Всё неправильно

Это было неправильно. Всё было неправильно. Неправильно было спать с Райнером, быть с Райнером и, в особенности, пить с Райнером сейчас. Однако Жан делал всё это. И вновь, напившись в хлам, начинал обвинять Райнера во всех его грехах. Спустя какое-то время Жан уже плохо стоял на ногах и ещё хуже соображал. Язык начинал заплетаться от сказанного и выпитого, а из горла стали доносится лишь хриплые отрывочные звуки, то ли от накативших слёз, то ли от нездорового возбуждения. То ли и от того, и от другого сразу. Когда молчание затянулось, Райнер неловко-сочувственно протянул «Жан…», наперёд зная его реакцию. Кирштайн тут же схватил нож и подставил к горлу Брауна, захлёбываясь в своём крике: — Заткнись, заткнись, заткнись, заткнись, заткнись! Если Жан его сейчас убьёт, Райнер будет только благодарен. Он каждый раз надеялся на то, что хотя бы у его любовника хватит сил оборвать этот порочный круг и его никчемную жизнь вместе с ним. Райнер дышал спокойно, глядел прямо и серьёзно. Жан был очень близко, он судорожно вдыхал запах вина, Райнера, жары, прекрасно известно откуда взявшейся в этот прохладный вечер, и обоюдного отчаяния, которое было таким разным, но, будто на зло обоим любовникам, зачем-то их объединяло. Они стояли так несколько секунд. В это время Жан внимательно изучал загорелую шею Райнера, на которой виднелись следы от их прошлых ночей. — Ты горячий… — протянул Жан, выронил нож, потянул Райнера на себя и до крови прикусил кожу на подбородке. Райнер безропотно терпел всё это. Все укусы, глумления, удары и другие жёсткие, резкие и агрессивные действия Жана. В том числе во время секса. Райнер позволял ему быть таким, потому что действительно чувствовал себя виноватым и понимал, что так Жан вымещает свою злость на него. — Раз я горячий, не хочешь ещё сильнее отжарить меня? Самый отвратительный каламбур, который только можно было придумать в этой ситуации. Это, по мнению Райнера, должно было разозлить Жана и, может, чуть отрезвить. Должно бы. Но это, конечно, не сработало. — Лучше ты… — бессильно протянул Жан и свалился в объятия к Райнеру, окончательно сходя с ума от него (и вслед за ним), от вина и от всего на свете. От своего личного ада и от ада на всей земле.