I colori dell’amore

— Андреа, Вито, а ну-ка, быстро положили мою помаду на место!.. — раздавалось в доме семейства Боскетто. — Ааа!.. — одновременно сердито и поражённо воскликнула Аделия. — Ах вы проказники! Ну сейчас вы у меня получите! Никуда не пойдёте! В ответ же она услышала только гул из мальчишеского смеха, а сами хулиганы-непослушники побежали прятаться в своей комнате в шкафу в надежде, что рассерженная мама их там не найдёт, хотя в любой, даже накалённой до самого предела, ситуации они прятались только там. — Солнышко, что случилось? — выглянул из ванной Иньяцио, чуть не упав от нахлынувшего на него шумного штурма. — Случилось кровавое месиво, — скрестила руки на груди Аделия. — Эти шалуны достали мою красную помаду и решили украсить немного обои нашей спальни. — Да ладно тебе, — засмеялся Иньяцио, нежно обнимая жену. — Не отмоется что ли? — А также твою белоснежную рубашку, в которой ты собирался идти, — добавила Аделия. Вот тут у Иньи выражение лица сменилось с дружелюбного на ошеломлённое. — Чегооо? — возмутился он. — Да, — с важностью отозвалась Аделия. — А ещё моё бежевое платье и покрывало нашей спальни. — Так, сейчас пойдём разбираться, — засучил рукава Боскетто и направился в тайное убежище сыновей. Едва он подошёл к шкафу, как за его дверкой уже раздавалось детское хихиканье, поскольку великие конспираторы подглядывали в щёлочку и видели, что папа надвигается. — Ну и кто у нас тут решил заделаться в маляры-дизайнеры? — якобы строго спросил Иньяцио и открыл двери шкафа. — А? Я кого спрашиваю? Чья была идея разукрасить папину и мамину комнату? М? Признавайтесь немедленно! Пока наигранно сердитый отец причитал и задавал вопросы с пристрастием, дети висели кверху ногами на плечах Иньяцио, потому что именно так он их и вытащил из шкафа, и смеялись так громко, что, казалось, ещё немного и они перейдут на ультразвук. Инья то аккуратно кружил их, то прыгал вместе с ними, но на землю не опускал, ибо ждал их чистосердечного признания. — Ах вам смешно, да? — хмурился Боскетто, что вызывало только больший прилив заливистого смеха сыновей. — Буду пытать вас, пока не признаетесь! — А детям эти пытки только нравились. — А теперь давайте серьёзно, — выдохнул Иньяцио, повалившись с покрасневшими Вито и Андреа на кровать. — Кто инициатор беспредела? — Он, — одновременно показали друг на друга братья. — Понятно, — заключил Иньяцио. — А зачем вы это сделали? — Помада очень вкусно пахла, мы захотели, стобы всё воклуг такзе пахло, — ответил за двоих Андреа. — Милые мои, — слабо усмехнулся Инья, — для того чтобы вкусно пахнуть, существуют духи, а помада — только для губ и только для мамы. — А затем зе тогда в помаду их добавили? — искренне поразился маленький Вито. — А это ты узнаешь, когда подрастёшь, — объяснили ямочки и потрепали сыновей по их волосам. В это время в комнату вошла Аделия, слышавшая часть разговора и поэтому умилительно улыбавшаяся. Встретившись с ней взглядом, Инья ласково улыбнулся и ей. — А сейчас подойдите к маме и попросите у неё прощения за своё поведение. И пообещайте, что больше вы так не будете. — А ты нам купис за это духи? — деловито спросил Андреа. — Тебе-то они зачем? — засмеялся Иньяцио. — Я тозе хотю вкусно пахнуть, — жалобно протянул он. — Пока молодой, ты и так благоухаешь, дурачило, — хихикнул папа и дал слабый подзатыльник сыну. — Идите к маме, — уже более настоятельно попросил он. — МАААМААА! — набросились на Аделию братья-проказники. — Пластииии наааас! — Мы бойсе не бутим, — скромно добавил Вито. — Ох, — с улыбкой вздохнула Аделия, — и в кого они такие, даже представить не могу. Ты, часом, не в курсе? — нарочито спросила она, взглянув на папашу. Тот же в свою очередь отвёл взгляд и сделал невинные глаза. — Я? Вообще без понятия, откуда такие хулиганы выросли. Их, наверное, подменили в роддоме, — подыграл он и тут же усмехнулся с женой. — Ладно, мальчики, прощаю, но завтра, — подняла она указательный палец, — завтра вы будете всё смывать, поняли? — Да, — последовал ответ в унисон. — Отлично. А сейчас бегом одеваться, нам скоро выходить. А выходить им надо было на тот самый грандиозный ужин в ресторане, который сотрудники «Floki Production» решили устроить на выходные, чтобы отметить начало бурной деятельности в студии. Иньяцио, как и всегда, на любое важное мероприятие решил взять с собой жену и детей. Аделия всегда интересовалась, как у мужа дела на работе, поддерживала его во всех начинаниях и всё время гордилась его успехами, как прошлыми, так и нынешними, даже самыми минимальными. Не возникало и вопроса, что предстоящие посиделки не обойдутся без музыки, песен и плясок, поэтому в ресторане был арендован отдельный зал с готовой аппаратурой, а так как ещё и планировалось, что будут дети, для них поставили отдельный столик с маленькими порциями и детским шампанским, чтобы и они не отставали от компании. Диана, можно сказать, виновница торжества, пришла самая последняя, но как и в прошлый раз произвела неизгладимое впечатление на окружающих. Макияж, словно сделанный у профессиональных визажистов, коктейльное облегающее платье-мини, украшенное серебряными блестками и строгий укороченный чёрный а-ля пиджак от холода. — Диана, ты прямо как с красной ковровой дорожки к нам пришла, — поприветствовал её Иньяцио и дружелюбно обнял. — Да это я так, с корабля на бал, — засмущалась Диана и тут же засмеялась, ведь понимала, насколько сногсшибательно особенно для противоположного пола она выглядела. — Привет, Диана, — поздоровалась с ней Паула. — Тряпки с собой? А то, вон, — насмешливо кивнула она головой в сторону мужчин, — пригодятся. — Целый комплект с собой взяла, — пошутила девушка. — Всем привет, — помахала она компании рукой и тут же стала со всеми обниматься и целоваться в знак приветствия. — Диана, — обратился к ней Иньяцио, — познакомься, это моя жена, Аделия. — Здравствуйте, — благородно поздоровалась та. Возможно, Аделия была здесь самой старшей среди всех присутствующих, но это не мешало ей чувствовать себя наравне с Иньяцио и его друзьями. Она всегда умела держаться в обществе, знала, что сказать, как сказать и кому сказать. При первом знакомстве никогда не бросалась на человека, давая и себе, и ему время получше познакомиться и проявить себя, но и не отталкивала резко, чтобы не показаться слишком холодной. Она была достаточно общительной и дружелюбной, но при этом всегда умела держать дистанцию, и окружающие эту дистанцию чувствовали, но и не переставали относиться к ней уважительно. Аделия производила впечатление человека, знающего меру и понимающего, как правильно держать баланс в жизни. — Приятно познакомиться, — вежливо поздоровалась Диана. — Деа, а это Диана, о которой я тебе на днях рассказывал, — моя будущая Муза и путеводная звезда, — похвастался Иньяцио. — Любимый, путеводная звезда у тебя одна, — с улыбкой намекнула Аделия. — Значит, у меня их будет две, — уверенно бросил Боскетто, — одна по жизни, другая по работе, — пошутил он и обнял двух звёзд за талии. — А это мои молодые звёздочки, — обрадовался Инья, распахнув объятия для подбегавших к нему детей. — Папа, а мы долзны будем съесть всё, сто нам подадут? — с любопытством спросил маленький Вито, оказавшись на руках у отца. — Всё до последней капли, Витуццо, — с серьёзной миной ответил Инья. — Диана, а это мои дети: Вито, Андреа и моя красавица Лучия. — Оу, у тебя и дети есть, как это мило, — нагнулась к ребятам Диана. — Ребята, это тётя Диана, — объяснил детям Боскетто. — Ну, ещё не такая старая, чтобы её звали «тётей», — усмехнулась Диана. — Так что можно просто Диана. А лучше вообще Диа. — Какая класивая, — поразился Андреа, разглядывая в какой-то степени даже по-взрослому и по-мужски девушку: с ног до головы. — Маму всё равно не переплюнешь, — заметила Диана и переглянулась с Аделией. Та лишь вежливо усмехнулась, но ни подтверждать, ни опровергать ничего не стала. — А ты, я так понимаю, Лучия? — уточнила девушка, наклонившись к ней. — Да, — угрюмо призналась та и спряталась за подолом платья мамы. В её глазах читался испуг и неодобрение. Неизвестно, по какой причине, но эта тётя ей не нравилась. — Ты боишься меня? — слегка удивилась Диана. — Не бойся, я не кусаюсь. — Не подходи ко мне, — нахмурилась девочка и схватила маму за ручку. — Ты плохая. — Светик, — поразился Иньяцио и присел на корточки, — ты чего? Кто ж так разговаривает с незнакомыми людьми? Ну-ка извинись. — Но Лучия только упиралась и ещё больше вжималась в мамино платье, словно хотела исчезнуть в нём. — Прости, Диана, — начала говорить Аделия. — Она очень стеснительная и замкнутая: иногда она не сразу сходится с людьми. — Ничего страшного, я не в обиде, поверьте, — с пониманием отозвалась Диана. — Не буду же я силком заставлять со мной дружить. Я и сама с детьми не сильно лажу. Хотя, вон, мальчикам я, кажется, приглянулась. — И не только маленьким, — усмехнулась Аделия и посмотрела в сторону уже ругающихся Паулы и Маттео. После последующих приветствий и разговоров ни о чём вся компания уселась за стол, за которым беседа стала более оживлённой и яркой. Звон бокалов, удары тарелок о вилки, трели чавканья под ритм смеха, жужжания и фонового гула создавали идеальную симфонию и служили прекрасным аккомпанементом для праздничного вечера. Звучали тосты за процветающее будущее «Floki Production», которое им принесёт Диана; за новые песни, которые напишет Иньяцио; за прекрасную музыку, за которую будут ответственны все остальные. Как только связки разогрелись с помощью небольшой дозы алкогольного напитка, а компания зарядилась энергией от пищи, она бросилась тратить её за музыкальными инструментами и драть распахнутые глотки. Начали скромно: с сицилийских частушек, а в частности с «Tirichitolla». На мгновение Иньяцио пожалел, что не пригласил Пьеро: тот бы с удовольствием поддержал песнопения. Как-никак, любимая песня сицилийцев. Дальше прошлись по мировым хитам: «Queen», «The Scorpions», Bon Jovi, George Michael, Michael Jackson; не обошлось и без современных исполнителей как зарубежных, так и итальянских. Диана сидела пока что в сторонке, хотя её не раз уже просили выйти на сцену и снова порадовать всех своим талантом. Она до последнего отнекивалась, ожидая нужной песни. И она её дождалась. Иньяцио сидел с гитарой в руках и только начал наигрывать «Quando» Pino Daniele. Услышав знакомые и любимые ноты, Диана тут же оживилась. — Это одна из моих любимых песен! — восторженно воскликнула она. — Я её знаю от и до. — Так, может, споёшь? — манящим голосом спросил Инья со сцены. — Думаешь, у меня получится? — засомневалась Диана. — Боюсь испортить оригинал. — Не испортишь, — уверенно ответил Инья и подошёл напрямую к девушке. — Давай, — взял он её за руку. — Доверься мне. У тебя всё получится. — Диане ничего не оставалось, как только подчиниться. В какой-то степени он был теперь её босс, она не могла его теперь не послушаться. Когда Диана оказалась на сцене, она почувствовала, как сильно приковано к ней всеобщее внимание. Собравшаяся компания создавала впечатление многотысячного зала, готового внимать каждому её движению и слову. И с этим она справилась без труда. Едва она взяла первую ноту, зал в одночасье онемел. Когда же к ней присоединился Иньяцио, слушателей накрыло волной музыкального транса. Их голоса сливались как холодный и тёплый воздух, образуя вместе гром и молнию, создавая электрический ток, задевая каждую струну души, заходя в каждый её уголок, вызывая вибрации в её фибрах, да просто будоража всё тело с головы для ног. Словно две нити ДНК мужской и женский голоса сливались воедино, образуя новый биологический организм в виде очередного шедевра. Во время исполнения песни Диана периодически встречалась взглядом с Иньяцио. Его глаза горели ярким пламенем, готовым озарить целый мир, а девушка словно эмоциональный вампир заряжалась этим огнём, впитывала его энергию, постепенно излучая её сама да в троекратном размере. Никто не стремился перекричать или заглушить партнёра; наоборот, казалось, что вокал каждого наконец-то нашёл себе равного и впервые почувствовал себя по-настоящему свободным, разливаясь тягучей, длинной, бесконечной рекой. К сожалению, а может, и к счастью, песня жемчужины неаполитанской и итальянской эстрады закончилась. На последней ноте Иньяцио и Диана ласково переглянулись, поскольку остались довольными и собой, и друг другом. Две души, увлечённые музыкой, нашлись прямо здесь и прямо сейчас. — Леди и джентльмены, — начал Иньяцио под оглушённые аплодисменты и овации зала, — несравненная и неподражаемая Диана! — сквозь шквал восторженных криков воскликнул он и взял девушку за руку, чтобы поклониться вместе с ней маленькой публике. Аделия, сидевшая вместе с детьми, тоже аплодировала со всеми, но с опаской поглядывала на Лучию. За всё время песни дочка тесно прижималась к маме, как если бы увидела только что страшный сон и искала спасения в её объятиях. Почему она так неспокойна? Что с ней такое? Но не только это беспокоило Аделию. Ей казалось, что волнение дочери передаётся и ей. Даже как непрофессионал Аделия смогла оценить по достоинству вокальные данные Дианы, но…было в ней и что-то отталкивающие, а вот что, она не могла понять. Женская интуиция запустила свой механизм, но ещё не улавливала сути, урывками хватаясь за невидимые знаки. — Как тебе Диана? — полушёпотом спросил Иньяцио у жены, когда, уже вернувшись домой и уложив детей спать, они уединились в своей комнате. Он подошёл сзади к Аделии, крепко обнял и уткнулся носом в её длинные волосы. — Очень талантливая, — искренне ответила Аделия. — Голос просто неземной. — Да вообще космос, — согласился Боскетто. — Как твоя майка? — улыбчиво взглянула на него снизу Аделия. — Скорее, как ты, — улыбнулся ямочками Инья и чмокнул жену в губы. — Даже не знаю, получится ли уснуть. — Я смотрю, ты конкретно увлёкся Дианой, — прищурилась девушка. — Чисто профессиональный интерес, — уверил её Инья и снова поцеловал. — Ты и представить себе не можешь, как у меня чешутся руки начать писать — музыку, песни. Сколько крутых каверов можно сделать! — замечтался он, ложась в кровать. — Смотри, не перегори своими идеями, — настояла Аделия и поцеловала мужа на ночь. — Спокойной ночи, медвежонок. — Спокойной ночи, солнце. Свет выключается, а вместе с ним засыпает и весь город. И даже мафия Боскетто уходит в царство Морфея.