Борись

      Нука всегда считал, что ему, как принцу и единственному наследнику мало уделяли внимание. А уж когда появились Кову и Витани... Про него совсем все забыли! Все только и говорили в прайде, какие "милые ангелочки" Кову и Витани. А как же он, законный наследник? Или уже нет... Нука слышал, что Скар говорил, что из Кову выйдет отличный приёмник, но опять же, как же Нука? Он был предан родителям и любил их, несмотря на холодность и некую грубость Скара и Зиры.       «Я ненавижу этого Кову! Он мелкий и противный, как термит» — как-то раз сказал львёнок со всей горестью и обидой. А обиды в его маленьком ранимом сердце было полно... Он наивно надеялся услышать от Скара и Зиры, что он, Нука, лучше Кову. Но родители злобно зарычали на своего первенца, поставив его на место.       «Ты говоришь это на своего брата... И будущего короля» — прорычал тогда тихо, но угрожающе Скар. Тогда надежды Нуки окончательно разбились вдребезги, как тонкий весенний лёд.       Львёнок часто уходил из королевской пещеры в глубокую ночь. Это было редко, ведь львицы по ночам ходили на охоту, а если и спали без задних лап, то иногда красноглазый встречал гиен, что вечно распростроняли ледянищий кровь в венах смех. Поэтому Нука редко мог побыть наедине со своими мыслями.       И никто даже не заметил, что этот некогда весёлый, и озорной львёнок стал отстранённым. У всех были свои проблемы — всем не до бывшего наследника; а у Скара с Зирой был теперь свой любимый наследник, которому они уделяли всё своё свободное время. Не сложно догадаться, что на своего родного сына у них не было времени. А если Нука и требовал от них внимания, то Зира и Скар рычали на него или под конец терпения грубо отпихивали.       Красноглазый львёнок сбился со счёту, сколько он не ел. Но кому есть до него делать?       Нука никогда не чувствовал себя так одиноко, как сейчас.       Поздней ночью было прохладно. Умные звери спали бы в своём логове, но львёнку было плевать. Да, он иногда дрожал от сильного ветра, но это ничто по сравнению с душевной болью.       Одиночество было уже его верным спутником, вместо со сверчками. Иногда Нука с ними говорил, но эти насекомые лишь на несколько секунд замолчали, потом снова трещали свою замысловатую "песню".       Худой львёнок обиженно шмыгнул носом, сдерживая эмоции. Сегодня он не хотел плакать — глаза щипали от слёз. Да и слёзы ему не помогут. — Так-так-так, поглядите-ка, кто это тут у нас? Неужели сам наследник престола? — будто издевательски проговорила Шензи, подходя к серо-бурому львёнку.       Нука даже не вздрогнул из-за неожиданного прихода гиены. Он повернул на неё голову. Гиена стояла позади него, испуская дыхание в загривок.       «Наследник престола» — мысленно зацепился за слова пятнистый гиены, едва сдержав язык.       «Уже нет» — хотел было сказать красноглазый. Но подумав, что и Шензи нет до него дела, промолчал.       Гиены были голодны, они думали сейчас лишь о еде. С добычей же в правление Скара было проблематично. Впрочем, с гиенами и так не о чём было поговорить... Вряд ли кто-то из львов, не говоря уже о крокутах, поймёт бедного львёнка. — Упс, забыла, теперь Кову будущий король! — закончила Шензи, якобы случайно оговорившись, и несильно ударила себя в лоб.       Нука рассвирепел, нахмурив брови, из-за чего на лбу образовались мрачные глубокие морщины. Хотелось плюнуть гиене в морду или оставить когтями кровяные полосы, но преимущество не на его стороне. Его родители короли, но львёнок сомневался, что Скар и Зира вообще обратят на него внимание. — Кову, Кову, Кову... Да что все постоянно говорят о нём? — психанул Нука (уже не в первый раз), топчась на месте.       Красноглазый точно знал, что он не хуже, чем Кову, но от этого точно лучше не становилось. Потому что Скар и Зира этого не понимали. И да, Нука сильно злился на них.       От такого выпала Шензи даже впала в ступор, высоко подняв голову. Её тоненькие брови изогнулись — одна вверх, другая — вниз. — Малец? — удивлённо проговорила Шензи, с опасение смотря на сына Скара.       Нуку затрясло, дрожь пробило всё тело. Нет, это было не от холода, а от обиды...       «Как же я всё ненавижу!» — мысленно, со слезами на глазах проговорил черногривый львёнок. Слёзы, от чего-то горячие, как дневная погода в Африке, скатились по щекам, даже не успевая впитаться в шерсть. Челюсти крепко сжались для того, чтобы Нука не издал болезненный рёв.       Ему нельзя реветь! Зира, узнав, что её старший сын плакал, будет не в восторге, называя плаксой и слабаком. Скара эта новость разочарует, впрочем, как и его супругу... А ведь ничего такого в этом нет.       Нука боязливо глянул на Шензи, в надежде, что она ничего не заметила (ведь красноглазый всё ещё пытался держать эмоции). Увы, гиены оказались не такими глупыми и неряшливыми, как говорили все львы. — Шензи, — шмыгнул носом бывший наследник престола, жалобно смотря на пятнистую, — Не рассказывай никому, что я... Хныкал.       «Хныкал» — это было скорее выражение Скара или Зиры, но точно не серо-бурого.       Шензи ещё сильнее натянула брови — каждую в свою сторону. Жалобные покрасневшие от слёз глаза львёнка смотрели на гиену с мольбой. Словно эта странная тайна могла сохранить его репутацию пропавшую.       Шензи и не знала, что сказать; она не эксперт по общению с детьми. Грубость — это её конёк, которым гиена гордилась, но для львёнка это явно не подойдёт. — Львы такие гордые... — расслабленно усмехнулась Шензи, обходя серо-бурого со спины, и встала сбоку от него. Зубастая улыбка выглядела слегка кровожадно, однако, Шензи по-другому не могла. Да и Нука не пугался, — Хочешь расскажу секрет, юный принц?       Шензи по-хитрому улыбнулась, наклонив голову к львёнку. Нука хлопнул глазами, раскрыв рот. Если честно, он чувствовал себя измотанным после того, как "выпустил пар" из себя, но так даже лучше. — Какой? — с самой искренней детской наивностью дурашливо улыбнулся Нука.       Шензи заметила, как от предвкушения большие, немного растрепленные ушки львёнка поднялись. Гиена бегло оглядела малыша, подтвердив слова и львов и гиен о том, что Нука выглядел немного болезненно: крупные тёмные мешки под глазами оставляли впечатление о своём обладателе, будто он не спал неделю; худоба дополняла весь "образ",из-за чего сложилось впечатление, что Нука не только не спал всю неделю, но и не ел; он был мал для своего возраста — другие львята, даже те, что немного помладше, — и то переросли его. — Тогда слушай, — Шензи подтянула львёнка к своему боку, но Нука просто не успел возразить. Пятнистая склонилась ближе в уху красноглазого, и вытянула губы, словно боясь, что кто-то ещё мог услышать их разговор, — На самом деле хныкать — это нормально. — Но мама и папа подумают, что я слабак! — возразил Нука, поджав хвост. Он словно представил эту неприятную картину. Малыш потупил рубиновые глаза в землю, а голова вжалась в плечи, — Они и так считают, что я слабее и хуже всех львят.       Признание далось серо-бурому не легко. Он считал, что признавшись, сам себя унизил, и мысленно ждал насмешливого громкого смеха гиены. — Вот тебе ещё секрет: Скар тоже был слабее Муфасы. — Но дядя Муфаса... — львёнок испуганно прервал диалог, оглянувшись по сторонам. Скар запрещал всем даже упоминать имя покойного брата, — Был старше папы, папа мне сам рассказал. — Зато теперь Скар король, — подбодрила якобы крокутша. — Получается, что если я старше, то Кову станет королём?! — тревожно прошептал Нука.       И снова его глаза наивно уставились на Шензи. В них так и читалось «скажи, что будет не так!».       Несмотря на то, что Шензи была не такой умной, как львы, она была умнее многих гиен, и хоть немного, а могла понять, что да как сказать. — Да нет же! — закатила глаза гиена, — Скар не был избран королём, и ты тоже. Но Скар добился своего... Смекаешь? — Нука в непонятках молчал с раскрытым ртом, — Борись за своё место! Только тогда ты выберешься из несправедливости мира. И докажи Скару, что именно ты достоин престола. — Но как? — хмыкнул львёнок, вопросительно смотря на Шензи. — Как, как... Об этом мы поговорим позже. А сейчас — иди спать. Да и я пойду, — зевнула гиена.       Тепло под боком, к которому сын Зиры привык, резко испарилось. Снова подул ветерок.       Вдруг лапа Шензи потрепала его по голове, разлохматив всю едва проросшую гриву. Поймав озорной взгляд Шензи, Нука коротко посмеялся, в шутку оттолкнув её лапу. — А я всегда должен буду бороться? — уже громче сказал Нука из-за увеличенного расстояния с Шензи. Этот вопрос тоже казался ему несправедливым, однако на его мордочке всё ещё сияла улыбка. — Обязательно, юный принц, — кинула Шензи через плечо с широкой ухмылкой. Почувствовав, что слова Шензи воодушевили львёнка, она проводила бегущего обратно в логово Нуку уже сухим взглядом. После Шензи с ужесточением проговорила:— Надеюсь, хоть из тебя выйдет нормальный король.