В такой же дождливый день...

Словно смеясь над Кэйей, шёл сильный ливень. Ливень хлестал его по спине, разрывал холодными иглами и дробил на части его некогда холодный рассудок. Альберих чувствовал как задыхается и жадно глотал воздух, словно ещё секунда, и его снова погрузят в воду, стараясь утопить. Но он не давал себе продыха: всё грозно кричал на лошадь, не жалея голоса, с бешеной силой кидая команду «скорее, скорее». Конь с каждым выкриком бежал всё быстрее и прорывал стену дождя, как ледокол лёд. Альберих продолжал заледенелыми руками как можно сильнее вжиматься в гриву коня, превознемогая боль и льдинами застывшие пальцы. Один раз он даже чуть не упал, потому что конь от грома встал на дыбы. Кейе очень не хотелось, чтобы это повторилось. Дождь не заканчивался. Холодные и ощутимо тяжёлые капли барабанили по земле, врезались в лицо, кидались в глаза, били по рукам. Мокрые волосы и одежда Кэйи приклеились к его телу и словно тяжёлые латы давили на его плечи. Но ещё больше на него давило чувство вины. Именно из-за этого он так сильно спешил в Монштадт и сражался в стихией. Молния осветила горизонт: город уже рядом. Впереди показался Монштадт, а потом как на ладони и мост, ворота, главная улица, гильдия путешественников, дома… Как бусины все скатилось с нити и громко упала сверкающая подвнска: таверна «Доля Ангела». В окнах огненно горел свет. Кэйя забыл потянуть за возжи, и лошадь столкнулась со столами и стульями рядом с таверной. Когда боль в голове успокоилась он встал и заметив, что конь не поранился, а просто устал, Кэйа сразу бросился с места и всем телом навалился на дверь таверны. Она оказалась открыта и Альберих ввалился в помещение. Вначале он увидел яркий свет и посреди алый огонь. Алый, совсем как кровь из пронзенного кинжалом со спины сердца… Зрение прояснилось. Картинка стала чётче. Дилюк стоял у барной стойки лицом к двери и смотрел на Кэйу пустыми холодными глазами. Его волосы были растрепаны, а одежда была не в порядке: рукава были сожжены. На полу лежали обугленные табуреты. Взгляд Дилюка стал жёстким, суровым, ему было противно видеть немощного, данного Кэйу. Рагнивиндр был бы рад, если бы тот ввалился в таверну с улыбкой до ушей, словно ничего не произошло и наивно спросил что происходит. Рагнивидр был бы рад даже если Кэйа пришёл бы в таверну с отвратительно гадкой ухмылкой и сразу из дверей сказал, что Дилюк был слишком доверчив. Но это грустное отчаянное лицо Кэйи пробуждало в нем доселе забытое чувство — злость. (И тогда и сейчас шёл дождь.) Вместе с сжатой челюстью, из рукавов Дилюка полилось пламя. — Стой! — Альберих машинально кинулся вперёд и схватил брата за руки. Крио способность полилась по рукам и потушила огонь. — Отпусти! — со злостью выкрикнул Дилюк, оттолкнув Кэйу, и снова высвободил пиро энергию. Огонь потёк по деревянной стойке и вся таверна — ещё секунда — вспыхнула как спичка. Альберих снова с той же твёрдостью выбрался вперёд, прижался всем телом к Дилюку и вжался руками в полыхающую огнём стойку — в его руки впились языки пламени и деревянные щепки. Он взвыл от боли, когда коснулся огня. Но когда стойка покрылась инеем, Альберих снова схватился за руки Рагнивидра, готовясь их потушить. — Ты-! Мне не нужна помощь предателя!!! — продолжил вырываться Дилюк. Рагнивиндр замахнулся, чтобы ударить Кэйу ногой, но тот, заметив это, использовал крио способность, и Дилюк ощутил как тысяча острых ледяных иголок впиваются в его руки и остановился. Чтобы ещё сильнее обездвижить его, Кэйа повалил его на стойку и скрестил пальцы их рук. — Ты сошел с ума?! Ты сожжёшь себе руки!!! — крикнул Кэйа так громко, словно разговаривал с почти потерявшим слух человеком. — Ты снова меня предал! Ты сделал это снова!!! — ответил также громко Дилюк. В этих словах не было осуждения. Не было надежды. В них были лишь злость и отчаяние. Рагнивиндр был готов спалить всю таверну вместе с собой и Кэйей в ней лишь для того, чтобы больше не страдать, для того, чтобы перед его глазами больше не проносились последние секунды жизни его отца, для того, чтобы не вспоминать то, как огонь прожигает ещё живую плоть. Альберих ощущал как бешено бьется сердце Дилюка и чувствовал боль от резко возникающих языков пламени. Кэйя на секунду был готов отпустить Дилюка, просто взять и позволить спалить «Долю ангела», спалить место, которое связывало их трещащие по швам отношения, но оттенок грусти на лице Рагнивиндра заставил его передумать. Во всем виноват Кэйа. Он. Дилюк этого не заслуживает. Всё это как мантра прозвучало в голове Кэйи, и он пообещал себе, что спасёт того любой ценой. — Нет! Ты не должен из-за этого страдать! — ответил Альберих. Жгучее пламя сильно обожгло руки. Рагнивиндр злился, и пиро энергия произвольно струилась по его рукам. Острый холод остудил их и тут же снова обжег. Было холодно, а потом опять горячо. Жгучее дыхание Рагнивиндра смешивалось с холодным дыханием Кэйи. Мокрая одежда Альбериха заледенела и приклеилась к его телу, было больно, но он думал только о том не больно ли Дилюку. — Я сказал, отпусти меня! — в этот раз Дилюк смог выхватить свою руку. Он сжал плечо Альбериха и пропустил сквозь него пиро энергию. Кэйа громко вскрикнул, но все равно не отпустил рук Рагнивиндра, а только беспомощно припал к его груди. Кэйа старался ещё сильнее обездвижить Дилюка, прижав его всем своим телом к барной стойке. — Я этого не сделаю, — спокойно сказал Кэйа и сплюнул кровь, — Ни за что. — в тот же момент он проткнул плечо Рагнивиндра ледяным осколком и тот вскрикнул от боли. Но пересилив себя, он положив руку на место, откуда сочилась кровь и использовал огонь: лед растаял, а рана прижглась. Эта боль была невыносимой, и это выразилось на лице Дилюка. Кэйа смотрел на него с жалостью и сожалением. — Достал! — Рагнивиндр толкнул Альбериха и тот от неожиданности отшатнулся.  Дилюк смог отойти подальше от барной стойки к винтовой лестнице. Он стоял в горящем и одновременно мокром пальто и с ненавистью смотрел на человека, которого никогда больше не назовёт братом. На его поясе ярко горел пиро глаз бога. Пока Дилюк пытался отдышаться и смотрел на Альбериха, Кэйа успел соориентироваться и бросился на него, чтобы оторвать глаз бога. Когда цепочка характерно хрустнула, он кинул его в дальний угол таверны, но сила, с которой он припал к Рагнвиндру, была нерасчитанной, поэтому они оба ударились о каменную стену: вазы и картинки, стоящие на полке сверху, с грохотом опрокинулись им на голову. Когда Дилюк опомнился от сильного удара о стену, он увидел, как голова Кэйи лежит на его плече, а среди густых темно-синих волос поблескивает проступающая кровь. Рагнивиндр почувствовал смесь ненависти и жалости. Дилюк не помнил, как давно чувствовал нечто подобное. На секунду все словно остановилось: осветилась комната, замолк шум ливня, стало слышно ржание лошади. Кэйа внутренне ликовал, ведь у него получилось лишить Дилюка глаза бога, а значит, теперь его брат находился в безопасности. Альберих, ощущая тошноту и боль по всему телу, облокотился на Дилюка и не двигался. Но внезапно Альберих почувствовал, что-то очень горячее. Огонь. Как? Дилюк оттолкнул от себя Кэйу, еле стоявшего на ногах. Пламя опять побежало по рукавам Рагнивиндра. У Кэйи кружилась голова и темнело в глазах, но он все же смог увидеть, что карман Дилюка светится ярко-красным. Глаз порчи? Но как это, черт возьми, возможно? Глаз порчи разрушает Дилюка изнутри. Поняв, что шанса обездвижить Рагнивиндра у него больше не будет, Кэйа отошёл к стойке и под непонимающим взглядом Рагнивиндра, который был готов спалить таверну, с разбегу толкнул его на винтовую лестницу. Они оба упали и нуждались в нескольких минутах, чтобы опомниться, но Кэйа, который видел перед собой лишь пульсирующий чёрный экран, не мог позволить себе такую оплошность. Альберих прижался к Дилюку и схватил одну из его рук. В начале он бросил свой взгляд на карман, до этого горящий изнутри из-за пиро глаза порчи, а потом сильно надавил на повреждённое плечо Дилюка, отчего тот вскрикнул, и прижался к его губам своими. Кэйа начал его грубо целовать, одновременно прижимая к лестнице. Хватка Дилюка расслабилась, он лишь попытался оттолкнуть Кэйу рукой, но это не сработало от ощущения жгучей рванной боли в районе плеча. Воспользовавшись замешательством Дилюка, Кэйа вытащил пиро глаз порчи из кармана. Он также выбросил его к противоположной стене таверны. Сразу после этого Рагнивиндр прокусил ему губу и, взяв за воротник, скинул с себя, а потом сам устроился сверху. Казалось, ещё секунда и что-то вспыхнет в его груди, оттеняя обиды прошлого и настоящего, но она не успела пройти: Дилюк стал бить Кэйу по его ухмыляющимуся лицу (каким оно ему казалось). — Я не просил тебя меня спасать!!! — выкрикнул он, видя дорожки ожогов на теле Кэйи. — Ты — Рагнивиндр остановился и поник головой, прямо как тряпичная Кукла, — остаёшься предателем. — Я никогда тебя не предам, Дилюк! — ответил Кэйа. — А что ты тогда сделал??? — Дилюк продолжить бить Альбериха по лицу. Его кулак ударялся о челюсть Кэйи, рассек ему бровь. — Я-- я виноват, но я не предавал тебя, — смог выдавить Кэйа, когда Дилюк остановил кулак. — А что, мать твою, сделал тогда???? Просто виноват? Ты отвратителен. Дилюк нахмурился и занёс руку для сильного удара. — Я двойной агент, Дилюк. — Что Рука повисла в воздухе. — Об этом знал только Варка. Я- я- не хотел вмешивать тебя в это, но… Я виноват. — Ублюдок, почему ты не сказал об этом раньше???! — Потому что… Дилюк, ты бы не поверил мне. — А сейчас почему я должен верить тебе???? — Потому что если сейчас ты не поверишь мне… — Кэйа отвернулся, чтобы выплюнуть кровь, — Ты убьешь меня. Я хочу жить, Дилюк. — Подонок! Мразь, это так ты не предал меня? А что если бы я тебя убил, я- если бы я только потом узнал- — губы Дилюка дрожали, и он положил голову на грудь Кэйи. — Такого бы не случилось… — Откуда ты это знаешь?! Альберих коснулся губами макушки Дилюка. — Знаю… — Блять, сейчас не время для нежностей! — Рагнивиндр нажал на обоженное плечо Кэйи. — Ау! — вскрикнул он, — и зачем ты-? Дилюк низко наклонился к лицу Кэйи и медленно мягко поцеловал его, начиная с уголка губ. Альберих совсем не стесняясь показать, что ему нравится это, обхватил руками шею Рагнивиндра и стонал в поцелуй. Дилюк хотел углубить поцелуй, но- — Ау! Больно — Предлагаю придумать легенду и сделать что-то с ранами…