burden.

ночь. тишина. тьма и маленький почти что мальчик лежит под боком у коренастого мужчины с чёрными, как смоль, волосами. совсем недавно он пришёл весь мокрый, нервный и с болью в глазах. тяжело было смотреть на него, когда даже внешний вид кричал о помощи. но уступчивый юноша не прекращал тараторить: — я сейчас найду место где смог бы переночевать, только… но мужчина его уже не слушал. пока голос почти приказывал снять обувь и пройти, мозг закреплял мысль о том, что надо бы поскорее убрать таблетки с тумбы в спальне, чтобы не было проблем и недопониманий. да парень и не стал бы. сам не лучше. вторые сутки милый юноша с красивым именем — Стюарт — коротал время в квартире своего преподавателя физики. и кажется, так и должно было быть. кажется, никого это не смущало и даже устраивало. в любом случае, никто не жаловался. Пот говорил, что его никто не ищет, и Мёрдок почему-то верил ему. мобильники обоих стояли на беззвучке во втором ящике стола, пока они засыпали и просыпались вместе. тяготило лишь то, что выходные вот-вот должны были закончится, и им придётся расстаться. но, кажется, они просто не думали об этом и оба понимали, что будут вместе ровно до тех пор, пока уже совсем нельзя будет продолжать такие рандеву. **** мужчина прижимал к себе парня так обыденно, что будто не они буквально двадцать минут назад мяли простыни под стоны мальчика. и парень очень легко и полностью отдавался ему, но Никкалс чувствовал — он боится. боится остаться брошенным, одиноким, боялся боли. но Мёрдок не стал бы. и даже когда он стягивал со своего мальчика растянутый свитер, то вкрадчиво спросил 'хочешь? ', и боялся услышать ответ, который бы мужчине не понравился. боялся услышать отказ, просьбу остановиться. боялся, что Стюарт не хочет его. переживал, что он прогибается, потому что ему больше некуда пойти. впервые брюнет не хотел сделать больно телу, так славно трепещущим под ним. не хотел причинять боль тому, кто так красиво выгибается, не находя себе места на постели. хотелось скользить губами по его сладким устам, которые не портит даже холодный ветер ноябрьским утром, хотелось слушать голос, который был слегка хриловатым, но не прокуренным от сигарет, а напротив — успокаивающим и кротким. таким, какой был только у Пота. а потом укладывать его голову на подушки, когда он уже в полусне, целовать его в уголок губ — все это было чуждо старшему ранее, когда он только и делал, что извлекал из людей выгоду. но даже такой мудак, как Никкалс понимал, что со Стюартом так нельзя. и брюнет, мать твою, этому Стюарту переломает его красивые ноги, если узнает, что у него есть кто-то ещё. и любовничку его ещё до кучи. **** время, кажется, уже позднее. мальчик сопит под боком, а мужчина тянется за сигаретой к тумбе. осторожно, чтобы не разбудить Пота, он берет и подкуривается прямо в комнате, а пепельницей, кажется, станет ковровый полигон, очень удобно расположившийся возле кровати. делая затяжку, мужчина вновь начинает заниматься самобичеванием. **** я не должен был. нахера я вообще втянул Стюарта во все это говно? прям как школьник повёлся на красивую обертку… но не ошибся, слава сатане. обёртка была соблазнительной, но это оказалось не на один раз, как я планировал, так еще и в том вонючем баре он попался мне, и это опять повторилось. если бы я знал, что пара контактов с ним перерастет в… это, я бы не мучал себя тем говном в башке, которое сейчас там плавает и не тонет. 'мы с мистером Никкалсом идеально подходим друг к другу. наша встреча — это судьба' мальчику всего семнадцать лет… сатана, как же я себя ненавижу. на его теле и так есть синяки, это напрочь отбивает желание быть грубым с ним даже в постели. я уже сто раз пожалел, что втянул тебя во все это, Стюарт. fin.