Как быть?

Ульрих, узнав с чьей подачи его определили в тюрьму и так изуродовали, впал в истерику. Моя голова разрывалась от его крика: «Это он! Он виноват! Убейте его, господин мой Макс Отто фон Штирлиц!» Продолжалось это довольно долго. Наконец, Улька истощился в своих проклятьях и требованиях убить Шиарре и затих. На мои попытки диалога с ним он не реагировал и, войдя в подсознание, я увидел, что его шарик личности сильно потускнел. «Или спит или отрубился», - подумал я и начал размышлять, что же мне делать с информацией, полученной из головы Шиарре. Покопавшись в себе и вспомнив ранее произошедшее, я понял, что связи, образовавшиеся между мной и Ульрихом и между мной и Шиарре, оказывают на меня воздействие. И воздействие это прежде всего в том, что мои эмоции за счёт таких связей усиливаются. Омеги вообще очень эмоциональны, что даже мешает им осваивать Великое Искусство. И вот эта эмоциональность по имеющейся связи передавалась мне сразу от двоих. Как альфы справляются с гаремами привязанных омег, я даже не представляю. Не став тревожить оголодавшего Шиарре, я попросил Янку приготовить мне ванну, чтобы расслабившись переварить всё-таки ошеломившую меня информацию о роли Шиарре в помещении в тюрьму занятого мной тела. Размышляя я лежал в тёплой воде и млел от возни Янки с моими волосами, перемывавшим мою гриву отросшую уже до середины спины. Вообще, в последнее время я заметил, что мой рост увеличился и по моим прикидкам достиг примерно метра восьмидесяти. Хотя реального своего роста я не достиг – на Земле у меня было 185 см. Тем не менее, рост большинства альф чаще всего был выше моего, а взрослые альфы-искусники вообще имели не менее 2-х наших метров. По крайней мере, я смог определить примерно так. Шиарре был ниже меня примерно на полголовы. Янка и Оле ещё ниже. Выходя из ванной я отжал волосы и телекинезом просушил их удаляя воду. Этот трюк занял у меня декаду ежедневной тренировки – волосы приходилось мочить через каждые полчаса, и голова после этого чесалась ужасно. Я накинул халат на голое тело и прошёл в спальню. Подчиняясь какому-то наитию, я встал лицом к большому зеркалу, закреплённому на платяном шкафу Шиарре. - Шиарре, - обратился я в оме, закончившему есть, - подойди ко мне. Когда он подошёл, я перекинул подсохшие волосы со спины на грудь и приспустил халат с плеч: - Спину видишь? - Д-да… - Знаешь откуда это? – спросил я, имея ввиду исполосованную шрамами кожу. Молчание. По эмпатии пришла паника и нарастающий ужас в чувствах Шиарре. - А я расскажу. Вот этот узор между лопаток. Это печать подавления, ставил барон Эберсвинус, отдал перстень герцогу, - за спиной тихо, - эти шрамы поперёк спины от палки, меня в тюрьме палкой били, воспитывали так. Я полностью скинул халат на пол и повернулся лицом к Шиарре. Он стоял от меня на расстоянии вытянутой руки, крепко зажмурив глаза. - Глаза открой, - приказал я, и продолжил - вот этот шрам, - я провёл пальцами по здоровенному поперечному шраму на левой стороне груди, - мне оставил Мауль – мой большой друг и товарищ, можно даже сказать любовник. Он любил привязывать меня, - я сглотнул, вспоминая, слёзы затуманили мои глаза, - за руки…, - я едва смог договорить - горло перехватило, - к стене, - перехваченное горло сипело... Я отдышался и продолжил: - Он вообще большой затейник, этот Мауль... А вот это, - я вытянул вперёд правую руку, демонстрируя Шиарре извилистую борозду, - у меня от другого моего близкого друга – Бауха, он тоже тюремщик, но у всех свои недостатки – правда? Ножом, сволочь, резал. Медленно резал. Наслаждался... Шиарре стоял недвижно, широко раскрыв глаза, слёзы текли по его лицу. - Ты был прав, помнишь, когда ты меня к себе пригласил в первый раз? – спросил я Шиарре находившегося на грани потери сознания, - у меня действительно рваная задница. - А знаешь почему? Меня насиловали. Каждый день. По два- три раза, - вколачивал я короткие фразы в сознание Шиарре. - Теперь вот здесь, - я положил руку на низ живота, - ничего нет. Нет матки. Нет яичников. Нет простаты. Нет семенных пузырьков. Пусто. Даже кишки стали короче. Вот настолько, - я показал, разведя руки сантиметров на 60. Эмоции, транслируемые Шиарре и Ульрихом, захлестнули меня. Слёзы залили глаза и бежали по моим щекам щекоча их и капая на грудь. - И здесь, - я приподнял член вверх, привлекая внимание Шиарре, едва держащегося на ногах, - тоже пусто. Знаешь как сделали? Сейчас расскажу… Друзья мои – Мауль и Баух жаровню принесли. Клещи раскалили. А потом…, - я вдохнул, прикрывая глаза - всё вырвали. Правда, здорово? – мои губы дрожали, голос сипел. - Потом язык удалили – наверно боялись что расскажу кому-нибудь. Тоже клещами, - уточнил я, задыхаясь. Я практически ничего не видел от слёз и только мелькнувшая тень и звук падения тела, да эмпатия, вдруг показавшая пустоту, подсказали мне, что Шиарре упал, потеряв сознание. Вымотанный эмоциональным штормом я рухнул на четвереньки над Шиарре, лежавшем на спине раскинув руки с повёрнутой влево головой. Очнувшийся в голове Ульрих увидел лежащего Шиарре и воскликнул, разрывая перегруженный эмоциями мозг: «Убейте его, господин, сейчас убейте!» Ослеплённый эмоциональным шоком, разрываемый невыносимой душевной болью, я что есть силы ударил кулаком. Я бил и бил, разбивая костяшки пальцев в кровь и уже не беззвучно плача, а завывая в голос. Остатки здравого смысла не позволили мне бить лежащего передо мной. Я бил рядом с его головой в пол покрытый золотистыми волосами Шиарре. Время перестало для меня существовать. Кровь от разбитых пальцев пропитала волосы оме. Очередной удар в пол вызвал вспышку острой боли и это смогло меня остановить. Адреналиновый шторм медленно схлынул. Я сидел на тощей груди Шиарре. - Убить хочешь? – прохрипел я вслух сорванным горлом, обращаясь к Ульриху и борясь с навалившейся апатией. - Скажи как – я сделаю…, - равнодушно прошептал я. Ульрих молчал. - Ну! Говори, как будем его убивать? Вот он лежит. Не сопротивляется. Убьёшь? – снова задал я вопрос Ульриху. «Нет…» - пришёл ответ. - Я тоже не буду, - опять вслух ответил я и, перебравшись через тело Шиарре привалился спиной к дверце шкафа баюкая разбитую руку. - Янка! – рявкнул я как только боль в руке немного утихла. - Да, оме, - тут же материализовался он в дверях. Подслушивал, подлец. - Воды принеси – руку помыть! - Сейчас, - скрылся он за дверью. Обмыв кровоточащую кисть в тазике тёплой воды, я с помощью Янки забинтовал размозжённые костяшки пальцев полосой чистой холстины. Отпустив Янку я улёгся на кровать пытаясь разобраться в себе и в том, что произошло. Лежавший на полу Шиарре вздохнул и повернулся на бок. Запёкшаяся кровь, натёкшая из моей руки, склеила его волосы в некрасивый комок. Отодрав присохшие к полу волосы, Шиарре с трудом встал и покачиваясь и перебирая по стене руками пошёл к двери спальни. Я лежал на кровати безразлично глядя в потолок и краем глаза отслеживая передвижения омеги. Незакрывая дверь он вышел. Ворвавшийся сквозняк всколыхнул шторы, висевшие на дверном проёме. -Оме! Нет! – донёсся до меня крик Оле. Чёрт! Я вскочил и выбежал в гостиную. Дверь на балкон была распахнута, тело Шиарре, перевалившись через перила балкона, мелькнуло, падая вниз. Я выбросил вперёд правую руку с разбитыми пальцами и голубая струя телекинетической силы сорвалась, хватая летевшего вниз Шиарре за щиколотку. Шипя и зажмурившись от боли в руке, я вышел на балкон и заглянул вниз. Шиарре, раскинув руки и покачиваясь, висел вниз головой, не долетев до камней внутреннего дворика буквально полутора метров. - Янка! Оле! Вниз! Бегом! – резко обернулся я, мотнув косматой головой, и встретился с огромными чёрными зрачками широко на пол лица раскрытых глаз впавших в ступор слуг. Через минуту, появившиеся внизу, Янка и Оле осторожно подхватили Шиарре и посадили его на плиты, оперев спиной на стену. Я расцепил телекинетический захват и морщась от боли в руке начал одеваться на скорую руку, в спешке натягивая на себя штаны и рубашку. Пуговицы пытался застегнуть уже на ходу. Шиарре сидел у стены, положив голову на согнутые колени, руки его безвольно лежали по бокам тела вверх ладонями. - Пойдём…, - я подошёл и, подхватив Шиарре под руки, поднял его с земли. Янка и Оле, закинув руки оме к себе на плечи, повели его в комнаты. * * * Слухи о происходящей войне наполнили замок. Говорили, что столица разрушена, говорили, что жители всех городов, замков и деревень подчистую съедаются демонами. Прибывшие в замок рассказывали о настоящих ужасах. В замок потянулись обозы окрестных землевладельцев. Заселялись все свободные помещения. Замок кишел новыми лицами. Каждый день приходило по три четыре обоза с продовольствием – комендант готовил замок к длительной осаде. На ежедневных обедах у коменданта царила подавленная атмосфера. Вместо шести перемен блюд и десерта теперь подавали только три перемены и десерта больше не было. Кормить стали проще, без изысков высокой кухни, но сытнее. Я сметал там всё. Количество лиц, присутствовавших на обеде, тоже увеличилось. Теперь там бывала вся знать, приехавшая в замок в последние дни. На следующий день после того, как Шиарре попытался прекратить своё существование, комендант попросил меня задержаться после обеда. - Оме Ульрих, вы ведь искусник. Начинающий, но искусник, - констатировал он. - Да, мастер Тилорн поставил меня в известность, - ответил я, решив не раскрывать своих занятий. - У нас в замке очень мало искусников-воинов, подкреплений ждать неоткуда и поэтому я прошу вас оказать содействие в защите замка в случае нападения на него. - Но… я не умею воевать, - растерялся я. - Я попрошу мастера Фольмара фон Бернхаузена, нашего замкового воина-искусника обучить вас, - ответил он. - Хорошо… когда можно будет начать занятия? – спросил я. - Сегодня он должен закончить проверку укрепления стен Великой Силой, а завтра с утра вы подойдёте к нему по этому вопросу, - уточнил комендант Харальд Юалд. Шиарре после произошедшего замкнулся в себе и не разговаривал ни с кем. Я старался не замечать его присутствия и в первую же ночь после происшествия вытребовал к себе в постель Оле и Янку, а их матрасы положили на пол спальни и на них в приказном порядке был размещён Шиарре. Отпускать его с глаз я не решился. Тоска, охватившая меня после захода солнца требовала удовлетворения и я, привыкший в своей комнате спать с Оле, схватил его, лежавшего слева от меня (справа был Янка), и, зажав в охапку перекатил его к себе на грудь, уложив голову Оле на правое плечо нос к носу с Янкой. Восторг Оле волной залил меня и в его чувствах я различил предвкушение. Обхватив тельце замершего на мне Оле, я гладил его руками и время от времени сжимал, повинуясь эмоциям нахлынувшим на меня, судя по всему от Ульриха. Оле вздохнул лежа на мне и меня охватило передавшееся от него чувство обожания. - Ну, ну, мы будем спать, - тихонько прошептал я ему и успокаивающе погладил по обнажённой спине. Слёзы опять заволокли мои глаза и струйками стали стекать на подушку. Это от кого? - Оме…, - едва слышно прошептал Янка, утыкаясь носом в моё плечо и накрывая рукой лежавшего на мне Оле, - мы вас любим… - Да, оме…,- едва расслышал я пришедший от Оле шёпот. - Я знаю…, - также одними губами ответил я. * * * Одна весьма деликатная проблема достала меня совершенно и я решил обратиться за консультацией к мастеру Тилорну. Он был у себя. - Мастер Тилорн, - обратился я к нему. - А-а, оме Ульрих, как у вас дела? Мы с вами встречаемся только у коменданта Харальда, сейчас вы пришли ко мне. Вас что-то беспокоит? – с профессиональными интонациями врача ответил он мне. - Не знаю как сказать…, - начал я, - видите ли в чём дело… Каждый раз как я возбуждаюсь… у меня там… выделяется смазка. Нельзя ли с этим что-нибудь сделать? - Но это нормальная реакция организма. Вы знаете сколько проблем доставляет сухость заднего прохода некоторым оме? А у вас с этим всё в порядке – высказал медицинскую точку зрения мастер Тилорн. - Но мастер… мне не нравится мокрая задница по любому поводу. Вы сами знаете, что у меня всё удалено и пассивный секс не может мне доставить удовольствия…,- возразил я. - Что же вы от меня хотите? – в свою очередь спросил Тилорн. - Нельзя ли сделать так, чтобы эти железы не работали? – предложил я ему. - Понимаете ли в чём дело, блокировка работы этих желёз чревата воспалением и вообще очень нежелательна, а полное удаление… не думаю, что это стоит делать, - заключил мастер Тилорн. - Почему? - Видите ли, оме, жизнь сложная штука, может случиться так, что вы найдёте своего альфу, и тогда эта особенность организма омег вам очень понадобится, - ответил мастер. - Но я не собираюсь искать альфу, - это он мне мужика предлагает найти? Вот уж нет! - Не спешите, оме, мы, слабый пол, часто бываем переменчивы в своём настроении, - ответствовал Тилорн. - Нет, мастер, я не собираюсь строить свою семейную жизнь подобным образом, - решительно отверг я предположения Тилорна. - Хорошо, оме, я вижу мне вас не переубедить. Операция возможна, она несложная. После операции вы сразу сможете уйти к себе. - Когда? - Приходите через пару часов, я подготовлю нашу процедурную и приглашу мастера Абрахаса. - Договорились. Через два часа я выходил от мастера Тилорна с «обновлённой» задницей. Наконец-то не нужны станут салфетки. Шиарре, держись, я иду к тебе, готовь задницу. * * * А с Шиарре было неладно. После падения с балкона я накинул ему на шею телекинетический ошейник и вся его жизнедеятельность оказалась под полным моим контролем. Оле ухаживал за Шиарре по-прежнему, но в последнее время он перестал есть самостоятельно и кормить его приходилось с ложки. Я решил разобраться, что же с ним всё-таки происходит. В очередной раз усыпив Шиарре я начал просматривать его память и обнаружил, что после нашего разговора его личность перестала взаимодействовать с его телом. Она будто бы спряталась, ушла куда-то. Разбирая связи между его личностью и её контактами с внешним миром через органы чувств мне пришлось заново начать выстраивать психологические маркеры (попросту условные рефлексы) на воздействие внешних раздражителей на сознание Шиарре. Он ушёл в себя и возвращаться категорически не желал. Выстраиваемые связи обрывались, ответной реакции ядра личности, именно ядра, не было. Ему говорили, что надо поесть, он раскрывал рот, возникала необходимость отправления естественных надобностей – он это делал как робот, но внутренней активности не было. Н-да…Похоже игрушка-то моя сломалась. * * * Возвращаясь к себе (т.е. к Шиарре) от мастера Фольмара с которым мы по просьбе коменданта занимались боевым разделом Великого Искусства я увидел сложенными у входа в апартаменты несколько узлов, скамеечку и тележку Эльфи и Лило с которыми они посещали своих клиентов. Сами они тоже обнаружились у дверей. Увидев меня парикмахерши бросились ко мне и затрещали: - Оме Ульрих! Оме Ульрих! – это Эльфи. - Мы ушли…, - а это Лило. - Вы знаете - Оме - Нам рассказывали такие - Ужасы! - Кто вам и что рассказывал? – с трудом вклинился я в скороговорку окруживших меня маникюров, хватавших меня за руки, таращивших глаза и нетерпеливо переминающихся с ноги на ногу от избытка чувств. - Слуги барона Готфрида фон Хохстедена - Нам рассказали, что им рассказывал - Сын управляющего поместьем Халленберг - Которому рассказали фермеры из долины Йестеттен - Что в десяти вегштунде отсюда - По дороге на Лагенштейн - Они, эти фермеры, видели - Бродячих циркачей - А они рассказали этим фермерам - Что армия демонов съела - Всех солдат нашей армии - Вот!! – хором выдохнули Эльфи и Лило. И опять хором: - Оме, нам очень страшно, - они одновременно сложили кулачки, прижали их к груди и с надеждой смотрели на меня полными слёз глазами. - Возьмите нас к себе-е, - одновременно хлюпнув носами они заревели, размазывая слёзы и тушь с ресниц по несчастным моськам, - мы боимся-я… - А если не возьму, куда денетесь? – ответил я, внутренне едва сдерживая смех. - Оме, мы просто умрём от страха…, - опять одновременно – будто репетировали, ответили омежки, - знаете, как страшно… особенно ночью. Вдруг демоны уже окружили замок и пробираются к нам… - Ну да, а первыми они захватят и съедят именно вас, - серьёзно заметил я, - и я знаю почему. - Почему? – одновременный выдох страха. - Вас просто очень слышно, - нагнувшись к ним заговорщицким шёпотом произнёс я с трудом сохраняя каменное лицо. - А что вы думаете, оме, такое правда возможно? – на полном серьёзе спросили сразу оба, - как же мы раньше об этом не подумали! – запаниковали Эльфи и Лило, приняв мои слова за чистую монету. И ведь они и правда верят всему, что я говорю – пришло ко мне подтверждение эмпатии. - Оме, возьмите нас к себе…, - снова запричитали они, опустившись на колени и ухватив меня за штаны они уткнулись в них, снова, как раньше, промочив слезами их насквозь. - Оме, мы всё для вас сделаем, мы в постели всё-всё будем делать, мы знаем как у вас с оме Шиарре…, мы тоже так будем… Только не гоните нас, - совсем уже убито повторили они хором. - И как же это у меня с оме Шиарре? – вычленил я главное из их речи. - Ну… все знают, оме Шиарре… он любит…это…так…, - замялись болтуны. - Как это так? – я присел на корточки и моё лицо оказалось на одном уровне с зарёванными лицами Эльфи и Лило. - Ну… он любит когда вы его… бьёте…, а вам, наверное, нравится… - прошептали они заговорщицким шёпотом, осторожно касаясь моих плеч и рук. Вдруг Эльфи, порывисто обхватив меня рукой за шею, приник своими губами к моим губам, даря мне поцелуй и тут же отшатнулся крепко зажмурившись. Лило притих и растерянно смотрел на нас. Не вставая, я медленно развел руки в стороны и картинно сжав кулаки зафиксировал обоих (обеих?) парикмахерш телекинезом, так окутав их силой, что они могли только дышать и моргать глазами. - Эльфи, - обратился я вставая, к поцеловавшему меня омеге - эмпатия подсказала мне, что Эльфи находится на грани обморока, - это было в первый и последний раз. Я больше предупреждать не буду. - А жить вы теперь будете в саду. Там есть пара подходящих беседок, - продолжил я угрожающим голосом, сделав соответствующее лицо. Повернулся к ним спиной, не обращая внимания на умоляющие взгляды, открыл дверь в апартаменты Шиарре и, не закрывая её за собой, прошёл к дивану посреди гостиной и сел так, чтобы видеть удерживаемых мной на коленях парикмахерш. Посидел, понаблюдал за паническими выражениями лиц, подтверждёнными эмпатией, и, наконец, сжалившись, громко сказал: - Ну, и что вы там застыли, я вас долго ждать буду? – одновременно отпуская телекинетическое удержание. - Вещи не забудьте, - напомнил я засуетившимися и полыхнувшими радостью омегам. «Вот и гарем собрался» - с грустью думал я, глядя на возню четырёх омежек. - Оле, Янка, они будут жить у нас. В вашей комнате, помогите им с вещами. - А-а… мы где будем? – растерялся Янка, выпустив в узел из рук. - А вы со мной спите. Забыли? – напомнил об очевидном я. - Да, оме…, - оба слуги опустили глаза и вспыхнули румянцем. Эльфи и Лило быстренько затащили свои вещи в апартаменты и, о чём-то перешёптываясь с Янкой и Оле, под моим пристальным взглядом устремились в комнату слуг. Скоро за закрытой дверью послышалась возня и хихиканье. Как мало людям надо – я поднял глаза к потолку. В основном, надо почему-то от меня. Зачем вот они мне все? Для чего я окружаю себя поклонниками? А они ведь поклонники. Омежья сущность говорит во мне через подсознание или ещё что-то? Я их жалею, ласкаю время от времени. Стараюсь грубо не обходиться, ну за исключением Шиарре, но там особая ситуация, а они в ответ мне платят любовью, я это чувствую – эмпатию не обманешь. Даже Шиарре, сучонок. Это они так стосковались по нормальному отношению, что бросаются на меня? Это что же тут за мир такой! Или я так тешу своё самолюбие и окружаю себя рабами? Или может быть я сам ведусь на все эти глазки, вздохи и симпатичные мордахи? А может у меня сдвиг какой после тюрьмы? Чёрт его знает! Так и не придя ни к какому выводу, я плюнул на подобные размышления. Ладно, время покажет. Да, а где наша игрушка? Шиарре нашёлся в спальне. Заботливо расчёсанный и умытый Оле он безучастно сидел у окна в кресле притащенном из гостиной. Косые лучи заходящего солнца подсвечивали бледное тонкое лицо и пряди волос, свесившиеся на лицо. Ебаная тётя, как ты исхудала – подумал я, разглядывая Шиарре. Что же с тобой делать-то? Я подошёл к креслу. - Встань, - попросил я Шиарре. Не изменив ни выражения лица, ни пустого взгляда, он, механически, как кукла, встал передо мной. Подойдя к нему вплотную, я крепко прижал его к себе, так что его руки, не попавшие в захват, безвольно свесились вдоль тела. Резко сжав его я добился того, что из его груди вырвался выдох. Уткнув нос в волосы Шиарре, пахнущие какими-то травами, я крепко зажмурил глаза и рванулся по нашей связи к изрядно потускневшему шарику личности Шиарре. Выпустив ещё один отросток помимо того, что уже и так удерживал шарик Шиарре, я рванул шарик из тела, пытаясь переместить его к себе. С трудом, напрягаясь до скрежета зубов, пульсирующего шума в ушах и жёлтых кругов перед здоровым глазом, я стронул шарик, а потом с непостижимой скоростью он переместился в меня, заняв место в голове между мной и Ульрихом. Тело Шиарре обмякло в моих руках, его глаза закатились. Под носом у меня стало мокро. Две струйки крови побежали на рубашку и стекли на грудь, расплываясь пятнами. Боясь разорвать установившийся между нами контакт и опасаясь укоренения шарика личности Шиарре во мне, я тут же резко вытолкнул его шарик обратно в тело омеги. Шиарре дернулся, вздохнул и его глаза приобрели осмысленное выражение. Я прошептал прямо в ухо не выпуская его из рук: - Я тебя выебу, сучонок. - Всё для тебя, - был ответ. - Будет больно, ты кончишь, - уточнил я. - Уже теку, - ответил Шиарре своим прежним язвительным тоном, вися на моих руках. «Узнаю нашего старого доброго Шурика» - подумал я. Чувствуя поднимающийся гнев, мне хотелось схватить, смять податливое тело, подмять под себя и насиловать, причиняя боль и выворачивая руки и ноги… - Ты снова обоссышься… - прикрыв глаза, прохрипел я, напоминая о постыдном факте, с трудом удерживая рвущиеся эмоции. - Ну и ладно, - он протянул руку, утирая кровь на моём лице, - зато ты не кончишь. - А потом ты мне расскажешь, кто тебя пялил, - вспомнил я наш прошлый диалог, остывая. - Никто меня не пялил, всё только для тебя, - спокойно и тихо ответил Шиарре. - Уродище…, - прошептал я, приникая губами к голове Шиарре и целуя его волосы. - Ненавижу, - с каким-то облегчением, улыбаясь, также тихо произнёс Шиарре, прижимаясь лицом к моей груди, вдыхая мой запах и целуя её сквозь рубашку. Раздёрнув телекинезом руки Шиарре в стороны и не давая ему двигаться, я расстегнул и сбросил на пол свою рубашку. Снова увидев мои шрамы Шиарре зажмурился. Обойдя его сзади, я, стоя у него за спиной, расстегнул снизу вверх пуговицы его рубашки и специально коснувшись затвердевших крупных сосков, скинул её на пол, поведя руками вдоль тела вниз распустил завязки штанов. Трусов на Шиарре не было – Оле в последнее время не одевал их на Шиарре в целях упрощения совершения туалетных дел. Опустив раскинутые руки Шиарре, и, чуть подав его вперёд, заставил вышагнуть из лежавших на полу штанов. Отпустив телекинетический захват, я развернул Шиарре лицом к себе и, запустив пальцы в его волосы на затылке, крепко ухватил. Глаза Шиарре полуприкрылись тенью от ресниц. - Всё как ты любишь, - сказал я глядя в лицо Шиарре, сильнее сжимая волосы и усиливая боль. Шиарре медленно водил руками по моему телу, лицо двигаться не могло, удерживаемое мной сзади за волосы, ноздри тонкого аккуратного носа раздувались, вдыхая мой запах. Я потянул его к себе с намерением будто бы поцеловать (целовал же меня Эльфи!) и почти мазнув своими губами по губам Шиарре прошептал: - Завязки развяжи. Шиарре согласно моргнул глазами. Его руки быстро нащупали и развязали завязки моих штанов. Упирая пальцы ног в пятки туфель я скинул их с ног и вышагнул из спавших штанов. Усилив хватку волос омеги, я дополнительно прижал и шарик его личности, зная, что боль, вызываемая сжатием шарика, доставляет ему удовольствие. Шиарре втянул воздух и выдохнул: а-а-хх-х. Эмпатия показала его стремительно нарастающее возбуждение. Я прикрыл глаза, так как раздражающее меня недовольство Ульриха стало просачиваться по нашей с ним связи. «Ульрих, ты сейчас тоже будешь заниматься сексом со мной, - предупредил я его, - представь, что Шиарре это ты, но всё, что я с ним буду делать, тебя не касается, понял?» «Да…, мой господин» - ответил плывущий от моего воздействия на его шарик Ульрих. - Оме Шиарре, вам надо поработать, мне нравится, как вы это делаете, - изысканным тоном обратился я к Шурке. - Я в вашем полном распоряжении, оме Ульрих, - ответил он не менее изысканно. Шиарре опустился на колени и, справившись с завязками трусов стянул их с меня. Со сладостным вздохом он прижался к моей промежности. Просунув руку между моих ног, он своими тонким пальцами пощекотал местечко между анусом и мошонкой. Эмпатия показала мне, что он удивлён отсутствием у меня смазки. Член я не «включал», поэтому Шиарре возился с обвисшей тряпочкой. Вылизав его дочиста и насладившись запахом, оме поднял на меня удовлетворённое лицо. Я, не отпускавший его волос, посмотрел на него, плотоядно улыбнулся и потянул Шиарре вверх, поднимая с колен. Подняв, отпустил волосы и рывком схватив его в объятия осторожно выдохнул в лицо Шиарре. Кожа оме покрылась мурашками. Обнимая одной рукой замершего любовника (ну, а кто он ещё!), я провёл левой рукой вдоль спины, пересчитывая торчащие косточки позвоночника, и ухватил его за хлюпнувшие ягодицы. «Наверное, даже по ногам течёт» - подумалось мне. Повалив Шиарре спиной на рядом стоявшую кровать, я просунул свою левую руку под голову оме, развёл его ноги шире и пристроился между них. Таким образом, мы с ним оказались лицом к лицу лёжа на боку, при этом его правая нога оказалась подо мной. Свободной правой рукой я откинул свои волосы назад за спину и, наклонившись к лицу Шиарре увидел своё отражение в его глазах. Потянувшись ближе, я несильно прикусил его ухо, одновременно сжимая шарик личности оме. Шиарре прикрыл глаза (эти его прикрытые глаза! сука!) и закусил губу, сдерживая мучительный стон наслаждения. - «Ульрих, ты тоже занимаешься сексом», - повторил я своё распоряжение, сжимая шарик Ульки. Мне в голову пришла мысль (и это во время секса!), что есть смысл сжимать шарики личностей обоих извращенцев поочерёдно, чем я и занялся, внимательно наблюдая за тем, что происходит с Шиарре. А его основательно развезло и он уже находился на грани потери контроля над своим телом. Эмпатия доносила до меня волны наслаждения, накрывавшие и откатывающиеся в такт сжатиям шарика. Точно такие же волны накатывались и на Ульку. Шиарре трясло, он тёрся своей мелкой костлявой попкой (исхудал!) о мою промежность, безмолвно моля о члене внутрь, но я, решив добиться оргазма Шиарре не применяя своего члена (тем более не в первый раз! так почему бы и не помучить заразу), лежал между ног Шиарре с «выключенным» членом и наблюдал за телом оме, бившемся в предоргазменном пароксизме, изредка прикусывая ухо или шею несчастного. Меньше чем через минуту, почувствовав, что Шиарре находится на грани пика, я телекинезом схватил яички оме и резко сжал их, оттягивая вниз. Шиарре не смог сдержать наслаждения и на выдохе застонал, впившись ногтями в мою спину, и начал кончать, заливая спермой свой и мой живот. Одновременно с ним достигший пика в моей голове Улька тоже сейчас стонал, приговаривая: «мой господин, мой господин». Шиарре открыл глаза и посмотрел на меня долгим нечитаемым взглядом, затем прошептал, касаясь пальцами моей щеки: - Я знал, что ты будешь издеваться… - О, да-а, - ответил я вслух и подумал: «Но тебе же нравится именно это!» А если так? Я телекинетически сформировал шарик энергии и просунул его в анус вздрогнувшего оме прямо рядом с простатой. Виброяйцо! С настройкой режима вибраций пришлось повозиться и всё это лёжа в постели с вновь изнывающим от желания омегой. Виброяйцо рядом с только что поработавшей простатой вызывало дискомфорт, я это чувствовал по эмпатической связи, но именно этот дискомфорт стимулировал извращённые чувства оме к получению нового оргазма. Рассматривая в энергетическом зрении организм Шиарре, стимулируемого виброяйцом, я обратил внимание на влагалище, расположенное глубоко внутри и матку, оставшиеся без моего воздействия. Прикинув примерно необходимую длину «инструмента», я сформировал своеобразный телекинетический дилдо, весьма приличного диаметра и с размаху вогнал его в мокрый анус Шиарре, стараясь не свернуть при этом виброяйцо. Так…ещё немного… глубже…всё! Дилдо и яйцо вибрировали вместе, впервые за всё время нашего «общения» пытаясь довести Шиарре до вагинального оргазма. Цилиндр силы начал мелко вибрировать в такт с яйцом в хлюпающем заду оме. Шиарре качался на волнах наслаждения и боли от размеров помещенного внутрь него «оборудования». Отследив по эмпатии, что боль стихает, я чуть увеличил диаметр дилдо. Идя по тропе наслаждения за кайфующим оме, размеры дилдо пришлось увеличивать несколько раз. Только боязнь разрыва внутренних органов останавливала меня (вот я какой добрый, меня-то никто порвать не боялся). Улька испытывал наслаждение не переставая, и психологическое давление с двух сторон на мозг стало подтачивать крепость моего разума. Я сформировал тонкий энергетический щуп и погрузил его в свою уретру, надеясь дотянуться до семенного бугорка, и, таким образом, раздрачивая его, получить оргазм, хоть и насухую. Энергетическим зрением я видел как дилдо, находясь у самого входа в матку Шиарре, полностью заполнил полость влагалища, растягивая его до болевых ощущений. Мои действия в собственной уретре, наконец, стали приносить результат – я почувствовал отклик от нервной системы органов малого таза и что-то отдалённо похожее на удовольствие стало приходить ко мне. Но все пересечённые нервные окончания и следы от разрезов на органах внутри меня начали неприятно ныть. Ноющая боль нарастала. Нет, надо заканчивать извращаться, кайф от семенного бугорка не перекрывает всей боли от травм (Сука! Тюрьма и здесь меня настигла!). Я развеял щуп и полностью переключился на Шиарре и Ульку. Связка центров боли и удовольствия Шиарре (я видел это) вспыхнула в его голове, стремительно разрастаясь и укрепляясь. Струйные вагинальные оргазмы захлестнули мозг и тело омеги, я увидел, как формирующаяся связь синхронизации протянулась куда-то ко мне в голову. Стоп. Что?! Бля, он же омега. И я омега, мы синхронизировались что ли? Да не, не может быть! Я же его истинный, а у истинного с омегой синхронизации не бывает. Или бывает? Связь-то уже есть! Проследив, куда тянутся нити синхронизации, я увидел, что Шиарре синхронизировался с Ульрихом и связь эта очень непрочна. Ульрих не имеет собственного тела, тем более настроен по отношению к Шиарре враждебно, мягко говоря. Только бурный секс и совместный оргазм Шиарре и Ульриха мог их как-то синхронизировать. Сжатия мной их шариков личностей в какой-то момент совпали по фазе и стали синхронными. И вот результат. Дёрнув несколько раз дилдо внутри Шиарре, я остановил вибрации и стал смотреть как Шиарре медленно всплывает на поверхность действительности из глубин множественных оргазмов. Вспотевшие перепутанные волосы мокрыми прядями покрывали лоб оме, припухшие искусанные губы с трудом выдыхали воздух. Доставляя ему извращённое удовольствие, я не стал развеивать дилдо, а наоборот медленно потянул его наружу. До предела растянувшийся сфинктер ануса с трудом выпускал вколоченную во внутренности махину. Я видел светящееся слабым голубоватым светом полено диаметром никак не менее 10 сантиметров! Шиарре, почувствовав себя свободным от силового воздействия, поднял на меня покрытые поволокой глаза, усмехнулся и, вздрогнув попытался помочиться. Несколько капель мочи выскочили из его члена, попав мне на живот. Я тут же перехватил телекинезом уретру оме, не давая обоссать меня. Кому же охота спать на проссаном матрасе! - Ну вот, видишь, обоссался всё-таки, - констатировал я, - в следующий раз клеёнку будешь стелить. - Быстро вставай и в туалет, - скомандовал я, не разжимая захвата, и шлепнув по тощей заднице встающего на подгибающихся ногах Шиарре. «Янка!» – позвал я омежку, - «бери с собой Оле и приберитесь в спальне», - отдал я не задумываясь указание и только потом сообразил, что раньше таких развёрнутых фраз я с помощью телепатии не генерировал.