череп, скелет, коса

сережа плачет — олега кроет. вмазывает до темноты перед глазами, и все, что он может сделать, — перехватить волосы поудобнее [побольнее] и засадить до основания. сережа вскрикивает, давится воздухом, вцепляется в простынь. пряди огнем спадают на лопатки и обжигают пальцы; эти пряди олег вдыхает, не выдыхая совсем. этого сережу, вырывающегося и грозящегося залить весь кафель кровью, олег через сутки держит поперек тела. у сережи дикие глаза и синяки от жгута на предплечье, а у олега в голове достроенный образ. у сережи галлюцинации: он хватает травмат, направляя олегу между бровей: ‘отпусти меня’. олег механически считает в голове степень безумия: сережа удивляет его и получает заслуженную пятерочку. все, что касается сережи теперь — повышенная важность, экстренное заседание в голове, тревожные звонки каждые полчаса. олег укачивает отрубившегося сережу, прижимаясь губами к волосам. они пахнут кровью и гарью: олег отмечает это, чтобы не забыть купить сигареты. олег отмечает, что готов умереть за этот запах на его волосах. сережа плачет беззвучно — олег видит. у сережи внутри истерика и другая личность, и происходящее снаружи олега мало волнует. олегу не хочется умирать, он боится, что сережа — настоящий, не тот, который внутри, — не сможет жить дальше. олегу похер на смерть; он встречался с ней десятки раз и совершенно точно не боялся уйти вместе. олегу важен сережа, вместе с общим прошлым и несбывшимся будущим. у сережи стекает слеза — олега тянет посмотреть за грудную клетку; свою, израненную пятью выстрелами, он и так увидеть может. олегу кажется, что он выхаркает легкие, когда вновь начинает дышать. сережа виновато и тоскливо тянется поцеловать — олег обрубает попытку. олега выкашивает до волкова: строгий взгляд, кобура с тт, хриплый и опасный голос. волков обращается к сереже исключительно по вопросам безопасности, вскидывая голову и смотря свысока в глаза. сережа не выдерживает в ста процентах случаев и опускается вымаливать на колени. олег идет против привычек и обходит сережу по дуге, сдерживая больную обиду внутри кулаков. однажды сережа взрывается и просит избить его. избить или убить — разница на буквы. волков хмурится и молчит — он знает, что с этим не кончится. сережа скользит пальцами по скуле —волков сдерживает себя, чтобы не отшвырнуть. в свой кабинет сережа заходит уже вмазанный: за стены держится, но на лице уверенная улыбка. волков спокойно перед собой смотрит, разве что не откидывается на спинку дивана, демонстрируя отличную выдержку и равнодушие. волков и сам не знает, в чем он хочет сережу убедить. сережа чуть не разбивает нос о стол, спотыкаясь, — волков успевает среагировать. и, наверное, следовало бы не удерживать его, а позволить въебаться. сережа прижимается к плечам, усаживается на стол, ноги за спиной перекрещивает. у волкова ни сил, ни желания отказаться от коннекта нет. он целует сам: кровяно и грубо. сережа расфокусированными глазами смотрит на ключицу, под которой шрам неровный. волков цепляет подбородок, заставляя сережу голову запрокинуть, и всасывает кожу на кадыке. сережа смеется истерично, шею обхватывает. глаза у него золотым вспыхивают. — только попробуй причинить ему боль, — шипит не-сережа. волков кивает и кусает прямо по сонной, вгрызаясь в бьющее и пульсирующее. сережа орет и закатывает глаза: скорее от удовольствия, чем от боли. волков выступающую кровь по шее размазывает и отстраняется. сережа обиженно уходить собирается, волков машинально задирает рукава его рубашки. синяки в сгибе локтя — то ли не попадал с шестого раза, то ли не хотел попасть. волков своими пальцами иглой по вене физраствор и седативные обеспечивает. сережу ломает: волков находит таблетки и растворы в сейфе, метадон делит на четверть и на язык укладывает. сережа засыпает у него на руках, болезненно бледный и дрожащий, как будто от холода. волков оценивает пиздец на восемь: выписывает сереже отдых на месяц — перестраховка скорее, но лучше так, чем потерять его. сережа боится огласки и волкова: отшатывается от рук, не подпускает близко. волкову приходится сидеть на полу за дверью, подтащив ноут. на почте у сережи писем дохуя, если не больше: волков отвечает на все с молчания объекта интересов. мол, так и так, сергей викторович уехал в отпуск, все интервью после, а пока он, богатая сука, отдыхает на мальте, пока-пока всем доебщикам. сережа вскрикивает ночью — волков дергает дверь на себя. у сережи воспаленные и опухшие глаза и потрескавшиеся губы. — сука, — выдыхает он и зарывается руками в волосы — потухшие взрывы сирии. волков ближе подходит, ладонь протягивает. сережа не отстраняется, позволяет к себе притянуть. прижать. сережа истерично задыхается — волков заставляет себя остаться. волков заставляет сережу дышать под счет, и тот начинает дышать, почти не сбиваясь. сережа упрямо и до сих пор отводит взгляд. волков списывает все на отходняк после таблеток и на секунду забывает о случившемся в италии. сережа выламывает себе пальцы и символичные пять раз порывается выколоть глаза ногтями. волков думает об этом вскользь, крепко держа сережины руки за спиной. — почему все… так? — спрашивает сережа, смотря в потолок, пока волков гладит его по влажным от пота волосам. волков почти произносит ‘как заслужил’, но усилием останавливает себя. врать не хочется, поэтому он молчит в ответ, пожимая плечами. волков тоже убивал — не ему судить. сережа сам себя судит — волков находит его под убойной дозой вещества. у сережи бледные губы и синюшная кожа — волков медленно на пол оседает. олег забирает труп с собой и не хоронит еще три дня, хотя нужно нужно же. сережа вряд ли хотел разлагаться на кровати в вечно темной комнате с вечным [его] олегом. олег держится из последних сил, сжимая ладонь ледяную и не получая ответного касания. ничего изменить нельзя. а если бы мог, сережа жив был бы. олег об этом не думать пытается: поздно, а терять всегда больно и слишком рано. олег похороны на марго и случайных людей перекладывает, сам официально объявляет, что убийство; — не само-, и слава богу, — смеется. сережа под ивой лежит; она его надгробие целует вместо олега. олег гладит буквы, пистолет с одним патроном гладит по корпусу. над кладбищем разлетаются птицы