Return

      Two Feet — Time Fades Away       Полумрак, царивший в клубе «Фангтазия», разбивали цветные мерцающие лучи с преобладанием красного, то и дело выхватывавшие кого-то из посетителей, танцевавших или наслаждавшихся местным алкоголем. Эрик скользил по ним равнодушным взглядом, сидя на своём троне. Но в какой-то момент его внимание привлекла темноволосая девушка, сидящая за барной стойкой. Словно почувствовав это, она обернулась. И вампир тут же узнал её.       Тёмные локоны пружинками падали на её плечи и спину, а изящное чёрное платье облегало стройную фигуру. Она крепче сжала бокал с Настоящей Кровью, даже не пытаясь делать вид, что сама не заметила его. Не заметить Эрика Нортмана было нереально. Но в её взгляде читались не восторг или желание, какие чаще можно было увидеть на лицах клыкоманок или молоденьких вампирш, а что-то более глубокое, сильное. Да и девушка уже давно являлась опытным вампиром, хоть и в два раза моложе Эрика.        — Кто это такая? Первый раз вижу её здесь, — оживилась Пэм, тоже обратив на неё внимание. — Хорошенькая…        — Даже не думай, — отрезал Нортман, заставив дитя удивлённо посмотреть на него. Её создатель часто делился своими игрушками, а подобные собственнические замашки в последнее время проявлял лишь по отношению к Соки Стокхаус, но и это увлечение продлилось недолго. А к девушкам, с которыми не успел даже познакомиться, он тем более не испытывал такого быстрого и яркого интереса. Хотя что-то в том, как Эрик смотрел на ту брюнетку, подсказывало Пэм, будто на самом деле они давно знакомы. Но она благоразумно не стала допытываться, кто это такая, хоть любопытство и терзало её.       Незнакомка тем временем плавно встала со своего места и последовала к выходу из клуба, по пути оглянувшись на Эрика, словно надеялась, что он последует за ней. Но он оставался на своём троне, неподвижный и равнодушный, словно каменное изваяние. Пэм была уверена, что он не пойдёт вслед за какой-то девицей.       Кэтрин Пирс, выйдя на улицу и уже достаточно отдалившись от «Фангтазии», сама начала сомневаться, что Эрик догонит её. Но когда на её плечо легла сильная мужская ладонь и развернула лицом к своему обладателю, увидела Нортмана собственной персоной.        — Что ты здесь делаешь? — недовольно произнёс он.        — А на что это похоже? — отозвалась Кэтрин. — Почему я не могу приехать в Шривпорт и заглянуть в популярный вампирский клуб?        — Этот город не из тех, что тебе обычно по вкусу, — возразил Эрик. — И непохоже, что тебя так уж заинтересовал мой клуб. Скорее, ты пыталась привлечь моё внимание.        — И удалось, судя по тому, что ты пошёл за мной, — лукаво улыбнулась она, но Эрик остался внешне бесстрастным.        — Не обольщайся, это всего лишь лёгкое любопытство, — протянул он.        — В самом деле? — Кэтрин встала практически вплотную к нему и положила ладонь на его грудь. — Не лги мне, Эрик. Я знаю, что где-то в глубине своего сердца ты до сих пор любишь меня.        — Думаешь, объявишься вдруг спустя сотню лет после того, как сбежала без объяснений, и я приму тебя? Наивная. — Он резко отбросил её ладонь.        — Как грубо. Но отчасти это мне в тебе и нравилось, — ничуть не смутилась она. — А ты не думал, что у меня были причины сбежать?       На последней фразе Кэтрин стала серьёзнее. На какую-то секунду Эрик допустил мысль, что она права, но затем покачал головой:        — У тебя не было никаких причин.       Век назад он встретил Кэтрин Пирс, и эта сумасбродная девушка вскружила ему голову, что очень давно никому не удавалось. Их отношения были наполнены страстью, горячими ссорами и примирениями. Она мало рассказывала о себе, но Эрик не требовал этого, считая, что Кэтрин раскроет своё прошлое, когда сочтёт нужным. На тот момент ему было достаточно настоящего, что имелось у них. Они идеально дополняли друг друга. Она яркая, пылкая, похожая на пламя, способная и согреть, и сжечь дотла. Он гордый, холодный, как лёд, который лишь Кэтрин могла растопить. Но однажды она уехала, не оставив даже прощальной записки, будто их ничего не связывало. Эрику остался лишь дом, в котором всё напоминало о ней: забытая на журнальном столике драгоценная брошь, томик Шекспира, который она часто пролистывала перед сном, и аромат её духов, словно пропитавший стены. Но самого главного — её — там больше не было.        — Никаких причин, — повторил Эрик. — Лишь твой страх быть счастливой. Я недостаточно хорошо знал тебя, но догадывался: ты от чего-то бежала. Ты так привыкла бегать, что в итоге не смогла остановиться.       Кэтрин помедлила, потом кивнула:        — Ты прав, отчасти. Вот только я бежала не от чего-то, а от кого-то.        — Кто бы это ни был, со мной ты оставалась бы в безопасности. — Он протянул руку, будто хотел коснуться её щеки, и Пирс прикрыла глаза. Но прикосновения не последовало. А Эрик исчез, будто его и не было здесь.       Two Feet — Fire In My Head       Они встретились вновь спустя несколько дней. Нортман ехал в клуб, когда увидел неподалёку от него Кэтрин, в расслабленной позе привалившуюся к стене. Эрик мог сделать вид, будто не заметил её, но вместо этого остановился и вышел из машины. Прошёл век, а его до сих пор неудержимо тянуло к Кэтрин, даже несмотря на ту боль, что она когда-то причинила ему. Даже обращение Пэм, случившееся вскоре после этого, не смогло до конца заполнить пустоту в его душе.        — А я уж думала, ты проедешь мимо, — проговорила Кэтрин.        — Я хотел, — кивнул Эрик. — Но, как видишь, не сделал это.        — Почему? Неужели я ещё что-то значу для тебя? — Она так пытливо смотрела на него, будто надеялась прочесть в его глазах положительный ответ. Что угодно, кроме холодного равнодушия, это для Кэтрин было бы невыносимо.        — Значишь, к моему сожалению, — не стал отрицать он, вызвав лёгкую улыбку на её губах. — Теперь моя очередь задать вопрос: почему? Почему ты приехала в Шривпорт?       Кэтрин прикусила нижнюю губу, будто нервничала, что было так на неё непохоже. Она всегда была уверенной в себе, в первую очередь — в своих женских чарах.        — Я приехала из-за тебя, — всё-таки ответила она. — Можешь не верить, но я никогда не забывала о тебе и часто мечтала о нашей новой встрече.       Эрик знал, что при желании Кэтрин могла быть очень хитрой, солгать, если чувствовала в этом выгоду. Но сейчас она казалась неподдельно искренней, в её взгляде не читалось и намёка на притворство.        — Ты упоминала, что от кого-то бежала, — припомнил Нортман. — От кого?        — От древнего вампира по имени Клаус Майклсон, — призналась она. Эрик удивлённо вскинул бровь. Он не раз слышал это имя. Клаус являлся его ровесником и обладал дурной славой, по жестокости легко посоперничав бы с Расселом Эджингтоном.        — Чем ты так насолила ему? — поинтересовался Эрик.        — Отказалась стать жертвой на одном безумном ритуале. Клаус думал, что сможет обрести способности вервольфа благодаря ему, — рассказала она.        — Это невозможно, — фыркнул Нортман.        — Клаус славится своим безумием не меньше, чем кровожадностью, — пожала плечами Кэтрин. — Он был невероятно зол, когда я сорвала ритуал и сбежала. Он буквально зациклился на мне, преследуя долгие века. Мне удалось ненадолго сбить Клауса со следа век назад, в тот период, когда мы познакомились с тобой. Но потом он нашёл меня и едва не убил.        — Ты могла всё рассказать мне! — Эрик взял её за плечи и слегка встряхнул, сбросив свою маску и наконец показав истинные эмоции: гнев и боль, странным образом смешавшиеся с нежностью. — Я защитил бы тебя!        — И обрёл бы могущественного врага, равного тебе по силам, — выдохнула Кэтрин. — Я не могла так с тобой поступить. Я любила тебя. И именно поэтому уехала.       Эрик замер, осознавая весь смысл сказанного ей. Сотню лет он злился на Кэтрин, сумевшую разбить его сердце. Он пытался искать её, но безуспешно, а спустя несколько лет бросил поиски, решив, что она сама не хочет быть найденной. Даже своей верной Пэм Эрик не рассказывал о девушке, оставившей яркий отпечаток в его жизни и кровоточащую рану на сердце. А оказалось, что Кэтрин бросила его, желая уберечь.        — Тогда почему ты вернулась сейчас? — приглушённым голосом спросил он.        — Я пошла на небольшую сделку с Клаусом. Помогла ему в одном деле, — призналась она. — В награду он дал мне свободу. Получив её, я тут же решила разыскать тебя.       Сейчас Кэтрин на него смотрела так, как иногда бывало в те месяцы, что они провели вместе: открыто, с почти болезненной нежностью, будто это их последние минуты друг с другом. Тогда Клаус мог в любой момент найти её. Теперь же Эрик мог заявить, что больше ничего не испытывает к ней, что успел полюбить другую. Но он молчал и просто смотрел на неё, не веря до конца, что спустя век Кэтрин вновь рядом с ним.       Она расценила его молчание по-своему. Печально улыбнулась и развернулась, чтобы уйти. Эрик её останавливать не стал.       Следующим вечером Кэтрин, выйдя из дома, который снимала в Шривпорте, увидела знакомый автомобиль, за рулём которого сидел Нортман. На его губах играла лёгкая усмешка, а глаза больше не напоминали льдинки — скорее, жгучее пламя, которое она всегда умела разбудить. Она подавила в себе желание тут же кинуться к нему и неторопливо, грациозно подошла ближе.        — А я уже думала, та наша встреча была последней, — произнесла Кэтрин.        — Ты ошибалась, — ответил Эрик и открыл для неё дверцу. — Садись.       Она устроилась на пассажирском месте и вопросительно посмотрела на Нортмана.        — Я хотел бы изменить прошлое, не позволить тебе тогда сбежать, — промолвил он. — Но над прошлым я не властен. Зато будущее в наших руках. Больше нет причин бегать, Кэтрин. Настало время остановиться.        — Ты единственный, с кем я готова это сделать, — чарующе улыбнулась она. Эрик обнял её за талию, притягивая ближе к себе, впиваясь в её губы жарким поцелуем, в котором выплёскивал тоску, что испытывал это долгое столетие без неё. Кэтрин ответила ему, проворно пересаживаясь на его колени.       Теперь они точно никуда не денутся друг от друга.