Я пришел к тебе, Пустота

Пустые звуки города не пробиваются в сознание Тайлера. Сейчас мало что может коснуться его. Он чувствует, что обтянут тонкой оболочкой, которая задерживает внешний мир, не дает ему распасться на осколки. Тайлер спешит. Прохладный после дождя воздух забивает легкие, просверливает их насквозь, но шаг не сбивается. Синяя ткань кед давно промокла; она неприятно липнет к голой коже, натирает в складках. Крупные капли срываются с ветвей деревьев, с листьев, с фонарных столбов. Они разбиваются на тысячи крохотных частичек, соприкасаясь с землей. Тайлер знает, что скоро разобьется точно также. Он уверен, что сделает это сегодня. Сейчас. Не было какого-то знака свыше или обведенного красным кружочком дня в календаре. Не было ссор или драк. Не было горестных потерь. Осознание пришло к нему, как будто всегда ждало где-то внутри его головы, и в этот момент решило распахнуть дверь и напомнить о себе. Тайлер просто почувствовал. Ступая по широкой улице, он застал последние всполохи заката. Тучи разошлись, открывая взору солнце, которое горело ярким пламенем, сжигая вместе с собой облака, небо и всю тропосферу. Алые ватные комья пожирали слои персикового и голубого свода. На оранжевый диск было больно смотреть, но Тайлер смотрел и не отводил взгляд. На его глазах сантиметр за сантиметром солнце опускалось за горизонт, отдавая власть в руки темноты и ночи. Линия красного истончалась, уменьшались розовые полосы. Пожар, отзеркаленный на небе, перевернутый, опрокинутый наоборот, медленно и неизбежно затухал, отражаясь в распахнутых темно-карих глазах. Тайлер провожал взглядом умирающую звезду. Как могли все художники мира передать эту красоту? Как могли талантливейшие фотографы запечатлеть все невозможные оттенки неба? Как можно сравнивать бездушную копию аппарата и неописуемое чудо вселенной? Как могли все они даже пытаться повторить это необыкновенное великолепие? Он обернулся назад, на восток, где необъятная чернота перебрасывалась на глубокую синеву, переплеталась с бледной голубизной и встречалась с почти ушедшими нежно-малиновыми мазками. Чувство – непонятное, необъяснимое никакими словами, всепоглощающее – нахлынуло на Тайлера, оставляя того немо безмолвно задыхаться. Оно разрывало его изнутри, останавливало сердце, ломало ребра, забирало кислород из легких, сжимало горло. Освобождало его душу. Он не мог этого вынести. Ощущение давило на него, но потерять его было сродни смерти. Что это? Тянущая тоска, которая грозит заполнить все вокруг, как черная дыра. Но не только она. Тоска поделенная на восхищение. На любовь. На восторг – чистый и бесконечный. Эмоции горели, согревали и сжигали. Всего стало слишком много. Слишком много для одного маленького человечка. Слезы пролились из его глаз. Слезы счастья и боли. Вместо такой привычной, знакомой, ядовитой пустоты, разъедающей его ежедневно, отрывающей от него кусочек за кусочком, разгорелся пожар. Тайлер точно знал куда направляется. Он давно присмотрел это место и знал, как туда можно пробраться незамеченным. Идти оставалось недолго. Огненные вспышки на небе все еще полыхали позади глаз, на изнанке век. Рассекали сознание, не отпускали от себя. Сумерки уступили ночи также быстро, как солнце уступило им самим. Тайлер шагал прямо по лужам, не отрывая взгляда от асфальта. Он знал дорогу наизусть до последнего поворота. Мог бы дойти с закрытыми глазами. Бежевые штанины брюк намокли от брызг, потемнели, становясь грязно-коричневыми. Светлая футболка в бирюзовую полоску была сырой от пота и дождя. Тайлер надел первое, что попалось ему под руку в комнате. Плевать во что он одет. Он спешил. Нельзя было упустить время, потерять то драгоценное осознание. Джозеф не ответил на вопросительный возглас матери, который она кинула ему вслед. Он не обернулся, не посмотрел ей в лицо в последний раз. Не попрощался. Не сказал последнего «пока» младшему братику. Отец, сестра и старший брат вряд ли будут вспоминать о нем в ближайшие несколько часов, пока не придут домой с работы и учебы и не захотят обнять свою семью. Они не виноваты. Они хорошие люди, насколько человека вообще можно назвать хорошим существом. Просто Тайлер другой. Слезы на щеках высохли, оставив, стягивающие кожу, соленые дорожки. Он непроизвольно ускорил шаг, приближаясь к нужному месту. Резкий гудок машины в последнее мгновение ворвался в вакуум тайлерового естества, вынуждая его отпрыгнуть назад. Он вышел на проезжую часть, не заметив перекрестка дорог. Парень остановился у самого края тротуара, ожидая верного сигнала светофора. Красный свет, рассеянным водой по мокрому асфальту, манил его, неуклонно притягивал взгляд. Он терял форму, расплывался, мерцал, сливаясь с желтизной теплого освещения фонаря и отблесками фар автомобилей. Багровая кровь расчерчивала кожу предплечья, скапливалась в складках ладони, срывалась с пальцев, растворялась в тонком водяном слое, смешивалась с грязью и светом. Необработанная рана не беспокоила. Тайлер не чувствовал боли. Он давно уже ничего не чувствовал. Красный сменился на неоново-зеленый. Человечек зашагал на месте в черном кружке светофора. Это напомнило Джозефу огни рождественской елки. Упаковку подарков под ней. Цветные свитера его братьев. Свет гирлянды, обмотанной, как мишура вокруг шеи родителей, которые со счастливыми улыбками двигались в танце по гостиной в такт музыке середины прошлого века, пока их дети перебрасывались понимающими озорными усмешками. Мокрые кеды покрылись травой и комьями земли. На заброшенной стройке никто не позаботился о том, чтобы провести дорогу или хотя бы положить деревянные доски. Он месил ногами грязь, упрямо продвигаясь к едва заметной дыре в проволочном заборе. Кепка зацепилась за небрежно отрезанные прутья, и осталась сиротливо лежать на разбухшей земле. Десяток ступеней, второй, третий. Тайлер задыхался, мышцы ног сводило от непривычной нагрузки, легкие болели, но он не останавливался. Скрип тяжелой металлической двери, и... он наконец здесь. Крыша здания продувается всеми ветрами, так и утягивая человека к своему краю. Но Джозеф тут не впервые. Он часто прибегал сюда в поисках … он так и не узнал, в поисках чего. Ответов? Наверное. Сегодня это место послужит ему отправной точкой. Началом пути. Или его завершением. Оно освободит его, подарит столь желанную свободу. Отпустит. Тайлер не знал кто он. Не знал откуда он пришел. Не знал куда ему идти. Позади ошибки. Впереди неизвестность и боль. А сейчас заполнено бесконечной, едкой пустотой и вязкой тоской. Внутри все тянет и ноет, подобно зубной боли. Постоянно. Жаждет чего-то его существо, но он не способен понять чего именно. Джозеф окинул взглядом город, наполовину простирающийся перед ним. Почти ничего не разглядеть, кроме желтых точек фонарей, колышущихся на ветру ветвей деревьев, редких прохожих и мельтешащих машин. Тайлер оставлял грязные следы на шершавом покрытии крыши. Руки и шея давно покрылись мурашками, которые табуном гуляли вдоль его тела. Он вдохнул настолько глубоко, насколько мог. Почти до хрипа и кашля в горле, боли в переносице. Парень оперся руками на мокрый парапет, подпрыгнул и сел на него. Осталось поднять ноги, поймать равновесие и выпрямиться во весь рост. Если бы кто-то с земли вдруг решил взглянуть наверх, то заметил бы, как раскачивается на ветру одинокая фигура. Как распахнуты, словно приглашая в объятия, его руки. Как запрокинута его голова. Тайлер горько усмехнулся, прикрыл веки, и шагнул вперед.