Сломленные

      Раннее утро. Погода за окном отбивала всякое желание идти в школу. Хотелось спрятаться под одеялом, укутавшись в него, словно в кокон, чтобы избежать холодных лап зимы, но время на часах показывало неизбежную необходимость собираться в школу. Антон Петров чертыхнулся, вспомнив о неудачной репетиции с Ромкой и Бяшей и о том, как первый навернулся на льду и ушиб руку. «Я так и не смог сказать Полине о Ромкиной затее», — подумал про себя Антон. Казалось бы, только эти двое нашли общий язык, парню даже доверили заполнить анкету, как его снова втянули в дельце, которое ему вовсе не пришлось по вкусу. Тоша не хотел быть третьим лишним, ему нравилась эта притягательная Полина, но всё же он посчитал, что дружба важнее, и если Ромка хочет завоевать девушку, то пусть будет так.

***

      Посидев на скучных уроках, особо не вникая ни во что, Антон не мог выкинуть из головы то, что должно произойти сегодня, к тому же, снова пропал человек — его одноклассница Катя. Хоть она и вызывала в нём лишь отрицательные чувства, он не желал ей такой участи. Буквально вчера она сидела за партой и всё норовила обвинить в убийстве Антона, ей нравилось распускать слухи и выводить людей из себя, а сейчас её парта пустует точно так же, как пустует Семёна, и так же, как пустует Вовы в другом классе. Почему-то Ромка и Бяша даже не смотрели в сторону Антона. Ему начало казаться, что они передумали разыгрывать сценку перед Полиной, уже успел обрадоваться, но понял, что поспешил с выводами, когда закончились уроки. К нему подошёл Ромка с улыбкой на лице. Бяши рядом не было, что удивило Антона. Словно прочитав его мысли, Пятифан ответил:       — Бяше что-то нездоровится, он ускакал домой, хотя нам он ни к чему, да, Тох? — он похлопал друга по спине. — Справимся и сами.       — Да, справимся, — неуверенно промямлил Антон.       — Вот и славно, а теперь идём за мной, — продолжил Рома и вывел его на улицу. Они направились вглубь леса.       — Ты уверен, что нам туда? — с сомнением спросил Антон.       — Уверен, не ссы, — спокойно ответил друг.       Они шли уже минут 10. Внезапно Ромка юркнул за дерево, потянув за собой Петрова. Приставив палец к губам, он приказал не издавать громких звуков. Когда Антон выглянул из-за дерева, увидел Полину, стоящую одну посреди леса. Через мгновение он должен «напасть» на неё. Она увидит его, их дружба закончится, и всё на этом, разве этого хотел Петров? Внезапная идея пришла в голову. Антон снял рюкзак с плеч и, порывшись в нём, достал маску зайца. «Вот же она, конечно! Как всегда на месте. Никогда бы не подумал, что буду так радоваться из-за неё!», — подумал он. Ромка, заприметив маску, сразу же оживился.       — О! А это идея! Ты гений, Тошик! — воскликнул он и хлопнул парня по плечу. — Она не поймёт, что это ты, и, кто знает, что можно ожидать от человека в такой маске.       Антон слабо улыбнулся в ответ и, вздохнув, надел маску на лицо. Через две прорези он увидел внимательный взгляд Пятифана.       — Ты хоть отмыл её от харчи свиньи? — спросил тот.       — Конечно, я же не дурак совсем, — ответил Антон. Рома расплылся в улыбке, обнажая зубы.       — Вот и молодец! А теперь действуем по плану, готов?       Петров нервно сглотнул и кивнул. Руки приятеля слегка подтолкнули того в спину, навстречу неизбежности. Ноги были ватными, пот стекал по телу, руки дрожали. «Вот он, момент истины. Хорошо, что хоть лицо закрыто», — подумал Тоша. Полина не сразу заметила приближающуюся фигуру, так как стояла к нему спиной и словно была увлечена чем-то. Послышался её приятный смех. Подойдя ближе, Антон почувствовал запах ежевики. На душе стало грустно, что приходится обходиться с ней таким образом. «Прости, Полина», — пронеслось в голове Антона. Та, словно услышав его мысли, обернулась. Увидев перед собой кого-то в маске зайца, Полина вскрикнула, то ли от испуга, то ли от страха. Парень не сразу понял, узнала она его или нет, но с места не сдвинулся. Ноги словно приросли к земле, а все заученные фразы с репетиции с новыми приятелями улетучились, осталась только пустота в мыслях. Время словно поставили на паузу. Прежде, чем он успел опомниться, его толкнули в грудь нежные девичьи руки.       — Не знаю, кто вы и что вам нужно, но просто убирайтесь! — воскликнула Полина, она была напугана, губы дрожали. В какой-то момент она хотела сбежать, но сильная рука Антона схватила её за предплечье. Он сам от себя не ожидал такой реакции. «Просто представь, что ты больше её никогда не увидишь, и это последний раз, когда она говорит тебе что-то», — подумал парень. Девушка вопросительно уставилась на него, глаза наполнились слезами, но она не собиралась сдаваться.       — Отпустите меня! — крикнула она, пытаясь вырваться из хватки, но было тщетно. Антон мысленно спросил:«Во что же я ввязался? Когда этот кошмар уже закончится?». Казалось, что Ромка прочитал его мысли и пришёл на выручку. Петров это понял по тому, как сильно его толкнули в сторону.       — А-ну прочь от неё, выродок! — громкий голос Пятифана разнёсся по лесу. Достав из кармана ножик-бабочку и оголив острое лезвие, он подошёл ещё ближе. — Я неясно выразился?       — Она моя! — вскрикнул Антон, внезапно вспомнив фразу из репетиции.       — Рискни! — ответил Рома, его лицо приобрело более озлобленный вид, актёрствовал на все 100 балов. Петров, не раздумывая, собрался нанести удар, но тот ловко увернулся. Выронив ножик-бабочку, Пятифан ударил в челюсть Антона, не сильно, конечно, но тот ему подыграл. Вскоре никудышный маньяк оказался в сугробе от толчка хулигана. Он лежал на животе, было жарко, но снег охладил его.       — Позволь проводить тебя. А то знаешь ли, ходят тут всякие маньяки, — сказал Ромка отрепетированную фразу, в его руках красовались подснежники. Полина странно на него посмотрела, и было неизвестно, какие будут её дальнейшие действия. Парень улыбался, а вот девушка лишь недовольно нахмурилась, видимо прознав о чувствах Пятифана. Она лишь видела его в роли приятеля и не более, поэтому решила сразу же пресечь его попытки.       — Спасибо, конечно, тебе, Рома, но я уж лучше сама пойду.       — Что? — парень явно не ожидал такой реакции, он был уверен, что всё пойдёт по плану. — Но вдруг там маньяки! Вдруг они опаснее этого? — сказал он, показывая в сторону Антона и пытаясь удержать её хоть какой-то фразой, не позволить уйти. В нём питалась надежда, что сейчас она вмиг передумает и согласится.       — Прости, Ром, ты не в моём вкусе, — ответила Полина и её лицо обрело сочувствующий вид. — Мне нравится другой.       Неприятно кольнуло в сердце, улыбка давно сползла с лица парня, рука с букетом медленно опустилась. Рома почувствовал горечь от обиды, боль от того, что его чувства не приняли и не ответили взаимностью.       — Прощай, — продолжила девушка, но тот, словно перестал её слышать. Так и стоял, не зная, как реагировать. Полина медленно удалялась. Антон поднялся и принялся отряхивать одежду от снега, затем уставился на Ромку, который замер на месте. Петров не знал, что чувствовать в этот момент: радость от того, что Полина не узнала его, не согласилась на предложение Пятифана, или же горечь за неудачу своего друга, боль в ответ на его боль? Они оба стояли в полной тишине, провожая девушку взглядом. Когда та скрылась, Антон спокойно снял маску, а Ромку накрыла волна злости из-за того, что его отвергли, из-за того, что он чувствовал обиду. Он швырнул никому не нужные подснежники.       — Сука! — теперь он не играл роль, его лицо перекосила злоба. Подойдя к дереву, он грубо стукнул по нему кулаком, затем ещё, ещё и ещё, словно наносил удары по боксёрской груше.       — Ром, — Антон медленно приближался к нему с протянутой рукой, но приятель продолжал остервенело избивать ни в чём не провинившееся дерево, затем закричал на весь лес от обиды, злости, боли, горя. Петров вздрогнул, ему заложило уши, но, всё же, он положил руку на плечо друга.       — Ром, — повторил он. Тот сразу же притих и замер.       — Ничего не вышло, — тихо и с грустью в голосе произнёс Рома, затем посмотрел на свои окровавленные кулаки. На лице Антона мелькнуло беспокойство, он хотел предложить свою помощь, но Пятифан отошёл в сторону, явно не желая продолжать разговор. На улице стремительно темнело. Он сел у дерева, где остался лежать рюкзак Петрова, достал сигарету и поджёг её. Цепкий взгляд впился в лицо Антона, но Рома ничего не сказал, молча курил, выпуская дым из лёгких. Антон направился к нему и присел рядом, старался не смотреть в сторону друга, позволяя ему выпустить пар. Снег продолжал идти.       — Спасибо тебе, Тошик, — нарушил тишину Ромка. — Ты уж получше маньяка сыграл, чем Бяша.       Антон улыбнулся, вспомнив его и их репетицию.       — Полина даже не догадалась, что это был ты, — продолжил приятель.       — Это всё из-за маски, — отмахнулся Петров.       — Да, в маске ты вылитый зверь! — ответил Рома и рассмеялся. Тоша снова улыбнулся его шутке. Внезапно смех прекратился, улыбка сползла с его лица, Пятифан теперь смотрел на Антона как-то по-другому. — Ты ведь общался с Полиной, да?       Вопрос застал врасплох, Петров нервно сглотнул. Он решил, что будет лучше не утаивать правду.       — Да, — тихо ответил он, ожидая тумаков от приятеля, но их не последовало.       — Она тебе нравится? — продолжил допрос Рома. По телу Антона пробежались мурашки, на лбу выступила испарина, вспотели ладошки.       — Она хорошо ко мне относится, не смеётся надо мной, как другие. Она добрая, — ускользнул от ответа парень и снова встретился с жёстким взглядом приятеля, какое-то время тот помолчал.       — И, тем не менее, ты согласился принять участие в нашем дельце и не сдал меня перед ней, — подметил Ромка.       — Я решил, что наша дружба важнее девушки, и если ты хочешь быть с кем-то, я не буду преградой, — выпалил Антон, не ожидая от себя такой откровенности. Взгляд Ромы смягчился от услышанного.       — Я не ошибся в тебе, Тошик, — ответил он, обнажив зубы в улыбке. — Спасибо тебе, — положил руку на плечо друга. Антон облегчено выдохнул и расплылся в умиротворённой улыбке.       — Подарил бы я тебе подснежники, только, боюсь, они уже не в пригодном состоянии и засыпаны где-то снегом, — сказал Пятифан, и Петров хихикнул себе под нос. Внезапно, подавшись порыву, Антон накрыл своей рукой руку приятеля. Тот шикнул от боли.       — Ах, прости! Сильно болит? — он взял его за руку и приподнёс к губам, слегка подув на неё. — А так? «Какой же я дурак! И правда думал, что раненую руку можно вылечить обычным дыханием?», — пронеслось в голове у Антона. Рома странно уставился на него. Антону казалось, что тот сейчас обматерит его или, того хуже, — побьёт. Но вместо этого услышал:       — Так лучше.       Медленно опустив руку Пятифана и выпустив её из своей, Петров не сводил глаз с друга.       — Прости, — брякнул он и отвернулся, чтобы скрыть смущение.       — Всё нормально, пройдёт, не парься, — спокойно ответил Рома. Антон снова взглянул на него. Тот продолжал выпускать дым и смотрел куда-то вдаль, погружённый в свои мысли. На лицо снова вернулась грусть. Почувствовав боль друга на себе, Антон положил голову на его плечо. Тот дёрнулся от неожиданности.       — Что ты... — хотел было спросить Ромка, но осёкся. — Ладно, лежи.       Антон мягко улыбнулся, ему было комфортно на плече у друга, хотелось забрать его боль себе, но всё, что он мог — это просто быть рядом. Они сидели так в тишине, слушая звуки леса. Каждый принял для себя какое-то решение. Один сделал выбор в пользу друга, другой был отвергнут девушкой и сейчас сидел с другом. Оба испытывали грусть от сделанных ранее поступков. Два парня сидели в лесу, словно изгои, отвергнутые миром, непонятые людьми, однако на душе царило умиротворение.       — Знаешь, что? Ты прав, наша дружба важнее какой-то там девушки. Такие приходят и уходят, а друзья остаются, — прервал тишину Рома. — И ты... остался и сейчас здесь со мной.       Антон медленно поднял голову с плеча приятеля и посмотрел ему в глаза, в которых читался интерес. Сейчас Пятифан был так близко, что у Петрова участилось сердцебиение, он потерял дар речи. Он никогда не думал о друге в таком роде, но сейчас понял, что испытывает к нему особое чувство. Губы сами потянулись к губам Ромки. Антону казалось, что сейчас тот грубо оттолкнёт его и больше никогда не будет с ним общаться, но он просто застыл, не сопротивлялся. Поцелуй был невинным, нежным, робким. Это был первый поцелуй в жизни Антона. Он терпеть не мог табачный дым, но Ромке он был готов простить всё. Их губы соприкоснулись ненадолго, но казалось, что прошла целая вечность. Смущение накрыло Петрова с головой, щёки покраснели и пылали, но внутри он ликовал, испытывал какой-то трепет. Глаза Ромки тоже нервно забегали, он не знал, как реагировать на случившееся.       — Чтобы никому ни слова! — пригрозил он, но уходить не собирался.       — Тебе не понравилось? — поборов смущение, спросил Антон и замер. Он боялся услышать ответ.       — Понравилось, — тихо ответил Пятифан. Петров облегчённо выдохнул и вновь положил голову на плечо друга. — Просто не хочу, чтобы по школе поползли слухи, — он старался сохранить невозмутимое лицо, но рука сама потянулась к руке Антона. Переплетя пальцы, они наслаждались этим вечером и тишиной. Пусть они были сломлены, но присутствие друг друга исцеляло душу, дарило тепло, заставляло забыть о том, что было ранее. Рома положил голову сверху на голову Антона, ему нравилось находиться рядом с ним и понимать, что тот не предал его, не променял на другого человека.       — Я не ошибся в тебе, Тошик, — повторил он фразу, сказанную ранее, только теперь она обрела иной смысл. «Я строю свой дом на луне, Словно заблудившийся астронавт. Я смотрю на тебя, как на звезду, Из забытого миром места. Я — изгой, Который отвечает за свои поступки. Я говорю то, что считаю правдой, Да, я существую вдали ото всех, На поверхности луны. Я похоронил свою любовь, чтобы подарить целый мир тебе.» James Young — Moondust