Всё, что ты мне дашь

      Свои слова насчёт покоев и одежды Саурон полностью сдержал, переселив Лютиэн из темницы в жилище кого-то из эльфийских лордов, ранее обитавших в этой крепости. После тщательного изучения оставленного эльфами добра нашлась и подходящая женская одежда. Кто носил всё это раньше, девушка просто не знала. Можно было лишь надеяться, что прежняя владелица вещей хотя бы ещё жива.       Тёмный майа позволил своей жертве вариться в собственном соку примерно месяц. Орки либо оборотни приносили ей вполне сносную еду, регулярно снабжали подогретой водой для мытья и даже забирали одежду для последующей стирки.       Что касается осанвэ, то общаться со своими родителями дориатская принцесса просто не желала, лишь дав понять, что у неё всё в порядке. В одном Саурон оказался прав. Берена убил не только он. Вина тех, кто отправил её возлюбленного в это безумное путешествие, была ничуть не меньше.       Виновата ли она сама? Ответ на такой вопрос казался несчастной девушке слишком тёмным и страшным.       И всё же по прошествии месяца хозяин Тол-ин-Гаурхота внезапно вспомнил о своей игрушке и изъявил желание её лицезреть. Так уж вышло, что известные герои и королевские особы вдруг перестали ломиться в его ворота, что и вызвало у Саурона непередаваемую скуку. А не было ничего более опасного в этой крепости, чем скучающий владыка, так и сочиняющий приказы для своих нерадивых подчинённых из разряда: «вытри тут пыль», «прочисти камин» и «вымой всех волков». Эдак ещё и орков мыться заставит. Вот и додумался догадливый Азрат напомнить ему о забытой эльфийке. Ведь как бы неплохо было, спляши она нагишом у всех на виду?       Правда майа быстро догадался, что на подобное непотребство девчонка точно не согласится, но почему бы не склонить её к чему-нибудь другому? И тогда он приказал доставить почётную пленницу прямо в обеденный зал. Трапеза обещала быть довольно интересной.       Когда безразличную ко всему Лютиэн привели в это странное помещение, для начала показалось, что она угодила в какой-то дурацкий сон. Скорее даже не сон, а истинный кошмар. Обстановка обеденного зала тоже полностью сохранилась от эльфов. Стены, богато украшенные резьбой, длинный, изысканный стол с белоснежной скатертью… Даже сервиз, стоявший на столе, явственно достался Саурону от прежних хозяев. Только вот участники трапезы…       Хозяин Тол-ин-Гаурхота восседал во главе стола и таращился на девушку с лёгким любопытством. Справа от него сидели вряд пятеро орков, а слева пятеро странных звероподобных существ, различной степени уродливости. Возле их ног, в ожидании обглоданных костей, лежало трое огромных волков.       - Присаживайся, принцесса, - Саурон указал на противоположный конец стола. – Должно быть, ты сегодня успела проголодаться?       Ничего ему не ответив, эльфийка прошествовала к указанному месту и просто его заняла. Спорить с этой дружной компанией не имело ни малейшего смысла.       - Вина нашей гостье, - распорядился майа, и к столу тут же подбежал кто-то из нижестоящих орков, исполняющих обязанность прислуги, наполняя пустой кубок. В её тарелку было положено аппетитно пахнущее мясо и гарнир из запечённых овощей.       - Не боись, сегодня не эльфятинка, - пошутил кто-то из орков, и по столу пробежал смех. Но под строгим взором Саурона все присутствующие быстро заткнулись, приступив к еде. Как он умудрился приучить орков пользоваться столовыми приборами, оставалось только гадать. Должно быть долгим и упорным битьём по загребущим рукам.       Отрезав кусочек мяса, Лютиэн положила его в рот. Еда оказалась на удивление вкусной, но в горло не лезла ни в какую.       - Эй, Углук. А что там у нас на границе? – полюбопытствовал майа, взглянув на одного из своих прислужников. – Эльфы больше не появлялись?       - Только пара дориатских шпионов, - сообщил ему рослый орк, одетый как важный начальник. – Но мы их убили.       Эльфийка слегка дёрнулась, не проронив ни слова.       - Ещё две напрасные смерти по твоей вине, принцесса, - улыбнулся Саурон и как бы невзначай добавил. - А ведь я написал Тинголу, чтобы он сюда не совался.       Лютиэн предпочла молчать и дальше, понимая, что любая фраза будет тут же вывернута наизнанку.       - Как бы сюда не заявилась её мамаша, - ляпнуло одно из звероподобных чудовищ, явно женского пола.       - О, это будет славная битва, - заверил тёмный майа. – Но ты, Тхурингвэтиль, её точно не переживёшь.       Женщина обиженно фыркнула, и по столу опять пробежал смех. Страшная мысль, что мать действительно полезет штурмовать эту крепость, на мгновение посетила голову эльфийки, породив массу вопросов. Был ли у Мелиан шанс на победу? Ведь напасть на Дориат так и не посмели ни Саурон, ни Моргот. Но и она не смела соваться в их обитель, предпочтя ограничить свою магической завесой. Так кто из них выйдет победителем? И почему они ни разу не захотели это проверить? Возможно, что каждая из стихий становилась сильнее именно у себя дома и опасалась лезть в чужой. А возможно, они были знакомы раньше и заранее знали ответ.       - Не бойся, Тхури, - как будто нарочно добавил тёмный майа. – Мелиан никогда на нас не нападёт. Потому что в подобном случае её дочь будет тотчас убита.       Лютиэн предпочла уткнуться в свою тарелку, хотя почти ничего не ела. Один ответ она уже получила. Мать действительно никогда не сунется в эту крепость. Значит, остаётся надеяться только на себя. Ведь владычица Дориата успела многому её научить.       Тем временем хозяин крепости начал как будто скучать и, отпив вина, внезапно спросил:       - Эй, принцесса, что же ты молчишь? Или наши разговоры настолько неинтересны? А может порядочным эльфийским девам положено лишь петь и танцевать? Так разве ж мы возражаем?       - Нагишом на столе, - тихонько попросил сидящий напротив Тхури Азрат, посмотрев на своего господина с затаённой надеждой. Но сапог последнего тут же раздавил его ногу, и орк разочарованно заткнулся.       Лютиэн опять промолчала, хотя в её голове начал складываться некоторый план.       - Ну же, принцесса, - повторил Саурон свою нахальную просьбу. - Спой для нас или станцуй.       И неожиданно для всех эльфийка подняла голову. А в глазах её вспыхнул откровенный вызов.       - Хорошо, я для вас спою. Есть ли у кого-нибудь лютня?       - Лютню сюда, - распорядился довольный майа.       Кто-то из орков быстро притащил явно эльфийский музыкальный инструмент. Взяв его в руки, девушка провела пальцами по струнам. Как ни странно, лютня была идеально настроена, будто ей регулярно пользовались.       Конечно, можно было обойтись и без музыки, но Лютиэн показалось, что так она скорее усыпит бдительность всей собравшейся компании. И не только бдительность. Ведь инструмент создавал впечатление, что песня самая обычная. Быстро подобрав слова, принцесса принялась тихонько петь:             В том краю, где правит тень,             Средь печалей, зла и бед             Жил герой и каждый день             Добивался он побед             Над жестоким палачом,             Что украл священный свет.             И сражался он мечом             Много тяжких мрачных лет.             Но сильней была беда             Унося желанье жить,             И спасла его тогда             Лишь возможность полюбить.             Средь скитаний и невзгод,             Посреди чужих земель,             Боль терпя из года в год,             Встретил он Тинувиэль.       Поддавшись магической песне, орки начали зевать, но никто не обратил на это ни малейшего внимания. Даже прислуга перестала сновать туда и сюда. Волки растянулись на полу. Тёмный майа сидел неподвижно, прикрыв глаза, а на его губах появилась странная лёгкая улыбка.             И во имя девы той             Дал герой себе обет -             Вновь сразится с темнотой             И вернуть священный свет.             Без надежды победить             Он во мрак тогда ушёл             И за право полюбить             Смерть свою во тьме нашёл.       Допев очередной куплет, Лютиэн ещё раз покосилась на своих врагов. Орки и волки дрыхли уже вовсю. Откровенно засыпали и оборотни. Саурон по-прежнему не шевелился. Оставалось допеть последние строки.             Пусть он умер, но сумел             Свет надежды подарить.             Та любовь, что он имел,             Сможет гибель победить.             Мрак падёт, исчезнет тень,             Злоба сгинет перед ней.             И наступит снова день,             Ведь любовь всего сильней.       Прекратив пение, эльфийка осторожно осмотрелась и внезапно ахнула. Все присутствующие спали вповалку. И только янтарные глаза Саурона смотрели прямо на неё. Лёгкая усмешка, казалось, прилипла к его красивому лицу на всю оставшуюся жизнь. Майа громко похлопал в ладоши, отчего и орки, и оборотни мгновенно подскочили.       - Похоже, твоя песня, принцесса, была столь нудной и неинтересной, что зрители успели заснуть.       - Что это было?! – ахнула возмущённая Тхури, стряхивая недоеденную еду со своей физиономии. – Поганая тварь умудрилась нас околдовать и испортила моё новое платье! Немедленно отправь её в тюрьму!       Сидящие рядом орки поддержали женщину согласным рыком. Благо, в еде перемазалась не только она.       - Зачем же так грубо? – хозяин крепости, напротив, выглядел весьма довольным. – Лютиэн – наша гостья, и мы сами попросили её спеть. Просто песня оказалась слегка… неудачной. Эй, принцесса. Может, ты споёшь нам что-нибудь другое? Скажем, более весёлое и более уместное для нашей компании?       Эльфийка стиснула зубы, но потом набралась наглости и внезапно спросила:       - Разве великий владыка Саурон не был одной из стихий, спевших мироздание? Куда мне тягаться с его мастерством? Полагаю, он с легкостью развеселит нас сам.       Вновь услышав ненавистное прозвище, майа злобно сверкнул глазами, но в присутствии подчинённых видимо решил сохранять лицо. Лицо, на котором в очередной раз засияла жестокая ухмылка.       - Что ж, достойный ответ, - будто нехотя согласился он, а потом вдруг добавил: - Почему бы и нет? Передайте мне лютню.       Орки и оборотни принялись удивлённо переглядываться, но лютню передали.       - Г… господин… Может, не надо? – промямлил перепуганный Азрат. – А то будет, как в прошлый раз…       - В прошлый раз? Ты про того эльфийского короля?       - Нет… Я про ту люстру, которая упала прямо на стол…       - Не волнуйся, - прервал его Саурон, слегка раздражённо нахмурив брови. – Сегодня я буду петь в полголоса. К тому же люстры тут больше нет.       Орк заметно напрягся и осторожно взглянул на потолок, дабы убедиться, что там ничего не висит. Тёмный майа провёл рукой по струнам. Удивлённая Лютиэн тут же опознала собственную мелодию, только проигранную в гораздо более весёлом темпе. Неужели Враг смог так быстро её изучить и переделать? Но стоило Саурону запеть, как все посторонние мысли полностью покинули голову эльфийки. Голос этого чудовища оказался таким же прекрасным, как и внешность. Чего не скажешь о тех гадких словах, которые вылетали из его рта:             В том краю, где правит тень,             Отрицая её власть,             Жил дурак и каждый день             Норовил на нас напасть.             Став жестоким палачом,             Обещавшим всех спасти,             И рубив своим мечом             Всех, кто встретился в пути.       Уже на первом куплете стало ясно, что проклятый майа просто извратил её песню, каким-то чудом умудрившись запомнить слова. Воистину, айнур ничего не забывали. Больше всего на свете Лютиэн хотела вырвать лютню из его рук, чтобы затолкать прямо в глотку. И почему-то не смогла вымолвить ни одного слова.             Но, дружка его поймав,             Я послал своих волков,             Чтобы скушали стремглав             Эту шайку дураков.             И бежал он, бросив всех,             Скрывшись средь чужих земель,             Где и встретил как на грех             Глупую Тинувиэль.             Может, спятил тот дурак,             Может, надоело жить,             Но вернулся он во мрак,             Чтобы голову сложить.             Что за свет он тут искал?             Неужели сильмарил?             Жаль, что мне не рассказал.             Я б у Мелькора спросил.             Фелагунд за ним пришёл,             Тоже спятил неужель?             И зачем сюда пришла             Глупая Тинувиэль?             Я не понял суеты,             Я с безумством не знаком.             Так бывает, если ты             Уродился дураком.       Песня закончилась, а орки и оборотни дружно заржали. Отдав прислуге лютню, их владыка отпил вина и посмотрел на свою «гостью». Лютиэн пошатнулась на стуле, а потом начала заваливаться на бок и грохнулась прямо на пол.       Разве она не знала, что Берен идёт на смерть?! Знала! Знала с самого начала! Глупая Тинувиэль! Слова песни стояли в её голове, вызывая безжалостные образы доказательств нелепости собственных поступков. Если бы она его остановила… Если бы осмелилась выступить против отца… Если бы сразу сбежала вместе с любимым… Если бы отвергла его чувства и просто ушла… Её Берен был бы сейчас жив!       - Тинувиэль, - позвал откуда-то из мрака его весёлый голос. – Тинувиэль, очнись.       - Берен… - несчастная эльфийка принялась метаться во сне, в попытке вырваться из лап мощнейших чар.       - Тинувиэль, - голос возлюбленного продолжал звучать в её ушах.       Или всё же… Это был не он?!       Резко подскочив, Лютиэн распахнула глаза и увидала прямо над собой склонившегося Саурона. Что ещё хуже, она лежала прямо на его кровати. Хорошо хоть, что пока ещё в одежде.       - Да как ты смеешь… - эльфийка шарахнулась назад и наткнулась на мягкие подушки.       - Это моя крепость, - напомнил тёмный майа. – А ты – моя игрушка. И я смею делать с тобой всё, что угодно.       Рука Саурона потянулась было к девушке, но Лютиэн тут же с силой по ней ударила.       - Я всего лишь хотел помочь тебе встать, - подчёркнуто мягким голосом пояснил её Враг. – Но если ты не хочешь, можешь оставаться там. Я не собираюсь брать тебя насильно, поскольку не имею желания заниматься этим с трупом. На мой вкус подобное развлечение слишком не эстетично. Но после сегодняшнего обеда я, наконец, нашёл для тебя занятие получше.       Взяв со стола уже знакомый музыкальный инструмент, майа положил его прямо перед своей пленницей.       - Будешь играть на лютне. Петь не заставляю, просто сиди и музицируй. А я пока займусь написанием отчётов.       - Играть для тебя? – Лютиэн тут же оттолкнула лютню своей ногой. – Много чести для такого ублюдка.       - Что ж…- Саурон издал безнадёжный вздох. – Вынужден тебе напомнить о том маленьком спектакле, который мы с тобой устроили здесь во время твоего прошлого визита. Только исполнение роли моей послушной наложницы уберегает тебя от отправки в Ангбанд. Сразу должен предупредить. Тамошняя публика склонна насиловать трупы гораздо больше, чем здешняя. И не забудь про войну, которую непременно устроит твой собственный отец, и про те жертвы, которые она повлечёт.       - Разве раньше Ангбандом заправлял не ты? – девушка тоже быстро нашла, что бы такое припомнить. – Но теперь великий владыка Саурон всего лишь командует жалкой пограничной крепостью. Интересно, что сделает с тобой Моргот, когда узнает, как ты его обманул?       Услышав такое смелое заявление, тёмный майа удивлённо присвистнул, а потом расхохотался.       - Наивная глупышка. Ты, должно быть, не очень понимаешь своё и моё место в этом мире. Позволь, я тебе объясню. Мелькор взял меня к себе не для того, чтобы я ползал перед ним на коленках и выполнял малейшие его прихоти. Любой из майар, восставших против валар и перешедших на его сторону, уже нёс в себе изначальную непокорность. Именно этим мы и привлекли нашего владыку. Ну, так вот, я, Готмог и Мелькор… Мы очень любим разные шутки. Моя отправка сюда была не более чем шуткой. Их ответом на другую шутку, устроенную мной, пока я жил в Ангабанде. Да, Мелькор снял меня с высокого поста. Но я всё равно остаюсь вторым лицом после него. Просто по праву сильнейшего. И этого не отменить никакими отставками. А теперь… Теперь давай посмотрим, что из себя представляешь ты. Встань.       Услышав этот приказ, Лютиэн вжалась в подушки ещё сильнее, и Саурон издал безнадёжный стон.       - Я сказал, что ничего с тобой не сделаю. Если ты, конечно, будешь хорошо себя вести, - отойдя от кровати, её хозяин плавно переместился к стене, на которой висело большое эльфийское зеркало. – Подойди сюда и загляни в него.       Нехотя поднявшись, эльфийка всё же подошла к зеркалу. Слегка подтолкнув её вперёд, Враг указал на их отражение и задал очередной странный вопрос:       - Так что же мы тут видим?       Не зная, куда он клонит, Лютиэн решила не отвечать.       - Хорошо, скажу за тебя, - Саурон остановился у неё за спиной. – Всё, что я вижу – это глупую красивую дурёху.       Разгневанная эльфийка тут же попыталась отпрянуть, но была схвачена за плечи и с силой поставлена обратно.       - Постарайся понять, какую ценность ты можешь представлять для Мелькора, - продолжил майа, толкнув её к зеркалу поближе, а заодно фактически прижав к собственному телу. - Не только для Мелькора – для любого из нас. Полагаю, Мелиан рассказала тебе, что мы, айнур, бесплотные духи, не нуждаемся ни в каких телесных удовольствиях. Мы стали способны испытывать их, создав себе физическую оболочку, но подобные развлечения важны для нас не более чем бутылка хорошего вина или вкусный обед. Как ты думаешь, сколько у Мелькора было женщин? А я тебе скажу. С тех пор, как наш владыка сменил свою внешность, точно ни одной. И он не сильно от этого страдает. Так зачем ему ты?       Сделав драматическую паузу и позволив пленнице вдоволь насмотреться на их отражение «в обнимку», Саурон вновь возвратился к своим умозаключениям:       - Твоя единственная ценность для Мелькора – это красота. Но наш владыка не ценит красоту так, как, скажем, ценю её я. Все айнур умели создавать красивые тела. Если б ты жила среди них, то твоя красота не имела бы особого смысла. И вспомни, что Мелькор от своей давно отказался. А чужая красота нужна ему лишь для того, чтобы исказить и извратить. Только это доставляет Мелькору истинное удовольствие.       Ставшие горячими пальцы майа коснулись шеи девушки, и она дёрнулась от отвращения, за что получила болезненный тычок в спину.       - А теперь задумайся, глупая дурёха, кто для нашего владыки будет важнее? Старый могущественный союзник, помогавший ему тысячи лет, или же пустая красивая игрушка? Почему он так легко согласился отдать тебя мне? Да потому что понял простую истину. Мои действия не являлись актом неповиновения, а были всего лишь очередной шуткой. Маленьким ответом на ту шутку, которую они затеяли вместе с Готмогом. Я уже сказал, что мы обожаем шутить. Мелькор может злиться сколько угодно, но, поверь мне, в глубине души он искренне этим наслаждается. И я не сомневаюсь, владыка обязательно придумает, чем мне отплатить. Равно как и я всегда найду достойный ему ответ.       В тот момент даже собственное отражение в зеркале показалось Лютиэн до ужаса ничтожным. Она действительно была всего лишь красивой игрушкой. Глупой куклой в давней игре между владыкой тьмы и его ближайшим сподвижником.       - Но в отличие от Мелькора, я всё же вижу в тебе ценность как важной заложницы, - Саурон явно постарался её «утешить». А потом резко толкнул свою пленницу обратно к кровати, где остался лежать музыкальный инструмент. – И если ты не хочешь отправиться к моему хозяину, то бери в руки лютню и играй.