Ремонты и их прелести

Зима прекрасна. Не смотря на то, какое грязное место, в котором живёт теперь Антон. Жизнь подростка была однообразна, по правде говоря. Антон не видел весёлых красок с самого рождения, и для него это не было чем-то плохим. Он осуждающе смотрел на весёлые лица прохожих, которые выбешивали своим видом. Петров считал, что такие люди — худшее, что может быть лично в его жизни. Из-за того, что родители уехали на заработки на полтора года, оставив подростка одного, а Оля, младшая сестра парня, была у бабушки в другом городе, а самого подростка в какой-то посёлок. Вот тебе и ирония. Антон знает это место, помнит. Помнит, как в этом доме жила прабабушка, угощала пирожками и домашним молоком. Наверное до рождения сестры, Антон что-то и чувствовал, сидя вот так у прабабушки. Где-то внутри появился огонёк, но он также быстро потушился об ледяную душу, вновь вернулось каменное лицо. На удивление, в доме было чисто. Не единой пылинки, немного радовало чистоплотную душу подростка. Антон уже представляет, как за деньги сделает маленький ремонт для своего уюта, чтобы хоть как-то жить в этом захолустье. Счастью не бывать, потому что Карина, мать Антона, подала документы в местную школу. Петров любит учиться, любит историю и математику. Но он не любит огромное скопление людей, когда его сравнивают с кем-то. Сегодня воскресное утро. Антон промычал в подушку из-за боли в спине. Непривычно спать на скрипучей и твердой кровати. Обычные процедуры для парня — это душ и нанести пару кремов и маску. Петров не считал из-за этих процедур себя «нетрадиционной» личностью, он просто любит себя и когда лицо без прыщей, мягкое на ощупь. После этого, светловолосый парень надевает очки и идёт на кухню, чтобы сделать себе салат из капусты и сварить яйца. Антон также следит за своим телом и считает, что лучше быть худым, слегка подкачанным, нежели свинотой жить. Когда Петров вышел из дому, выдохнул пар, заглядываясь в лесные пейзажи, которые окружали его. Антон не боялся леса, не боялся, если вдруг маньяк выйдет. Ну, не судьба, как думает парень. К рынку его привела тропа лесная, где Петров внимательно выискивал строительные магазины, и наконец нашёл. Зайдя в помещение, еле сдержал чих от такого контраста запахов. Из двери появился мужчина, улыбаясь посетителю. — Здравствуйте, могу чем-то помочь? — от доброжелательности Антона тошнило так сильно, что он прикрыл глаза, выдыхая. — Я хочу сделать ремонт в своём доме и мне нужно обои поменять и желательно кафель поставить в ванной и на кухне. Семья Петрова была богатой. Антон бы сказал, очень богата. Не везде в такое время увидишь пол кафельный, тем более в частных домах. — К сожалению моего босса сейчас нету, и мне нужно отойти, но я знаю, кто вам поможет, дайте пару минут. Хотелось об стенку удариться, да так, чтобы смерть с косой протянула свою костлявую ладонь и забрала душу Тоши, но тот лишь кивнул, оценивая выбор обоев. Хочется однотонное всё, без модернизма, без лишнего. Лишь бежевый и коричневый. Да. Антон уже представляет, как купит нормальную кровать и ковры в одном цвете, столы, стулья, посуда естественно. А всё остальное пусть будет. Хотя не стоит забывать шторы, на кухне и в комнате их нет вообще и это раздражает дико Антона. Но, казалось, бесконечный поток мыслей прервал кашель. Поправив очки, Петров устремил свой взгляд на такого же, как он, подростка. Но тот выглядел как-то… Вообще ни как Антон. В какой-то олимпийке, поверх неё кожаная куртка, на голове шапка, а руки спрятаны в спортивках. Петрову захотелось убиться. Или же переодеть этот кошмар в что-то классическое. Например та же водолазка с джинсами. Классика. — Ну че ты тут, выбрал, че куда клеить, ставить? Петров понял, что если научить этого молодого человека манерам речи, то он будет соответствовать своему красивому, глубокому голосу. Найдя силы остановить этот бардак в голове, Антон наконец заговорил: — Я хотел бы посмотреть бежевые обои, желательно однотонные, без модернизма, без порчи такого цвета и коричневый кафель, также желательно без модерна. Почему-то светловолосому на пару секунд показалось, что он стоял сейчас в зоопарке и издевался над обезьянкой за клеткой, показывая ей ключи. Этот парень также само смотрел на него. Ненужный смешок, он оставил при себе. — Слыш, Эйнштейн, я нихуя не разбираюсь в модерне, сказал бы прямо «бежевый и коричневый без всякой хуйни». Это был абсурд. Петрову хотелось закопаться под землю и никогда не вылазить, пока не вымрет человечество. Почему этот неизвестный парень вызывал в нём желание откровенно поржать? — Простите за то, что у меня есть ум и рассудительность, — издевательски произнёс Петров, улыбаясь. О да, он видел этот огонь в глазах напротив. — Заткнись, и иди смотреть, че тебе надо тут. Почему-то перечить вдруг перехотелось и он действительно пошёл рассматривать всё. Этот парень, как собачка, ходил за Антоном и немного вставлял свои пять копеек. Выбрав обои и какой будет кафель, Антон понял. Он же ни черта не разбирается в ремонтах. — Вы, простите меня, но можно ещё вопрос? — кажется, тот парень собирался уходить, но лишь судорожно сжал кулаки, поворачиваясь к Антону. — Че ещё? — Понимаете, я не мастер в данной технике, и совсем не разбираюсь в ремонтах, можете мне помочь с этим? Я заплачу обязательно нужную сумму. Кажется, тот парень хотел возразить, но услышав про деньги, замолк, обдумывая предложение. Так прошло ровно пять минут. И в последнюю секунду, протянул к Антону мазолистую ладонь и улыбнулся, обнажая свои клычки. — Меня зовут Рома Пятифан, зови меня просто Рома. Антон, забыв про то, что ненавидит касания, тем более каких-то гопарей, почему-то пожал руку Пятифана. — А меня звать Антон Петров, можно просто Тоха, — светловолосый понял одно. Он умеет улыбаться искренне. *** Антон договорился с Ромой, чтобы они встретились на крыльце, одной в этом месте, школы. По правде говоря, светловолосый сегодня вёл себя не так, как обычно. Раннее, он по лесной тропе успевал осудить абсолютно всех и всё. Но почему-то какой-то неизвестный огонёк вёл его к школе. Будто неизвестная сущность — художник, а Антон — это его серая картина, в которую решили добавить маленькую каплю цвета солнечных лучей. Наверное Петров никогда так сильно не жалел о том, что даёт возможность чувствам овладевать собой. Мерзкий голос послышался вовсе близко. Петров подумал на секунду, что ему показалось, поэтому он продолжил свой путь. Однако, он услышал смех прямо над ухом. — А ты кто, ебать? Приезжий? Ненавижу таких педиков, как ты. Это не урок математики, но Антон чувствует, как к примеру «Ирония», подставили куб, нарисовав после слова маленькую тройку сверху. Перед ним стояло несколько человек в каких-то куртках, а потом Антон резко осознал. Также резко, будто его приложили к металу головой, желательно, сделав так пару раз. Он, в любимом бежевом пальто, и гребанный шарфик в клеточку, немного темноватый, но так «по-пидорски» подходит к этому пальто. — Блять… — под нос сматернулся Петров, примерно понимая, что с ним сделают. — Я с кем говорю, епт, глазки поднял пидорские свои. Интересно, а если он даст деру, его изобьют до смерти или изнасилуют? Антон с таким сталкивался, но компромиссы находил. А тут их найти никак от слова «совсем». Но весь энтузиазм ушёл, когда он присмотрелся к одному из хулиганов и увидел Рому. Тот на него даже не смотрел, держал губами сигарету, глядел вдаль, будто там интереснее, нежели то, что сейчас будут пиздить парня. Петров решил положиться на свои инстинкты, отключить мозг и начал разбираться. — Свинья, подвинься, мне в школу надо. Пролетающая птичка мимо, врезалась в столб от такого позора и шага к самоубийству. Даже лесные животные затихли, не хватает на фоне перекати-поле. — Че ты вякнул, на? — один из них также вышел вперёд, усмехаясь. — ты лучше за себя помолись, на. — Иначе я тебе отрежу язык нахуй, — прошипел жирный парень, которому были и адресованы слова Петрова. Но Антону страшно не было, он смирился с тем, что он явно не здоров. — Если бы я был педиком, я бы тебе всё равно не дал, а то вдруг задавишь. Послышалось пару смешков за спиной хулигана. О да, Антон умеет себе проблемы находить, смешного в этом ничего нету. Резко почему-то, Петров вспомнил про Рому, и тот смотрел прямо на него, с сигаретой в руках и изучающий взгляд. — Тебе пизда, пидор. В принципе, больно не было, удар в живот стал привычным с младших классов, когда Антона все травили. И Антон не прощал, и тут он тоже не простит. — Знаешь свин, чем педики хороши? — прошептал Антон, театрально держась за живот. Жирдяй подошёл с оскалом. — И чем же? — Растяжкой, — после этого слова, в брюнета прилетел сильный удар ногой. Петров обожал с отцом тренироваться этим ударам, и растяжка у него была идеальна, хоть живи в позе берёзки и мостика всю жизнь. — Нихуя, ты Семёна, на… Так вот, как зовут этого свина. Парень без пары зубов хотел уже подойти, но Рома его остановил, глядя, что же будет дальше. Антон вальяжно подошёл к лежащему и поставил ногу прямо на живот, надавив, после услышал тихий, болезненный стон. — Не стони, малыш, я ещё даже не начал, — ядовито усмехнулся Петров, сильнее нажав ногой. — ещё раз вот так полезешь ко мне, изнасилую в лесу и ни мамочка, ни папочка не найдут. Вся крутость пропала, когда Антон вспомнил, что школа как никак сейчас начнётся и он сматернулся. Ничего не сказав, Антон прошёл мимо парней, кинув взгляд на Рому. Пока другие помогали Семёну, темноволосый смотрел прямо на него, и что-то остановило Петрова, решил посмотреть, что дальше сделает Рома. Тот усмехнулся, убрав сигарету со рта, вдруг приподнес ко рту ладонь, показав пальцами букву «о», начал ритмично тыкать языком в щёку. Петров на это улыбнулся, показав средний палец и наконец убежал. Светловолосый опять понял, что он улыбнулся. *** В школе скучно было настолько сильно, что хочется помереть и никогда не приходить в этот ад. Многие девушки оценили то, как Антон за собой ухаживает и он даже с некоторыми подружился, особенно ему понравилась Полина, хорошая собеседница и милая девушка сама по себе. Как только послышался последний звонок, Петров вышел из школы, сразу идя на крыльцо, так как у него встреча с тем самым хулиганом. Тот смотрел в лес и курил сигарету. Петров был заворожён. Как какой-то парень заставляет его улыбаться? Неизвестно.  — Опа, здарова, круто ты сегодня свиноту уложил, живот не болит? — начал Рома, только заметив Антона. Светловолосый был немного смущён такой заботой.  — Всё хорошо, пошли ко мне. Дорога была тихой. Пока они шли, Антон вдруг вспомнил тот момент, когда Ромка сделал тот жест, и почему-то цикады в животе начали играть в салочки, заставляя Петрова тяжело дышать. Кажется, это просто была шутка такая. Если это так, то Антон сам себе сочувствует. Это перестало быть шуткой, когда они начали отклеивать старые обои в доме Антона. Пятифан часто к нему лез, особенно сзади вставал, «помогая» дотянуться до каких-то кусков, то и дело прижимаясь бёдрами к бёдрам Антона. Это чертовски смущало. За день они неплохо так управились. Везде были разодраны стены, а в комнате была уже одна стенка поклеена. На улице, будучи зимой, уже темно, поэтому Антон предложил остаться на ночёвку, на что Рома вальяжно согласился. И вот, он сидит на кухне, пьёт чай в домашней майке Антона и в своих спортивках. Петров снова осмелел, сидя напротив.  — Слушай, Ром, а можно ты кое-что попробуешь надеть? — начал светловолосый, выпивая остаток чая из чёрной кружки.  — Смотря что, — усмехнулся хулиган, и Антон облегчённо выдохнул.  — Пошли в комнату, я достану. Парень оставил Рому одного в его комнате, а на кровати лежала его любимая черная водолазка и чёрные брюки, которые немного были выше талии. Почему-то Петров волнительно стучал пальцами по столу, пока не услышал усмешку. Подняв взгляд на парня в проёме, Антона пожалел, что придумал это всё. Водолазка была чуть меньше, и были видны все мышцы Ромы, особенно пресс был подчеркнут. Брюки же хорошо сидели. — В принципе неплохо, я может быть так и ходил, но не моё, — пытался пошутить Пятифан, пока не увидел этот взгляд. Антон буквально сходил с ума от того, как парень выглядел в этой одежде. Хотелось просто сесть на колени перед ним и прочитать «Отче наш» миллион раз. Всё стало хуже, когда Рома подошёл к нему в плотную так, что уровень паха был близко к лицу светловолосого и он смотрел на Пятифана снизу вверх, проглотив слюну от волнения. Ладонь вдруг прошлась по его волосам, сжав пряди, Рома оскалился.  — Ты же помнишь тот жест, зайчик? Не хочешь повторить? Антон хочет и Антон согласен. Рома помог привстать парню и сесть уже на колени перед ним. Петров невольно облизнулся, расстегивая ширинку на брюках, чуть приспустил их вместе с трусами. Перед лицом красовался полувставший член, и даже в таком состоянии он казался большим и это сильно смущало Антона. Не желая больше сидеть, как статуя, Петров приблизился лицом к члену, аккуратно проводя язычком по всей длине на пробу. — Ты медленный, зайчик, поторопись, — этот голос, словно током прошиб Антона. Взяв смелость в свои руки, Петров губами обхватил головку, сразу же спускаясь ниже, без остановки. Не то, что бы Антон был в этом мастер, просто опыт был и он впервые так сильно был рад тому, что подобный опыт был вообще. — Ох, ебать, — Рома прикусил нижнюю губу, что-то неразборчиво рыча, положив ладонь на макушку, надавливая, чтобы глубже насадиться. В голове ничего не было, кроме Антона, который ему отсасывает лучше любой девушки с их посёлка. А сам Антон устремил свой взгляд вверх. Рома, увидев это, улыбнулся. Резко выйдя из горячего рта, Пятифан упал перед светловолосым, впиваясь в солоноватые губы, наслаждаясь поцелуем. Помимо этого, темноволосый успел приспустить штаны с парня, придвинулся ближе так, что их члены соприкасались. — Б-блять, — Антон громко простонал прямо в ухо Пятифана, от чего тот рыкнул, взяв в ладонь два члена, и принялся быстро и жёстко надрачивать, снова целуя губы. Петров кончил, протяжно издав стон прямо в поцелуй, за ним кончил Рома после. Еле собрав воздух, Пятифан встал с колен, помогая парню, который сразу же упал в его объятия, заснув. — Ну и что это было? — сам себя спросил Ромка, по-дурацки улыбаясь. *** Какой был стыд, когда Антон, человек-льдышка, увидел в своём классе Пятифана, который оказался его одноклассником. После того дня прошло две недели. Ремонт сделан, кафель уже лежит, не без помощи отца Ромы. И вроде казалось, все нормально. Нет, все не нормально. Этот чёртов хулиган начал лезть к Антону везде. В столовой, где все крысы на первом ряду? Без проблем, пусть смотрят. В спортивном зале? Отлично, тут маты есть. Про подсобки лучше не говорить, Антон живым и не выебанным оттуда не уходит. И Антон снова нашёл выход. — Ещё раз ко мне полезешь в столовой, да и вообще в школе — ебать буду я, — прошипел Петров, недовольно глядя на Пятифана. Улыбка появилась на лице также, как и исчезла с лица Ромки. То-то же, в следующий раз будет знать меры. Это не остановило Рому