we can't love each other

Не успела Хоук войти в дом, как раздался громкий голос Бодана: -Здравствуйте, монна, что-то вы сегодня поздно! Пока Мариан неспешно запирала дверь, гном лихорадочно бубнил что-то про своего сына и новые письма. Хоук привыкла и почти не вслушивалась в его болтовню. Но на этот раз в его словах она услышала кое-что важное. Кое-что, не предвещающее ничего хорошего. Мариан остановилась. Она всё еще стояла у двери. По телу вдруг пробежала дрожь. Девушка замерла. Она боялась? Или же наоборот, ждала этого момента слишком долго? Из зала показалось лицо Бодана: - Всё в порядке, госпожа? – чуть тише обычного произнёс гном. Это и вправду выглядело странно. Ты приходишь в свой собственный дом и просто стоишь у входа? Уже пару минут? Отсчёт в голове: «Три, два, один» и она наконец-то решается пройти вперед. «Кое-что важное», хах. На самом деле, было бы правильнее сказать: «Кое-кто». «Кое-кто» с грубой, режущей своей остротой внешностью, грустными, но полными огня глазами и трёхдневной щетиной, которая так приятно колется, когда целуешь… Мариан не может взять себя в руки. С каждой секундой, проведенной наедине со своими мыслями она теряет себя всё больше и больше. Всё глубже падает в затуманенное сознание. Спустя пару шагов девушка оказывается в зале и резко останавливается. Она снова стоит как вкопанная несколько секунд, только теперь ее безнадежное лицо сверлит взглядом этот «Кое-кто». -Монна, Варрик ждёт вас уже давно! Не смущайте гостя еще большим ожиданием! Еще больше мыслей возникает в ее голове. Зачем он здесь? Видел ли его Андерс? А если видел, то что он подумал и как теперь придется перед ним оправдываться? -Андерс дома? – взволнованно спрашивает она, почти срываясь в голосе. -Никак нет! У него появились срочные дела в лечебнице и он мгновенно отправился туда. Какой хороший всё-таки человек, всегда готов пожертвовать своим временем ради других! Очередная бессмысленная болтовня во время которой Мариан успевает надумать себе еще больше проблем. -Давно его нет? -Чуть больше часа. - Спасибо. Не могли бы ли вы оставить нас наедине? -Ох, извините, конечно. Бодан что-то кричит своему сыну и они спешно удаляются из зала. Мариан какое-то время стоит на месте и наблюдает за ними, после чего бросает быстрый взгляд на гостя и осторожно подходит к нему. Они молчат. Просто стоят у камина, наблюдая как пламя медленно сжирает полено и молчат. Никакого приветствия, никакого «как дела?», ни единого слова. Хотя они не виделись уже пару недель и, вспоминая о безумных «приключениях» Хоук, тут было о чём поговорить. Но они всё равно молчали. Они и так всё прекрасно знают. Они уже поздоровались «мысленно». Каждый по своему: кто-то с каменным (непривычным ему) лицом, а кто-то сдерживая слёзы. -Ты следил за моим домом? - наконец-то тишина разрывается серьёзным (на удивление) женским голосом. -Что?! - чуть ли не вскрикивает Варрик. Непонятно чему он больше удивлён – серьёзности Хоук или такому обвинению в его сторону? Или может он не ожидал, что она начнёт говорить первой? Может он всё это время продумывал свой монолог? - Ты же не хотел, чтобы Андерс знал о твоем появлении. Вот и следил за тем, пока он выйдет из дома. Ему немного стыдно. - Я не удивлюсь, что срочного пациента тоже ТЫ подстроил, - добавляет Хоук. - Ну нет, это слишком даже для меня, - мужчина усмехается. Он хочет разрядить обстановку. Не получается. Мариан натерпелась этой «разрядки», слишком уж часто их обстановка просто «разряжалась». -Чего ты хочешь? - спрашивает она. Хоук не могла терпеть ни одной лишней секунды наедине с ним, но мучительные паузы были неотъемлемой частью их разговора. В холодных синих глазах Мариан отражался тёплый свет, но было еще не ясно откуда он исходит: от камина или же от Варрика? - Я, определенно, дурак, - внезапно произносит гном. – Нет… ахаха, я САМЫЙ наитупейший придурок в Киркволле, да? - он смеётся. Хоук сначала не понимает такой реакции со стороны мужчины, но успевает подхватить момент: -То, что ты «самый наитупейший придурок» я и так знала, незачем было врываться в мой дом, ради такой новости, - с натянутой улыбкой произносит она, поворачивая голову к Варрику. Роковая ошибка. Теперь она слишком близко для того, чтобы почувствовать его запах. Он пах… честно говоря, как любой другой пьяница – вином. Но это было вино высшего сорта. Глинтвейн, может быть? Да, определенно. Мариан обожала горячий глинтвейн, полный разных специй. Варрик тоже был достаточно… специфичен (и горяч). В нём была сладость, как в мёде, горечь, как в цедре или корице, но лучше всего из состава глинтвейна его описывал бадьян… Хоук пора было остановиться в своих рассуждениях. Это лишь отравляло её. Пока она мысленно пробовала на вкус Варрика глинтвейн, гном повернулся к ней и уже минуту смотрел на ее лицо, чего девушка даже не заметила. Он знал. Знал о чём она думает, что она чувствует и как тяжело ей далась эта встреча. - Знаешь, я недавно услышал в таверне забавную историю…, - начал ни с того ни с чего Варрик. Его хриплый голос помог Хоук вернуться в реальность. - Где-то далеко, за морем, где живут какие-то помешанные фанатики… Ты представляешь вообще? За морем кто-то живёт! - он всё еще пытался шутить. – Ладно, чёрт с ними, пусть фанатеют от чего хотят, но ты только послушай… Мариан приподняла бровь. -У этих фанатиков, - продолжил он, - есть такой праздник… день «Святого Валентина» или типо того. Не знаю кто такой этот Валентин, может пророк какой, но этот праздник… - гном засмущался. -В этот праздник… люди дарят друг-другу подарки, открытки и еще кое-что. В голове внезапно промелькнула мысль: а что, если Варрик рассказал эту историю Андерсу и, на самом деле, он сейчас судорожно ищет ей подарок? Андерс… Мариан всеми силами пыталась отвлечься от рядом стоящего мужчины. Варрик снова затихает, виновато опускает взгляд вниз, но через пару мгновений решается и берет Хоук за руку. Нежно и робко, как всегда. С такой любовью, с какой даже Бьянку не трогает. После такого уже было невозможно отвлечься. -Этот Валентин определенно крутой мужик, - гном поднимает взгляд на камин и улыбается, – может он какой-то секс символ или… Еще одна пауза. -К сожалению, я не приготовил тебе открытку. Наконец-то Мариан находит что сказать: - Серьезно? Ты стоял у моего дома целый день, наблюдая, нет подожди, это не наблюдение, это конкретная слежка! Так вот, ты СЛЕДИЛ за моим домом целый день и не удосужился сделать открытку? – она всё еще не отпускает его руку. Самое главное, что их связывало – это хорошее чувство юмора и дружеские подколки (а еще руки). Варрик усмехается и продолжает: -Но у меня есть для тебя кое-что другое. Нет. Нет. Нет. Мариан поняла к чему это всё. Ей хотелось сбежать. От него… или с ним. -Я думаю, ты и так всё знаешь. На глазах Хоук начинают собираться слёзы. Она не может поверить в то, что этот чёртов гном нагло врывается в её дом, где уже несколько месяцев царит любовь и спокойствие (скорее справедливость). Она пыталась. Тщетно пыталась отвлечься всё исправить, но… Варрик берет ее за вторую руку. -И еще, я думаю переименовать Бьянку. Это был последний удар. Мариан замечает на себе взгляд Варрика и больше не может сдержать слёз. Она и так слишком долго держалась. Он любит ее. А она его. Но было слишком поздно. Ведь главное, чем всегда отличалась Хоук – это честь. Это её нерушимая гордость и совесть. И сейчас она не могла бросить всё то, что так долго строила. Она не могла подвести Андерса, который доверился только ЕЙ, который контролировал себя только в ЕЁ руках. Она не подводит никого. Кроме себя. Их с Варриком история с самого начала не могла иметь счастливого конца. И им с самого начала нельзя было быть любовниками. Лучшими любовниками друг для друга. Мариан опускается ниже и смотрит прямо в глаза Варрику. Он осторожно дотрагивается большим пальцем до ее скулы и смахивает льющиеся слёзы. Он готов. Готов принять отказ. Очередной отказ. Хоук нежно дотрагивается руками до щёк Варрика и еле слышно произносит: - В следующей жизни ты обязательно будешь моим Валентином. Она целует его в последний раз.