смущаясь, что фотограф перед ним с выпученными глазами и полностью голый. Ким хмыкнул и сел на колени Гука. — Мне кажется пока прекращать этот цирк с деловыми отношениями и очередными перепихонами, — Чонгук едва прикоснулся кончиком носа с тэхёновым и взглянул в любимые карие глаза. — Думаю да. Тэхён первый целует, но Чонгук ощущает это иначе. Его целует сейчас не коллега, не профессиональный фотограф, а его Тэхён, полюбившийся от мозга до костей. Гук большими пальцами щекочет ребра, слышит смех сквозь поцелуй, а внутри рой бабочек. Из гостиной они перебрались в спальню. Чонгук валит его на мягкую кровать и целует шею, получая стоны, что всегда сносили голову к чертям. Руки начинают хозяйничать по телу, то и дела сжимая ягодицы и притягивая к себе как можно ближе, не давая ни на миллиметр увеличить расстояние. Тэхён сильно прикусывает губу, сдерживая рвущийся стон, пока его соски целуют, кусают, оттягивают и зализывают. Он задыхается, сильно сжимает простыни; член требует должного внимания, и Тэхён неосознанно начинает приподнимать бедра. Это мигом считали. — Смазка как обычно в тумбочке? — Чонгук прикоснулся к внутренней стороне бедра, что мигом покрылась мурашками. Тэхён, невнятно пробормотав «да», шире раздвинул ноги. Он тяжело дышит ноздрями, буквально растекается, когда в него проталкивают пальцы, щедро облитые смазкой. Он тяжело дышит, спустя какое-то время сам начинает насаживаться, хотя большего. Ким выгнулся, блуждая руками по своему телу: проходит кончиками пальцев по животу, по груди, задевает соски и касается шеи, слегка надавливая на нее. Так Тэхён намекал, чтобы Гук сам придушил его, целовал, а Чон знает это все и в очередной раз ведется. Он одной рукой продолжает растягивать Тэхёна, а другой надавливает на шею, что мужчина от удовольствия закатывает глаза и еще шире ноги разводит. Модель целует фотографа засасывает мягкие губы, водит по ним языком и чуть кусает, запуская язык. Тэхён их сплетает в диком и страстном танце, и зарывается в мятные волосы, перебирая их. Когда пальцы Чонгука спокойно входят, он устраивается напротив Тэхёна. Чонгук приспустил свои брюки с бельем, придерживает того за бедра и входит с тихим рычанием — реакцией на узость и жар тэхёного тела. Он двигается медленно, сдерживая себя цепями, упиваясь тяжелым дыханием и невнятным бормотанием Кима, что буквально вновь сходит с ума под ним. — Быстрее, Гу, — хрипло просит Тэхён, сжимая в руках простыни. Дважды повторять не нужно. Чонгук вбивается быстро, иногда шлепает Тэхёна по внешней стороне бедра. Ким стонет, поджимает пальцы на ногах и выгибается дугой. С губ мужчины, что беспощадно вдалбливается слетает стон прямо в тэхёного ухо, когда тот сжимает член внутри себя. — Блять, Тэхён… — Чонгук гортанно стонет, когда при очередном толчке его член сжимают, — Я тебя обожаю. Звук шлепков кожи о кожу отдавался эхом по спальне, как и их пронзительные стоны. Поменяв позу, Тэхён уткнулся лицом в подушку, чтобы стонать не так громко, когда в него входят под другим углом и задевают простату. Перед ним мерцают звезды, он задыхается от ощущений, что Чонгук ему приносит. Каждый раз, как в первый. Ноги Кима трясутся, норовят опуститься, но Гук крепко держит его за бедра. Они оба и предположить не могли, что будут так зависимы друг от друга. Что их встречи будут заканчиваться страстным сексом, а утро будет начинаться с завтрака, где они будут обсуждать свое расписание, поговорят о чем-нибудь другом, разъедутся и в тайне будут ждать встречи. За три года они так привыкли, что, кажется, невольно узнали о друг друге все. Чонгук при любой возможности просил менеджера договориться о работе с Тэхёном для какой-нибудь фотосессии, а Тэхён всегда соглашался. Потому что уже спустя год их общения втрескался по уши. — С этого момента у нас служебный роман? — Чонгук ложится рядом, притягивая вымотавшееся тело Тэхёна к себе, когда они поочередно достигли разрядки. — По-моему к этому все и так шло, — устало смеется фотограф, переплетая их пальцы. — Оно и к лучшему. *** — Ким Тэхён! Съемка должна была начаться уже минут десять назад, где вас носит?! — возмущенно спросил Дахён, при виде запыхавшегося фотографа. — Виноват, пробки, — Тэхён на ходу настраивает аппарат. — У Чонгука очень плотное расписание, извольте не опаздывать. — Дахён, не нужно наезжать на моего парня, — наезжает на своего агента Чонгук, а затем, обхватив Тэхёна за талию, притягивает к себе, увлекая глубокий поцелуй. — О боже, — он закатывает глаза, до сих пор не привыкнуть, что между ними завязался роман. Хотя агент еще много чего не знает, да и знать ему не желательно.