про шарфы

Гарри не помнил, с какого момента Малфой начал обращать на него внимание отличным от оскорблений и драк способом. Судьба матушка отчаянно сводила их вместе и каждый раз, когда они сталкивались на улице, по дороге в Хогсмид, слизеринец, подначивая и притворно сердясь на «недоумка Поттера, вообще шарф завязывать не умеет», подходил и аккуратно поправлял криво завязанный шарф у своего, на минуточку, школьного врага при большинстве учащихся. Реакция, конечно, всегда была незамедлительной. Шепотки, смешки, возгласы о том, что Гарри и Драко встречаются, заставляли первого краснеть от стыда и одной мысли об этом, а последнего ухмыляться и удовлетворенно наблюдать за публикой. Вскоре, после нескольких таких действий, ученики поутихли и это стало вроде как обычным делом для всего Хогвартса. * В очередной раз по дороге к бару Розмерты, Гарри задумался о Малфое, что в последнее время случалось непозволительно часто. Машинально, гриффиндорец начал транслировать свои мысли вслух, не опасаясь мимо прошедших учеников: — Все на курсе думают, что мы с Малфоем встречаемся. Чушь собачья! Я и Малфой? Это где такое было видано, чтобы про заклятых врагов пускали такие слухи? — Гарри и сам понял, что частично соврал. Стычек у них как таковых больше не происходило, да и ненависть сошла на нет. Со временем он признал, что влюблён в этого слизеринского придурка, но конечно никому особо не распространялся, понимая, что если сказать одному, то через пять минут об этом узнают все. Почувствовав нежное прикосновение в районе плеча, Гарри поднял глаза и заметил Малфоя, обеспокоено таращившегося на него. Через секунду тревожность во взгляде слизеринца сменилась на лукавость и высокомерие, но Поттера таким фальшивым образом не пронять. Наблюдая за объектом теперь уже симпатии достаточно долгое время, он научился отличать настоящие эмоции Драко от его маски. Малфой гортанно протянул: — Потти, ты все такой же задумчивый. Я тебя кличу-кличу, уже всех вокруг на уши поставил, а ты, как всегда, в облаках витаешь. — голос Драко с мягкого сменился на гневный, — Только я одного не пойму. Ты где свой шарф оставил, дубина? — Гарри было очень непривычно видеть Малфоя таким.. заботливым? Не успев ответить, слизеринец сделал это за него: — Оно и так понятно, ты со своей невнимательностью быстрее чем от Волди помрешь. — оба парня тут же помрачнели, но Малфой поспешно перевёл тему, а потому начал разматывать свой темно-зелёный шарф. Чуть ближе подойдя к гриффиндорцу, Драко не спеша обмотал шарф вокруг стройной, даже для девушки, шеи Поттера и, задержав взгляд на шокированном лице Гарри, тут же отпрянул. Гарри благодарно улыбнулся ему, на что оба парня незамедлительно покраснели. — Спасибо, Драко. — последний махнул рукой и загадочно улыбнулся: — Будешь должен, Потти. — и уходя, манерно поклонился. Гриффиндорец грустно посмотрел вдаль, и, повернув в сторону замка, уже и забыл, зачем приходил в Хогсмид. «Чертов Драко». * Их другая встреча повторилась уже при более необычных обстоятельствах. Поттер, устав после выматывающей отработки Снейпа, который никогда не давал своим студентам продыху, плёлся в общую гриффиндорскую гостиную после отбоя. Совершенно забыв про наличие карты Мародеров, Гарри чуть не наткнулся на Филча, поэтому тихонько улизнул в один из заброшенных пустых кабинетов. Пережидая проверку Филча, Поттер присел на подоконник, прислонился к стене и сам не заметил, как начал засыпать. Уже сквозь сон он почувствовал, как кто-то нежно обматывал его шею тёплым шарфом. — Прямо как Драко. — сквозь сон подумал гриффиндорец. Во сне он и не заметил, как прошептал эти слова, но они точно согрели душу одному слизеринцу, который поспешно ретировался с улыбкой на губах. * В следующий раз, примерно через две недели, их пересечения продолжались, пока Поттер не заболел. В Хогвартсе заметно похолодало, видимо даже согревающие чары по всему замку не смогли предотвратить холода. Лежа на койке в лазарете, он с раздражением наблюдал за кудахтавшей как наседка Гермионой, встревоженным Роном и сердитой мадам Помфри. В дверях, казалось, толпился весь факультет, спрашивая, в порядке ли избранный. «Конечно, я им нужен только из-за моей славы, боятся потери шрамоголового героя» — сердито думал Гарри. Единственному человеку, которому было по-настоящему не наплевать был Малфой, и гриффиндорец слишком поздно осознал это. Уже в полусонном состоянии, Гарри услышал отворившуюся дверь в лазарет, и ужаснулся. Кто ходит к Помфри почти во время отбоя? Узнав Драко, Гарри облегченно выдохнул и усмехнулся, как только слизеринец подошёл к его койке и тут же сел рядом с ним. Всем своим видом показывая, что не желает здесь находиться, Гарри сразу просек фальшь в мимике Малфоя и обезоруживающе улыбнулся, показывая ямочки. Сердце Малфоя, казалось, полностью растопилось, и он вымученно выдохнул, взяв руку Гарри в свою. Начиная свою гневную тираду, Драко вспылил: — Какого, собственно, хуя ты лежишь у Помфри, а, Поттер? Ты почему мне не сказал, что заболел? Я тебе шарф свой зря давал? — Гарри смущенно глядел на него и надломленно прошептал: — Драко, я его тебе через Забини передал. Я не могу смотреть на тебя без шарфа, на себя мне вообще наплевать. — Драко закрыл гриффиндорцу рот и яростно прошептал, не забывая о том, что Помфри рядом: — Гарри, мне зато на тебя не наплевать. Ты думал, я просто так тебе шарф свой подарил? Ради розыгрыша? Дак вот знай, я о тебе забочусь, потому что боюсь потерять тебя, настоящего тебя, а не героя, за которым гоняются твои дружки. — пролепетав это, Драко неловко отвернулся, оставляя Гарри в небольшом шоке. Гриффиндорец чуть привстал на локтях с койки, и, притянув Драко к себе, нежно поцеловал слизеринца в чуть приоткрытые губы. Малфой улёгся рядышком с Гарри, касаясь длинными пальцами чувствительной шеи Поттера, на что оба увлечённо простонали. Отпрянув друг от друга, они, забыв об отбое, громко воскликнули: — Так бы и сказал, что любишь меня, придурок. — Драко захохотал, а Гарри лишь неловко посмотрел на него. Первый протянул: — Завтра будем твой шарф искать. Теперь он нам не по назначению нужен будет. — поняв намёк, гриффиндорец кинул в гогочущего слизеринца подушку и тут же притянул его к себе. Уже через день оба, до невозможности красные, сидели в разных концах зала с противоположными по факультетам шарфами на шеях. Даже за учительским столом то и дело раздавались смешки, уже не говоря об учениках. И поводом для такого атрибута отнюдь был не холод в большом зале.