Я — Муаззез Султан!

Отложив все государственные документы, Валиде направилась к покоям Мурада. Подходя все ближе к зловещим дверям, женщина переживала не на шутку из-за реакции сына. Вспыльчивые эмоции огнеопасны. Одна маленькая искра — избы горят, кони скачут… Не играйте с огнем!Сердце забилось в бешеном темпе, но Кёсем сделала три глубоких вдоха и спокойное лицо. — Госпожа, повелитель не может вас принять..– не поднимая головы, произнёс стражник. Эти слова привели госпожу в заблуждение. Она прекрасно понимала что Мурад занят лишь самим собой, но никак не делами падишаха. – Меня это не волнует. Чем же он занят что не может принять собственную мать? – не дослушав что хотел сказать стражник, Валиде самостоятельно открыла массивные, деревянные двери и вошла в комнату, закрыв за собой. Заметив сидящего и погрузившегося в свои мысли Мурада, Кёсем быстрым шагом подошла к нему. В жилах вскипала кровь и она чувствовала что эмоции сейчас выйдут наружу, на ответственно сдерживала себя. – Лев мой, это несказанное уважение..я весьма польщена что ты родную мать не пускаешь в покои. Не удосужишься объяснить когда же сможешь откинуть грешное вино на задний план и заняться государственными делами? – переходила на крик султанша, подняв палец вверх – Народ начинает бунтовать из-за пустой казны! На что они должны жить? Как платить налоги если нечем?! истошный крик, недовольство и вскинутый вверх палец, который так уже раздражал Мурада. закатив глаза, мужчина смотрит на свою орущую валиде, которая пыталась доказать ему, что пора бы заняться делами. после, она припоминает ему вино, с которым он пытался в последнее время завязать. он уже почти начал забыть этот манящий запах и вкус грешного напитка, но из-за слов какой-то прошлой рабыни, он опять все вспоминает. зубы сильно стискаются, дыхание учащается, а гнев нарастает. так и хотелось встать и со всей дури уебать родную мать за то, что та нарушила покой великого падишаха и пришла тут кидаться своими недовольствами. — замолчи сейчас же! - мурад сильно бьет кулаком по столу и резко вскакивает с кресла, наконец-то поднимая взгляд на злую мать. — забыла с кем разговариваешь? ты кто такая, что смеешь врываться ко мне и бросаться своими претензиями!? кем ты себя возомнила, кёсем султан, кем? - гнев. единственное что было сейчас внутри него. следом за его криком, летят бумажки со стола. он все скидывает нахуй и обойдя стол, подходит к матери. повторяя ее «фирменное» движение, мужчина машет указательным пальцем перед ее лицом, параллельно что-то кричав. — я занимаюсь делами государства и все что происходит за пределами этого дворца, это лишь мои проблемы! я не позволю никому влазить в мои дела, ты меня поняла? не дай аллах ещё раз осмелишься приходить ко мне с претензиями, я лишу тебя всего что ты имеешь, ясно? - рыкнув, султан резко разворачивается и обойдя стол вновь садится на кресло, закрывая лицо руками. мурад покрылся холодным потом, стало максимально душно и некомфортно. нужно было срочно угомонить свой гнев чём-то, иначе он сейчас разнесёт все к хуям. – Ты сам слышишь что несёшь, Мурад? Ты с ума сошёл что ли? Я не могу понять от кого ты набрался такой дерзости и уверенности что я завтра не посажу на ЭТОТ трон, которого ТЫ, дорогой мой, не достоит, кого-то другого! Кем я себя возомнила, говоришь…забыла с кем разговариваю?! Да кем бы ты был без меня!? – толкая мужчину в кафтан, продолжала кричать Валиде – Да если бы не я, тебя бы в младенчестве убили! Я своей жизнью, потом и кровью посадила на этот трон! Знаешь ли, как тяжело и горько, когда тебе в лицо швыряют твои же лучшие намерения и доброту! А почему? Потому что твоя неблагодарность не знает границ, дорогой мой. Отойдя от сына, она агрессивно подошла к коробке с письмами и жалобами от жителей Стамбула, начав вываливать их всех на пол без разбора. – Ты видишь это?! Видишь!! Я готова посмотреть что в этих обращениях лишь жалобы! И ведь жалуются они именно на твоё истошное «Я занимаюсь государственными делами». Если ты не справляешься со своими обязанностями то обратись ко мне и я помогу тебе! Или тебе настолько вымораживает то, что в таком возрасте за тебя до сих поры че решает собственная мать!? Неблагодарное дитя хуже ядовитой змеи...Теперь, когда я знаю, что мир зависит от таких легкомысленных людей, как ТЫ, я думаю, у меня есть повод для беспокойства! — иногда мне кажется, что на троне сидишь ты, а не я. знаешь почему я не столь опытен в государственных делах, как мой отец? потому что всегда этим занималась ты, всегда отбирала мое по праву, пользовалась своим могуществом лишь с выгодой для себя и государства. я и мои покойные братья для тебя были лишь пешками, которые дадут прямой проход своей королеве к власти. - мурад все так же закрывает лицо руками, пытаясь хоть немного прийти в себя. — говоришь, что я без тебя был бы никем? а ты, матушка, кем была бы без любви моего отца и детей? забытой рабыней в гареме, верно. мне не нужна твоя помощь, ты слишком много на себя берёшь. ты не похожа на мою мать, на ту кёсем султан, которая готова была умереть за своих детей, не похожа на ту невинную девушку, для которой не было ничего важнее, чем ее семья. в кого ты превратилась? в жестокую валиде кёсем султан, которая и детей родных убить готова. я никогда тебе не прощу смерти всех тех людей, которых ты убила, никогда. к сожалению, в чём-то я очень похож на тебя. моя жестокость. это передалось мне от тебя. - мурад тяжело вздыхает и убрав руки с лица, спокойно встаёт из-за стола, медленно подходя к своей матери. — валиде, вы можете идти, я сейчас немного занят, приму вас позже. – Ооо нет, Мурад..ты меня с собой не сравнивай. Ты никогда, слышишь, никогда не переживал даже половины того, что пережила я…– сделала спокойный и безразличный тон, произнесла Кёсем – Благодаря моей «жестокости», как ты выразился, я добилась необычайных высот. Я добилась того, что не удавалось никому до меня…Ты лучше посмотри в кого превратился ты! Из могущественного льва, сына Султана Ахмеда и его Хасеки Кёсем Султан, ты превратился в жалкую пародию на султана..полную противоположность своего отца. Ну а подумай сам..– султанша начала улыбаться и разварить руками – Что тебе интересует кроме самого себя? Верно! НИ-ЧЕ-ГО. Ты до сих пор лишь вспоминаешь о своих погибших братьях, на смерти которых было все равно при восходе на престол. Не стоит пытаться избавиться от воспоминаний, надо научиться жить с ними.Конечно, можно же пойти по легкой дорожке и залиться вином или жахнуться опиумом, как многие вокруг. Они уже давно сдались, лузеры несчастные. А - ТЫ, я вижу, совсем скоро пополнишь их ряды, если не возьмёшься за голову. Неужели ты думаешь, если закрыть эту тему, проблемы уйдут? опять максимально ненужные слова. тяжело сглотнув, он отворачивается от матери, всматриваясь куда-то в пол. кёсем перечислила все его слабости, которые разрушали его, те самые слабости, из-за которых он стал максимально жестоким человеком. где-то в глубине души мурад понимал, что его валиде полностью права, но признавать этого совершенно не хотелось. гнев все ещё остался, но уже не хотелось орать на свою мать, не хотелось ударить ее или еще хуже того - убить. нет, хотелось лишь просто утолить свой гнев, поддаться чувствам и расслабиться, вновь ощутить себя главным. « когда-то я изменюсь, да. моя мать говорит правду, у меня уже крыша едет, пора бы задуматься над своими поступками. вино и опиум убьют меня когда-то окончательно. но разве я могу признать, что я не прав? как такой человек, как я, вообще может признавать свою неправоту в чём-то?» глубокий вздох. мурад оборачивается к своей матери, разглядывая ее лицо. — я подумаю над вашим предложением, валиде. в некоторых ситуациях, касательно империи, мне нужна ваша помощь. а сейчас, вы можете идти. - спокойной говорит тот, не отводя от неё взгляда. женщина тяжело вздыхает, но все же переборов свою гордость, без поклона быстро выходит с комнаты сына, оставляя его одного. звук шуршащего подола и небольших каблуков. затем открывающаяся дверь и звук ее захлопывания. тишина. гробовая. до жути холодно и больно. он дал себе обещания покончить с веществами, которые убивают его, но на долго ли хватит? да, на долго, ведь всегда всему есть своя замена. в случае мурада, это секс. звучит действительно банально, но это не так. ох, сколько же султанов были действительно прекрасны в постели. в детстве, гуляя по гарему, мурад часто подслушивал разговоры очередных фавориток его отца. каждая из них говорила, что Ахмед был безумно нежен в постели, всегда спрашивал как они себя чувствуют, не больно ли им. а в знак благодарности за хорошую работу девушки, он награждал их лаской. язык или пальцы, без разницы, он везде был хорош. каждая девушка выходила из его покоев очень довольная, но не каждая рожала, что не удивительно. следующий был султан осман, разговоры фавориток которого, юный мурад тоже однажды услышал. по их рассказам, осман был совершенно неопытен в подобных делах и единственное, что девушек радовало, так это его быстрота. его не хватало на долго, но то что он кончал быстро, это огромный плюс. единственная причина, по которой они ходили к нему, это ребёнок и власть которую можно было получить. следующий был его брат орхан. черт возьми, его нужно было прозвать в народе «Орхан Похотливый» или же «Орхан Жестокий». этот падишах действительно имел девушек во все щели. аллах помилуй, сколько было у него детей. большинство которых были от его сестёр. но несмотря на все его проделки и жестокость в постели, трахаться он действительно умел. возможно один из всех султанов, кто ,сука, умел трахать баб. поговаривают, когда-то за раз он поимел в хамаме трёх женщин одновременно, одной из которых была его сводная сестра. нельзя сказать, что мурад восхищался своим покойным братом орханом, но в чём-то быть похожим на него действительно хотелось. и на удивление не в сексе, ибо мурад был по своему великолепен. трудно описать его поведение во время секса, ибо подобных случаев у султанов ещё не было. все они делились на каких-то слюнтяев или слишком жестоких в постели. кто-то нежно трахал, а кто-то входил настолько резко, что вся промежность затекала кровью. сейчас мураду нужно было успокоиться и отойти от очередного ужасного разговора с матерью, поэтому он зовёт к себе Муаззез. да, именно ее. в последнее время, он одержим этой девушкой. трудно сказать, что в ней такого особенного, но лишь от ее вида, мурад возбуждался до предела. сегодня он не хотел ее трахать как обычно. скорее, это даже нельзя назвать традиционным хальветом. ему нужно снять свой стресс, выпустить все свои эмоции наружу, сорваться на ком-то. под горячую руку попала муаззез, которая на долю секунды, случайно промелькнула у султана в голове. — СТРАЖА! - кричит мурад, не поворачиваясь к одной из дверей в своей просторной комнате. — немедленно подготовьте муаззез султан к ночи, чтоб через пять минут она стояла у меня на пороге! - падишах поворачивает голову. его лицо было перекошенным от злости и безумного желания сорваться на ком-то. испуганный стражник тут же выбегает из комнаты и быстрым шагом направляется к главному евнуху, который стоял неподалеку от комнаты султана. хаджи аге докладывают о том, что мурад ждёт муаззез на ночь и просит ее явится немедленно. главный евнух тяжело вздыхает и отправляется к султанше, чтоб доложить о желании повелителя. естественно, прошло намного больше времени, чем пять минут. мурада уже так и ломало, он еле держался, чтоб не принять очередную дозу опиума, либо не выпить пару стаканов вина. бумажки со стола летят нахуй и многие другие предметы в его комнате тоже. жарко, плохо, тело ломает, гнев нарастает. теперь мурад злиться из-за опоздания своей хасеки, которая должна была прийти с минуты на минуту. долгожданный стук в дверь. слава аллаху не заходил хаджи ага, который должен доложить о приходе муаззез, ибо мурад бы выплеснул всю свою злость на него, вообщем убил бы нахуй. шурша подолом платья, в комнату заходит Муаззез. вся такая довольная, счастливая, мол наконец-то ее любимый мурад позвал ее на ночь, ещё и так срочно. видимо, уж слишком сильно он любил и хотел ее, раз понадобилась такая срочность. — повелитель… - на ее лице играет улыбка. муаззез делает низкий поклон и медленно подходит к мураду, тут же начав массировать его плечи. она ещё не представляла, что ее сейчас ждёт, поэтому типично для их ночи , сразу же переключается на его шею, медленно целуя каждый уголок. — ты опоздала. какие могут быть дела у обычной рабыни, что она смеет опаздывать к самому повелителю? - грозно говорит мурад, все так же стояв к ней спиной. — что..? - девушка отстраняется и удивленно смотрит мураду в затылок, боясь подойти к нему со стороны лица. — что ты такое говоришь, мурад? злость переполняет его ещё больше. султан резко к ней разворачивается, разглядывая ее испуганное личико. он резко хватает ее за волосы, притягивая к себе. ахуевшая от поведения мурада, муаззез, сильно кричит, хватаясь за его руку. истошный крик, молящий о помощи, боль которую она испытывает, как же это сука возбуждало его. но сейчас не до секса, нужно выплеснуть всю свою злость и ярость, показать кто здесь главный или же просто использовать свою замену веществам. не выдержав ее крик, мурад сильно бьет девушку по лицу, от чего та тут же замолкает. — будешь говорить и издавать звуки лишь тогда, когда я пожелаю этого… - мурад аккуратно прислоняется губами к ее шее, нежно ее целуя. слёзы муаззез капают ему на волосы, но тут уже плевать. сейчас есть она, его зависимость, маленькая пассия, за которую он готов и горы свернуть. на вкус муаззез, словно самый сладкий лукум или цукаты. запах напоминал сладкие лилии или ароматные розы. нежная кожа, описать которую было очень трудно. такая приятная на ощупь, ее хотелось трогать и целовать вечность. но слёзы… на вкус они были, словно самая соленая морская вода. наверное, это больше всего возбуждало мурада. но не слёзы счастья или от нежного оргазма. ооо нееет, плевать мурад хотел на нежности или грубость. он был особенный. всех девушек, которых он трахал, мурад имел настолько сильно и больно, что они рыдали, умоляли его остановиться , взамен на что угодно, к примеру минет. но это было лишь с девушками с гарема, которых иногда нагло посылала его валиде. со своими жёнами, султан не был настолько груб, ибо действительно был сильно увлечён ими. трудно говорить о любви и каких-то чувствах, но если он их не имел до крови, то это уже многое значит. чего нельзя было сказать сегодня о нем и муаззез. планы были действительно грандиозны. — почему моя девочка плачет? разве ей кто-то разрешал издавать хоть какой-то звук? - шепчет ей мурад в шею, заставляя мурашек пробежать по ее спине. — смеешь не слушаться моих приказов? ты кто такая, муаззез? - мужчина отстраняется от своей хасеки и грозно смотрит ей в лицо, на полном серьезе высказывая своё недовольство. — мурад, что с тобой? к чему такая агрессия? - дрожащим голосом спрашивает хасеки, пытаясь успокоиться. — я не разрешал тебе разговаривать. заткнись, сука. - цедит сквозь зубы тот и резко впивается в ее губы. они сливаются в очень настойчивом поцелуе, медленно направляясь к кровати. на некоторое время, муаззез даже подумала, что все уже хорошо и мурад опять такой, как был ранее. но как же она ошибалась. подойдя к кровати, мужчина отстраняется от своей пассии, нежно ей улыбнувшись. вновь, он резко хватает ее за волосы и быстро садит на колени даму. та понимала уже, что лучше не кричать , мало ли что мурад ещё придумает. султан садится на край кровати, качнув головой девушке, как в знак, чтоб та начинала своё дело. тяжело сглотнув, муаззез стягивает с него штаны и осматривает уже пульсирующий от желания член. медленно прислонившись к нему, хасеки аккуратно облизывает голову, ручкой делая характерные движения. — не медли, дура, я не собираюсь ждать! - кричит мурад, опять хватая ее за волосы. сильные толчки, он со всей дури двигает ее головой вверх-вниз, чтоб она наконец-то взяла во всю длину. пару раз, муаззез чуть не задохнулась, ибо большой член брать во всю длину так резко, очень нежелательно. спустя пару таких движений, мурад все же отпускает волосы, давая ей понять, что пора бы и самой двигаться. шмыгнув носом, хасеки нежно заглатывает его член, повторяя эти движения снова и снова. бабочки, холодный пот и слепота. да, именно такие ощущения при оргазме, до которого было ещё далеко, в случае мурада. муаззез действительно прекрасно делала минет, каждое ее движение заставляло его выпустить своё семя прямо ей в рот, а после трахнуть его. или же выебать в одну из дырочек, пока она будет кричать от боли. да, именно так. райские ощущения, которые заставляли его фантазию перерождаться и направляться в нужное русло, в данный момент. скоро кончит. но заливать ей рот спермой сейчас не хотелось, это лишь грязная мысль, которую он осуществит в иной раз. поглаживания по голове, сдавленные стоны и редкие толчки за волосы сопровождали минет муаззез. в какой-то момент, мурад останавливает ее. отстранившаяся дама боится поднять на него глаза, поэтому просто опускает взгляд куда-то в пол, руки положив мураду на ноги. — муаззез… моя хасеки, моя душа и сердце. я отдал тебе всю свою любовь, в моем сердце лишь ты одна. но что я получаю взамен?! - резкая смена настроения, мурад вновь становится ебанутым на голову. он в очередной раз хватает ее за волосы, поднимаясь вместе с ней. — а ты даже минет нормально сделать не можешь. швыряя ее на кровать, мурад ставит ее на четвереньки. сексуальный халатик летит куда-то нахуй, а мурад устроившись сзади поудобнее, входит в неё слишком быстро. крик. даже не стон, а крик. да, именно жуткий крик, который разлетелся по всем покоям. мурад двигался быстро, пока ее руки, на которых она облокачивалась, тряслись , словно осиновый лист. слёзы ручьём текут из ее глаз, уже было не понятно от чего. наверное от неожиданного поведения мурада, которое делает сейчас ей очень больно. а мужчину лишь ещё больше заводили ее слёзы, всхлипы и дрожащие руки, которые казалось вот вот обмякнут и она упадёт. максимально не удобная поза, чтоб утолить свой похотливый голод, поэтому мурад резко выходит из неё и развернув девушку к себе, кидает ее на спину. плюхаясь в мягкие подушки, она тяжело дышит, рассматривая лицо мурада. вновь резкая боль в промежности, от которой хочется рыдать. муаззез молила аллаха, чтоб падишах остановился. это уже был не тот мужчина, которого она любила. жестоко имел ее сейчас не ее законный муж, а дьявол воплоти. все надежды, что он резко исправится, тут же развеялись. это был не тот человек, которого она любила, не тот мужчина, ради которого была готова горы свернуть. монстр, который рвал ее сейчас изнутри, только так можно было назвать мурада. еще пару минут этих ужасных движений и мужчина изливается в неё, издавая сдавленный тихий стон. высунув с неё член, падишах ложиться рядом, пытаясь отдышаться. гробовая тишина и лишь всхлипы и тяжелое дыхание мурада слышно отовсюду. — ты можешь идти. - тихо говорит тот, вставая с кровати, чтоб одеться. девушка послушно встаёт и накинув на себя халат, берет в руки свои вещи и с поклон удаляется, словно какая-то гаремная рабыня. ее обиде не было предела, а тело ужасно ломило, ибо от таких животных движений, он наверное там все разорвал к чертям. очень больно, но идти можно, хоть и с трудом. зайдя в свою просторную комнату, муаззез сразу же начинает громко рыдать, пытаясь забыть эту ночь. такое надругательство не допустимо, поэтому она не собиралась терпеть или жить в надежде забыть это все. успокоившись от ужасной истерики, женщина осматривает просторную комнату, в надежде найти что-то. в ее поле зрения оказывается большое зеркало, покрытое позолоченной рамкой. подойдя к нему, муаззез осматривает себя в полный рост. ужасно. после этих событий, у неё было ужасное отвращение к своему телу, хотелось просто умереть. не долго думая, она со всей дури толкает большое зеркало, от чего то падает и мигом разбивается на тысячи маленьких осколков, которые валялись по всей комнате. упав на колени, девушка вновь начинает сильно плакать, скорее всего уже от невыносимой боли ниже живота. открыв глаза, она видит большой кусок стекла, который судьбой был давно предназначен ей. взяв его в руки, муаззез медленно проводит осколком по запястью, вскрывая вену. да, это конец. ей не хотелось жить, поэтому это единственный выход. о детях она даже не думала, а что бы это изменило? мысль о том, что у неё есть любимые дети, ее бы уж точно не остановила. алая кровь быстро стекала с руки, в горлу подступила тошнота, а в глазах темнело. « это мой конец. Я — Муаззез. Я дала клятву. Больше никогда мне не сделают больно. Больше меня никто не обидит. Я сломаю руки, которые тянутся к моим близким. Я — буря. Я — обжигающее солнце. Я — холодный лёд. Я — бушующее море. Я — Муаззез. Протягивая мне руку, смерть касается моего лба теперь. Холодно. Очень холодно. Мерзнет тело мое, душа да сердце. Я возвысилась на семь слоев над землей, о полоса. Услышьте меня. Смотрите, знайте меня! Я — Великолепная Госпожа, Матерь всех правоверных, Обладательница званий, Хасеки Султан, Убитая Хасеки Муаззез Султан! Прошел освежающий дождь, сладкая теплота весны, аромат цветущих веток. Погас свет... Покинула... Я покинула шестидверный дом мира. Ни справа, ни слева, ни спереди, ни сзади, ни снизу, ни сверху... Закрылись все двери. Предо мной целое неизведанное путешествие...»