И враг, и друг, и боль, и Бог

Обними меня и убей. Я каждый раз прихожу к тебе с надеждой, что ты лишишь меня жизни или оставишь в живых. Проклятый садист… Ты получаешь удовольствие от моей боли… А я не мазохист вовсе, нет, и мне не всегда нравится быть твоей куклой. Я просто привык, что ты дёргаешь за красные ниточки. Делай со мной всё, что хочешь. Играй с моим телом и чувствами, я разрешаю. Маньяк… Я так люблю твои чёрные волосы. И шею, ключицы, вены на руках… В тебе гармонично сочетаются все мои фетиши, может, поэтому я до сих пор в твоей власти? Ты каждый раз просишь прощения после нашей ненормальной любви. А я прощаю и обещаю себе не возвращаться в твои объятия. Лид-гитарист со следами от наручников на запястьях… Звезда, которую прошлой ночью убивал и насиловал согруппник… Я счастлив. Продолжай опалять мою спину своим горячим дыханием. Мы оба сошли с ума. Ты просишь меня раздеться, потому что не любишь долго возиться с одеждой. Смотришь на моё тело, каждый раз изучая его так, будто видишь впервые в жизни. Я знаю наизусть все шрамы, возникшие в результате твоей любви, но не решаюсь ранить в ответ. У нас всё есть, и это отличный повод потерять смысл жизни. Не нужно ни за что бороться, лишь плавно двигаться по накатанному пути. Я много раз думал о смерти. И ты, но только не о своей. Я вовсе не хочу умирать, потому что в этом мире меня всё устраивает: здесь есть работа, деньги, алкоголь и твои руки, накидывающие верёвку мне на шею. Однажды тебе захотелось секса, когда мы сидели поздним вечером у тебя дома, и разговор внезапно зашёл в тупик. Пауза, неловкое молчание, ты поставил на стол стакан виски с отпечатками вспотевших пальцев и сказал: «Давай переспим?» Я попросил придумать повод, а ты отвёл взгляд в сторону, ответив просто: «Дождь за окном». Не было никакого дождя, я поддался твоему желанию, и в тот же миг как будто послышались тяжёлые капли, неистово стучащие по крышам и подоконнику. Мне было всё равно, абсолютно никаких планов я не строил на этот вечер. Хочешь переспать – давай переспим, в конце концов, у меня ещё ни разу не было секса с мужчинами. Через неделю, когда воспоминания начали потихоньку остывать, ты снова привёл меня к себе домой, только повод придумал более убедительный: «Поиграем вдвоём». Гитары в тот вечер остались нетронутыми… Тебе захотелось чего-то пожёстче. Наручники застегнулись. Я прикован к кровати, целиком и полностью находясь в твоей власти. Ты сумасшедший. Скользишь по моему животу прозрачным кубиком льда. Мышцы напрягаются, я выгибаюсь в спине, морщась от холода, который становится неприятной болью, когда лёд слишком долго задерживается на одном месте. Тебе нравится такая реакция, тебя это забавляет. Ты сидишь на моих бёдрах и ждёшь, когда каждый кусочек полностью растает, и от него перестанут бежать струйки воды, нагревшейся под температурой тела. Вокруг горят свечи, хотя ты всегда утверждал, что ненавидишь романтику. Берёшь одну из них, снова усаживаешься на мои бёдра. Первая капля расплавленного воска падает на мою грудь, обжигая кожу. Хочется закричать, но я всё ещё сдерживаюсь, лишь лёгкие время от времени забывают глотать воздух. Опасливо слежу за твоими действиями, когда капли спускаются всё ниже к паху. Пытаюсь сломать наручники, а ты продолжаешь молча улыбаться, любуясь моими тщетными попытками освободиться. Каждая кукла мечтает о свободе, её хозяин – её враг, заставляющий подчиняться своим прихотям. Ты – мой враг, потому что сознательно приказываешь страдать. Но мне всё равно, я отдался тебе неосознанно, чтобы заполнить пустоту, разрастающуюся в глубине души и задевающую корнями сердце. Ты помогаешь мне что-то почувствовать, а значит, ты – мой друг. В моменты сопротивления твоим действиям я ощущаю, что всё ещё не хочу покидать этот мир. Такие ощущения рождаются в страхе: видя остро заточенный нож, я искренне верю, что ты действительно можешь меня убить. Молю о пощаде, когда лезвие касается моих пальцев, скользит по рукам, прикованным к кровати, всё ниже, ниже, плавно проходится по ключицам и застывает на шее. Ты наклоняешься, целуя меня в губы, и чуть сильнее надавливаешь на кожу, оставляя порез. Обожаю твой голос, но ты нарочно не произносишь ни слова, только стонешь в моменты, когда лежишь подо мной. Так было не раз: кукловоду захотелось новых ощущений. Твой член в моей руке, я покорно слизываю с него сперму, мечтая тоже на какое-то время стать твоим хозяином, которому ты будешь беспрекословно подчиняться. Ты будешь лежать на груди на твёрдом полу, а я больно рвану тебя за волосы, вцепившись в них у самых корней, когда войду в тебя без всякой смазки. Давай, попробуй закричать сквозь кляп, заполняющий рот, это лишь сильнее меня возбудит. Я буду двигаться в тебе ожесточённо, не обращая внимания на слёзы, текущие по твоим щекам. Когда-нибудь я обязательно это сделаю… Возможно, даже убью тебя. Но сейчас я не вижу в этом смысла, поэтому стою на коленях на кровати со связанными за спиной руками, пока ты находишься сзади, одной рукой натягивая верёвку на моей шее, а другой – надрачивая мой член. Глаза закатились, я уже готов потерять сознание, а ты медленно поднимаешь вверх импровизированную петлю, заставляя меня хватать ртом воздух. Ослабеваешь хватку… Обнимаешь сзади, проводишь пальцами по моим губам. Закрыв глаза, я начинаю тихонько их посасывать. Кусаешь шею, плечи… Ты – моя боль: экспериментируешь, воплощая в жизнь свои тайные фантазии и не спрашивая, нравится ли мне то, что ты со мной делаешь. Ты – мой Бог: потому что мне всё это нравится. Я привык к ударам плети, со свистом разрезающей воздух и нещадно бьющей по моей спине. Привык к хозяину, пожелавшему иметь меня в качестве своей собственности. Мне нравится быть твоей куклой, обретающей смысл жизни в моменты страха. А ты, оказывается, любишь не только истязать моё тело… Когда я, обессиленный, лежу на кровати, тихо постанывая от боли, ты садишься рядом и осторожно проводишь рукой по моей щеке. Просишь ничего не говорить, мягко целуешь и уходишь из дома, оставляя меня в одиночестве. Я каждый раз хочу подняться с кровати и побежать, пойти или даже поползти следом, чтобы узнать, с каким же местом в этом мире ты делишь своё одиночество, что ты делаешь, о чём думаешь в моменты уединения с самим собой. Но я так слаб, и ты это прекрасно знаешь… Уходишь, не оглянувшись, тем самым разрывая на куски мою больную душу. Пустую душу… Без тебя она пуста… Это не любовь, всего лишь аморальная страсть. Если бы существовали сторонние наблюдатели, то ими был бы вынесен именно такой вердикт. Мы оба больны, нам нужно лечиться, желательно, находясь по разным сторонам земного шара. Я думал об этом… Расстаться с тобой, хотя мы, по сути, и не вместе. Уйти, бросить тебя, при том, что ты и не просил всегда быть рядом. Но даже через десять лет разлуки я всё равно найду тебя. Ты зажжёшь свечи и попросишь раздеться, потому что не любишь долго возиться с одеждой. Посмотришь на меня оценивающе, подойдёшь, заставишь чувствовать… Поэтому нет смысла в расставании. Я здесь, с тобой. Мой враг… друг… боль… мой Бог… Насилуй мою волю, убивай пустоту, заставляй меня жить.