Как быть?

Возврат под звёздное небо совершился без каких-либо проблем – сказалась связь между мной и Улькой. - «Дозволено ли мне будет узнать, где вы были, мой господин?..», - обратился ко мне растерянный Улька. - «Ко мне сознание возвращалось, я снова видел того мужика, меня поили вином из фляжки. Да, самое главное, я видел небо и солнце. Нам с тобой удалось вырваться из камеры!», - ответил я, - «хотелось бы надеяться, что больше туда не вернёмся.» - «Ульрих, нам надо выяснить один вопрос – скажи мне, то тело, которое находилось в камере и с ним делали, то о чём ты мне рассказывал – оно твоё?», - задал я вопрос Ульриху. - «Д-да, мой господин,.. это моё тело» - «Ты говорил мне, что хотел умереть…» - «Да-а…» - «Я появился в твоём теле, между нами произошла привязка. Получается, ты больше не управляешь своим телом?» - «Да, у меня не получается вернуться в своё тело, мой господин…» - «Ульрих, нам надо жить…» - «Живите, мой господин… я согласен уйти…» «Блин, его надо как-то вытаскивать из этой депрессии. Оно, конечно, жить-то всем хочется, я не исключение. Но, сука, совесть потом загрызёт – существо-то безобидное. Как котёнка утопить. Ладно, придумаем что-нибудь…», - размышлял я и, похоже, времени у меня немного. - «Нет, Ульрих, я не буду жить в этом теле без тебя. Я не буду убийцей» - «Мой господин, вы… не должны…, нет…Забирайте моё тело… мне нет места в этом мире…» Ну что же, позиция пациента ясна. Внутри самого себя всё подчиняется моей воле. Ну-ка, попробуем. - «Мир, свидетельствуй», - провозгласил я, - «это тело принадлежит мне по праву передачи». Звёздное небо над нашими головами качнулось. Усилием воли я снова начал вращать нас под перемигивающимися звёздами. «Сейчас ещё один вопрос порешаем». - «Мир, свидетельствуй, личность этого существа принадлежит мне по праву сильного!», - снова заявил я. Звёздное небо повторно качнулось. - «Согласен, ли?», - обратился я к Ульриху. - «Да, да, мой господин, да, я согласен!» - «Раз согласен, то с этого момента, чтобы я никаких поползновений к суициду не слышал! Ты понял меня, Ульрих Фрейтаг Генрих фон Фалькенштейн, маркиз Аранда, младший сын Герхарда Фридриха седьмого великого герцога Лооз-Корсварм?» - «Jawoll mein führer!», - бодро отрапортовал Улька. - «Вольно, балбес! Приведи себя в порядок, крючок застегни. Почему не подшит и сапоги не чищены?!», - скомандовал я, - «в человеке должно быть всё прекрасно – погоны, кокарда, исподнее, а что я вижу? Хлопцы не поены, кони не кормлены. Спишь, боец!», - продолжал я наезжать на Ульриха. - «Я-а… а-а…вот…» - «Ладно, Ульрих, давай думать, кто я такой и откуда взялся, а там посмотрим, что делать» «Пока есть такая возможность», - добавил я про себя. - «Вот скажи мне, Ульрих, в прошлый раз, перед тем как меня выдернуло в большой мир, ты папу Карло поминал», - задал я Ульриху коварный вопрос. - «Да, мой господин, я говорил про папу Карло…» - «А кто это?» - «Не знаю…» - «Как же так, не знаешь, а говоришь?» - «Ну… мне кажется.., имя этого достойного человека всплыло у меня в голове. Я его раньше никогда не слышал, мой господин…» - «В голове, говоришь? Были бы у нас с тобой эти головы… Лучше расскажи мне, как ты меня почувствовал. Помнишь, ты тогда всё вопрос задавал: кто ты?» - «Я… меня тогда ударили… сильно ударили… упал и об пол головой…» Я почувствовал, что Улька опять находится на грани истерики. - «Чш,чш,чш, тихо, тихо, всё хорошо, я здесь…», - зашептал я ему, успокаивающим тоном. - «В общем ты вырубился, так?», - продолжил я допрос. -«Да…» - «А потом, что потом было?» - «Попал в темноту какую-то. Висел долго…» - «Дальше…» - «Дальше? Вот, знаете, мой господин… такое чувство…Вот, как будто посмотрел на меня кто. Кто-то огромный и взгляд такой пристальный. Я его не вижу, а он смотрит. А потом раз… и я вас почувствовал. Я тогда не знал, что это вы. Но вот чувствую – в темноте есть кто-то. И этот кто-то хороший, добрый, тёплый такой…А это вы… оказалось. А потом вы пришли… и мы встретились. И правда, оказалось – теплый и хороший.» «Да-а» - подумал я. «Это я то тёплый и хороший? Хотя, хрен его знает, не помню ведь ничего. Мож, и правда, тёплый и хороший.» - «Ладно, понял я тебя, мой золотой. Давай вот о чём поразмыслим. Смотри, тело наше с тобой в сознание приведут рано или поздно? Приведут. Значит, что? Значит, я туда в большой мир попаду. Так? Так. А я там, такой тёплый и хороший никого не знаю. И что мне делать? Давай рассказывай, что и кого помнишь. В подробностях. Какие у вас обычаи. Кто как выглядит, как кого зовут, кто во что одевается. Как ходят, как едят, что пьют. Всё рассказывай». * * * Мастер Тилорн по праву считал лечение оме Ульриха вызовом себе как искуснику-целителю. Обширные повреждения организма оме поставили его на грань выживания. И благодаря искусству мастера Тилорна жизнь оме удалось отодвинуть от этой грани. В течение нескольких часов мастер Тилорн с помощью мастера Абрахаса и помощников провели операцию по восстановлению организма оме Ульриха. Насколько это было возможно, провели восстановление кожных покровов на спине пациента. Вскрыв брюшную полость, произвели ушивание разорванного кишечника. Гнойное расплавление глубоко проникло в матку и яичники, что повлекло их удаление, повреждённые затёкшей флегмоной простату и семенные пузырьки тоже удалили. Произвели санацию мочевого пузыря и подстегнули его регенерацию. Ликвидировали последствия ушиба почек. Провели дренаж лёгких – откачали скопившиеся гной и кровь. Печень, перегруженная очисткой заражённой крови, находилась на грани. У оме началось развитие признаков острой печеночной недостаточности – его печень утратила свою функциональность на 90%. Оздоровление печени заняло значительное время от общего времени операции. Отмершие части печени пришлось иссекать. С трудом удалось сохранить желчный пузырь и ушить его разрывы. Находившийся в стазисе оме несколько раз выходил из этого состояния, впрочем, не приходя в сознание. Мастер Абрахас, поддерживавший стазис, только дивился – Великое Искусство имело ограниченное воздействие на пациента, что не могло не вызывать удивления. В завершение операции мастер Тилорн приступил к удалению глаза - запущенный панофтальмит не оставил глазу никаких шансов. На этом искусники-целители решили пока остановиться – истощённый заключением и издевательствами организм оме не выдерживал пожирающей его регенерации. Перенесённый из процедурной в светлую просторную комнату в одном из зданий замка – загородной резиденции короля Арлена Торпатинна оме Ульрих после магического воздействия мастера Тилорна пришёл в себя. - Оме, слышите ли вы меня? – задал мне вопрос невысокий благообразный старичок, одетый в широкую черную бархатную куртку (камзол?), - кивните если слышите. Я послушно кивнул. - Я мастер Тилорн, искусник-целитель, это мастер Абрахас тоже искусник-целитель, - показал старичок на такого же невысокого мужчину в возрасте, - мы лечим вас в настоящее время. Как ваше самочувствие? Есть ли какие-то боли? Кивните, если боли есть. Я прислушался к организму. Болей не было. Только острое сосущее чувство голода. - Выпейте это, - предложил мне мастер Тилорн, поднося ко рту носик кружки-поилки. Густой ароматный коктейль полился мне в рот. Измученные жаждой горло и ротовая полость впитывали божественный нектар, до желудка, по-моему, не добралось ничего! Ещё! Я вытянул губы и подбородок и кивнул несколько раз, выпрашивая такой понравившийся мне напиток. - Нет, оме, масалу нельзя употреблять чаще одного раза в день. Сейчас ваши слуги покормят вас. Повернувшись ко входу в комнату он прикрикнул: Эй, кто там, войдите сюда! Из неприметной двери в правой стене комнаты вышли двое. Поклонились в пояс. Пожилой дяденька и молодой пацан. Оба одного роста, коротко стрижены, одеты в белые рубашки, заправленные в короткие штаны чуть ниже колен, на ногах белые же чулки и коричневые башмаки. Поверх рубашек одеты коричневые жилеты. Пацан довольно симпатичен, субтильный, лицо чуть вытянутое, подбородок заострён, курносый, чуть вздёрнутый нос, волосы тёмные, густые, подстрижен под каре длиной до мочек ушей с чёлкой, губы чуть пухлые, серые весёлые глаза, когда улыбается на щеках ямочки – похоже настоящий бес! Пожилой с седыми волосами, телом покрепче пацана, подстижен чуть ли не под горшок, смотрит спокойно, крепкие натруженные руки. - Это Фридрих, - указал на пожилого мастер Тилорн, а этот вьюнош – Янка. Они ваши слуги. Оба слабого пола. Комендант замка господин Харальд Юалд приказал им прислуживать вам, оме. Я согласно прикрыл глаз. Мастер Тилорн подошёл к столику на колёсах, на котором накрытые белой салфеткой стояли чашки, тарелки, небольшой котелок, исходящий паром. Сделав несколько замысловатых движений пальцами над котелком мастер произнёс: Magna Potentia, hic cibus est available ad patiens. Servo, torcularia, carbohydrates reddet corpus consumens eos. (Великая Сила, эта еда доступна больному. Белки, жиры, углеводы восстановят организм употребляющего их лат.) От рук мастера отделилось синеватое сияние, собралось перед котелком в полупрозрачный круг и этот круг впитался в котелок. Янка с восхищением таращился на манипуляции искусника. - Пойдёмте, мастер Абрахас, - пригласил коллегу мастер Тилорн и они вышли. - Оме, позвольте покормить вас, - обратился ко мне Фридрих. Я кивнул. Фридрих поправил подушку, за моей спиной и пристроил меня полусидя. Затем ловким движением повязал салфетку. Так как мои пальцы пока не были приспособлены для совершения каких-либо действий, то кормили меня с ложки. Никогда не ел такой вкусной каши! Поев, напился и, отдуваясь, отвалился на подушки. Потребности функционирующего организма никуда не делись и Янке пришлось выбегать в неприметную дверь в левой стене комнаты с керамической ночной вазой. Осмотрев себя я обнаружил, что лежу на довольно высокой постели. Справление малой нужды показало, что на мне одета длинная белая сорочка, которую пришлось для этого высоко задирать и Фридрих оказал помощь в решении названной проблемы. Голова моя оказалась начисто выбритой, видимо волосы были в таком состоянии, что их оказалось проще удалить. Ладно, новые отрастут. Полежав какое-то время без движения, я решил осмотреть комнату, в которой я находился. Квадратная комната размером метров 20. Потолок высотой метра 4. Два сравнительно узких окна закрытых кисейными полупрозрачными шторами. В простенке между окнами ногами ко входу стоит моя кровать. Перед кроватью ширма, перекрывающая вход в комнату, за ширмой напротив кровати дверь – выход из комнаты в коридор, завешенная портьерами, в неё выходили искусники-целители. В стене справа и слева неприметные двери. Слева от выхода из комнаты расположен гардероб (ну, по крайней мере, я думаю, что это гардероб). Справа от выхода из комнаты небольшой ломберный столик, рядом 2 стула. В правом углу от кровати огромное, с высокой спинкой, даже на вид, уютное кресло. Недалеко от него башенные часы. Мерное тик-так успокаивает и настраивает на домашний лад. Я обратил внимание на циферблат – на нём было 20 делений. У левой стены в углу между неприметным выходом, как потом оказалось в санузел, и окном туалетный столик, над ним на стене большое зеркало. Стены покрыты какими-то полосатенькими обоями в светло-зелёных и желтоватых тонах. Мебель видно, что не новая, но крепкая. Потёртый паркетный пол набран из разноцветных плашек. В общем, небогато, но чистенько. Будем надеяться, что клопов и тараканов тут нет. Знаками показал Фридриху (пусть будет Старый Фриц), что хочу встать. Тот быстро подскочил ко мне и помог подняться. У кровати на полу был коврик. Об него я и запнулся, когда меня повело в сторону. Фриц успел подхватить меня и крикнул Янку. Вдвоём они меня на кровать и положили. Укрыли белой простынёй и сверху тонким одеялом. Поня-ятно. Сил нет ни на что. Голова кружится – сказывается кровопотеря. Но ходить надо. Движение – это жизнь. Обессиленный впечатлениями я задремал. Через 2 часа, я заметил по часам, меня разбудили. Фридрих с Янкой снова меня кормили. Отсутствие языка очень мешало есть, обляпался весь. Поили каким-то компотом. Вкусный. Снова отрубился. Так и потекли мои дни. Я круглосуточно ел через каждые два часа, делал противоположные дела, спал, ежедневно пил приносимые искусниками-целителями эликсиры. Потихоньку начал вставать и, одев вышитые тапочки из мягкой кожи, ходил по комнате. Фридрих и Янка помогали мне, поддерживали под руки. Подойдя к зеркалу у туалетного столика, я долго изучал себя, запоминая. Немного вытянутое симпатичное лицо, с небольшим узким подбородком, большой серо-зелёный глаз, прямой ровный нос, небольшой рот с ровными и как мне показалось, чувственными(!) губами. Над глазом темная изогнутая бровь, такая же бровь и над левой глазницей, закрытой тампоном. Едва начавшие отрастать седые (!) волосы совершенно не закрывают кругленькую головоку. Да я красавец! Одноглазый, правда. Доконали меня аккуратные небольшие ушки по бокам головы. Пристально их разглядывая, я заметил следы проколов от серёг. За левой дверью в санузле оказались: большая глубокая круглая ванна из какого-то природного камня, здоровенный умывальник, унитаз и небольшой шкаф с полотенцами, банными халатами и туалетными принадлежностями. Фридрих и Янка, осторожно меня раздев, через день усаживали в ванну и в четыре руки мыли в теплой воде с ароматическим маслами. Янка оказался просто наказанием каким-то. В его руках всё горело. Конечно, не синим пламенем, но тем не менее. Всё за что он брался либо ломалось, либо ронялось, порой с совершенно непредсказуемыми последствиями. Видно было, что парень старается, но его старания часто оканчивались неудачами. Как в том анекдоте: либо сломал, либо потерял. Первой под его руку попала ночная ваза. На следующий день после того как я очнулся, он держа в руках горшок, запнулся в дверях, ведущих в санузел, расплескал содержимое, в том числе и на себя, ваза вылетела из его рук, ударилась о край ванны и осколками разлетелась по туалету. Гнев Фридриха был неописуем – Янка получил подзатыльник и был оттаскан за уши. Потом был отправлен переодеваться и отмывать ванную комнату, откуда долго слышались его всхлипывания и вздохи. В один из своих приходов мастер Тилорн принёс повязку для глаза из белой кожи, расшитой узорами из жёлтой нити. Глазница поджила и тампон можно было снять. Но ужасное зрелище пустой глазницы не доставляло окружающим удовольствия и повязка помогла её прикрыть. Одев повязку, я рассматривал себя в зеркале. Да-а… осталось найти деревянную ногу и попугая-матершинника. Мастер Тилорн навещал меня каждый день. Осматривал, раздев догола. Вертел, мял пальцами тело, заставлял нагибаться и приседать, магичил, направляя потоки энергии Великой Силы в те или иные не нравившиеся ему места. Читал заклинания на латыни. Усадив на стул у туалетного столика и, повернув мою голову к свету, долго разглядывал одно ему ведомое в левой пустой глазнице, во рту и в ушах. -Оме, вы меня хорошо слышите? Кивните если так. Я кивнул. - Сейчас я отойду в тот угол, - он показал куда, - и буду шёпотом называть числа. Когда вы услышите какое-либо число, то махнёте мне рукой. Он отошёл за спину и стал шептать числа. Слышал я всё прекрасно, поэтому исправно махал рукой. - Янка, негодник, иди сюда, - позвал мастер, - покажи руки. Удовлетворившись осмотром, Тилорн сказал: вот эту мазь ты будешь втирать оме Ульриху в тело каждый день. Я покажу как. Он вручил Янке баночку и продолжил, обернувшись к Фридриху: - Фридрих, проследишь, чтобы этот бездельник хорошо мыл руки, подстриг и почистил ногти. Не уследишь, господин Юалд накажет обоих. Всё понял? - Понял, господин Тилорн, - кивнул Старый Фриц, сложив руки на животе Таким образом к моим ежедневным делам добавился и массаж. Для этого принесли и установили в санузле специальный стол. Мазь, запасы которой обновлял мастер Тилорн, обладала укрепляющим, отшелушивающим и регенерационным эффектом. Спустя три дня моя кожа очистилась, стала мягкой и белой, как у младенца, шрамы на теле и руках побледнели, заметно уменьшились и не вызывали болезненных ощущений при прикосновениях. Часть мелких шрамов рассосалась совсем. Сам я заметно окреп и мастер Тилорн решил, что можно продолжить проведение операций по моему восстановлению. Первыми были сращены переломы пальцев. Какое наслаждение доставляет возвращение осязания! Просветив каждый сустав пальцев зеленоватым лучом, мастер Тилорн, брался своими крепкими руками за кончики моих пальцев и сильно дёргал. Окутанный сиянием палец с хрустом выпрямлялся и мог работать! На Янку возложили обязанность ещё массировать кисти моих рук и пальцы. В охрану выделили мне 2-х здоровых высоких альф-солдат. Пока я лежал и восстанавливался после первой операции, они по одному несли вахту возле двери в мои «покои» с наружной стороны и менялись через каждые 4 часа. Теперь же, когда я начал ходить, охрана переместилась в комнату для слуг. Один из охранников постоянно находился там, а второй на ночь ложился спать поперёк выхода из моей комнаты. Каждую ночь они менялись. Наличие охраны дико бесило мастера Тилорна. Каждый раз, когда он приходил ко мне, он с криками выгонял охранника за дверь в коридор. После того как искусник-целитель убедился в правильном функционировании благополучно сросшихся после восстановления пальцев, было решено продолжить моё лечение - восстановить недостающее(конечно, только то, что возможно). Для восстановления зубов и пластики мошонки меня привели в процедурную мастера Тилорна и усыпили. Впервые я вышел из надоевшей комнаты (покоев, как говорил Фридрих). Накинув на меня бесформенный плащ с капюшоном, мы долго шли по коридорам, спускались и поднимались по переходам. Охрана сопровождала меня в процедурку. Наконец пришли в пропахшие снадобьями и эликсирами комнаты, которые мастера Тилорн и Абрахас использовали под медпункт. -Оме, раздевайтесь и ложитесь тут, - указал рукой мастер Тилорн на высокий каменный стол, покрытый простынёй. Я исполнил требуемое. - Спите, - он ткнул меня пальцем в лоб и я снова оказался под звёздным небом подсознания.