......
9 января 2022 г. в 01:15
Я пишу эти строки в бреду, как всегда, когда я беру в руки карандаш. Я чувствую близость смерти - или чего-то большего, что что за моим плечом, над головой или под ногами. Вероятно, прочевший эти строки сочтет их бредом сумасшедшего, и я не смогу отрицать - я безумен, в этом нет сомнений, потому что иного объяснения своим видениям я не вижу.
Все началось в тот злополучный день, когда вместе со своей семьей - как же я скучаю по ним, знал бы ты, читающий - я переехал в тот городок, помнить бы ближайший мегаполис или хотя бы штат, но память играет со мной злую шутку, и я не помню уже почти ничего из столь далекого, но при том близкого прошлого. Мне было двенадцать... Нет, тринадцать лет, у меня был старший брат, помню точно его имя - Лью, мать и отец. Они хотели, чтобы я освоился в новой школе и завел друзей. Бог мой, друзья, как это абсурдно и смешно! Никто не станет дружить с боящимся всего вокруг чудаком, сидящим на первой парте, изгнанный туда сразу, как только пришел. Постоянно в центре внимания, я боялся еще больше - никто не должен был знать о моих ночных кошмарах, видениях и общем чудачестве, как я считал тогда. Я был умнее, я видел дальше их всех еще в то время, и знал бы я об этом - может быть, ничего и не случилось бы ни со мной, ни с моими близкими. Но тогда я был свято уверен - никому нельзя знать о том, что я другой, чем все вокруг.
Кто знает, случилось бы это, если бы мать не приняла то злосчастное предложение какой-то женщины пойти на день рождения ее сына - в первую же встречу, право слово, что за глупость! Я не хотел идти, и Лью не хотел, но какой вес имеют слова детей по сравнению с материнским приказом?
Но это не важно, вроде бы это было уже после - да, все правильно. День рождения случился после той жуткой встречи, когда я впервые потерял контроль. Какая-то уличная шпана, трое ребят, хотели содрать с нас - меня и брата - деньги, но я не помню ничего, кроме страха и восторга в тот момент, помню только, как выдернул из чужих рук нож, как ударил в ответ, когда ударили. Этот крик никогда не покинет моего разума, я клянусь - он навечно там, заперт вместе с остальными, призванный свести меня с ума и отлично справляющийся с этой садистской ролью. Вместо меня сдался полиции Лью, этот пустоголовый болван, способный лишь на глупое самопожертвование, не сумевший спасти никого из тех, кого любил в своей жизни.
Я плакал той ночью, рыдал, словно ребенок, хотя нет - я ведь был ребенком, всего лишь мальчишкой, совершившим ошибку.
Вдруг, мне почудился будто неземной зов, голос - и при том молчание, что-то звало меня, оно было жутким, непостижимым, оно пряталось за окном и смотрело ровно на меня, я чувствовал леденящий душу взгляд своей кожей. Любопытство это было или надежда на то, что мне лишь кажется - не знаю, но я вместо того, чтобы спрятаться, зарыться в одеяло, не слышать и не видеть ничего, подошел к окну. Это было ошибкой, тогда я увидел Его. Не описать словами тот ужас, что я испытал, глядя на извращенное, невозможное никакими земными законами существо за окном. Напоминающее человека, тем не менее, оно было выше, тоньше, официальный офисный костюм не мог отвлечь от того, что ужаснуло меня более всего - его лицо... Нет, боже, нет, я не будв говорить об этом, никогда в своей жизни не смогу сказать, что я увидел, не смогу описать этого!
Мать сказала, что они с отцом нашли меня в собственной постели, обмочившимся во сне от кошмара. Такое случалось не редко, но в тот раз я знал, что все иначе - что это существо было так реально, как не было ни одно, виденное мной до того во снах и видениях.
Мои родители решили, что станет хорошей идеей отправить меня на этот чертов праздник, на котором все произошло. Весь тот день меня приследовало чувство, будто что-то не так, пугающее, промозглое, словно туман над ночноым озером, недвижной гладью черной, как смоль, воды. Я старался отогнать его от себя, забыть - но я знал, сейчас я это понимаю, что что-то произойдет. Я всегда видел дальше их всех, клянусь, читатель!
Если бы только знали эти идиоты, если бы я сам знал, каков я на самом деле - ничего бы не случилось, я клянусь богом, всеми богами, которых знаю я или ты, читатель. Но они били, и я защищался, я всего лишь пытался защитить себя! Я знаю, я сделал это случайно, это была ошибка - но один из тех парней с хрипом вадится на пол, а остальные нападают снова и снова. Влага, запах спирта, мое лицо мокрое, и я не могу открыть глаза от обжигающей, сушащей слизистые водки, которая потом стала для меня вкусом боли.
Такой боли, что обжигает пламенем от единственной спички все тело, которая заставляет кричать и биться в судорогах, воя от сжигающего кожу огня.
Когда я очнулся в больнице, я думал, помнится, что на этом кошмар кончился. Как же наивно! - нет, это было только начало ада, что сейчас вокруг меня. Когда сняли бинты, помню, я пришел в восторг - как же я был прекрасен! - я считаю так и сейчас, но цена, цена несопоставима с тем, что я получил. Вечная красота в обмен на ту жизнь, что я имею сейчас - увольте, лучше бы я умер. Впрочем, кто знает, буду ли я жив к концу письма - остается лишь надеяться, что не убью себя в попытках умерить фантомные боли и страх перед Ним... Нет, я не буду говорить об этом, я продолжу историю.
Я снял бинты, помню этот миг, как будто вижу сейчас своими полуослепшими глазами. Моя мать кричит в ужасе, брат и отец замирают - глупцы, они не знали ничего! Моя кожа, я вижу ее новой в первый раз, белесая, будто неживая, она прекрасна, она ужасает меня, чем-то эта кожа связана с тем существом - я понял это еще тогда, понял и полюбил нового себя так, как не любил никогда никого и ничего в своей жизни.
Они не поняли этого, они не приняли меня. Они не поняли моего желания всегда быть счастливым и знать о своем счатье - превозмогая боль, я вырезал себе улыбку, и сейчас она гноится, я вырезал себе веки, и пишу это, почти слепой подросток. Они решили, что я безумен, но за их спинами стоял Он, и я больше не боялся ни невозможных щупалец, покрывавших стены и потолок, затмевающих мне сейчас солнечный свет, ни его лица - нет, я не буду вспоминать о нем, я обезумею, это не реально! - я был счастлив, я решил, что это - благословение для меня, и я заплатил всем, что у меня было, древнему богу, увиденному мимолетно, не по-настоящему. Я заплатил всем, я убил их, убил!
Чувствую, что уже слабее становится действие морфия, что скоро Он вернется, и я увижу снова, что для меня нет спасения ни в забвении, ни в смерти - он рядом, и он найдет меня везде, боже, что-то бьет в дверь, меня отделяет всего лишь тонкий засов - Он уже здесь, окно, окно!