Как быть?

Сразу скажу, что перепривязку Шиарре на альфу охранника осуществить не удалось. Я пришёл к себе, под каким-то предлогом позвал охранника, ввёл его в ступор и дождался Шиарре. Шиарре пришёл, я попытался выдернуть свою струйку из него и ничего не получилось. Шиарре по моей команде пробовал выдернуть свою струйку из моего шарика, пробовали и по очереди и одновременно. Ни-че-го. Шиарре я отпустил и занялся своими делами. Мастер Тилорн принёс мне стеклянный протез глаза с бриллиантово-зелёной радужкой под цвет живого глаза. Вдвоём с ним мы подогнали протез по размеру глазницы, ну, как вдвоём, он делал, плавил струёй энергии стеклянный шар и формировал его в соответствии с размером глазницы, а я смотрел и набирался опыта. Протез поставили и я наконец смог полюбоваться на себя в зеркале без повязки. Постоянно загибавшиеся в пустую глазницу ресницы вызывали раздражение и протез ликвидировал эту проблему. Идея которая пришла мне в голову потребовала времени и экспериментов – я решил подключить Ульриха к стеклянному глазу, с тем, что бы он мог сам смотреть на мир. Идея была такова: жгут нашей с Ульрихом связи должен был проходить через стеклянный глаз и информация идущая по нему могла быть в том числе и визуальной. С помощью неимоверных усилий мне удалось растянуть нашу связь и обернуть её вокруг стеклянного глаза. И я и Улька чувствовали через жгут связи глаз, но кроме ощущения стеклянного шара ничего не было. Я размышлял, над тем, что нам мешает получать информацию через стекляшку. А какова же чувствительность самого глаза? Вытащив глаз из глазницы я держал его в руках и размышлял, что можно сделать для повышения чувствительности стеклянного глаза. Руны! Что они мне могут дать? Пишущей палочкой я нанёс на глаз надпись рунами: зри. Вставив глаз в глазницу я снова обернул жгут связи вокруг протеза. Есть отклик! По связи я получил картинку, картинка, конечно, нуждалась в коррекции, связь работала нестабильно. Шарик Ульриха метался от восторга – он наконец-то получил возможность видеть происходящее вокруг него. Так как руны были нанесены пишущей палочкой, то, естественно, надпись была непрочной. Я снова вытащил глаз и, вспомнив как мастер Тилорн менял размер стеклянного протеза, решил таким же образом нанести на него рунную надпись. Попросив мир откликнуться на мои действия я, подвесив шар глаза в воздухе, начал, подогревая, размягчать его заднюю стенку противоположную радужке, и взяв припасённую заранее деревянную лопатку я нанёс на поверхность шара надпись рунами «зри». Глаз, с рунной надписью заработал! И я и Улька видели с помощью этого глаза достаточно хорошо. Ко мне вернулось бинокулярное зрение! Путем натяжения жгута связи я смог подкорректировать остроту зрения. Но появился недостаток: глаз грелся! Интенсивность использования глаза непосредственно влияла на температуру глаза. Чем это было вызвано я не знал. Поразмыслив над способами отвода температуры, я решил, что температуру можно и целесообразнее всего отвести излучением, а то кому ж охота иметь в голове разогретую стекляшку? Сказано сделано. Отвести температуру можно только через радужку и зрачок. С помощью рун я нанёс крестообразно слово «отвод» вокруг радужки. Заработало! Правда, радужная оболочка и зрачок приобрели ярко-алый цвет. Я получился разноглазым - Терминатор рулит! И вот теперь хожу с двумя разными глазами – один насыщенного бриллиантово-зелёного цвета, второй светящийся ярко-алым светом. В зеркале, конечно, выглядит впечатляюще. Но деваться некуда. Ульрих после обретения зрения был в полнейшем восторге. Хоть и в моно режиме, но для него видеть хоть что-то, чем вообще ничего дорогого стоит. Занимался всеми этим делами я более десяти дней, вообще надо сказать, что система подсчёта времени на Эльтерре выглядит так: неделя состоит из 10 дней, в месяце 4 декады, в году ровно 400 дней и 10 месяцев. Времени на шатание по замку, пока я был занят глазом у меня, не было и для меня стало неожиданностью когда ко мне пришёл Оле и попросил зайти к Шиарре. Заглянув в спальню Шиарре, я с трудом в полумраке из-за задёрнутых штор разглядел на кровати ком одеял. Раздёрнув шторы на окнах, я открыл окно и впустил свежий воздух. Ком на кровати зашевелился и из под одеяла выглянул блестящий глаз. Отдёрнув одеяло я обнаружил… Да даже слов подобрать не получалось. Некогда привлекательный оме с роскошной золотистой шевелюрой на голове не походил даже на свою тень. И это за десять дней! Скелет, обтянутый кожей, небрежно завязанные в низкий хвост свалявшиеся волосы, впалые щеки, черные круги под глазами, как у панды, трясущиеся руки. Да в этом незнакомце Шиарре можно было узнать только потому, что он был в апартаментах Шиарре. Увидь я такое страхоебище где-нибудь на улице, прошел бы мимо, подкинув пару монет на пропитание из жалости. Шиарре начал подавать признаки жизни и более того, уже активно карабкался вверх по моей штанине. — Ульрих… хороший мой…— едва слышно шептал Шиарре. — Хрен тебе! — отодрав Шиарре от себя, я отшвырнул его в сторону, — Ты какого себя до такого довел? Псих ебанутый! — постепенно я успокаивался, но не настолько, чтобы проникнуться жалостью к суициднику: хочет сдохнуть, пусть дохнет! — Мой…мой…мой… — Шиарре как мантру повторял одно и тоже слово, подползая ко мне на четвереньках с маниакальным блеском в глазах. – Да на хуя мне такая тряпка нужна? — сложив руки на груди, ехидно поинтересовался я у Шиарре, — Куда делся самоуверенный и респектабельный оме? Тот, который никому не показывал свои слабости? Тряпка! – провоцировал я Шиарре. — ТРЯПКА?! — Шиарре не просто заорал, он зарычал! Глаза блестели от злости, щеки раскраснелись, кулаки сжались,— Я тебе сейчас такую тряпку покажу! — все же истощение взяло свое, и, вскочив на ноги, оме покачнулся, но не упал. — Ну?! Ну что ты мне покажешь? Как тебя все это время во все дыры пялили? — Никто меня не пялил! — взвизгнул уязвленный Шиарре и бросился на меня с кулаками. Одним движением я подловил оме и опрокинул на пол, прижав своим телом так, чтобы он даже вздохнуть без моего разрешения не смог. — Ну? Что же ты мне хочешь сказать? Ничего? — шипящим шепотом, дотрагиваясь губами до уха оме, поинтересовался я, все сильнее и сильнее заставляя Шиарре сопротивляться и бороться за себя, а иначе он снова бы скатился на свое дно. — Ненавижу! — просипел Шиарре. Откровенно говоря, я сам вошел во вкус. — Вреш-шь. Себя можешь обманывать сколько хочешь, а меня не получится! — я скатился с Шиарре и, хлопнув его ладонью по костям, где когда-то была задница, поднялся на ноги. Если Шиарре для стимула к жизни нужна ненависть, то пусть будет так. Я дам! У меня ее в избытке!!! Противно самому себе признаваться, но даже в таком плачевном состоянии Шиарре был привлекателен для меня, не в плане сексуального притяжения, а как идеальная жертва, «антистрессовая подушка» для битья, гребаный мазохист, который всё вытерпит и слова поперек не скажет… СУКА!!! Да мне себя ненавидеть надо! Меньше всего я ожидал, что Шиарре, обхватив своими руками мое запястье, прижмется лицом к ладони, поцеловав в серёдку. Как же мне захотелось сжать кулак! Захотелось, но не смог, ведь оме настолько доверчиво ко мне сейчас льнул. — Уродище… — скорее себе, чем Шиарре, прошептал я. — Ненавижу, — так же откликнулся он и, наверное, тоже не мне… Выдернув руку, пока не наделал глупостей, я потопал на выход. — Ты… ты мне нужен… — я видел, с каким трудом Шиарре дались эти слова, но ведь он еще не знал кого я видел в нем. — Шиарре, ты не понимаешь, чего хочешь… — Это ты не понимаешь!!! — перебил меня оме, забегая чуть вперед и становясь на дороге. — Тебе плевать на тех, кому ты не безразличен!!! - у Шиарре начиналась истерика. — Быстро мыться пошёл! – скомандовал я, прерывая омегу. — Оле, ванну готовь! – крикнул я в дверь спальни. Силы покинули Шиарре, он обессиленно опустился на пол и зарыдал. Оле быстренько сварганил ванну и мы с ним аккуратно подняв Шиарре под руки повели его мыться. *** Зачем мне всё. Ничего не хочу. Скорей бы всё кончилось. Не трогайте меня. Кто здесь ещё? А-а, это ты. Ну и зачем пришёл? Издеваться? Ну вот он я, давай прикончи меня. Всё равно мне без тебя не жить. — Ульрих… хороший мой… - прошептал я едва слышно подбираясь к своему истинному. — Хрен тебе! — Ульрих отшвырнул меня в сторону. —Мой…мой…мой… — дикое желание прикоснуться и вдохнуть запах Ульриха вело меня у нему. – Да нахуя мне такая тряпка нужна? — холодной водой окатила меня фраза Ульриха. — Куда делся самоуверенный и респектабельный оме? Тот, который никому не показывал свои слабости? Тряпка! – добил он меня. — ТРЯПКА?! — вывел он меня из себя. Я ему сейчас такую тряпку покажу! Да как он посмел! — Ну?! Ну что ты мне покажешь? Как тебя все это время во все дыры пялили? — Никто меня не пялил! — бросился я на Ульриха. Силы меня покинули и в ванной я оказался с помощью Ульриха и своего слуги. Руки Ульриха скользнули по моим стопам и стали разминать их, одновременно согревая, разжимая сжатые от холода пальцы на ногах. Мр-р… приятно-то как… дальнейшее я пропустил, так как выпал из реальности. -Куда? – спрашивает он. Всё ещё пребывая в ступоре, машу рукой в сторону двери в спальню. Он идёт. Мы заходим в спальню, сворачиваем, и я прижат к стене. Его руки скользят по телу, одна опускается на бедро и приподнимает мою ногу, а он сам вжимается в меня. Животом чувствую его стояк. Руки Ульриха поглаживают мои ягодицы, а я, закинув руки за шею оме, висну на нём, крепко обхватывая его ногами. Насколько я помню, секса в коридоре у меня ещё не было-о-о… Горячие губы скользнули мне на шею, коснулись мочки уха, куснули кожу за ним… Я застонал в голос: уши моя самая эрогенная зона во всём теле и этот… эта… зараза мгновенно поняла это, так как он выдохнул мне в ухо, и стал водить по кромке языком, иногда чуть прикусывая кончик. Его руки скользнули по бокам, вызывая дрожь (я щекотки боюсь!..), погладили поясницу, скользнули вдоль позвоночника… ох, папа… Великая Сила! Я изогнулся, чем Ульрих тут же воспользовался и прижался к ключице губами. Д-демон! Демон бы тебя побрал! Тяну его за волосы, встречаюсь взглядом с затуманенными глазами. Отцепляюсь от него, беру за руку и тяну за собой. Ульрих периодически проводит пальцами вдоль изгиба позвоночника, вызывая у меня сладкую дрожь, жарко дышит в шею. От этого у меня по коже бегут мурашки. Вот, наконец, кровать. Подходит и… натыкается на мою руку. Не так быстро. Я качаю головой. И в кого ты такой нетерпеливый? На его лице буря эмоций, от ярости, до разочарования. Разочарование? В чём? Не сдержавшись, прижимаюсь губами к шее, оставляю цепочку поцелуев до сжавшейся бусинки соска и беру её в рот. М-мм… Отрываюсь от соска и дую на него. По телу Ульриха пробегает дрожь. Любуюсь своей работой. Снова подул на него, и занялся вторым. Оказывается, от перекатывания твёрдого соска губами можно получать удовольствие не хуже, чем от оргазма! Не знал, не знал… Я стал спускаться ниже, языком слизывая редкие капельки пота с живота. От Ульриха пахло полынью и корицей, и, в конце концов, я отпустил его руки и принялся водить ладонями по телу. Спина – крепкая, перевитая мышцами, поясница, пальцы натыкаются на шрамы. Опускаюсь на колени, ослабляю шнуровку, но стягивать штаны не спешу. Это как запретный плод – рядом, но хочется ещё пощекотать нервы терпением. Поэтому я целую его в живот, играю с пупком. Длинные пальцы зарываются мне в волосы, я думал – как обычно либо прижмет к паху, либо оттянет голову, но он просто перебирал волосы и массировал кожу головы. Мр-р… приятно,.. вот по этой причине я и люблю расчёсываться. Провожу руками по бёдрам, оглаживаю колени, щекой трусь о живот. Вот честное слово, никакого желания отдавать его кому-либо. Даже тьме. Век бы так стоять и прижиматься к Ульриху, чтоб он перебирал мои волосы, а я мурлыкал в ответ… Так, это что за мысли? Не мои это мысли! Просто он… красивый, вот! И всё! Всё… Ну вот, только я расслабился, как меня вздёргивают вверх и целуют в шею. Но как целуют! Мучительно медленно, от чего я завожусь и начинаю рычать. Ну хватит, хватит водить по шее, внутри тебя хочу! Гр-р-р-р!!! Он, словно издеваясь, чуть скользнул языком по краю уха и у меня сорвало крышу. Толчок – я прижимаю его к стене и жадно целую в грудь – он выше меня! У Ульриха расширяется зрачок зелёного глаза, и он выворачивается и теперь я прижат к стене, его руки лихорадочно шарят по телу, а я царапаю ему спину. Мы медленно сдвигаемся в сторону, спина трётся о шелковую обивку стен, бедро натыкается на что-то. Ноги отрываются от пола, и я сижу на прикроватной тумбе, а Ульрих посасывает мочку моего уха. Стон вырывается откуда-то из груди вместе с дыханием, запускаю пальцы в длинные волосы Ульриха. Руки оме гладят мои бёдра, царапают поясницу. Ладонь сжимается вокруг щиколотки, заставляет упереться пяткой в край тумбы, а потом скользит под пояс, касается внутренней стороны бедра, кончиками пальцев щекочет вставший член. Подаюсь вперёд и одновременно прогибаюсь. Не делает ничего особенного, а я плавлюсь в его руках, как шоколадка. Хм, нужно будет потом… Что мне будет нужно, я не успел додумать – рука накрыла мой пах. Мне стало жарко. Д-демоны! Да что же это такое?! Никогда такого не было, чтобы я кончал от одного прикосновения!! Даже в самом начале! Чёрт, в кого я превраща-а-а-а!.. Горячая ладонь сжала мой ствол, большой палец стал поглаживать головку, через пару мгновений тихо звякнул пояс и упал куда-то на пол. Плевать, главное, чтоб Ульрих не останавливался… Не помню как, но я оказался на кровати, а надо мной навис Ульрих, уже без одежды. По бёдрам скользят ладони, от чего кожу покалывает иголочками, он склоняется ниже и оставляет засос на ключице, словно ставит метку, ведёт губами по шее, языком щекочет ложбинку и… я чувствую, что начинаю растворяться в силе. Что? Куда?! А ну верни меня немедленно! Я подтянулся к Ульриху, и принялся целовать его куда придётся: лоб, щеки, скулы, глаза, губы подбородок… А потом снова вернулся к уху. А затем он снова навис надо мной, медленно провёл рукой по груди, животу. Я удивлённо вскинулся, когда подушечка его пальца погладила колечко сжатых мышц. Э? Не понял? Это он что, хочет меня растянуть? Я ухмыльнулся. Меня! Да я весь теку! Я тихо захихикал, глядя в сосредоточенное лицо. Ну ладно, ладно, малыш, сегодня всё для тебя… Делай, как тебе нравится… Я запустил пальцы в белые волосы, потрогал мягонькие губы. Я усмехнулся, одновременно с этим он ввёл в меня палец. Мне снова стало смешно, но когда я приоткрыл рот, чтоб выпустить смешок, он задел точку, от чего я выгнулся, моментально забыв о смехе. А Ульрих, словно в отместку стал поглаживать местечко, заставляя меня выгибаться и стонать. Перед глазами плясали цветные искры от удовольствия. К пальцу присоединился ещё второй, третий… А потом Ульрих зажал бугорок внутри меня между указательным и средним, от чего я закричал и впился когтями в его плечи, движение повторилось, потом ещё, ещё, ещё, сводя меня с ума, заставляя рычать и оставлять глубокие борозды на его спине. Очнувшись, я судорожно обхватил его руками и ногами. Да что это вообще было?? Такого не бывает!! Как я умудрился кончить, если он не то, что не взял меня, даже к моему члену не прикасался? Сам же виновник моего возмущения лежал на спине и перебирал мои волосы. Заметив, что я очнулся, он улыбнулся: -Ну как? Пришёл в себя? – я кивнул и тут же почувствовал его пальцы, которые так и остались во мне, и возмущенно посмотрел на него. – Ты что-то хочешь? – я закивал и попытался встать. Да не тут-то было! Так мне и дали сесть! Ульрих прижал меня к себе, не давая шелохнуться, и пошевелил пальцами. Де-е-емон!! Когда он мизинец вставить успел?! Я его прибью!! Он снова пошевелил пальцами, и все лишние мысли словно метлой вымело. – Так ты чего-то хочешь? – я подался вперёд и лизнул его в ключицу. Парень фыркнул, снова пошевелил пальцами и вытянул их из меня. Почему-то стало пусто, зато, я наконец-то был предоставлен самому себе, без всяких искушающих факторов. Ну ладно! Моя очередь! Не знаю, но мне покоя не дают его соски, поэтому я наклонился и кончиком языка прикоснулся к изнывающей от отсутствия моего внимания бусинке. Два глаза зелёный и красный смотрят на меня и кажется видят насквозь, я гляжу на него отстранённо, продолжая сжимать пульсирующий орган. Ослабляю хватку и медленно двигаю рукой вверх-вниз. Зажимаю между пальцами нежную головку, снова веду вверх-вниз. Аккуратно переползаю ему на бёдра, специально потеревшись пахом о его стояк, обхватываю его двумя руками и поглаживаю нежную бархатистую кожу, большим пальцем обвожу кончик, щекочу его ногтем. Ульрих судорожно втягивает носом воздух, вцепляется пальцами в простыню. Съезжаю по его ногам ещё ниже, наклоняюсь, дую на эрекцию. В ответ член конвульсивно дёргается в руках, фыркаю, осторожно обхватываю головку губами, она похожа на приплюснутую ягоду земляники, наверняка такая же вкусная… Снимаю язычком выступившую капельку смазки. Немного отдаёт горечью полыни, но всё равно приятно на вкус. Облизываю языком от мошонки к головке, прижимаюсь губами к твердому стволу, наслаждаясь ощущением горячей кожи, щекочу его, проводя языком вдоль взбухших вен, цепочкой поцелуев добираюсь до головки, посасываю её как леденец, наслаждаясь эмоциями оме. Тонкие пальцы потомственного аристократа судорожно комкают постельное бельё, в попытке удержаться на волнах удовольствия. Легонько, едва ощутимо царапаю кончиками ногтей местечко под мошонкой, провожу подушечками пальцев по нежной коже, беру пустую мошонку в горсть, чуть сжимаю и массирую её, одновременно заглатывая член глубже. Внизу живота растекается жар, я и сам распаляюсь от того, что делаю. Отрываюсь от него и дую на нежную влажную кожу. Мошонка моментально поджимается, а оме вскрикивает, прям музыка для моих ушей! Странная никогда не слышанная мной музыка зазвучала у меня в голове. Готов ещё его так помучить, но чую задницей, если помедлю ещё немного, меня либо превратят в фарш, либо зверски изнасилуют. И скорее всего будет второе, так как неудовлетворённым Ульрих точно уходить не собирается. Пока я размышлял, Ульрих успел более-менее прийти в себя и подмять меня под себя, так что долгий поцелуй в шею стал для меня неожиданностью. Я прижался к нему и жадно ответил, а потом почувствовал, как каменный член входит в меня, медленно, осторожно, словно боясь навредить. Снова не сдержал смешок, за что и поплатился – Ульрих мгновенно сорвался на бешеный ритм, с первого же толчка попадая по простате, от чего у меня перед глазами взорвался фейерверк, на шее я почувствовал губы. Это отрезвило и одновременно завело, я обвил ногами талию оме и стал подмахивать ему. Взглянув в лицо Ульриха в его глазах я увидел слёзы. Ага. Не долго думая, я стал поглаживать нежную кожу на копчике и вверху ягодиц, от чего Ульрих выгнулся и зарычал, вызвав у меня довольную улыбку, а потом мир разорвала вспышка сверхновой, заставляя меня выгнуться, едва не скидывая с себя Ульриха. *** Да… концерт Рахманинова №2 это нечто. Как в том анекдоте : «господа, ебу и плАчу, ебу плАчу»…Шиарре лежал на мне и тяжело дышал мне в грудь, вызывая мурашки. Всё-таки он тяжелый, хоть и тонкокостный, однако тяжесть была приятной. Роскошная шевелюра закрывает меня и из под неё глаз смотрит на меня так пристально-пристально. Я усмехнулся в ответ и погладил его по щеке. — Ненавижу! — простонал оме и впился яростным поцелуем в мою грудь. Восхитительная смесь сексуального желания, восторга и обожания приправленная как перцем толикой ненависти захлестнула меня. – Почему? - я запустил руку в густые волосы Шиарре, а второй стал поглаживать ягодицы оме. Шиарре извивался словно угорь на сковородке, стараясь сползти с моих колен. Остановился он внезапно. С мученическим вздохом он повернулся в кольце моих рук и оседлал мои бёдра. Мои руки с талии спустились на его ягодицы. Шиарре повёл плечом, вскинул одну руку мне на плечо, чуть приподнялся и подался вперёд и вниз, насаживаясь на мой член и придерживая его рукой. Сочащаяся смазкой головка вошла легко, и, опустившись полностью, он развёл ноги упираясь коленями в кровать. Волосы Шиарре свисали вниз закрывая нас обоих и щекоча кончиками мою грудь. А потом, опираясь на мои плечи, приподнялся и опустился. Снова поднялся. Опустился, поднялся… Шиарре прогнулся, головка внутри задела нужную точку… Я почувствовал как Оле вошёл в спальню и остановился у кровати, опустившись на колени. Протянув руку я поманил Оле ближе к кровати. Подобравшийся Оле положил голову на кровать, я дотронулся его лица и коснулся волос, перебирая. Благодарность и восторг Оле достигли меня. Шиарре не переставая двигаться на мне, поднял голову и посмотрел на меня. -Ты! Ненавижу! – прошипел он. Звонкая пощёчина всколыхнула поток волос оме. Одной рукой я перехватил волосы Шиарре и повернул его голову удерживая её неподвижно. Движения оме участились снизив амплитуду. Его возбуждение стало нарастать и он тонко застонал. Мышцы в глубине напряглись, член Шиарре немного набух и на мой живот под его всхлипы выплеснулось горячее семя. Я отпустил Оле из спальни и, стряхнув с себя Шиарре на кровать, обтёрся покрывалом и стал искать одежду. – Нет! Не уходи… - вскрик-полустон остановил меня. Ну и что это было? Я задумчиво уставился на прижавшегося ко мне омегу.