Всё, что ты мне дашь

      Насколько последняя угроза Саурона соответствовала здешним нравам, эльфийка узнала лишь тогда, когда её всё же привели на обещанный праздник и усадили у ног хозяина подобно любимой собаке. Да, Лютиэн быстро поняла, как ей повезло. Ведь на девушке было платье, пусть и максимально открытое. А числу ожерелий, браслетов, колец и прочих украшений позавидовала бы любая танцовщица. Положение же других рабов оказалось в разы ужаснее.       Кое-кого из них привели на поводке в прямом смысле этого слова. Именно голышом и именно на четвереньках. Прислужники Моргота рассаживались за огромные столы, а их рабы ютились подле хозяев, иной раз умоляя о кусочке хлеба. Там же сидели и волки, ожидая обглоданных костей. На особом положении были разве что танцовщицы. Но зато их имел право лапать любой желающий это сделать.       Потолок широченного зала терялся где-то во тьме, разогнать которую не могли никакие факелы. Но столы, наоборот, освещались многочисленными свечами. Громадная туша Моргота возвышалась на чёрном троне, будто гигантская ожившая статуя. И эльфийка пару раз ощутила на себе взгляд его бездонных глаз. Трон олицетворения зла охранял настолько чудовищный волк, что по сравнению с ним даже Саурон выглядел милым щенком. Но девичьи глаза то и дело возвращались к тёмному вале. Такой размер тела не позволял ему сидеть со всеми, и поэтому во главе центрального стола разместился её собственный хозяин. Балроги сидели отдельно. Их стол был вытесан из камня, и такими же оказались стулья. Но еда всё же имелась. Значит, и они чем-то питались.       Или кем-то. Лютиэн готова была поклясться, что на более отдалённых столах наблюдалось нечто, сильно напоминающее чьи-то отрубленные головы, или другие части тел. Но она решила туда не смотреть. Саурон предпочитал нормальную еду, и именно такая обильно украшала стоявший перед ним стол.       Явно довольный майа выслушивал хвалебные поздравления в свой адрес, иногда произносил их сам, но уже в адрес Моргота. Видимо, лесть считалась здесь за норму. Звучали и похвалы в адрес Готмога, и много чего ещё. Один раз Саурон дал ей яблоко, один раз позволил отпить вина. Зато регулярно проводил рукой по волосам или даже откровенно лапал, в какой-то нелепой попытке обозначить свою собственность.       Имелась в Ангбанде и музыка. Несколько чёрных менестрелей распевали различные песни во славу «истинного бога». И Моргот хлопал в ладоши, заставляя этих сумасшедших биться головой об пол в приступе религиозного экстаза.       Танцевальная музыка звучала гораздо веселее. Только уж больно напоминала прошедшую ночь. Танцовщицы крутили задницей прямо перед лицами собравшихся гостей, точно так, как когда-то рассказывал Азрат. А потом садились на колени ко всем, кто попросит, и что там творилось дальше, Лютиэн не желала знать. Ночная «подготовка к празднику» предоставила ей всю необходимую информацию.       Самое страшное произошло немного позже. Когда уже изрядно подвыпавшая публика стала требовать привести пленниц. Женщины как эльфов, так и людей, обычно не воевали, но исполняли роль целительниц, и кто-то из них не редко попадал в плен. Именно таких бедолаг, полностью избавленных от одежды, орки вталкивали в зал, требуя сплясать для владыки или что-нибудь ещё. Кто-то из пленниц, обезумев от страха, действительно пытался танцевать, но большинство угрюмо сбивалось в кучку, постоянно толкая друг друга.       - Мне не нравится, как они танцуют! – прозвучал из зала громкий голос кого-то из балрогов. – Предлагаю отдать их оркам!       - Да! Да! – раздались радостные крики со всех сторон. – Эти девки ни на что не способны!       Уже зная, чем закончится данное действо, Лютиэн опустила лицо, но Саурон провёл тыльной стороной ладони по её щеке, а потом дёрнул за подбородок, заставляя смотреть. Прямо посреди тронного зала был открыт широкий люк, и всех пленниц просто скинули туда. Из чёрной дыры раздались душераздирающие визги. Тёмный майа позволил эльфийке опустить лицо, только когда последняя из девушек навсегда скрылась во тьме.       Следующим «весёлым развлечением» стала несчастная танцовщица, которая где-то споткнулась, и её при всех заставили ублажать каких-то уродливых тварей. А собравшаяся толпа громко при этом ржала. Тёмный майа, правда, не ржал, сохраняя абсолютное спокойное и надменное лицо. Последней же вишенкой на торте был грязный волчонок, что принёс сидящей на полу Лютиэн чью-то отгрызенную руку и положил прямо перед ней.       Голова эльфийки начала слегка кружиться, и поняв, что ей дурно, главный соратник Моргота наградил свою пленницу лёгким толчком ноги. Но прийти в себя её заставило не это. А гулкий голос Моргота, внезапно прозвучавший над их головами:       - Мои верные слуги! Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать величайшую победу! И воздать хвалу тем, кто привёл нас к ней! Нашим славным военачальникам, Майрону и Готмогу!       Со всех сторон раздались сильно пьяные восторженные крики. Саурон опять заухмылялся и ответил тёмному вале почтительным кивком головы.       - Каждый из них достоин величайших наград, - продолжил Моргот. – И, каждый из них достоин управлять Ангбандом от моего имени. К несчастью, героев у нас двое, а должность всего одна. Так кого же мне выбрать?       Внезапная тишина заставила Лютиэн испуганно прижаться прямо к ноге сидящего рядом мужчины. Но Саурон даже не дрогнул. Никто из присутствующих не знал, кого в итоге выберет тёмный вала, и никто не стремился дать ему совет, тем самым разозлив второго кандидата.       - Предлагаю решить это дело по-честному, - Моргот указал на наместника бывшего, а затем на предводителя балрогов. – Мы устроим дружеский поединок. Разрешается всё, кроме развоплощения. Победитель получает должность управляющего Ангбандом и будет считаться моим наместником, где бы он ни находился. Как вам такая идея?       По залу пронёсся радостный вопль, но эльфийка видела, как напрягся тёмный майа. Вот такого он не ожидал.       - Я согласен, - твёрдый голос Саурона заставил всех замолчать.       - Я протестую, - возразил не менее ошарашенный Готмог. – Такой поединок не может быть честным. Всем известно, что Майрон меня сильнее.       - Что ж, ты прав, - Моргот тихонько хохотнул. – Хорошо, ты имеешь право взять в помощь кого-то из своих парней.       - Двух! – настоял балрог.       - Двух, - согласился тёмный вала и выразительно взглянул на своего ближайшего слугу.       Сидя возле его ног, Лютиэн увидала, как пальцы тёмного майи стискивают ткань расшитой золотом мантии.       - В таком случае… - голос Саурона по-прежнему сохранял показную твёрдость. – В таком случае – никаких ограничений на применение силы. Я выберу подходящий облик и буду использовать свои глаза.       - Эту дрянь? - Моргот брезгливо поморщился. – Но я не возражаю. Надеюсь, с условиями покончено?       Оба претендента на роль хозяина крепости согласно кивнули.       - Отлично! – тёмный вала заметно приободрился. – Эти бесконечные девицы изрядно мне надоели. Так перейдём же теперь к самому настоящему веселью!       Дабы не превратить тронный зал своего владыки в груду обломков, поединок между Готмогом и Сауроном было решено устроить на склоне Тан-Городрима. Вся пьяная толпа рванулась к различным балконам, открытым галереям и смотровым башням. На одну из галерей высунулся даже Моргот, чтобы лично наблюдать за таким забавным боем. Вала обожал стравливать своих подчинённых, но сейчас был доволен вдвойне. Оба наглеца, посмевших отправить его сражаться с Финголфином, наконец-то получат заслуженную кару.       И на ту же галерею Саурон привёл Лютиэн, посудив, что рядом с владыкой девушка будет целее. Ведь в отсутствие хозяина её вполне могли принять за рабыню абсолютно бесхозную, просто пустив по рукам. Но напоследок он всё же дал эльфийке одно весьма важное наставление:       - Мне придётся сменить облик, - быстро сообщил майа, выбрав пленнице место для обзора. – И этот облик может быть для тебя опасным. Не вздумай ко мне приближаться, пока я не поменяю его обратно.       Коротко кивнув, Лютиэн с испугом покосилась на стоявшего невдалеке Моргота. По крайней мере поединок будет не смертельным, а значит за жизнь Саурона можно не волноваться. После прошедшей ночи девушка вообще откровенно желала ему поражения. Если этот гад заполучит заветную должность, можно не сомневаться, что его надменность и самовлюблённость возрастут в разы.       Тем временем майа обратился в летучую мышь и помчался к указанному склону вулкана, где было решено устроить поединок. Облик он, правда, тут же вернул обратно и, достав свой меч, принялся ожидать противника. Вскоре объявились и балроги. Три огненных чудовища вылетели из-за скалы, заняв место напротив Саурона. Хоть Лютиэн и пожелала ему поражения, но что-то внутри эльфийки заставило её похолодеть. Уж слишком беспомощной казалась одинокая фигурка против этих пылающих тварей.       Только в следующую секунду всё изменилось. Тело тёмного майа внезапно вспыхнуло, озарив скалы слепящим светом. А из-за его спины вырвались сразу шесть сияющих крыльев, прикрывающих собственное тело вместо доспеха. И стоило двум верхним крыльям полностью спрятать его лицо, как это дивное создание покрылось множеством янтарных глаз.       По рядам морготовых слуг прокатился испуганный гул. Кто-то из орков даже поспешил спрятаться. Другие же пытались прикрыться от света и всевидящего взора хотя бы рукой. Может, Лютиэн показалось, но по крайней мере одним глазом Саурон следил даже за ней, также вызывая устойчивое желание куда-нибудь сбежать. Тем временем падший вала скривил недовольную физиономию и тихо проворчал:       - По-моему, у кого-то слишком много глазюк. Ну да мы это исправим.       И брезгливо махнул рукой, разрешая начать бой. Все четыре фигуры мгновенно взмыли в воздух и понеслись друг на друга.       Хотя родная мать эльфийки была одной из майар, но девушка понятия не имела, что из себя представляет битва стихий. Три огненных фигуры и одна из света будто столкнулись друг с другом и разлетелись в стороны. Балроги окружили Саурона с разных сторон, но глаза позволяли ему отслеживать все их движения и упреждать наносимые удары. Только Лютиэн интересовало вовсе не это. Едва веря самой себе, она продолжала таращиться на крылатое светящееся существо, так похожее на то, что являлось ей во сне. Неужели и тогда это был именно он?       Такой расклад многое объяснял. В том числе и странный случай с осанвэ, когда Лютиэн по ошибке связалась не с тем, с кем хотела. Но мысль, что тёмный майа всё ещё мог принимать столь светлый и прекрасный облик, казалась совершенно невероятной. Ведь она хорошо знала – её хозяин мог превратиться в какое угодно мерзкое чудище.       Саурон был духом гармонии и порядка. Он продолжал стремиться к красоте даже в этом отвратительном прибежище тьмы. Светлая крылатая фигура смотрелась тут ещё нелепее, чем его обычный вид. Будто этот воин прибыл бороться со злом прямиком из Валинора. А исходящее от него яркое сияние распугало всех орков, заставляя даже балрогов прищурить свои глаза.       Такие, как он, просто не должны тут находиться!       Странное убеждение прочно засело в голове Лютиэн, совершенно не желая её покидать. Саурон когда-то оступился, выбрав не тот путь. Роковое решение, принятое им исключительно на почве отчаяния, вызванного неспособностью исправить то зло, что совершил Моргот. И ведь тёмный майа рассказал ей всё это сам. Именно отчаяние сделало его тем, кем он стал. Но была ли для таких существ дорога назад?       В душе Саурона всё ещё оставался свет? Быть может, ему нужно просто немного помочь?       От внутренних переживаний Лютиэн отвлёк один из балрогов, предпринявший попытку обвязать противника огненным бичом, в то время как двое других отвлекали того постоянными нападками, явно метя во всевидящие глаза. Вовремя кувырнувшись в воздухе, майа всё же получил удар по крылу, что, по всей вероятности, должно было оставить ожог. Но зато проклятый бич оказался перерублен мечом, сделав его непригодным для дальнейшего применения. Оставалось всего лишь два других. Немного поменявшись ролями, огненные демоны возобновили свою игру.       Впрочем, и Саурон не стоял на месте. Сотворив ярчайшую вспышку света, он вовремя дезориентировал врагов, а потом пронёсся между ними, также подрубив второму чудовищу огненное крыло. Раненный балрог с воплем рухнул на скалы, вызвав целый обвал, и майа резко отлетел в сторону, увернувшись от горячей волны, сотворённой самим Готмогом.       Или он всё же не увернулся? Крылатые фигуры так быстро сновали туда и сюда, одаряя друг друга яркими огненными вспышками, что Лютиэн перестала что-либо соображать. Но потом вдруг заметила, что её хозяин изменил способ полёта. Если раньше он летал только на средних крыльях, прикрывая остальными голову и тело, то теперь начал применять ещё и левое нижнее, ибо левое среднее махало заметно хуже.       И тот балрог, что остался без бича, вознамерился этим воспользоваться, обрушившись на Саурона со своим огненным клинком. Тёмный майа успешно отразил каждый нанесённый ему удар, и даже умудрился резануть своего противника. Зато получил удар от бича Готмога, по всей вероятности лишившись ещё нескольких глаз. Ощущение всевидящего взора заметно уменьшилось, позволяя оркам повылезать из своих укрытий. Лютиэн быстро поняла, что её хозяин больше ни на кого не смотрит, сконцентрировав всё своё внимание на огненных тварях. В то время, как один из балрогов отвлекал Саурона мечом, Готмог норовил занять позицию с той стороны, где было меньше глаз. Вторым балрогом он явно намеревался пожертвовать для достижения собственной победы.       Сама того не замечая, эльфийка впилась пальцами в парапет. Ещё один удар по второму балрогу, и ещё один бичом по светящимся крыльям. От используемых чар воздух буквально трещал. В отличие от Готмога Саурон жертвовал лишними глазами и крыльями, стремясь избавить соперника от помощи напарника.       И эта тактика тоже принесла результат. Хотя очередные удары бича и огненные вспышки почти что оставили его без глаз, тёмный майа всё же выбил меч из рук второго балрога, тут же нанеся ему несколько глубоких ран, сопроводив всё это очередной вспышкой света. Демон сам понёсся вниз, видно сообразив, что до развоплощения рукой подать. А последние глаза Саурона всецело сосредоточились на оставшемся в одиночестве Готмоге.       Поняв, что бич теперь бесполезен, предводитель балрогов громко взревел и, выхватив огненный клинок, тоже бросился рубиться со своим конкурентом. Силы тёмного майа, видно, иссякали, и в какой-то момент огненное чудовище даже смогло оттеснить его поближе к скалам, а потом швырнуть прямо на камни, от чего окрестности заметно вздрогнули. Лютиэн показалось, будто её сердце перестало биться. Что такое «применение сил без ограничений» она теперь представляла. Скалы разбились вдребезги, но Саурон мгновенно поднялся в воздух. Поднялся только для того, чтобы быть обвитым огненным бичом. Если бы не верхняя пара крыльев, от его головы осталось бы только горелое месиво, а меч тёмного майи выпал из связанных рук.       Однако нижние крылья по-прежнему оставались свободны. С силой ими замахав, Саурон потянул Готмога за собой. Это было невероятно, но даже в тот момент он был в чём-то сильнее.       - Решил сбежать?! – балрог был вынужден последовать за ним, так-как выпускать бич из рук совершенно не желал.       Ничего не ответив, его противник подлетел к крепостной стене и быстро обмотал хлыст об торчащий флагшток. Готмог громко рассмеялся.       - Ты сам себя привязал. Довольно глупо!       Стиснув свободной рукой клинок, балрог бросился к своей жертве, готовясь нанести последний чудовищный удар. Но когда он подлетел, Саурон слегка отскочил в сторону, из-за чего вся сила огненного демона обрушилась на крепостную стену, разнеся её на куски. Каменные блоки принялись рушиться, и к огромному удивлению Лютиэн прямо на голову Готмога хлынул поток воды. Похоже, что именно в той стене по Ангбанду тянулся водопровод.       Громкое шипение было слышно даже эльфийке. Мгновенно потухнув, балрог упал на склон и покатился вниз, унося вместе с собой обломки стены. Саурон же остался висеть на флагштоке. Но бич перестал гореть, как и его владелец, видимо, утратив какую-то магию. И майа быстро его порвал, освобождая обожжённые руки.       Падший вала опять похлопал в ладоши, а по оркам и прочим тварям пронёсся очередной вопль. Пользуясь исключительно нижней парой крыльев, победитель перелетел на галерею, где стоял Моргот и преклонил колени перед владыкой. Хотя Лютиэн была убеждена, что он просто не стоял на ногах. Тело Саурона по-прежнему скрывалось за крыльями и ослепительным светом, но что вообще там могло остаться целым?       - Итак, решено! – голос тёмного властелина разнёсся по всем окрестностям. – Я возвращаю Майрону должность моего наместника, которую он заслужил в честном бою!       По стенам Ангбанда пролетел ещё один ликующий вопль. А эльфийка опасалась только одного. Что майа упадёт сейчас на пол и просто не встанет.       Но Саурон всё же поднялся. Точнее, опять взлетел на нижней паре крыльев. Ходить он, похоже, действительно не мог.       - Твоя милость не знает границ, владыка, - Лютиэн едва узнала его голос, настолько он был искажён болью.       - Шутка за шутку, Майрон, - эту фразу Моргот произнёс гораздо тише. – Ты отлично меня насмешил. Но водопровод починишь из своих средств. И не смей больше грабить драконов. Из-за твоих проделок Глаурунг до сих пор сидит на цепи и в наморднике.       - Рад, что смог тебя развеселить.       Тёмный майа снова поклонился. И тогда его хозяин громко объявил:       - Все участники поединка получают неделю на восстановление. Именно столько продлится наш праздник. А теперь можешь идти.       Всеобщее ликование тут же было подкреплено обильным возлиянием. Кто-то даже предложил немедленно продолжить попойку, заодно скормив половину пленных голодным волкам. Саурон взмахнул крыльями и вместо того, чтобы воспользоваться длинными коридорами, понёсся прямо к небольшой круглой башенке, что виднелась невдалеке. Понёсся, оставив свою рабыню стоять перед чёрным властелином.       Осознав, что про неё забыли, Лютиэн попятилась назад. Заметив эльфийку, Моргот с отвращением фыркнул:       - Иди за ним. Майрон слишком горд, и любит выпендриваться. Но даже я вижу, что ему требуется помощь.       - Я… - Лютиэн запнулась. – Я не знаю, куда идти…       Издав раздражённый вздох, вала махнул рукой.       - Эй, Кархарот!       Из-за его спины показался тот самый чудовищный волк. Увидев девушку, он грозно зарычал, будто намереваясь плотно пообедать. Однако приказ владыки его остановил.       - Проводи эту девку в покои Майрона, - восставший вала повернулся и поковылял обратно в тронный зал. – Да, и не вздумай её съесть.