Всё, что ты мне дашь

      Весь последующий день Лютиэн провела в слезах. Нет, ночь, казалось, прошла чудесно. Впервые со дня его смерти, ей снился Берен. И они танцевали вдвоём на таких знакомых и милых опушках родного дориатского леса. А потом целовались в траве, и он снова звал её «Тинувиэль». Кошмаром стало пробуждение. Ибо она лежала в объятиях совершенно другого мужчины. Хуже того, лежала без одежды, бесстыдно прижимаясь к чужому телу, будто ища тепла.       Теперь она прекрасно всё понимала. Вино, поцелуи, какие-то колдовские слова. Саурон сделал это специально, подсыпав ей что-нибудь в стакан. И даже сон про Берена был не иначе, как делом его рук. Внушил мечты про возлюбленного, а взамен подложил себя. Как же это низко.       Некоторое время они так и продолжали лежать рядом, молча глядя в потолок. Наконец, эльфийка сказала:       - Ты же обещал…       - Я обещал, и я ничего с тобой не сделал, - вот и всё объяснение, которое она получила.       Затем тёмный майа встал, оделся и ушёл. Ушёл, оставив её одну наслаждаться видом того же опостылевшего потолка.       Да, теперь она знала, чего стоят его обещания, и как ловко он может их извратить. Но разве всё это не было понятно с самого начала? Неужели она, правда, надеялась, что жестокий владыка Саурон удовлетворится обычной игрой на лютне? И теперь он будет делить с ней постель регулярно, сохраняя невинность, но потихоньку отбирая честь? Какая же она дура!       Хозяин Тол-ин-Гаурхота больше не появлялся, а орков, приносивших еду, Лютиэн прогнала. Какой смысл в еде, если жить дальше она не собиралась. Да, самоубийство считалось страшным грехом, обрекающим души эльфов на вечное пребывание в Залах Мандоса. Но ведь Берена она уже погубила. Так почему не погубить ещё и себя?       Смущало только то, что она была наполовину майэ. А вдруг Владыка Судеб просто отправит её дух обратно, в уцелевшее тело? Значит, тело нужно как следует повредить. Оставалось лишь придумать какой-нибудь верный способ.       К сожалению, окно было зарешечено и тут, а острых предметов ей не полагалось. Но пара вариантов ещё оставалась. Либо порвать простыню, скрутить верёвку и повесится, либо разбить стекло и осколком вскрыть себе вены. Смерть от верёвки показалась более быстрой, и поэтому эльфийка решила остановиться на ней.       С трудом соображая, что делает, она схватила канделябр, но на этот раз не для убийства, а в качестве засова. Крепкий железный предмет был закреплён в дверной ручке, не позволяя возможным посетителям проникнуть в комнату. Далее Лютиэн разворошила всю постель, оторвав от простыни длинную ленту. Обеденный столик был перетащен на середину комнаты, прямо под люстру, а сверху поставлен стул. Взобравшись на него, девушка дрожащими руками скрутила себе верёвку, а затем кое-как сделала петлю и привязала к люстре.       Внезапный стук в дверь едва не заставил эльфийку упасть раньше времени. За стеной послышались чьи-то возгласы. Нервно завязав последние узлы, принцесса накинула верёвку на шею и затянула.       Мощный взрыв вышиб дверь с петель вместе с канделябром. Но кто это сделал, Лютиэн уже не видела. Прошептав: «Да простит меня Элберет», девушка спрыгнула со стула, заодно своротив его на пол. Резкая боль и удушье стиснули её горло, вызывая предсмертный хрип, а перед глазами вспыхнули яркие искры. До ушей успел донестись неясный грохот, а потом всё полетело куда-то вниз, тело охватила боль, а сознание окончательно потонуло в ярком ослепительном свете.       Свет… Странно, но он окружал несчастную Лютиэн со всех сторон. Неужели это и есть Чертоги Мандоса? Но разве там не должно быть темно и страшно? Почему она по-прежнему ощущает боль?       Будто в ответ на все эти вопросы прямо рядом с ней послышалось тихое невероятно красивое пение, показавшееся смутно знакомым. Кажется, она слышала что-то подобное от собственной матери, если та занималась лечением раненных воинов в лазарете. Что-то, вроде молитвы об исцелении…       Только матери тут не было. Зато явно был кто-то другой, и этот кто-то держал её на руках, будто ребёнка, ласково убаюкивая чарующим голосом. Эльфийка попыталась повернуть голову и посмотреть, кто же это был, а увидала лишь яркое сияющее нечто, обрамлённое несколькими крыльями из света. Была ли у него голова? Или ноги? Она не поняла. Но руки точно имелись.       Острая боль постепенно начала отходить куда-то на задний план. Исцеляющая песня?! Неужели, её хотят действительно отправить назад?!       Осознание этого кошмара заставило девушку испуганно забиться.       - Пожалуйста, не надо… Я больше не хочу…       Собственный голос прозвучал настолько жалко, что Лютиэн с трудом его узнала.       - Не бойся, - послышался ответ, подозрительно похожий на осанвэ. – Я с тобой, и всё будет хорошо. Я не дам тебе умереть.       - Нет… Умоляю вас… Я хочу остаться здесь!       Но её целитель оказался неумолим.       - Твой жизненный путь ещё не завершён, и здесь тебе точно не место. Я позабочусь о твоём будущем. Возвращайся назад.       Эльфийка попыталась возразить, но исцеляющая песня зазвучала с новой силой. А потом окружающий свет стремительно померк.       Когда Лютиэн пришла в себя, то её уже ожидал знакомый потолок. Разве что теперь его украшала совсем другая люстра. Случилось именно то, чего она боялась. В смерти ей отказали.       Что это было за странное существо? Девушка не знала. Намо Мандос? Кто-то из его слуг? Да какая теперь разница? Главное, что её возвратили в мир живых.       Вяло пошевелившись, эльфийка снова ощутила не сильную, но тупую и тягучую боль во всём своём теле. Её левая рука была перевязана и зафиксирована, что явно указывало на перелом. Кажется, то же было и с правой ногой. Ещё одна повязка стягивала ушибленную голову.       - Это было довольно глупо, - прозвучал возле уха откровенно недовольный голос Саурона.       Не смотря на боль в шее, Лютиэн кое-как повернулась в сторону источника этих слов. Тёмный майа опять лежал на её кровати. Только она под одеялом, а он - сверху. И к тому же сегодня мужчина был одет.       - Глупо вешаться на люстре, не проверив, на чём она держится и выдержит ли твой вес, - пояснил хозяин крепости, продолжая таращиться в потолок. – Она едва не пробила твою голову. И это вдобавок к стулу и столу, на которые ты упала. По счастью, у меня есть мои глаза, и я вовремя заметил свершившийся непорядок.       - Почему я это сделала, тебя, конечно, не волнует, - прошептала девушка, чувствуя, как слёзы снова подступают к её глазам. – А иначе ты бы не лежал сейчас здесь рядом со мной.       - Меня волнует твоё здоровье, - заверил её Саурон. – Ибо ты нужна мне живой.       - Ну, да. Ты же не делаешь это с трупами.       Услышав её замечание, майа, как обычно, усмехнулся.       - Ладно. Наверное, я действительно слегка поторопился. Но у меня ещё не было опыта соблазнения эльфийских принцесс. На Тхурингвэтиль такие вещи отлично срабатывали.       - Я – не она.       - Теперь я вижу, - всё же поднявшись с кровати, хозяин крепости дурашливо заулыбался. – Отдыхай, Лютиэн. Обещаю, ты быстро поправишься. И тогда я обязательно придумаю что-нибудь другое.       А что ещё можно было от него ожидать? Пленённой дориатской принцессе оставалось одно – рассмеяться сквозь слёзы. Враг сожалел только о том, что немного поторопил события. Но от конечной цели отказываться не собирался, и даже эту цель не отрицал.       Полученные травмы постепенно заживали, и всё же на это ушло время. Ходить приходилось либо с тростью, либо держась за кого-нибудь из орков, став ещё более беззащитной. И её состоянием не преминула воспользоваться настырная Тхури.       - Ну, и что же это было? – допытывалась женщина-оборотень, пробравшись однажды в её покои. – Муки любви?       - Не твоё дело, - огрызнулась Лютиэн. – Просто мне наскучила ваша компания.       - Вот как?! Так что же ты не сдохла?! Майрон возле тебя как дурак всю ночь просидел. И где благодарность?! Скажи спасибо, что он запретил мне к тебе прикасаться. А не то ты бы сейчас не узнала собственную физиономию!       - Вот у него и спроси, почему я не сдохла! Или, думаешь, я просила его о жизни?!       Тхурингвэтиль заткнулась ровно на несколько секунд, а потом вдруг спросила:       - Слышь, а может тебе яду принести? Или кинжал? Про кинжал он ничего не говорил.       - Какой кинжал? – Азрат появился в дверях как всегда не вовремя. – Кажется, кому-то было запрещено сюда заходить.       - Да не больно-то и хотелось, - Тхури поплелась к двери.       Дождавшись, пока она выйдет, орк обратился к принцессе:       Хозяин велел передать, чтобы ты переоделась для верховой езды. Постарайся не задерживаться.       - Меня отправят в Ангбанд? – почему-то Лютиэн сразу же подумала именно об этом. Саурон вполне мог посчитать свою игрушку совершенно бесполезной.       - Понятия не имею, - Азрат пожал плечами. – Когда будешь готова, сообщи мне. Я помогу тебе добраться до ворот.       Орк удалился, а принцесса отправилась изучать свой гардероб. Вещей от прежних хозяев досталось ей немало, но вражьи твари совершенно в них не разбирались и всё свалили в кучу. Так в чём же предстать перед Морготом? Ни одно из платьев для езды на лошади толком не подходило, и поэтому эльфика просто выбрала самое красивое. Кажется, владыка тьмы обожал искажать красоту. В таком случае, пусть получает то, что хотел. Выбрав удобную обувь и уложив волосы, Лютиэн поняла, что теперь её внешний вид портят разве что повязки. Нога и рука по-прежнему болели, но уже начинали сносно шевелиться, и поэтому бинты были немедленно сорваны. Вот если бы ещё не хромать…       Посудив, что с Моргота хватит и этого, девушка закончила наводить красоту, и поковыляла к выходу.       - Я готова, - сообщила она орку, ожидавшему прямо за дверью.       - Не прошло и часа, - буркнул Азрат, недовольно подставляя свою руку. – Хозяин будет в бешенстве.       Правда бешенство Саурона Лютиэн уже не волновало. Волновал только Моргот. Может там она, наконец, сможет высказать всё, что думает про падшего валу, и это принесёт ей долгожданную смерть? Главное, не забыть упомянуть тот маленький обман, что устроил тёмный майа. Вот тогда и станет ясна истинная цена его забавной шутки.       Так как ходила девушка с трудом, пока они добирались до улицы, её проводник успел десять раз переплеваться. Но вот впереди забрезжил свет, мощные двери раздвинулись в стороны, и эльфийка поняла, что всё это время содержалась в главной цитадели захваченной крепости. Теперь же она стояла на высоких ступенях, а перед ней простирался обычный крепостной двор.       Саурона нигде не было, зато прямо возле лестницы лежал огромный чёрный волк. Волк, до боли напоминавший чудовище, убившее Хуана, с той лишь разницей, что сегодня он выглядел как-то опрятнее и не испускал никакой волны ужаса, заставившей глупую самонадеянную дурёху позорно лишиться чувств. Тоже увидав волка, Азрат подвёл Лютиэн прямо к нему.       - Я поеду на нём? – девушка даже не знала, как это чудовище назвать.       - Да, - довольно грубо ухватив её за талию, орк поднял эльфийку и усадил на спину зверя. А потом пихнул ей в руки какую-то сумку. – Это еда. И держись покрепче, принцесса. Иначе ты рискуешь сломать себе что-нибудь ещё.       Кое-как разобравшись с длинным подолом платья, Лютиэн всё же умудрилась обхватить волка ногами и вцепилась в его густую шерсть. Никакого седла не было, но эльфы вполне могли обходиться и без него. Дождавшись, пока она усядется поудобнее, грозное животное встало и потрусило к крепостным воротам, которые тут же с грохотом открылись. Тёмный майа так и не появился.       Ну и ладно. Волк её сюда притащил, на волке она и уедет.       Зверь вышел за ворота и остановился. Но лишь для того, чтобы задрать морду и издать длинный протяжный вой. Быть может, принцессе показалось, но в нём явно прозвучало что-то весёлое. Тут же совершив безумный головокружительный прыжок, животное поскакало в сторону Ангбанда.       Пока Лютиэн ехала на север, она с какой-то внутренней усмешкой размышляла о собственной судьбе. Умереть ей не дали, а значит, не стоит и пытаться? Наверное, нужно просто смириться и принять свою судьбу, какая бы она ни была. Должно быть, в Ангбанде смерть найдёт её гораздо быстрее.       Тем временем волк продолжал бежать вдоль русла Сириона, и казалось, что он мог продолжать свой бег без устали долгие часы. Но, достигнув топей Сереха, животное свернуло на Ривиль. Поначалу это казалось верным, ведь крепость Моргота возвышалась именно в той стороне. Однако приток Сириона брал своё начало в мрачном лесу Таур-ну-Фуин, что виднелся на вершинах местных гор. И когда огромный волк принялся прыжками взбираться на скалы, эльфийка впервые заподозрила, что её везут куда-то не туда.       Ещё через час это подозрение полностью подтвердилось. Мощным прыжком волк запрыгнул на очередной каменный выступ и остановился возле неглубокой пещерки, или скорее даже ниши в скале. Рядом нёсся бушующий поток воды, а на склонах гор торчало несколько низких чахлых деревьев. И всё. Больше тут ничего не было. Как не было и путей для бегства. По крайней мере, с её больной ногой.       - Ты хочешь, чтобы я слезла? – Лютиэн опасливо покосилась на пещеру, но та была пуста.       Зверь ничего не ответил, и девушке пришлось слезать с него самой. Все её конечности к тому времени настолько затекли, что искалеченная принцесса просто повалилась на землю. Вид отсюда поражал свей «красотой». Перед Лютиэн как на ладони стоял Ангбанд, окружённый со всех сторон безжизненными равнинами Анфауглита. И над ним постоянно клубилась тьма. Но, по крайней мере, досюда свет ещё проникал.       Почувствовав резкий холод, эльфийка зябко поёжилась. О том, что они поедут на север, она как-то подзабыла. И на подобную остановку совершенно не рассчитывала. А иначе бы точно одела что-нибудь потеплее.       Волк уткнулся носом в сумку с едой и принюхался. А потом улёгся рядом, свернулся калачиком прямо вокруг девушки и явно вознамерился спать. Несмотря на грозный вид, шерсть его была тёплой и пушистой. Прижавшись посильнее, Лютиэн развязала мешок, в котором обнаружились мясо и хлеб. Немножко поев, она с любопытством уставилась на большую звериную голову, что лежала теперь прямо рядом с ней.       - Ну, и зачем ты меня сюда привёз?       Волк как будто продолжал спать, но из его пасти всё же донёсся какой-то неопределённый рык. Принцесса попыталась коснуться чужого сознания, и получила от ворот поворот. Разум волка был закрыт на десять замков.       - Эй! – позвала она. – Я с тобой говорю.       Волк не шевелился. И тогда Лютиэн со всей силы стукнула его по носу. Глаза зверя тотчас распахнулись. Сердито зарычав, он боднул эльфийку мордой, заставив снова упасть прямо на сломанную руку. Но услышав её болезненный вскрик, волк удивлённо застыл. Издав какой-то короткий виноватый скулёж, грозное животное снова свернулось вокруг девушки, а мокрый холодный нос потёрся прямо об неё, будто прося прощения.       - Ладно, - вздохнула Лютиэн, проведя ладонью по устрашающей морде. – Я ударила тебя, ты толкнул меня. Всё честно.       Волк довольно заурчал, потёрся об неё ещё и даже повилял хвостом, как это делают собаки. А потом вдруг ловко перевернулся на спину, поджал лапки и выставил живот, откровенно предлагая погладить его и там. В янтарных глазах зверя вспыхнула хорошо заметная радость.       Только девушка вдруг замерла, и даже подалась назад. Янтарные глаза?! Как же она не заметила их раньше?!       - Это ведь ты! – воскликнула она, догадавшись, что её тюремщик всё это время находился рядом. – Что ещё тебе от меня надо?!       Волк снова перевернулся на ноги. И наконец-то превратился в самого настоящего Саурона.       - А я всё думал, когда же ты поймёшь, - заухмылялся он, как будто не заметив, насколько Лютиэн рассержена.       - Зачем ты привёз меня в это место?!       - С одной единственной целью. Я решил, что ты слишком долго сидела взаперти, и это отрицательно сказалось на твоём душевном здоровье. Полагаю, прогулки должны принести тебе пользу.       - Пользу?! – эльфийка была в бешенстве. – Какую пользу может принести созерцание этого уродства?!       Тонкая рука девушки указала на острые пики Тангородрима.       - Например, воспитательную, - майа пожал плечами. – Узри всё могущество нашего владыки, Мелькора! Ангбанд – сосредоточение нашей власти! Балроги, драконы, бессчётные полчища орков и троллей скрыты за стенами этой неприступной твердыни! Разве мог бы ещё хоть кто-то в этом мире сотворить подобное?       Даже не поняв, шутка это, или нет, Лютиэн покачала головой.       - Логово Моргота – рана на теле Средиземья. Большей мерзости трудно себе представить. Это ли тот порядок, к которому ты стремился?!       - Мерзость? – Саурон, казалось, удивился. – В мощи и величии есть ни с чем несравнимая красота. Как есть она в пожаре или в бушующем шторме, уничтожающем всё на своём пути.       Но увидев отвращение на её лице, хозяин Тол-ин-Гаурхота неожиданно пошёл на попятную.       - Кхм… Ладно… - нехотя согласился он. – Честно признаю, что когда этой крепостью правил я, она выглядела гораздо лучше и красивее. Высокие башни, мощные крепостные стены… А Анфауглит был зелёной долиной, где пасся скот…       В словах Врага послышалась лёгкая грусть.       - Так ты просто позволил Морготу всё это уничтожить?!       - Я ж не виноват, что какой-то идиот выпустил его из Мандоса, - фыркнул тёмный майа, и Лютиэн внезапно поняла.       - А ведь ты рассчитывал на другое. Ты собирался править вместо него?       Но Саурон лишь снова пожал плечами.       - Я правил вместо него четыре тысячи лет.       - Хороший срок, чтобы к этому привыкнуть.       Майа хитро прищурился.       - Куда, интересно, ты клонишь? Я не собираюсь устраивать восстание против Мелькора или что-то ещё подобное. Хотя бы потому, что меня никто не поддержит. Ведь законным правителем всегда считался именно он.       - Но как же все твои слова про порядок и красоту? - не унималась Лютиэн. – Где теперь зелёный Ард-Гален? И посмотри, в какой кошмар превратился Дортонион. Мать говорила, будто это – твоих рук дело!       - С Дортонионом всё поправимо, - Саурон хитро заулыбался. – Я зачаровал лес исключительно в качестве защитной меры. Чтобы ваш народ сюда не лез. А когда Средиземье будет нашим, надобность в подобных мерах отпадёт сама собой. И тогда можно будет всё восстановить.       - Восстановить?! Неужели ты действительно в это веришь?!       Вместо ответа майа отвернулся и подошёл к краю обрыва, будто любуясь видом. Но внезапно развёл руки в стороны и принялся громко петь, меняя собственные чары на какие-то другие. А потом закружился в танце, как это нередко делала Мелиан или даже сама Лютиэн. Глаза эльфийки расширились от изумления.       Тем временем пространство вокруг них как будто пришло в движение. Из давно пересохшей земли полезла трава, на чахлых деревьях расцветали всевозможные цветы. Сила, заставлявшая их это делать, воистину была велика. Только в голове Лютиэн крутилось совсем другое. Саурон сохранял прекрасное обличие, более того, всё ещё мог творить красоту, как это делали светлые майар. И, похоже, он по-прежнему получал от подобных действий настоящее удовольствие. Но в то же время…       Тёмный майа был чудовищем. А душа его – бездна из мрака и лжи. Он лгал даже самому себе. Искренне верил, что когда-нибудь всё исправит, наведёт порядок. Но на деле проваливался во тьму всё дальше и дальше, не понимая, что обратной дороги никогда не будет.       Закончив свой танец, хозяин Тол-ин-Гаурхота остановился и подобно хорошему актёру отвесил учтивый поклон. Каменистый выступ скалы сейчас был похож на какой-то невиданный сад, вырванный прямо из Валинора.       - Ну, как? – полюбопытствовал майа, гордясь своей работой.       - Ты – просто больной безумец, - теперь эльфийка видела это яснее некуда.       Плечи Саурона понуро опустились, а в янтарных глазах зажглись обида и непонимание. Он действительно не понимал, что опять сделал не так.       Пальцы мужчины щёлкнули, и всё созданное им завяло в один момент. А на красивое гордое лицо возвратилась привычная жестокая ухмылка.       - Кажется, нам пора возвращаться. Надеюсь, ты не против снова на мне покататься?       Только сейчас осознав всю пикантность поездки верхом на волке, Лютиэн вспыхнула от стыда.       - Да я лучше пройду все эти мили пешком!       - Я так и думал, что ты откажешься, - Саурон подошёл к ней, благо больная нога не позволяла Лютиэн никуда убежать. – Ладно, мы сделаем это быстрее.       Грубо ухватив девушку под плечи, враг превратился в огромную летучую мышь и взмыл к небесам.