Против часовой стрелки

      Гермиона и Северус вместе с другими гостями медленно прошли через распахнутые двери, украшенные зеленью и цветами. Малфой-мэнор сиял множеством огней, порхали зачарованные феи. Северус был явно напряжен, Гермиона тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Однако на них почти не обращали внимания – они лишь мелкие сошки, необходимая почтительно-восторженная толпа, что должна с восхищением взирать на свадьбу представителей двух древнейших чистокровнейших магических семей. Что ж… так легче удавалось наблюдать и делать своё дело.       Нарцисса была дивно хороша. Изящная, хрупкая, словно волшебное видение. Кружево фаты искрилось крохотными бриллиантами. Маленькая ручка в тонкой перчатке доверчиво лежала на руке Люциуса. Гермиона пыталась отыскать в юной девочке ту Нарциссу Малфой, которую она знала прежде, и не смогла. Невеста вся светилась нежностью к жениху, искренне радовалась гостям – казалось, не будь она так строго воспитана, пустилась бы в пляс. А как же заносчивость и презрение? Те самые, что потом отпечатались на лице миссис Малфой?       - Нарцисса его любит, - тихо сказал Северус на ухо Гермионе. – Об этом знал весь Слизерин. Обычно обрученные парочки из чистокровных не питают друг к другу слишком горячих чувств… ну или во всяком случае не демонстрируют их, но о любви Нарциссы были в курсе все.       Гости расступились перед высокой немолодой волшебницей в дорогом наряде. Та, надменно вскинув голову, направилась прямо к невесте, почти бесцеремонно схватила её за локоть костлявой рукой и явно принялась поучать.       - Вальпурга Блэк, - шёпотом прокомментировал Снейп.       Гермиона пригляделась: Вальпурга еще не стала той сумасшедшей старухой, что существовала на портрете в доме на площади Гриммо, однако её красота уже поблекла, а черты словно навечно исказили непрекращающиеся ярость и ненависть, и кажется… затаенное страдание.       - Теперь мама добралась до Цисси, - раздался сзади негромкий голос.       Гермиона и Северус обернулись – за ними стоял Регулус Блэк.       Они раскланялись в знак приветствия. Гермиона не преподавала в классе младшего Блэка, так что вживую видела его лишь пару раз издали и теперь внимательно всматривалась в еще такое юное лицо.       Тот был не столь красив, как его старший брат. Тонкие, правильные черты лица выглядели немного болезненными, отчего Регулус казался меланхоличным интеллигентом в неброской, но дорогой одежде. От всей его фигуры веяло чем-то, чему Гермиона не находила определения – чем-то, отличающим людей, уверенных, что они родились с золотой ложкой во рту. Нет, Регулус был сдержан, воспитан и даже не слишком высокомерен, но всё же что-то отделяло его от Северуса, стоящего рядом. Они оба принадлежали к одному типу внешности: худощавые, невысокие, темноволосые, очень светлая кожа и резкие скулы. Оба в строгих черных мантиях. Северус был старше, к тому же за последние месяцы приобрел ту прямую осанку и холодный взгляд, что так впечатляли во взрослом Снейпе. И всё же… во всей его фигуре ощущалось напряжение человека, чувствующего себя не на своем месте – уличного кота, то ли с позволения добрых хозяев, то ли по их недосмотру оказавшегося у теплого очага.       После обмена ничего не значащими светскими любезностям повисло молчание, изредка прерывающееся вялыми попытками разговора, – Регулус явно изнывал от желания пообщаться со Снейпом тет-а-тет, но воспитание не позволяло ему оставить даму одну. Северус и Гермиона переглянулись: они заранее договорились, что им придется разделиться, ибо вряд ли поклонники Темного Лорда рискнут говорить при малознакомой волшебнице. И мисс Грейнджер, обронив что-то формальное про аппетитные зачарованные пирожные, отошла к столам. Северус и Регулус быстро растворились в толпе.       Гермиона снимала ложечкой пышный приторный крем и нервничала. Вдруг Волдеморт все-таки появится здесь?.. Вдруг Северусу придется встретиться с ним прямо сегодня?.. Вдруг юный Снейп не сумеет обмануть великого тёмного волшебника, как обманывал, будучи взрослым?..       «Он стал шпионом в молодости, - напомнила себе Гермиона и отпила шампанского, не чувствуя вкуса, - он сможет». К тому же Дамблдор на всякий случай дал им с собой несколько флакончиков с часовой дозой Феликса Фелициса. Но полагаться на зелье удачи нельзя – слишком много у него побочных эффектов, слишком много «но»…       Гермиона принялась разглядывать присутствующих. Жених и невеста танцевали очередной танец, явно забыв об всем кроме друг друга, – нежно обнимающий Нарциссу Люциус даже выглядел почти нормальным человеком, а не надменным засранцем. Абрахас Малфой любезно беседовал о чем-то с двумя почтенными дамами. Старшая из них оказалась Гризельдой Марчбэнкс, на её голове красовалась старомодная шляпа столь гигантских размеров, что сама почтенная ведунья казалась почти крошечной. Вторая же, к изумлению Гермионы, была ни кем иным, как Августой Лонгботтом. За её спиной скромно стоял её сын Фрэнк, облаченный в аврорскую мантию, со своею невестой Алисой. И хотя Абрахас глядел на них без особого восторга, однако же милостиво одаривал молодую чету кислой улыбкой. Всё это наводило на мысль, что волшебный мир еще не успел расколоться окончательно – он трещал и стонал, но пока еще был единым, вопреки всем попыткам безумного маньяка Тома Реддла поскорее разбить его в щепки. И это осознание очень воодушевило Гермиону. Изредка к ней подходили её недавние студенты – в основном, конечно, тут присутствовали слизеринцы, но и выпускники других факультетов мелькали.       Отлично понимая, что, стоя долгое время в одиночестве возле стола, она начнет привлекать ненужное внимание, Гермиона выскользнула в сад. Там разгуливали знаменитые белые павлины, раскрыв свои впечатляющие красотой хвосты и периодически издавая не менее впечатляющие душераздирающие вопли. Изредка на центральных дорожках мелькали нарядные гости, но их было мало, а когда Гермиона свернула в парк, то и вовсе осталась в одиночестве. Она прошлась по тропинке, вдыхая аромат цветов, и мрачно подумала, что надо возвращаться обратно. Как вдруг из-за густого кустарника донеслись приглушенные голоса. Помня, что сейчас все средства хороши, Гермиона сквозь ветки попыталась разглядеть говоривших и с изумлением увидела, что это сама невеста и её пугающая старшая сестра.       Беллатриса Лестрейндж в прекрасном платье винного цвета, с высокой причёской, украшенной драгоценной рубиновой диадемой, казалась королевой. Но её бледное лицо было искажено болезненной судорогой.       - Белла, я прошу тебя, успокойся, - испуганно шептала Нарцисса, ласково поглаживая её плечо.       - Цисси, ну ты же должна понять! Объясни своему мужу, что медлить с решением не только неуважительно по отношению к Милорду, но и глупо! - Уголок рта Беллатрисы нервически поддергивался, странно скрюченные пальцы стиснули, словно когтями, подол сияющего платья.       - Мерлин, ну не на свадьбе же обсуждать это!       - Это важнее! Люциус просто трусит.       - Не смей так говорить про моего мужа! – Лицо Нарциссы вдруг стало таким же жёстким, как и у её сестры.       - Но Лорд… - начала Белла, явно ошеломленная внезапным отпором.       - Сегодня моя свадьба, - отчеканила молодая миссис Малфой. – А Люциус теперь – моя семья, и ничто и никто не может быть важнее.       Последнее она не посмела сказать вслух, а прошептала, но прошептала с ледяной твердостью в тихом голосе.       Беллатриса выругалась, и сестры сели на скамью, отчего ветки кустов закрыли их полностью. Гермиона побоялась двигаться с места, чтобы не выдать себя. Некоторое время до неё доносилось успокаивающее бормотание Нарциссы и странные хриплые выдохи Беллатрисы. «Она психически больна», - вдруг с пугающей ясностью поняла Гермиона.       Наконец девушки встали и медленно двинулись к особняку. Подождав, пока они скроются вдалеке, Гермиона осторожно обогнула кусты и собралась идти следом, но заметила что-то, белевшее в густой августовской траве. Это был аккуратно сложенный пергамент - видимо, его потеряла одна из сестер Блэк.       Гермиона подняла его, разгладила и увидела письмо, написанное изящным, стремительным почерком. Ей претило читать чужую переписку, но это могло оказаться слишком важным для их дела, и она быстро пробежала глазами строчки:       «Дорогая Нарцисса! Моя сестра…       Возможно, тебя оскорбит такое обращение – не думай, что я забыла, как родители публично отреклись от меня, а тётя Вальпурга выжгла моё имя с семейного гобелена. Я никогда не забуду об этом.       Но пишу тебе для того, чтобы ты знала: я по-прежнему считаю тебя своей младшей любимой сестрёнкой. Поздравляю тебя с бракосочетанием! От всей души желаю семейного счастья и любви… Ведь любовь – это самое драгоценное, что есть у нас. То, что важнее любых сейфов в Гринготтсе, любой знатности рода. Написала и представляю, как ты в ответ на мои слова скорчила бы забавную гримаску и заявила: «Меда, перестань объяснять мне прописные истины – я не маленькая!» Совсем как прежде… Когда мы были вместе.       Я пишу, не зная: может быть, ты уже смяла это письмо… а возможно, и вовсе не распечатала – сразу бросила в камин. Но хочу сказать: я ни о чем не жалею! Мои Тед и Нимфадора – самое дорогое, что есть у меня. И я верю, что именно ты, Цисси, поймешь меня лучше, чем кто-либо другой. Прошу тебя, береги свою семью! Не позволяй амбициям, гордыне, чужим интригам разрушить её! Подумай о Люциусе – я не скрывала, что никогда не была в восторге от него, но знаю, что ты любишь его, а это самое главное. Защити его, защити свою семью и своих будущих детей… Цисси, белая единорожка… Помнишь, как мы играли в далёком детстве, до поступления в Хогвартс, когда нам даже не давали в руки волшебные палочки? Три разноцветные единорожки-чародейки.       И еще: мне очень больно об этом писать, но, прошу, не показывай моё письмо Белле – она всегда была слишком впечатлительна, а сейчас одурманена этим чудовищем. Существо, которое называют Тёмным Лордом, - чудовище, Цисси! И если вам кажется, что вас он не тронет, потому что вы чистокровные, потому что вы Блэки или Малфои, то это чушь. Он сожрёт в погоне за властью и своих, и чужих! Ты не боишься за своего будущего сына или дочь?       Цисси, я рискую, отправляя это письмо тебе на свадьбу. Кто знает, чьи руки могут его вскрыть, несмотря на защитные чары. Но полагаюсь на то, что оно окажется незамеченным в общем ворохе поздравительной корреспонденции. В любом случае я должна была написать это – предупредить…       Надеюсь, что твоя свадьба получилась именно такою, о какой ты мечтала в детстве, и ты счастлива! Я люблю тебя.       Твоя сестра Андромеда Тонкс».              Гермиона отрешенно посмотрела на пергамент в своей руке: Нарцисса явно получила письмо и распечатала его, но успела ли прочесть? Как бы там ни было, она не смяла и не уничтожила его…       - Отдайте, - раздался тихий голос.       Гермиона резко обернулась, сжав в кармане праздничной мантии свою волшебную палочку.       Рядом стояла бледная, запыхавшаяся и растрепанная Нарцисса Малфой, которая, очевидно, спешила вернуться к беседке, совершенно не заботясь о своем изумительном подвенечном наряде.       - Отдайте, оно не ваше. Вас не учили, что читать чужие письма – недопустимо? - её голос источал брезгливую надменность, но глаза были испуганными.       - Учили, - спокойно ответила, стараясь скрыть смятение, Гермиона, - но иногда приходится делать то, что тебе самой не по душе. Вот возьмите, миссис Малфой. И ваша сестра права.       - Она! – вскрикнула с отчаянием Нарцисса. – Она… не моя сестра!       - Неужели? – устало спросила Гермиона.       - Она больше не Блэк!       - Да. И всё же Андромеда – ваша сестра, и вы это знаете, миссис Малфой. Иначе бы не прятали письмо ото всех, включая другую свою сестру. Иначе бы не вернулись сюда за ним, зная, что на приёме в любой момент могут хватиться невесты.       Нарцисса тихо всхлипнула и быстро спрятала в складках своей мантии пергамент.       - Какое вам до этого дело?       - Вы бы мне поверили, если бы я сказала, что колдун, называющий себя Темным Лордом, будет обращаться с вами и вашим мужем как со слугами, как с рабами… что он заставит вашего сына стать убийцей, шантажируя вашей жизнью?       - Вы бредите, - с ужасом прошептала Нарцисса и с опаской отступила назад.       - Можете считать это пророчеством, но только имейте в виду, что это правда, - холодно сказала Гермиона. – И да, Волдеморт не чистокровен, его отец магл – Том Реддл. Можете это проверить.       - Я вам не верю, вы сумасшедшая, - как зачарованная пробормотала Нарцисса, подхватывая свои кружевные юбки, словно собираясь спасаться бегством.       - Мне жаль, - с участием произнесла Гермиона, - мне действительно жаль, что приходится говорить об этом на вашей свадьбе.       - Вы лжёте… - скорее спрашивая, чем утверждая, выговорила Нарцисса.       - Увы, я говорю правду.       И, понимая, что больше ничего сегодня не добьется, Гермиона вежливо наклонила голову:       - Поздравляю с бракосочетанием, миссис Малфой. Спасибо за такой прекрасный вечер. - И развернулась в сторону особняка.       - Стойте! – с отчаянной решимостью окликнула её Нарцисса.       - Да?       - Ну а если... ну допустим… Чушь, конечно! Но я проверю. И вдруг… Как вас найти?!       - Я буду ждать вас через две недели в полдень в книжном магазине «Флориш и Блоттс» в Косом переулке.