ashamed happiness

открывается ковчег. руки вора, скупца омываются Мировым океаном. пятна на дорогой ткани тонких брюк глубоко-телесного цвета. за блестящими круглыми стеклами удивленные, но не испуганные глаза. он видел больше, чем мог показать ларец. в ларце - дрожащее тело. ребенок. теперь он видит. рука размякла. резкая мысль, резкое новообразование. ошибка, ошибка. связи в нутре расцепляются. радикал. бежать. ребенка придется оставить взрослеть. кайл заулыбался, притерся к толстому лицу. с морщинками, следами стресса прошлого. лицо очень красиво улыбается. внимательные глаза - да, все их отмечают - теперь такие простые, героически добрые. господи, сколько нежности в ребенке, он бы своей худощавой рукой приколотил его прекрасную эллипсоидную голову к своей - неприлично кудрявой. пока все плясали у тельца, ушитого роскошью, он тоже, совсем маленьким, лежал на боку и смотрел куда-то дальше, будто сквозь ущелье. в котором много убитых. слишком много. привычный крик не высекается. иногда он забывал, как говорить, не поминая уже о том - что. это воздастся. и пускай будет проклята та минута, когда я тебя не успел обнять.