may i stand unshaken

      Тихонько потрескивал огонь. Я приоткрыла глаза от проникающего сквозь веки света. Небо над головой приобрело чистый голубой оттенок. Снег блестел под солнечными лучами. Неподвижно застыли деревья, покрытые инеем. Где-то вдали слышались приглушённые голоса. Приподняла голову и прищурилась. Оказалось, что я завалилась на бок, укутавшись в одеяла с головой, и прямо так уснула под навесом чей-то палатки. Свернувшись, под боком спала собака, согревая своим теплом, но, когда я стала шевелить онемевшими конечностями, она подняла голову, навострив уши. Я осторожно приняла сидячее положение и потянулась, разминая всё тело. С опаской потрепала пса по голове, но он лишь мазнул языком руку в ответ.       Уложив ладонями спутавшиеся волосы, потёрла заспанные глаза и невольно осмотрелась. Здесь стоял открытый сундук с аккуратно сложенной мужской одеждой, сверху лежала стопка разных книг, рядом — закрытая сумка с вещами. С другой стороны, видимо, спрятанное, лежало оружие: дробовик и винтовка. Нахмурила брови, вспомнив, как отец пытался учить меня стрелять и как я истерила, не желая чувствовать эту тяжесть в руках и холод металла.       Тряхнув головой, я сильнее укуталась в одеяла, посчитав неприличным такой пристальный осмотр чьего-то скромного жилища, и осторожно встала на ноги, которые, как оказалось, были всё так же без обуви. — Эй! — я повернула голову, услышав женский голос. — А ну-ка сядь обратно.       Я непонимающе глядела в ответ на эту приближающуюся женщину с немного пугающе строгим видом и, повиновавшись под тяжёлым взглядом, упала обратно. — Этой ночью ты отморозила себе все ноги, дорогая, — сказала она, присев напротив, схватила мои ноги грубыми пальцами и стянула носки. — Не почернели, значит, не отвалятся.       Я сдавленно хмыкнула в ответ, удивившись её прямолинейности. Она смотрела на меня, слегка прищурив тёмно-серые глаза. Платье и блузка обтягивали её крупные формы, на шею был накинут разноцветный шарф. — Я дам тебе другую одежду, — произнесла женщина, выпрямившись. — Зачем? — не подумав, спросила я. — Ты себя то видела? — ответила она, скрестив руки на груди с таким видом, будто на данный момент я самый тугодумный человек на свете. — Точно, — тихо пробормотала я, уставившись на окровавленную юбку и руки. — Простите. — В первый раз кого-то прирезала? — спросила темноволосая, пристально осматривая меня каким-то сочувствующим взглядом, и я слабо кивнула в ответ. — Не волнуйся, дальше ты не будешь чувствовать себя так паршиво, как сейчас. Но это не точно. Зависит от того, сколько силы в человеке.       Тогда я не очень поняла, что конкретно она имела ввиду.       Я неловко опустила глаза на свои руки, заметив потемневшие пятна засохшей крови, из-за которых кожа приобрела какой-то оранжевый оттенок. — Держи, — женщина положила рядом стопку одежды и ботинки. — Возможно, будет немного велико. Самый мелкий здесь Джон, так что его старая одежда вполне может подойти. Переодевайся. — Спасибо, — запоздало кивнула я и взглянула на неё. — Извините, как я могу к вам обращаться? — Сьюзан, — ответила она, продолжая смотреть на меня такими глазами, что мне стало неловко. — Или мисс Гримшо. Как пожелаешь.       Она отошла в сторону, и я принялась разглядывать одежду, которую мне дали. Чёрные потёртые брюки и такого же цвета рубашка. Оглянувшись, чтобы понять, что рядом никого нет, принялась осторожно переодеваться. Штаны оказались длинными, поэтому пришлось их подвернуть. Рубашка была немного свободной, но вполне подходящей. Мисс Гримшо вернулась с парой коричневых сапог, которые принадлежали ей, и заправила края брюк в них. Потом женщина протянула пальто бежевого цвета, которое тоже было мне немного велико. Сьюзан оценивающе оглядела меня с ног до головы, когда я поднялась с земли, и довольно хмыкнула. — Слава богу, ты не выглядишь как маньячка, — произнесла она и улыбнулась. — Очень даже хорошенькая.       Я смущённо отвела глаза в сторону, и мисс Гримшо, хмыкнув, исчезла в другой палатке, из которой доносился громкий мужской храп. Я оглянулась вокруг себя. Лагерь этих незнакомцев расположился на небольшой, засыпанной снегом полянке среди деревьев, недалеко от злосчастного озера. Пёс побегал вокруг моих ног, часто дыша. Вокруг было три палатки, костёр, а над ним чан, видимо, с каким-то рагу, напротив длинное бревно, служащее местом для завтрака, обеда и ужина. Среди деревьев стояла чёрная лошадь, а рядом, переступая с ноги на ногу, находился Ринго.       Вокруг было тихо, и я, сильнее укутавшись в пальто, уселась на бревно, вытянув ноги ближе к согревающему огню. Мороз приятно касался щёк, солнце светило прямо в глаза. С сомнением помедлив, взяла тарелку и наложила себе ещё горячее рагу. От одного вида какой-либо еды во рту скопились слюни, а живот болезненно заурчал.       Пока я наслаждалась этим восхитительным рагу, задумчиво уставившись в костёр, отдалённо слушая храп из палатки, за спиной послышались мужские голоса, сопровождаемые хрустом снега под ногами. — Это что, моё пальто?       С ложкой во рту я повернула голову. Артур стоял с сигаретой в зубах, прищурив глаза, а на одном его плече висела туша оленя. Юноша был крупным, широкоплечим и закрывал собою солнце. Взгляд его нагонял страх. Словно это было его призвание — запугивать. — Твоё пальто? — перепросила я, нервно оглядев себя. — Я не… Я не знала… — Расслабься, — он вдруг хрипло рассмеялся и хлопнул меня по плечу, из-за чего я чуть не выронила тарелку с остатками рагу, удивлённо поперхнувшись. — Не обеднею. — Осторожнее, Артур, — рядом с ним оказался улыбчивый светловолосый мужчина, имени которого я всё ещё не знала. — С хрупкими дамами обращаются совсем не так, или ты забыл?       Хрупкая дама? Мне захотелось истерично расхохотаться.       Артур закатил глаза, продолжая ухмыляться, и отошёл в сторону, сбросив тушу животного. — Я ведь не представился, так? — произнёс незнакомец, взглянув на меня сверху вниз. — Меня зовут Хозия Мэттьюз. А ты Джоанна Старр, я помню. — Честно говоря, я подумала, что вы иностранец, — я глупо улыбнулась. — Вы ведёте себя как-то… по-другому. — Даже не знаю, к счастью ли это или к сожалению, — ответил мужчина, взглянув на небо.       Услышав чавкающие звуки, я перевела взгляд на Артура. Тот сидел напротив мёртвого оленя и орудовал над ним длинным охотничьим ножом. Словно почувствовав мой взгляд, поднял глаза и снова подмигнул. Увидел, как я растерянно поджала губы, как невольно загорелись мои щёки, и беззвучно рассмеялся, вернувшись к делу. Будто ему нравилось меня смущать. — Вы охотились за оленем? — постаравшись забыть произошедшее, поинтересовалась я, когда Хозия опустился на бревно рядом со мной, и он кивнул, соглашаясь. — Не понимаю… Тогда зачем вы купили у меня того оленя? — Я увидел тебя там, перед лавкой мясника, потерянную, когда тот несправедливо пытался занизить цену, — ответил он спустя какое-то время молчания. — Я понял, что и ты отличаешься от других. Ведешь себя по-другому… — Просто Хозия пытается подвести тебя к важному разговору, — послышался другой мужской голос, глубокий и раскатистый, словно сейчас все животные должны были разбежаться подальше вглубь леса. — И я ему помогу.       Я заметила взгляд мистера Мэттьюза, сначала в них быстро проскочило сомнение, а затем — едва видимая благодарность, обращённая, кажется, к Датчу. Мужчина, разминая затёкшую спину, сел на пень с другой стороны от костра. Одет он был в чёрную рубашку и какой-то аляпистого цвета жилет, а на шее висела клетчатая красно-белая бандана. За его спиной показалась мисс Гримшо. — Меня зовут Датч ван дер Линде, — произнёс мужчина, оперевшись на локти. — На всякий случай, это — Хозия Мэттьюз, Сьюзан Гримшо, Артур Морган и Джон Марстон. — Который, кажется, уже потерялся в этом дерьмовом городке, — пробурчал Артур, успевший испачкаться в крови оленя. — Он скоро вернётся, — сказала Сьюзан, махнув рукой, и положила ладонь на плечо Датча, который тут же её непринуждённо сбросил. — Мальчишка не пальцем деланный. — Хозия хочет, чтобы ты присоединилась к нашей банде, — сказал мужчина. — Банде? — переспросила я, нахмурив брови. — Мы — вне закона, — пояснил он, ухмыльнувшись. — Вне закона? — произнесла я, с трудом осознавая происходящее. — Тебя там головой об лёд не приложило случайно? — усмехнувшись, сказал Артур, вытирая кровь с рук. — Вы какие-то преступники? — я ещё сильнее нахмурилась, обведя всех взглядом. — Мы не преступники, Джоанна, — Датч придвинулся ближе. — Мы — вне закона. Мы свободны и независимы, и мы меняем этот жестокий мир. Мы обчищаем богатых и помогаем бедным, таким, какими когда-то были мы. И раз ты здесь и никуда не торопишься, тебе нечего терять. — Так вы что-то вроде Робина Гуда? — осторожно спросила я после недолгого молчания. — Даже лучше, — проговорил Артур, улыбнувшись, и все тихо рассмеялись в ответ.       Я задумчиво ещё раз пробежалась по каждому глазами. Они ждали моего ответа. Быть вне закона? Бандиткой? — Но что я могу? — сказала я, опустив взгляд на руки. — Мне всего пятнадцать, и я ведь мало что умею, а в банде нужно быть полезной. — Не волнуйся, — Хозия одобрительно сжал моё плечо. — Мы всему тебя научим. Артуру было четырнадцать, когда мы его нашли, а Джону вообще двенадцать.       Последний словно почувствовал, что говорят о нём. Запыхавшись, он спрыгнул с лошади, поправив шляпу. — Ну как обстановка? — спросил Датч, выпрямившись. — Напряжённая, — глаза Джона будто пытались залезть мне в голову, а в руке он держал свёрнутый лист бумаги, который протянул Моргану. — Ну ты даёшь! — Артур с впечатлением рассмеялся и, показав нам, как оказалось, плакат, ткнул в моё нарисованное лицо пальцем. — Да ты теперь точно вне закона, подруга. — Что?! — я вскочила на ноги и выхватила лист.

«РАЗЫСКИВАЕТСЯ за ПОКУШЕНИЕ НА УБИЙСТВО и ПРИЧИНЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОГО ВРЕДА. НАГРАДА 70$. ДЖОАННА СТАРР. Жестоко напала на собственную семью. Нездорова. Необходимо задержать ЖИВОЙ. В последний раз её видели в районе «…». Для получения награды свяжитесь с Г. СМИТТОМ В УЧАСТКЕ ШЕРИФА».

— Какого чёрта…? — прошептала я, вчитываясь в слова на желтоватой бумаге. — Нездорова? — Расскажи-ка, что случилось, — я встретилась с испытывающим взглядом Джона. — Ты ведь и так знаешь, — поняла это сразу же. — Знаю, — кивнул юноша, подперев плечом дерево. — Но мне интересна твоя версия.       Я бегло взглянула на всех. Их лица переменило любопытство. Не могут же они меня осуждать? Шумно выдохнув через нос, закрыла лицо руками. Тряхнула головой и приобняла себя за плечи. Взгляды вокруг были слишком проницательными. Словно хотели выпотрошить меня изнутри. Словно им было интересно, насколько сильно я похожа на них. — Мама умерла полтора года назад. У неё обнаружилось какое-то психическое расстройство, её даже называли сумасшедшей, а потом она заболела и вследствие чего погибла. Я осталась одна с отцом и двумя старшими братьями. Они стали относится ко мне, как к кухарке или кого-то вроде того, а иногда… Иногда могли, ну, знаете, трогать. Отцу было плевать, я думаю. Он ничего не делал.       Я замолчала на секунду. Горло стянуло от наступающих слёз. Подняла глаза к небу и глубоко вдохнула. — В последний раз они напились. И попытались меня изнасиловать. А я их ненавидела, понимаете? И помочь ведь некому. Поэтому схватила нож. Сначала всадила его в руку одному, а потом в глаз другому. А мой отец… Он стоял там, на лестнице. И всё видел. Я убежала из дома в чём была, только куртку успела схватить. Я и лошадью то плохо управляю, а в ту ночь он будто сам знал, что ему нужно делать. — Часто животные бывают лучше и умнее людей, — тихо произнёс Артур, и я взглянула на него, отстраненно смотрящего куда-то за моё плечо.       Я поджала губы и довольно резко вытерла слёзы, скопившиеся в уголках глаз. — В городе ходит много слухов, — сказал Джон, вздыхая. — Многие говорят, что ты такая же сумасшедшая, как и твоя мать, сама напала на братьев. А другие говорят, что они полные ублюдки и заслужили это. — Может, я и сумасшедшая, — я пожала плечами. — Не знаю… Но я не собираюсь возвращаться, и уж тем более мне не жаль.       Они все смотрели на меня. Но, кажется, никто не осуждал. Датч ободряюще улыбнулся и положил большую ладонь на моё плечо. — Не волнуйся, Джоанна, — сказал мужчина. — В этой банде никому не жаль за то, что они когда-то делали.       Все довольно рассмеялись, и внутри меня потеплело. Я взглянула на своё лицо на плакате, и тогда мисс Гримшо выхватила лист у меня из рук, разорвала его на кусочки и бросила в костёр. — К чёрту этих придурков, — сказала она, и я широко улыбнулась в ответ.       Рядом оказалась собака, всё это время бегающая непонятно где. Пёс сел около палатки и, высунув язык, смотрел на нас, склонив голову. — Это, кстати, Коппер, — сказал Артур, и тот, услышав своё имя, завилял хвостом. — Итак, друзья мои, собираем вещи, — Датч хлопнул в ладоши, заставив меня неожиданно вздрогнуть, а голос его просто бил по ушам. — Нам нужно двигаться дальше. — Подожди, — когда все начали заниматься делом, Марстон вдруг прищурился, подошёл ближе и, взяв пальцами края моего пальто, отодвинул их в сторону. — Это что, моя одежда? — Эй, — я шлепнула мальчишку по руке, вынудив его ойкнуть. — Теперь моя.       Он молча закатил глаза, но всё равно улыбнулся, и принялся помогать остальным. Я успела заметить нож и револьвер, блестящий на солнце. Мне собирать было нечего, поэтому я подошла к Ринго и благодарно коснулась его шеи. Конь фыркнул и легонько головой толкнул меня в плечо. Я усмехнулась, погладив его по морде. Думаю, он хотел есть. — Держи, — словно прочитав мои мысли, рядом оказался Артур с яблоком в руках и пачкой овсяных печений.       Ринго довольно слопал яблоко из мужских рук, которые тут же похлопали его по шее, из-за чего конь прикрыл глаза. Пачка печений теперь была в сумке. — Спасибо, — кивнула я, следя за тем, как Морган смотрел в глаза лошади, почесывая бока. — У тебя будто настроилась какая-то связь с ним. — Возможно, — ответил он, усмехнувшись, а потом взглянул на меня.       Артур был выше меня где-то на голову и словно занимал всё пространство вокруг. Помедлив, он сунул руку под куртку и достал оттуда охотничий нож. Я невольно хотела отпрянуть назад, когда юноша протянул его мне, держа за лезвие. Глаза зацепились за револьвер в кобуре на поясе. — Возьми, — сказал он, улыбнувшись краем рта. — Пользоваться таким, думаю, ты умеешь.       Я осторожно взяла нож и осмотрела его. Рукоятка была кремового цвета, а лучи солнца переливались на металлической поверхности. — А револьвер мне можно? — спросила я, подняв глаза. — Не спеши, маньячка, — Артур хрипло рассмеялся в ответ. — Для такого оружия ещё рановато. — Но у Джона же есть револьвер, — проговорила я. — А сколько ему? — Марстону шестнадцать, и он уже умеет отлично стрелять, — произнёс юноша, склонившись ближе. — А тебе ещё придётся учиться, так что потерпи.       Он ухмыльнулся, вдруг стянул с головы шляпу и накинул её на мои волосы. Она была огромной и спадала на глаза. Когда я, недовольно бурча под нос, наконец могла нормально видеть, поправив головной убор, поняла, что Артур уже исчез. Резко выдохнула. Взглянула на нож и спрятала его под пальто.       Постепенно все начали подходить к своим лошадям и нагружать их вещами. Я поняла, что стоять в стороне было плохой идеей, и принялась помогать. Спустя время все уже седлали коней. Тихо кряхтя, залезла на Ринго, откинув волосы назад, шляпа съехала на лицо, и я раздраженно вернула её на место. Не успела заметить, как рядом оказался Джон, явно смеющийся над моими потугами. — Я поеду с тобой, — сказал он, ухмыляясь. — Иначе мы не двинемся с места.       Я закатила глаза, но позволила ему занять место, как оказалось, за мной. Джон тоже не был маленьким мальчиком. В шестнадцать лет он уже был высоким, подтянутым и крепким молодым человеком, поэтому я опешила, когда его руки обвили меня с двух сторон, чтобы схватить поводья. Артур пустил своего коня впереди всех, чтобы, как объяснил Марстон, проверить обстановку впереди нас. За мной и правда могли охотиться, чтобы вернуть к «семье» и получить деньги. — Говорят, что ты в банде с двенадцати лет, — проговорила я, чтобы разбавить долгое молчание в дороге. — Как так получилось? — Меня хотели повесить за кражу, — ответил Джон таким будничным тоном, что все мышцы напряглись от тревожности. — Датч, можно сказать, вытащил меня из петли и подарил другую семью. — А что с твоей семьей? — осторожно спросила я. — Мертва, — коротко, но твёрдо сказал он и ясно дал понять, что про это беседы не будет.       Я отстраненно кивнула и сильнее укуталась в пальто. Ткнула Джона в лицо шляпой, поэтому он снял её с моей головы и убрал в сумку на лошади. — Сколько Артуру лет? — оглянувшись, чтобы удостовериться, что Ринго скачет на достаточном расстоянии от всех, поинтересовалась я, задав давно мучащий меня вопрос. — Двадцать шесть, — ответил Марстон, хрипло кашлянув. — Они уже столько лет вместе, — проговорила я с изумлением. — У него что, больше никого нет? — Слишком много личных вопросов, — произнёс юноша, вздохнув и, видимо, пожалев о том, что решил ехать на одном коне со мной. — И Хозия тоже один? — не обратив внимания на его слова, с энтузиазмом продолжила я. — А что между Датчем и мисс Гримшо? — Я сброшу тебя в снег прямо на ходу, если ты не прекратишь, — резкий голос раздался над ухом, вынудив меня вжать голову в плечи. — Молчу, — пробормотала я, выставив руки в знак примирения.       Снег вокруг нас бережно укрывал высокие деревья, тропинку под ногами, застилал широкие поля. Всё вокруг искрилось под лучами солнца, изредка слепя глаза. Лёгкий ветер дул в лицо, развевая волосы, локоны которых назойливо лезли в лицо Джона, который то и дело раздраженно фыркал. Вернулся Артур, сообщивший, что впереди всё было чисто, и тогда под интересные разговоры и звонкие голоса мы спокойно двинулись дальше.