По всем правилам

      — Мастер! Вы ещё спите?       Кáри приоткрыл один глаз. В проёме маячил знакомый долговязый силуэт. Тай. Казалось, тот ушёл едва ли пять минут назад, не добудившись его в первый раз. И вот опять вернулся.       Давно надо было выгнать взашей этого юнца. Додумался ведь навязаться в ученики к колдуну, которого страшились не только простые люди, но и пресловутая Башня Магов. Да ещё и пытался устанавливать в доме свои правила!       — Слишком рано… — губы чуть заметно размыкались, и даже выдавить из себя два слова было физически сложно.       — Да я!.. — Тай резко подался вперёд.       Не найдя нужный слов, он стремительно пересёк комнату и дёрнул шторы. Кари рефлекторно натянул одеяло на голову. Солнце просвечивало даже сквозь него. До безобразие яркое и навязчивое — почти такое же, как и сам Тай.       — Скройся. — Кари повернулся на другой бок и укутался плотнее — под одеялом сразу стало душно.       — Мастер!       Он не ответил, буркнул только что-то недовольное, не разжимая губ. Послышался скрип половиц. Тай обогнул кровать и навис над ним, упираясь рукой всего в паре сантиметров от носа.       — Кари... Нужно встать, сегодня очень важный день.       — Глупости. Я ничего не планировал.       Тай цокнул языком и сорвал одеяло, заставляя зажмуриться. Отчаянно борясь со слезами, Кари выбросил вперёд руку. Магические путы — что было ожидаемо — в цель не попали. Юнец слишком уж поднаторел в доведении своего мастера до белого каления и обладал поразительной способностью каждый раз избегать наказания.       Когда зрению вернулась ясность, Кари нашёл его взглядом. От негодования Тая не осталось и следа — глаза цвета молодой травы смеялись, и даже веснушки казались ярче в лучах солнца.       — Сегодня — ночь обновления. Новый год наступает.       Кари закатил глаза, даже не стараясь скрыть пренебрежения. Спустив ноги с кровати, нашарил тапочки и приманил тонкий халат с вплетёнными чарами сохранения тепла. Поморщился, когда тела коснулась холодная ткань. Сам виноват — опять забыл поставить согревающую сеть на ночь.       — Время сменяется независимо от того, хотим мы или нет. Чем тратить силы на ерунду, лучше налёг бы на обучение. Или ты собрался до старости за мной хвостом ходить?       Тай вздёрнул нос, но ворчливый тон, казалось, нисколько его не смутил.       — До вашей старости? — Он сверкнул зубами в широкой улыбке. — Так у меня и впрямь немного времени…       — Паршивец! Мне едва минул третий десяток.       Одним движением сдёрнув шнурок, Кари запустил пятерню в волосы, расплетая истрепавшуюся за время сна косу. Седые пряди на некогда чернильном полотне выделялись ещё отчётливее.       — Я помогу.       Мягкий голос непривычно контрастировал с пышущим жизнью Таем и резкостью его движений. Тот просто в один момент оказался за спиной с гребнем — кровать ощутимо прогнулась под дополнительным весом — и, не дожидаясь разрешения, пропустил пряди сквозь пальцы. Кари подёрнул плечами.       Сколько уже они жили вместе? Если считать по встреченным ночам обновления, то выходило…       — Число три считается в магических кругах особенным. — Голос Тая оказался быстрее мыслей. — Давайте постараемся хотя бы эту ночь провести по всем правилам.       Кари хмыкнул. Чуть откинувшись на руки, прикрыл глаза и тут же зашипел.       — Осторожнее! Я и без того седой — лысеть мне точно без надобности.       Тай прыснул со смеху.       — Говорят, наш облик подстраивается под характер и образ жизни.       — И на что это ты намекаешь?       — Всего лишь пересказываю людские слухи. — Тон Тая сделался до невозможности ехидным, от чего даже мурашки по шее пробежались. — Что-то не так?       Кари рывком поднялся с кровати, перебрасывая готовую косу на плечо. Взглядом невольно отметил идеально ровное плетение. Похоже, за три года Тай не только в магии поднаторел.       — Я справился, мастер?       — Пожалуй… — Кари привычно скрутил волосы на затылке, закрепляя шпильками, чтобы не мешались. — По крайней мере, это не ужасно.       Тай хмыкнул и прошёл мимо, лишь в последний момент сумев перескочить заготовленную для него магическую подножку. Кари недовольно цыкнул: заметил-таки.       — Жду в гостиной. Не задерживайтесь.       Несколько десяток секунд прошли в тупом сверлении взглядом опустевшего прохода. Ругать зазнавшегося юнца не было желания. Мыслей не осталось — звенящая пустота в разуме. В таком состоянии хотелось проваляться весь день в постели, даже не притрагиваясь к работе. Не думать о том, насколько он опасен для этого мира. Не планировать, не искать новые способы собственного заточения.       Кари тяжело вздохнул и подхватил со стола длинные перчатки. Сто тринадцать защитных заклинаний на каждой — добровольный ошейник для Забирающего души. Не было ни единого дня, чтобы Тай не ходил по краю. Взваливший на себя домашние обязанности, он и мастера пытался перевоспитать. Рискуя самым ценным — своей душой, вытаскивал с кровати, напоминал о важных делах и даже силком кормил, стоило засидеться над очередным артефактом.       Подумав немного, Кари всё же натянул перчатки на руки. Скривился — чувство такое, словно ледяная, склизкая жижа обхватила ладони, затекла сквозь пальцы. И если к серебряной цепочке, день и ночь в два витка стягивающей шею, он уже привык, то с дополнительными мерами пока не смирился.       — Глупый Тай.       Кари скрипнул зубами. Жил бы в одиночестве, как и пятнадцать лет до этого! Так нет же… поддался на уговоры, позволил пойти следом. Привязался. И теперь приходилось перекраивать себя, изобретать артефакты, задействовать магию, на которую никто бы в здравом уме не решился! Всё ради того, чтобы хоть как-то существовать рядом с живыми, не рискуя иссушить их до последней капли энергии. Забрать душу, даже не прикоснувшись.       — Мастер! — Крик, донёсшийся из коридора, заставил дёрнуться. — Только не говорите мне, что снова уснули! Времени совсем мало. Мы же ничего не успеем!       Желание послать вниз по лестнице что-нибудь очень зловредное и незнакомое Таю почти затмило разум. Кари титаническим усилием отогнал эти мысли.       — Оставишь ты меня в покое хотя бы на пару минут или нет?       Тай уже стоял посреди гостиной, заваленной ящиками и мешками. Привычно пропустив мимо ушей грубость, он всучил учителю кружку с горячим отваром. Кари на мгновение перестал дышать, когда чужие пальцы скользнули по его. Не зря всё-таки надел перчатки. Хороша была бы ночь обновления!       Голову тотчас же забили картинки того, как Тай безжизненной куклой оседает к ногам, а внутри распирает от тепла поглощённой души. Кари поспешил отпить чай, надеясь, что руки затряслись не слишком уж заметно. На языке плотно поселилась горечь.       — Не сладкий. — Он хмуро плюхнулся в кресло.       Тай застыл и удивлённо обернулся.       — Вы никогда не добавляете сахар.       — А сегодня хочу. Где он там у нас… — Сделав движение, словно хотел подняться, Кари вопросительно посмотрел на всё так же неподвижного ученика.       — Кончился. — Тай пожал плечами и опустил взгляд. — Я готовил… вот и высыпал весь.       — Было же предчувствие, что сегодня не стоило просыпаться.       — Ну что вы?.. Вот! Возьмите конфетку, она сладкая. Как раз к чаю.       Перед носом тут же появилась миска с неровными комочками коричневого цвета. Кари насторожённо принюхался и тут же отпрянул.       — Это что?       — Конфеты. Мадам Литáн рецепт подсказала. Ну, знаете, чтобы грядущий год сладким был. Говорят, что как новогоднюю ночь проведёшь, таким год и будет.       — «Сладким»? — Кари скривился, но, придирчиво выбрав, отправил одну в рот. Всё что угодно было лучше, чем ощущать отвратительный привкус собственной никчёмности.       Только начав жевать, правда, он застыл, не в силах сделать более ни движения. Тай замер тоже, с какой-то слепой надеждой ожидая вердикта.       — Ну… как вам?       Пауза затягивалась. Казалось, с каждым мгновением становилось только хуже — сводило нёбо, густела слюна. Кари никак не мог принять хоть какое-то решение. Выплюнуть едкую сладость? Переместить её прямо изо рта куда-нибудь подальше? Или… Он сделал усилие и проглотил, не жуя. Только три больших глотка горького чая смогли частично перебить приторность домашних конфет Тая.       — Гадость какая! — Кари тяжело хватал ртом воздух. — Этим не только год, любую правду можно сладкой сделать.       Тай перевёл растерянный взгляд с горки конфет на учителя и вдруг встрепенулся.       — Может тогда… солёных огурцов?       — Чего-чего? Опять волшебный рецепт от Литан? — Кари не знал их вкуса, но разум настойчиво убеждал, что и не нужно было. — Я, конечно, предполагал, что люди меня не особо любят, но чтобы настолько…       «Не особо любят» чаще проявлялось тем, что к магу, прозванному Забирающим души, стабильно подсылали искателей славы или наёмных убийц. Вот только никогда ещё способ умерщвления не был настолько изощрённым. Кари подумалось, что, возможно, в следующий раз не стоило выходить на поле боя, когда на их королевство нападут. Рецепты домашних конфет и солёных летних овощей точно должны кануть в небытие.       — Ну, хорошо! Хорошо! Сбегаю я за сахаром.       Под выразительным взглядом, явно передающим сомнения в его умственных способностях, Тай напротив весь выпрямился и вскинулся в энтузиазме.       — До города часа два езды. — Кари посмотрел в окно. — И снег усиливается.       — Ничего, я мигом. А вы пока тут…       — Так и знал, что есть условия! Не кажется ли тебе странным, что это ты даёшь мне задания, а не наоборот?       — Мастер.       Кари сжал переносицу и глубоко вздохнул. С одной стороны, избавиться хотя бы на несколько часов от навязчивого юнца было довольно заманчивой перспективой. Тем более, что бы он там ни задумал, делать это всё равно придётся — мёртвого же достанет. А так, хотя бы в тишине и покое…       — Говори уж.       Тай даже ладони потёр от предвкушения. Кари моментально раскаялся в своих словах — ничего хорошего это не сулило.       — Я привёз из города украшения и ещё вытащил из подвала старые.       Нос, словно в подтверждении, защекотало. Так вот почему в воздухе витала такая плотная завеса из пыли. Тай же, казалось, заминки и не заметил:       — Осталось только идолов расставить и развесить на них…       — Ни за что.       Вот уж только идолов каких-то сомнительных божеств у него в доме не хватало! Тех и ставили скорее из уважения к достоянию прошлого, а не из веры. Кто вообще в их время всерьёз считал, что судьбы вершат исключительно мудрые боги, которых можно как задобрить, так и разозлить?       Подняв взгляд на Тая, Кари подавился заготовленной речью. Тот выглядел сущим ребёнком, которого лишали последней радости в жизни — не меньше. Казалось, даже нижняя губа опасно подрагивала. Смешно! Восемнадцать лет от роду, а ума не прибавилось.       Ещё через пару секунд сердце всё же сжалось. Кари до боли впился пальцами в предплечье, но позорная слабость не проходила. Тай шагнул вперёд, опускаясь на пол. Бросил молящий взгляд из-под рыжей чёлки.       — Это ведь важно! Тех, кто не следует традициям, ждут неудачи в новом году. Боги обязательно отыграются на вас.       Кари тяжело вздохнул. Этот идиот…       — Уже отыгрались. Да так, что мне впору истреблять их идолы, а не выставлять при полном параде.       — Так может… — Тай потупил взгляд. — Ну вдруг… Пожалуйста, Кари!       Паршивец, видно, давно заметил брешь, в которую можно было бить, и активно ей пользовался. Собственное имя, протянутое вот так — мягко, чуть ли не полушёпотом — действовало на Кари подобно гипнозу.       — Не. В доме, — только и получилось, что выдавить по слогам.       Тай тут же закивал и непринуждённо махнул в сторону окна.       — А я как раз их и заносить не стал. Там они, во дворе!       — Ты… сделал идолов? Сам? — Кари сощурился.       — Ну-у, я их ещё с лета… Постепенно. — Тай неловко рассмеялся, словно лично виноват был, что родился со слабым источником магии. — Не хотел отвлекать.       — Идиот ты. Тратил силы… на подобное. И не сказал?!       — Я…       Кари втянул воздух сквозь зубы. Полгода он ничего не замечал! Погряз в проблемах, изредка давал задания ученику и ругал за низкие результаты. А этот болван просто сливал все скромные силы на идиотских божеств, надеясь, что они помогут победить проклятие?       Его проклятие.       — Ты прав — не хочу знать даже. Иди куда хотел. — Кари резко поднялся с места и, отправив кружку в сторону кухни, отвернулся.       — Мастер, я же… ничего такого…       — Плевать мне на ваши дурацкие символы и праздники. Хочешь традиций — возвращайся в Башню. Ещё успеешь совершить омовение и искупительный постриг. А меня оставь в покое!       Тай отступил на шаг — воздух пришёл в движение. Его растерянность чуть ли не кожей ощущалась.       — Уходи!       Кари первым метнулся прочь из комнаты. От злости тошнило. Хотелось прямо сейчас выйти на поле боя. Не сбора душ ради, просто чтобы сорваться. Смести пространство вокруг до абсолютного ничто.       Он буквально взлетел по крутой лестнице на второй этаж, намереваясь снова скрыться в своём убежище. Ещё пара секунд — и хлопнула входная дверь.       Тай ушёл.

***

      На скрежет откуда-то снизу Кари среагировал не сразу. Несколько минут казалось, это продолжение вязкого сна, от которого никак не удавалось избавиться.       Неужели Тай вернулся?       Откинув тяжёлое одеяло, Кари растёр лицо и посмотрел в сторону окна. Темно. Тихо. Слышно только, как сыпался на крышу снег. Домик на краю леса стремительно заметало.       Настораживающий звук повторился. Словно кто-то настойчиво скрёб остриём по дереву. Тай не стал бы красться по дому. И, тем более, взламывать заклинания на рамах. Даже после ссоры. Особенно после неё.       Кари поднялся с кровати, бросил взгляд на самодельное устройство, охватывающее кисть, — за день вместимость источника увеличилась ещё на три души. Скоро вновь придётся выходить на фронт нескончаемой войны, иначе проклятие, стремясь спасти носителя, само найдёт жертв. Хотя… кто знал, быть может, именно этой ночью удастся привлечь к себе смерть? Найти опасность, с которой не справится его магия.       Приподняв себя над полом, Кари бесшумно выплыл из спальни. Ещё одно заклинание — темнота отступила перед взором, очертания предметов приобрели чёткость. В тот же миг окно в гостиной, наконец, поддалось и распахнулось. Вместе со снегом на ковёр ввалилось нечто.       Маленькое, неопрятное, закутанное в одежду так, что из её комка только острые уши торчали. Кари моргнул, снимая заклинание ночного зрения, и щелчком пальцев зажёг верхний свет. Магическое поле едва заметной дымкой облепило нежданного гостя, формируясь в шар. Хлопнуло закрывшееся окно.       — Так, так.       Комок одежды задёргался в полуметре от пола. Кари вскинул брови и чуть повёл кистью, переворачивая пойманного. Уши должны быть сверху, где-то рядом глаза… Вот они — мелкие, ярко-жёлтые — прямо над длинным вздёрнутым носом. Одежда слой за слоем разматывалась, повинуясь магии, являя на свет хозяина.       — И чего ты тут забыл?       Вместо ответа пойманный гоблин скрипуче застонал. Кари брезгливо скривился и поспешил добавить в шар ещё один слой — экранирующий от запаха. Уж на что он не жаловал представителей своей расы, но люди были во сто крат лучше всякой подземной нечисти, что только умела воровать и торговать.       — Да-а… давненько ко мне не вламывались воры. — Кари медленно двинулся вперёд. — Неужели слава проклятого дома больше не работает? Или ты думал, что это лишь местные байки?       — П-пусти!       — Влез через окно, натряс снега на ковёр… И я должен тебя отпустить?       Против воли Кари вдруг ощутил веселье. Последние любители наживы к нему вваливались лет пять назад. Да и кому могло что-то приглянуться в невзрачном, крохотном доме, стоящем в одиночестве возле леса? В последнее время сюда приходили лишь за одним — головой Забирающего души. И лишались всего.       — Не знать! Тут быть пусто!       Кари огладил подбородок и вздрогнул, только сейчас заметив, что в спешке забыл надеть перчатки… Надо быть осторожнее. Зачем обременять себя ещё одной никчёмной жизнью? Может, про этого мелкого гоблина-воришку никто и не вспомнит, но во снах видеть кривую лопоухую морду ближайшие годы не хотелось. Одно дело собирать души павших и безликих врагов, совсем другое — отнять жизнь, стоя лицом к лицу.       — Как видишь, тут не пусто. Тут живу я.       Гоблин задумался, вперившись в него серьёзным взглядом. Из-за течения магии в шаре его медленно поворачивало в воздухе. Кари не сдержал усмешки. Как там Тай говорил? Как проведёшь ночь обновления, такой и будет год?       — Паркрáт не понять.       — «Не понял», — машинально поправил Кари и тут же одёрнул себя.       Конечно, не хватало ещё одно ученика — мелкого и вонючего. Тая же было недостаточно!       — Тебя кто-то подослал? — Гоблин тут же закивал. — И сказал, что тут никто не живёт? — Ещё одно подтверждение.       Кари поджал губы. В любое другое время он просто выкинул бы воришку где-нибудь в лесу. Взгляд вновь вернулся к наметённому в комнату снегу, да и коробки ещё эти…       — Я тебя отпущу, и ты будешь делать, что скажу. Но дёрнешься — лишишься жизни.       Гоблин нахмурился. Губы беззвучно шевелились, повторяя слова, словно так проще было осознать чужую речь. Кари нетерпеливо тряхнул рукой.       — Паркрат понял?       Услышав своё имя, тот вновь закивал.       — Буду слушать. Делать, что сказать.       — Потрясающе.       Коснуться большим пальцем поочерёдно указательного и безымянного — отменить заклинание. Кари потёр костяшки, наблюдая, как гоблин поднимался с пола кряхтя и отряхиваясь. Было в том даже что-то забавное…       Взгляд как магнитом тянуло к разномастному тряпью, которое кучкой свалилось возле Паркрата. Это явно не было продуманным комплектом. Гоблин, по-видимому, просто нацеплял всё найденное на себя в попытках согреться. Кари подёрнул плечами, вдруг ощутив, как наяву, знакомый холод. Фыркнул, избавляясь от зловонного воздуха, и сплёл очищающие чары. Так-то лучше.       — Так. Бери ведро — убирай в него снег.       — Ве-дро? — Паркрат заозирался.       Уже устроившись в излюбленном кресле, Кари подтянул искомый предмет из чулана. Маги его силы вообще могли не двигаться с места. Так же как не есть и не пить — всем необходимым тело обеспечивала магия. Немногие могли это понять. Тай, например, каждый раз негодовал и повторял, что «движение — это жизнь», заставляя своим нудением подниматься с кровати и спускаться для работы в гостиную.       Неужели такому сейчас учили юных магов в Башне?       Совок и метла сами собой прискакали из всё того же чулана, когда гоблин спросил о них. Кари, подперев голову рукой, наблюдал за забавными перепрыжками ночного гостя и даже почти забыл, при каких обстоятельствах с ним встретился. В реальность его возвратил бой часов — три часа до полуночи.       — Новый год? — Паркрат удручённо вздохнул и продемонстрировал полное ведро снега. Взмахнув рукой, Кари переместил его содержимое за окно.       — Ещё нет.       Гоблин от неожиданности попятился и рухнул в ближайший ящик, взметнув переливающиеся всеми цветами радуги ленты. Испуг, правда, длился недолго.       — О-о-о! Краса!       Он даже не пытался выбраться, с восхищением рассматривая украшения для идолов. Кари вдруг ощутил укол совести, но тут же отмахнулся: Тай всё равно ушёл. Наверняка, уже сидел в тепле, окружённый такими же дурачками, верящими в божественное провидение. Обмотанный лентами, с блестящими глазами и разметавшимися от веселья волосами.       — Тут не красно… Как же?       Кари закусил губу, чтобы болью прогнать мысленные картинки, от которых что-то внутри коченело и становилось колким и жёстким.       — Что?       — Праздник, — гоблин сложил когтистые руки перед собой, опёршись о бортик коробки. — Скоро Новый год. Но здесь… — он обвёл комнату, — …не красно.       — Считаешь, — Кари снисходительно улыбнулся краешками губ, — что здесь не хватает украшений?       Паркрат кивнул.       — Ну тогда… Может, стоит тебе вернуться домой? Где всё украшено к празднику и идолы встречают гостей.       Гоблин помрачнел и замотал головой. Кари показалось, словно жёлтые глаза наполнились слезами.       — У тебя нет дома? Или ты не хочешь возвращаться?       Кари вдруг всё понял, несмотря на то что тот не ответил. Он не сильно разбирался в возрасте гоблинов, но, казалось, Паркрат точно не был старше Тая, когда они впервые встретились. Картинка складывалась знакомая: кто-то спровадил нежеланного товарища на заведомо провальное дело, надеясь, что тот сгинет. Сам когда-то влипал в такое, и если бы не магия…       — А знаешь, я передумал тебя отпускать. — Кари прищурился и прикусил мимолётно костяшку пальца, чтобы только не рассмеяться на недоумённое лицо гоблина. — Бери коробку и пошли. Ты ещё не до конца отработал свои проступки.       Повязав на руку Паркрату бантик и заверив, что на него наложено страшное заклинание, которое не позволит сбежать, Кари велел ему перетащить все коробки с лентами на улицу. Сам же, вернувшись в комнату, натянул опостылевшие перчатки и сменил халат на обычную одежду.       Чары на ленте, заставляющие её светиться в темноте и ничего более, действительно оказались гарантом послушания Паркрата. Тот не только не сбежал, но и, пыхтя и упираясь, перенёс всё требуемое на улицу. Когда Кари вышел на крыльцо, мешки и коробки уже даже успело немного припорошить снегом.       Несколько магических шаров осветили двор. Паркрат тут же сжался в комок, прикрывая голову руками, но, осознав, что никакой опасности не было, вопросительно оглянулся на Кари. Тот заворожённо следил за медленно плывущими над снегом огромными светлячками.       И зачем было ещё что-то украшать?       Взгляд зацепился за деревянные изваяния, стоящие по обе стороны тропинки, ведущей к крыльцу. Идолы. Кари, не сдержавшись, коснулся одного из них — никакой остаточной магии. Вдох застрял в горле.       Вот как, значит. Большую часть работы Тай выполнил вручную.       — Вы забирали его столько времени… А я и не замечал.       Кари задрал голову, словно пытаясь разглядеть в пустом взгляде идола хоть намёк на раскаяние. Гладкое дерево, которого касались руки Тая, что старательно вытачивал деталь за деталью… Каждая выемка, казалось, насмехалась над ним.       — Паркрат готов. — Мантию вдруг ощутимо потянули.       Гоблин, кажущийся ещё меньше на фоне изваяний в полтора человеческих роста, блестел глазами в тонкой щёлке между шапкой и шарфом. Кари хмыкнул и выдернул из чужих пальцев одеяние.       — Что делать знаешь? — Он повёл подбородком в сторону идолов.       — Делать красно. Паркрат знает!       Гоблин вприпрыжку кинулся к ящикам, словно боялся не успеть. Кари вытянул руку, очищая изваяния, — двое мужчин и двое женщин со звериными головами, застывшие в танце. Чуть подумав, сотворил из снега лестницу. Не стоило пугать Паркрата магией левитации ещё раз. Был бы здесь Тай…       Как ни странно, гоблин оказался довольно ловким помощником. Он бесстрашно забирался на самые верхушки статуй, развешивая на них ленты. Кари, развалившись прямо на снегу, командовал всеми работами снизу.       — В былые времена этим божествам приносили жертвы. Окутывали их внутренностями, а под ноги бросали тела и головы. И красны они были от крови, а не…       — Хватит! Неправда!       Кари рассмеялся.       — Не спорь со старшими. И вообще… Ну-ка сдвинься! Я так и думал. — Он картинно вздохнул. — Эта лента тут совсем не подходит!       — Паркрат уже сделал, — насупился гоблин.       — Переделывай. Мне не нравится, — Кари едва сдерживал смех. — О! Во-он та будет лучше.       Паркрат обречённо вздохнул, но потянул за ленту, распутывая сложный рисунок, который сплетал последний десяток минут. Кари, поддерживающий над двором купол от снега, отвлёкся ровно в тот момент, когда гоблин странно всхрюкнул и пропал.       — Паркрат? Паркрат!       Лёд распространился от головы до самых кончиков пальцев, словно разом отхлынула кровь. Кари вскочил с места, перемещаясь… И чуть было не столкнулся нос к носу с Таем. В полуметре от того парил, удерживаемый магией, гоблин, перемотанный блестящими лентами.       — Хорошая… реакция.       В голове крутилась мешанина мыслей, и вся она разбивалась об одну. Тай вернулся. Раскрасневшийся от мороза, растрёпанный и с мешком сахара, будь тот трижды проклят!       — А это? — Тай, словно только сейчас рассмотрев кого поймал, переводил недоумённый взгляд с учителя на гоблина и обратно.       — Паркрат. Он… побудет с нами этой ночью.       Тай рассеянно моргнул и вдруг заулыбался, плавно опуская на снег жертву.       — В новогоднюю ночь нельзя отказывать случайным гостям. Не думал, что вы вспомните! И… вы украсили идолов!       Столь неприкрытый восторг, казалось, имел магическое свойство передаваться даже сквозь все слои одежды. Кари поспешил отвернуться, пряча глупую улыбку, расползающуюся по губам.       — Благодари Паркрата. Я к этим деревяшкам прикоснусь, только чтобы сжечь.       — Обязательно. — На плечо легла ладонь и чуть сжала сквозь плотную ткань мантии. — Через тринадцать дней сожжём их вместе. По всем правилам.       Кари вскинул голову, ловя взгляд. Тай притянул его ближе, утыкаясь носом в макушку. Время застыло…       …а потом часы пробили полночь.