Fen’Harel take the Dalish

— Вы Вестница. По крайней мере, так вас называют. Надо же, они смирились даже с тем, что их герой — маг. Да ещё и долийская эльфийка. Вестница Андрасте сегодня впервые зашла в келью церкви Убежища и, переговорив с Жозефиной Монтилье, оставила на её столе бараний рог и нажьи лапы. Кому в здравом уме вообще могут понадобиться дополнительные уловки, чтобы убить и без того беззащитного нага? Ну да, это ж не священная галла, Фен’Харел побери этих долийцев. Минева старается отбросить своё предвзятое отношение к долийке, но тем не менее глаза её не по-доброму сужаются, когда она видит, как эльфийка с мудрёным валласлином, посвящённым богу смерти Фалон’Дину, уверенно осматривает убранство. Уверенно. Ха, долийцы. Только вчера её статус узницы перешёл в чуть ли не в ранг местной святой. Вела ли она себя так, когда весь народ в Убежище почитал её за преступницу? Лавеллан обращает внимание на Миневу, кивает в знак приветствия. — Арана, — скупо здоровается та, просто произнеся своё имя. Будто Минева его ни разу не слышала. А как при ней, интересно, чаще называли эльфийку: по имени или по новому данному глупыми шемами «титулу» святой? — На вас достаточно взглянуть, чтобы понять, что вы никогда не были в Круге, — не удерживается она от колкости, но быстро берёт себя в руки. — Меня зовут Минева. Я изучаю демонов и других существ. Мы с Искательницей Пентагаст, используя мои находки, учим солдат, как лучше сражаться, — напустив дружелюбие, выдаёт она заученный текст. — Ты сказала, что Кассандра поручила тебе исследовать тварей? — Да. Если найдёте что-нибудь интересное в вылазках, приносите, буду рада взглянуть. Если повезёт найти слабые места, у солдат будет преимущество в бою с такими чудовищами. А из многих материалов можно делать зелья и приспособления для Инквизиции. Лавеллан снова кивает и продолжает блуждать взглядом. Что здесь вообще можно рассматривать? Серые каменные стены? Бочки, которые зачем-то хранят здесь, на её рабочем месте, а не в подземельях? — Ты сказала, что ты маг? — выдаёт та, спустя некоторое время. — Нет, только ученица. Маги Круга должны показать свою стойкость в ритуале, который называют Истязанием, — поясняет Минева как для умственно отсталой. Она бы не особо удивилась, не знай долийка таких подробностей мира людей. — Магия мне не очень-то давалась. Но вот чтобы быть опасной для других — дара хватало, — гордо вздёргивает она нос. Хоть чего-то у неё не отнять. — Когда маги восстали, недоучкам вроде меня стало некуда податься. Нас убили бы храмовники. К счастью, Искательница Пентагаст взяла меня к себе — вместе с усмирёнными, которых я защищала. — По правде говоря, удивлена, что ученица-маг не поддержала восстание. Восстание. В душе она поддерживала повстанцев. Заявлять она об этом, конечно же, никому не станет. Маловато у неё силёнок, чтобы дать отпор кому бы то ни было, разве что какой лесной неразумной дикой твари, как показывает опыт. — Не люблю боевую магию. Да и слаба я в ней. — У долийцев тебе было бы хорошо. Наши маги могут изучать что хочешь, и это не опасно. — Фен’Харел пусть сожрёт ваших долийцев. Что, сбило с толку, что у меня валласлина нет, леталлин? — от Миневы резко повеяло холодом. Было заметно, что проклятая Вестница наконец стушевалась. Минева любила свой клан. Любила бродячий образ жизни. Любила наблюдать за сменяющимися пейзажами во время путешествий в аравелях. Дом не был для неё местом — домом для неё была её семья, её клан. Она веселилась вместе с другими на празднованиях, посвящённых одному из Пантеона. Возилась с галлами вместе со своей матерью, хранительницей галл. Неописуемый восторг наполнял её, когда хагрен собирал детишек на вечер историй их предков времён Арлатана. Её завораживали способности магов клана: как ловко они разводили костёр движением руки, как залечивали её царапины и ранки и от тех не оставалось и следа. Маги были всесильны. Незаменимы. Необходимы. Кроме неё. Минева часто погружалась в свои воспоминания и проигрывала раз за разом одну и ту же сцену: как она радостно скачет, когда её мама направляется к галлам, вернувшись с корзинкой трав после вылазки в лес. Миневу переполняют эмоции, она приветствует мать, и та, обнимая дочь, приподнимает её и кружит над землёй. Девочка хихикает и, вновь оказавшись на ногах, на радостях, чуть ли не в эйфории, поглаживает подошедшую к ним доверчивую галлу. Галла внезапно вскрикивает от боли, начинает отчаянно блеять и убегает вскачь, всполошив всех вокруг. Оказалось, Минева, сама того не осознав, подморозила бедной галле уши. Галлу нашли. Целители подлечили. Её мать успокоили. А вот Миневу — нет. «В нашем клане уже достаточно магов», — объяснили ей. Ей было семь! Семь! Девочке вручили узелок с припасами на первое время, дали время попрощаться с матерью и отправили куда глаза глядят. Такой беспомощной Минева не чувствовала себя никогда. Даже после, когда… Об этом тоже не хочется вспоминать. Пробираясь сквозь лес, девочка шарахалась от каждого необычного звука. Первое время она лишь шла, шла без цели, в голове было совершенно пусто. Её пока не заботили вопросы выживания: еды, крова, ночлега. Было тепло, приятно шелестели листья, время от времени переговаривались, напевая свои мелодии, птицы. Наверное, эти звуки и вернули девочку, спустя время, к реальности, немного утихомирив её смятение. Ближе к первой ночи магичка вышла к реке и нашла на удивление уютное местечко у берега, напоминавшее огромную нору: под навесом из веток и земли было некое углубление, куда не добирался ветер. Подкрепившись своими скудными припасами, Минева спустя время смогла сомкнуть веки. Так началась её одинокая и по-настоящему бродячая жизнь. Бродяжка решила попробовать накладывать заклинания по собственной воле, но так и ничего не вышло. Пока в один день к её убежищу не подобрался волк. Ужас, охвативший её в первую секунду, перерос в первобытную злобу. «Прочь!» — кричала она, махая палкой, наступая, стараясь показать зверю, что готова дать ему бой. Волк не боялся. Когда он кинулся на магичку, та неестественно закричала и в следующую секунду увидела лишь обугленный скелет животного. «Должно быть, магия стихий — это моё», — всё, что тогда подумала Минева. Минева стала тренироваться на ветках, палках, травинках, цветах, пытаясь их то подморозить, то поджечь. Выходило у неё слабенько. Лишь всполох искр, либо стайка снежинок. Управлять своей магией не получалось совершенно. Зато, завидев дикое животное, она внезапно менялась и могла заклятием оборониться и защитить себя. Через некоторое время, через раз, а то и два, у неё стало выходить охотиться на животных. Она извинялась перед нагами и фенеками, когда убивала их ради пропитания и тёплого меха. Однажды, когда очередной фенек не ускакал прочь, завидев эльфийку, а, поджав ушки, аккуратно к ней приблизился, она не смогла поднять руку на беззащитную зверушку. Минева протянула ладошку и мягко провела по шёрстке. Фенек не убежал. Более того, когда Минева собрала свои скудные пожитки, дабы отправиться в путь на поиски более удачного жилья, фенек увязался за ней. «Да что ж с тобой поделать», — усмехнулась эльфийка и вновь наклонилась, чтобы почесать фенеку за ушком. Она слышала когда-то от матери, что некоторые знатные люди даже заводят фенеков в качестве домашних животных. «Ещё бы, они такие милахи. Теперь я не совсем одна!» — подумала девочка и воспряла духом. Ночью она наломала лапника, устроилась у кустиков, укрывшись волчьими шкурами, а фенек устроился клубочком рядом с ней. Минева заснула с улыбкой на лице. На утро зверушки и след простыл. Погода сменилась резко. В один вечер ветер стал особенно сильным. Минева совсем продрогла. В воздухе запорхали снежинки. Эльфийка заворожённо разглядывала их, таких разных, ярко-белых, рассматривала узоры на них, когда те устраивались на её рукавах. Красота умеет со временем раскрыть свою неприглядную сторону. Той ночью стало холодно. Очень холодно. Сковывающий холод проник под её кожу, пробрался во внутренности, стал её главным врагом и постоянным спутником. Минева лишь благодарила Силейз за то, что у неё вышло разжечь костёр. И молилась Митал, чтобы та защитила её ночью и никто не увидел в ночи огня её костра. Минева раньше думала, что ей нравился мир под открытым небом. Оказалось, ей нравилась лишь идея мира под открытым небом. Именно мир, а не самой быть снаружи, столкнуться с ним нос к носу. Когда к тебе бросается чудовище с горящими глазами и когтями — это страшно. «Когда разбираешься, как его проще победить, всё становится преодолимо», — теперь ей нравится думать, что она сильная и знает некоторые уловки, чтобы, столкнись она снова с каким монстром, иметь больше шансов его победить. Но лучше бы ей их больше не встречать. Она встретила достаточно монстров. В поисках крова, может, заброшенного домика, или какого отшельника-лесника, который приютил бы эльфийку (ведь можно же помечтать?), Минева набрела на человеческого ребёнка. Прошло немало времени, с тех пор как она в последний раз встречала разумных существ — с тех пор, как её изгнали. Ребёнок протянул ей мячик. — Ты чего здесь забыл, малыш? — проворковала девочка, опустившись на колени. — Играть! — воскликнул мальчик, сунул ей мяч в руки и отбежал немного подальше от неё. Минева на долю секунды растерялась, но затем бросила ему мяч обратно. Мальчик радостно засмеялся. — Ты потерялся? — не отставала магичка. — Нет, — уверенно ответил тот. — Ты так далеко от поселений… — Нет! Рядом! — покачал тот головой, словно она сказала какую нелепицу. Она вышла к людскому поселению? Спустя столько времени? Как к ней там отнесутся? Нужно ли обойти это место стороной? Или найти укромное местечко там в каком-нибудь сарае и жить так, чтобы никто её не замечал? А может, люди благосклонно отнесутся к ней, накормят и примут к себе? — Хочу домой. Пошли к маме! — тем временем безапелляционно заявил ребёнок и протянул ей свою маленькую ладошку. Минева приняла его руку, но, пока шла с ним, внутренне вся сжалась, ожидая, к чему приведёт её появление среди людей. — Вот ты где, проказник! — облегчённо выдохнула молодая женщина и бросилась с объятиями к мальчику. В ответ мальчик радостно прохихикал. — Спасибо тебе, милая, что привела его, — обратилась к Миневе женщина, когда её маленький сын вошёл в дом. — Меня зовут Сарха. — Ты дочь местной служанки? «Привела? Да он сам меня сюда привёл», — подумала Минева, но не стала об этом сообщать. Пусть уж лучше эта приветливая женщина будет считать, что обязана ей. — Меня зовут Минева, миледи, — заявила она, вооружившись самой дружелюбной улыбкой, какой только могла, и вспомнив единственное обращение к женщинам среди людей, о котором слышала. — И нет, миледи, я сама заблудилась, но набрела на вашу деревню, миледи, и встретила неподалёку вашего сына. — Да ладно тебе, «миледи», — рассмеялась женщина и погладила девочку по голове. — Просто Сарха. Ты должно быть, проголодалась, бедняжка? Заходи внутрь, там тепло, и скоро будем ужинать. Сарха дала Миневе крышу над головой, безопасность. Минева была ей безмерно благодарна и помогала по дому как могла. В деревне к ней относились хорошо, часто просили её об услугах вроде отнести какую почту да посылку. «А столько гадостей я слышала от родных о людях… А они такие добрые!» — думала девочка. Одной ночью Сарха, её дети и Минева проснулись от рёва, доносившегося с улицы. Сарха отворила дверь, а Минева всё поглядывала в страхе украдкой, что же там, стоя за женщиной. — Иди обратно в дом! Не высовывайся! — заботливо приговаривала женщина, но в её голосе сквозила тревога. Минева не послушалась. Как только Сарха вышла из дома, девочка тайком тоже выбралась наружу и прошмыгнула мимо Сархи, чтобы поглядеть, в чём же дело. На жилище местного лекаря надвигался гигантский друффало. Таких огромных тварей эльфийка ещё не видывала. Завидев, что монструозный зверь готовится проломить рогами дверь в обитель местного целителя, доброго дяденьки, который совсем недавно помог ей с кашлем, Минева побежала в его сторону. — Стой! — слышала она крик, но не повиновалась. — Сюда! Смотри сюда! — зачем-то закричала она в попытке отвлечь зверя от лекаря и кинула в него камнем. Не помогло. Минева взяла камень побольше и снова кинула. Друффало обернулся. Девочка почувствовала, как кто-то схватил её за плечи и стал тянуть её назад, но магичка вырвалась. Когда друффало стал наступать, Минева вдруг осознала в какой она ситуации и ощутила первобытный ужас. В этот момент из её рук вырывалось гигантское пламя, направленное на зверя. Животное взревело и разозлилось ещё больше. Девочка кричала и, хоть и пыталась отбежать, всё ещё продолжала испускать пламя, направляя его на врага, инстинктивно пытаясь защититься. В какой-то момент она не просто испустила пламя, а вдруг направила особенно большой всполох энергии в сторону друффало, отчего раздался небольшой взрыв, и зверь, взревев в последний раз, повалился наземь. — Ура! — закричала Минева. — Смотрите! Смотрите! У нас сегодня будет особенный ужин! А мех! — эльфийка улыбалась и аж подпрыгивала. — А ещё сошьём малышу шубку! — добавила она, глядя на Сарху. Минева испытала самую большую гордость в своей коротенькой пока жизни, за то, что смогла справиться с таким мощным противником, и ликовала, осознав, что вроде как совладала сегодня со своим даром и отплатила своим спасителям той же монетой. Тишина стояла оглушительная. Девочка смотрела на людей и не понимала, почему они молчат. Почему так смотрят. Она не знала, сколько прошло времени, когда тишину разорвал тихий вздох: — Минева… — прошептала Сарха. — Хватайте остроухую! — прокричал мужик, которому ещё вчера Минева помогала по хозяйству. Её резко схватили за руки. Минева не понимала. Маленькая эльфийка застыла и не знала, что делать. Осознание пришло далеко не сразу. Поняв наконец, что эти люди на неё злятся и желают ей чего-то плохого, девочка начала вырываться и кричать. — Сарха! Сарха! — кричала она, но женщина лишь обливалась слезами и качала из стороны в сторону головой, не пытаясь помочь ей. Её называли остроухой, демоном, одержимой, больно хватали за плечи и запястья, что явно оставит синяки, и куда-то тащили. Магичка вырывалась и падала коленями оземь, и её хватали снова. Бежать было некуда, её окружили со всех сторон и не давали вырваться. Минева кричала как не в себя и в какой-то момент её магия дала о себе знать. Мужчины, тащившие её неизвестно куда, отпрянули от неё, и каждый из них схватился за руку, которой касался до этого девочки. Они зашипели от боли, и девочка видела волдыри, покрывавшие их кожу… Она воспользовалась заминкой и прошмыгнула через толпу, люди сторонились магички. Она бежала со всех ног. Бежала, плакала, испытывала неописуемый ужас и при этом…при этом купалась в вине за то, что навредила этим людям. «Я должна была! Я не знаю, что бы они со мной сделали!» — кричали её мысли. «Ты сделала им больно! Кто ты после этого?» — вопрошала она при этом. Люди боялись магов. Ей не раз твердил об этом Хранитель. Люди ограждают от себя себе же подобных, но владеющих магией. Шемленов надо остерегаться. «В этом их вера,» — говорили ей. Упоминали что-то про Андрасте и магистров, и Золотой город, и Чёрный город… Но всё это не особо уложилось в её голове в единую картинку. Так, в бегах, она оказалась у врат какого-то города. Минева не знала, что опаснее: пойти туда или слоняться, как раньше, в одиночку. В городе было больше людей, чем в деревне. Там можно было затеряться. А ещё она слышала что-то про эльфинажи и «плоскоухих»… В её клане не особо жаловали городских эльфов. Она держала это в голове, хоть и не успела понять, в чём же тут дело. Так она повстречала Аметин, эльфийку своего возраста. Минева боялась довериться кому-то из взрослых, может, и городские эльфы отнеслись бы к ней враждебно. Но Аметин тоже ещё не понимала всех этих взрослых разногласий. И они весело проводили вместе время. Аметин обещала никому не рассказывать о Миневе и встречалась с ней только в укромных уголках эльфинажа. Однажды Минева решилась поделиться с новой подругой тем, что умеет. Заморозив цветочек, она протянула его в качестве подарка Аметин, и та, к облегчению Миневы, совсем не испугалась её магии. Она очень сильно старалась в попытке создать хрустальный ледяной сувенир. Ведь ей никогда особо не давалась магия за исключением ситуаций на грани жизни и смерти. Но, должно быть, её ярких эмоций по отношению к Аметин оказалось достаточно, чтобы магия в этот раз послушалась владелицу. Так за их игрой летом со снежинками, которые намагичивала Минева, их однажды и обнаружил молодой храмовник. — Здравствуй, как тебя зовут? — улыбаясь, спросил парень. Аметин попятилась и убежала. Долийская эльфийка посмотрела на мгновение вслед подруге, вся подобралась, но, завидев дружелюбность мужчины, решилась ответить: — Минева, сэр. — Как красиво у тебя выходит, Минева, — кивнул он на тающий снег. — Ты живёшь здесь? — спросил он девочку. По её рваной грязной одежде было заметно, что она скорее всего бездомная, но не то чтобы в эльфинаже эльфам жилось сильно лучше. — В эльфинаже, сэр? — доверчиво уточнила она, и храмовник кивнул. — Нет, сэр. Я там не живу… — и растерялась. Храмовник всё понял и без слов. Маленькой эльфийке больше негде было жить в человеческом городе. — Хочешь пойти со мной? Я знаю место, где тебе всегда будет где спать, есть, играть с такими же, как ты. — Такими же как я? — растерянно прошептала девочка, не понимая, что имеет в виду парень. — Да, Минева. Они тоже умеют создавать снежинки, а может, и что-то другое. Маги постарше смогут научить тебя и чему-то новому. Ты сможешь управлять своим даром, — объяснил храмовник. Парень искренне верил в то, что Круги — благо. Минева наконец улыбнулась взялась за протянутую парнем руку. Так она оказалась в Белом Шпиле. «Храмовники меня спасли, накормили, одели и отправили в Круг. Я видела мир без храмовников, и мне такого не надо», — скажет она позже. Отойдя от разговора о долийцах, Лавеллан кивает и вдруг начинает копошиться в мешке, который притащила в келью. Порывшись, достаёт какой-то бутылёк. — Совсем забыла. Я нашла кое-что ещё. Это осталось от демона. Пригодится? — Да, ещё как. Оставьте это вон там, и мы с усмирёнными этим займёмся. Иногда Вестница приходит и приносит ей всякое барахло. Что-то из этого даже оказывается полезным для её исследований. — Вы принесли удивительные вещи. Они нам здорово пригодятся, — говорит она из раза в раз. Иногда долийка спрашивает у Миневы, как её дела. Они обмениваются парой слов. О миссии, во время которой будет возможность закрыть Брешь, знали в Убежище все. Когда Вестница Андрасте и её отряд вернулись, успешно её завершив, народ возликовал. Праздник грандиозный! Народ вываливается на улицу, сменив привычную маленькую таверну на небольшую местную площадь, делится впечатлениями, обнимается друг с другом и выкрикивает радостные лозунги в поддержку Инквизиции. Когда советники и другие члены Инквизиции проходят по площади, люди благодарят их, самые смелые или даже фамильярные треплют по плечу. Вся та выпивка, какую сумели малочисленные торговцы завезти в Убежище, льётся рекой! Менестрель Мариден Приветная одна за одной исполняет всем известные любимые песни, которым люди радостно подпевают. В какой-то момент многие пускаются в пляс, танцуют в парах и водят хороводы. Empress of Fire Save us, everyone The nation reviles The course is but run And the end has begun Empress of fire Believe in us all Embrace us with arms And dress us with swords And light up our hearts With blood so bold… Минева, взяв под ручку своего приятеля торговца Сеггрита, вприпрыжку танцует под орлейскую песню и чувствует себя по-настоящему живой и счастливой впервые за долгое время. We are Forever In your graces… Минева замечает Лавеллан. Арана стоит на возвышении у входа в церковь, совсем близко, и Минева впервые видит её такой расслабленной. Будто всё напряжение, которое она принимала за враждебность, покинуло черты её лица. Минева встречает взгляд долийки и неуверенно улыбается. Арана изображает поклон, поднимает взгляд на эльфийку и улыбается в ответ.