I colori dell’amore

Жизнь — единственная константа во Вселенной. Что бы ни происходило, какие бы её элементы ни терялись или, наоборот, появлялись, она непрерывно продолжается, упорно следуя намеченному пути. Также и у солистов группы «Il Volo» продолжала течь жизнь. Джанлука всё также изучал и наблюдал за изменениями Моники и проводил с ней чудесные дни; Иньяцио как всегда был весь в творчестве и семье и дрессировал с детьми Феделе; Пьеро неизменно пел в оперном театре Болоньи, воспитывал девочек, не забывая о бизнесе. Пошла уже не первая неделя, как из его жизни исчезла Леанелия. После того как она доложилась в соц сетях, что успешно долетела и начинает новую жизнь в Штатах, сицилиец не искал повода связаться с ней. Он был на неё подписан, если что, всегда был в курсе её новостей. Хотел ли он большего? Навряд ли, потому что теперь ему было не до девушки. Возможно, и удачно, что Леанелия больше не была в его мыслях, потому что именно с этого момента навалилась куча дел по всем фронтам: в театре усилились репетиции, назревали новые проекты, Анджелине нужно было собираться в первый класс, а это означало заботы и беготня по магазинам канцтоваров, а также родительские собрания; более того, Пьеро не забывал про туристическо-отельный бизнес, где как на зло началась неразбериха. Пьеро чувствовал себя как белка в колесе. Он был как мусорный бак, который уже давно не выносили, но продолжали заполнять лишним мусором, казавшийся ему иногда непосильным. С девочками он немного отвлекался, но этого было недостаточно. Им же не расскажешь, что именно тебя беспокоит; тут нужен взрослый человек, способный понять тебя. Нужен был свой человек. А его не было. Также как и выхода негатива. Спортзал тоже не помогал. В один выдавшийся более-менее выходной Пьеро сидел в своей комнате за компьютером и разговаривал по зуму со своими сотрудниками. Анджелина занималась у себя пианино, а Миа летала с мистером Совкинсом и прилетела к папе. Участники видеозвонка тут же умилились, увидев милейшего ребёнка, маячившего на заднем плане Пьеро, вот только тот не поддержал волны умиления. — Миа, не мешай, пожалуйста, папе работать, — строго наказал Пьеро. Девочка не стала перечить, поэтому ушла чуть подальше, но из комнаты не стала выходить, играясь на папином диване. По окончании видеозвонка Бароне принялся заниматься переполненными таблицами Excel и с хмурым видом наводить в них порядок. И почему он должен этим заниматься? Больше некому поручить это грёбаное дело?! Ещё и комп подвисает. Что ты будешь делать?!. Миа, поняв, что папа закончил говорить по зуму, стала громче играть и иногда включала игрушку, отвечавшую уханьем совы. Она пригласила папу присоединится к игре, но тот ответил злым рычанием и огрызнулся, что занят. Но хотя бы пять минут! Доченька, мне некогда. Пока мистер Совкинс перескакивал с места на место, Пьеро быстро клацал по кнопкам ноутбука, сердито бормоча что-то про себя. При каждом прыжке мистер Совкинс издавал свой фирменный звук. Вот он на подушке. Вот он на изголовье кровати. Вот он на тумбочке. Вот он на полу. Вот он на подоконнике. Вот он на письменном столе папы. Вот он на его плече. Вот он на его голове. — Миа, не отвлекай папу, прошу тебя, — стиснул зубы Пьеро. — Мне скучно одной игъать, — выпятила губку девочка. — С сестрой поиграй, — буркнул отец. — Она занята. — И я занят! — разозлённым голосом отозвался Пьеро. — Ну папа… — заумоляла дочь и снова нажала на мистера Совкинса. — Ещё раз включишь свою дурацкую игрушку, получишь у меня! — пригрозил папа. — Я всего лис игъаюсь… — стушевалась Миа и случайно надавила на Совкинса, отчего он ещё раз зашумел. — Я тебе что сказал??? — гаркнул Бароне. Какофония звуков, состоящая из жужжания ноутбука, клацания клавиш, непрерывного трезвона мессенджеров, совиных уханий, напеваний дочки в купе с навалившимися заботами начала конкретно действовать ему на нервы. Он сердито выхватил у ребёнка игрушку и со всей злости швырнул её о стену. Сова снова ухнула. — Нет! — испугалась девочка. — Хватит! — ещё раз крикнул Пьеро. — Вон из комнаты! Сейчас же! Поиграться ей захотелось! Нет бы делом заняться! Брала бы пример с сестры! У тебя завтра занятие по танцам, у тебя сумка готова??! — Пока нет… — Так иди и собирай её!! Я что ли за тебя должен всё делать?? Давай-давай, и не строй мне глазки! Пошла!!! Пьеро выпроводил Мию из своей комнаты и шумно хлопнул дверью прямо перед её носом. Девочка стояла с полминуты, осознавая случившееся, пока громко не зарыдала. Её любимый мистер Совкинс остался в комнате, а она так и не успела его забрать, папа не дал. Да и сам папа… Сказать, что девочке было больно — не сказать ничего. Да, папа иногда мог сердиться, делать замечания, но при этом он никогда не повышал голос на девочек. Сегодня же Миа узнала совсем другого папу. Это был и не папа вовсе. Злой, раздражённый, рассерженный, страшный, пугающий — абсолютно чужой дяденька накричал на неё и по сути за что? За то, что она хотела поиграть и провести с ним время, как они это всегда и делали? Детское воображение слегка преувеличило действительность, испугавшись, что папа больше не будет прежним. Его съел какой-то яростный монстр, который теперь управляет его действиями. Куда же делся тот папа, который её очень любит и целует в лобик на ночь?.. Маленькое девичье сердечко не выдержало такой утраты и взорвалось. Со слезами на глазах Миа убежала к сестре, всхлипывая на ходу. Анджелина как раз закончила заниматься и вставала со стула. — Миа, ты чего? — удивилась она. — Папа… — заскулила младшая сестра и прижалась к Анджелине. — Что? Что с ним случилось? — забеспокоилась старшая. — Он…он злоой, — не переставала хныкать Миа. — Он накъитял на меня…Он тепей дугой, дугооой… — Тихо, нюник, — успокаивала её Анджелина. — За что он на тебя накричал? Может, ты плохо себя вела? — Я пъосто игалась…И с ним хотела поигать… — Вспоминать сцену с отцом было невыносимо для такого хрупкого сердца, поэтому девочка заплакала ещё больше. — Ладно, не реви, — подбадривала её сестра. — Всё с ним ясно, — поджала она губу. — Пойдём к папе. — Сто? — испугалась Миа. — Нет, нет, он опять накъитит!.. — отступила девочка и снова захныкала. Поступок папы очень её задел. — Вот и не накричит, — уверенно сказала Анджелина. — Давай ручку, вместе пойдём. Не бойся, я буду рядом. Всхлипывавшая и ещё шмыгавшая носом Миа ухватилась ручкой за сестру и несмело потопала с ней в комнату папы. Анджелина постучалась в дверь. — Я ЗАНЯТ!!! — был ответ. — Вот видис… — задрожала губой Миа и спряталась за сестрой. — Он не пустит к себе, он сейдитыыыый!.. — Новая волна слёз брызнула из её глаз. — Ещё как пустит! — гордо выпрямила спину Анджелина. — Сами войдём! Хватит ныть! — приказала она Мие. — На твоих соплях уже скользить можно. Сказав это, она уверенно повернула ручку двери и вошла в комнату, таща за собой напуганную младшую сестру, утиравшую покрасневшие глазки. — Папа, — твёрдо обратилась к нему Анджелина. — Я же сказал, что занят, — проворчал Пьеро и повернулся на рабочем кресле к гостьям. — Что? Анджелина выставила вперёд зажатую Мию и демонстративно показала на неё указательным пальцем. «Вот, полюбуйся, папаня!» — говорил её взгляд. — «Твоих рук дело.» — Что?..О Боже… — с испугом взглянул он на младшую дочь. За столько лет он привык, что Миа та ещё плакса, но такой степени зарёванности он не видел у неё никогда. Он представил себе, как выглядел со стороны, тем более в глазах ребёнка, сильно любящего его ребёнка. Вот он, конечно, демон! И чего он так завёлся на ровном месте? Молодец, папаша, теперь дитё тебя боится. Даже старшая дочь упрекает. Немедленно исправляй ситуацию. — Миа…Господи, что я наделал… — подошёл он к девочке, но та боязливо отстранилась, будучи ещё в слезах. — Моя маленькая, не плачь, — ласково обратился к ней Пьеро. — Крошка моя, моя бусинка… — Он взял на руки ребёнка и прижал её головку к себе, пока та ещё скулила остатками слёз. — Тихо-тихо, тщщщ, — чмокал он её в щёчку. — Не плачь, не плачь. Папа очень сильно разозлился, да? — участливо спросил он ребёнка. Та смущённо кивнула. — Папа напугал тебя? — Утвердительный кивок с жалобно выпяченной губкой. Чтобы быстрее успокоить Мию, Пьеро начал ходить по комнате туда-сюда, слегка её покачивая, будто хотел убаюкать. — Прости меня, крошка, — обнял Пьеро дочку. — Прости своего эмоционально неуравновешенного отца. У папы был трудный день, вот он и сорвался, к сожалению, на тебя. Больше такого не повторится, обещаю. Посмотри на меня, доченька, посмотри, — попросил Бароне. Девочка подняла на него ещё влажные глазки. — Несмотря ни на что папа тебя всё равно любит, больше всех на свете, и никогда и на за что в обиду не даст. Поняла меня? — улыбнулся он. Миа кивнула головой. — Так-то лучше, — успокоился Пьеро. Он осмотрелся и нашёл мистера Совкинса, криво лежавшего на полу после падения. Пьеро взял его, не отпуская дочку, и вернул ей любимую игрушку. Миа пока что не взяла её в руки и долго смотрела на отца. — Папотька! — воскликнула она и обняла его за шею. Ведь не из-за игрушки наступил момент кризиса, а из-за страха, что прежний папа — добрый, любящий, весёлый, — утерян навсегда. Что она больше не почувствует его отцовской любви; что он не погладит её по головке и не скажет любимое «Моя принцесса»; не будет поднимать её высоко-высоко и подбрасывать всё ближе и ближе к облакам; терпеть её парикмахерские потуги, когда она попытается ему заколоть миниатюрными заколками волосы и назовёт его ёжиком; катать с сестрой в театр и показывать красивую сцену с огромным-преогромным залом; играть с ней в Барби и брать на себя роль благородного и честного Кена; утешать, когда болит головка. Теперь же с папиной улыбкой и парой «тёмчиков» в обе щёчки всё встало на свои места. Миа взяла у папы игрушечную сову и со всей любовью прижала к себе, по-детски игриво взглянув на папу. Связь, та особенная связь между отцом и дочерью, была восстановлена с помощью искренней детской улыбки. Как и баланс во Вселенной. Пьеро облегчённо выдохнул и сел с дочкой на кресло. — Давай высморкаемся, — предложил он. — Где у нас салфетки? — посмотрел он по сторонам. — Я принесу, — вызвалась Анджелина и побежала за пачкой сухих салфеток. — Спасибо, доченька, — поблагодарил Пьеро и стал возиться с Мией. — Соплей-то! — шутливо причитал он. — И как в такой пипке умещается столько? — Сколько же тогда соплей в твоём носу? — засмеялась Анджелина. — И не сосчитаешь! — поддержал её смех папа. — Садись, — сказал он Анджелине, постучав себе по свободной ноге. Девочка с удовольствием присоединилась к посиделкам. Папа и дочки сидели втроём в тишине и обменивались обнимашками, усмешками и поцелуйчиками. Всё было хорошо, только не хватало одной детали. — А мистел Совкинс скутяет по миссис Совкинс, — сказала вдруг Миа, вертя в руках игрушку. — А ты, пап, скутяес? — подняла она на него головку. — Я? — дёрнулся Пьеро. — Да, ты. — Скучаю ли я по миссис Совкинс? — Да, пап, по миссис Совкинс, — закатила глаза Анджелина. — Не тупи! — Поговори мне ещё! — пригрозил певец, но быстро смягчился, когда дочка стушевалась. — Но ты так и не ответил, — вставила Миа. — Да… — признался наконец Пьеро. — Наверное, скучаю… Вопрос девочек заставил его глубоко задуматься. Если бы Леанелия не улетела, он бы не сорвался так на дочку. А ведь Леанелия всегда умела находить свой подход к девочкам, в особенности к Мии. Будь девушка здесь, он бы встретился с ней, провёл очередную незабываемую ночь, поговорил бы по душам, встретил бы с ней приятное утро, если бы она осталась у него ночевать…Или наоборот. Каждая встреча с девушкой наполняла его энергией, которой ему хватало на весь следующий день. С уходом Леанелии он будто потерял её источник. Он вспомнил утро, когда она приготовила всем завтрак. Как она стояла у плиты, пока готовила блины, одетая в его рубашку, пусть она и взяла с собой одежду. Как радостно улыбнулась ему, пожелав доброе утро. Как он обнял её за талию и мешал готовить. Как он ей сказал, что предыдущая ночь была прекрасна. Как она ответила, что тоже так считает. Как на кухню вбежали девочки и им пришлось оторваться. Как Миа и Анджелина с аппетитом уплетали завтрак. Как девушка с ними общалась и заботливо вытирала губки от джема. Как он сам специально испачкал себе рот, чтобы и за ним поухаживали. Разве это не идеальная картина семьи? Разве это не та жизнь, о которой он так давно мечтал? Пусть она бы реализовалась несколько иначе, но разве нельзя было дать и ей шанс на существование? У него была возможность воплотить её в реальность, так почему он не воспользовался ею? Почему позволил улететь? Почему отпустил свои грёзы? — Папа? — прервал его мысли голос Анджелины. — Что, ангелочек? — Ты её любишь? — Много ты в этом понимаешь, — с укором заметил Пьеро. — Возможно, понимаю я в этом мало, а то и вообще ничего, но ты же мне можешь просто ответить: да или нет? — Даже на такой простой вопрос невозможно дать однозначный ответ, — улыбнулся ей Пьеро. — Такова участь взрослых. Со временем многое в жизни усложняется. Когда-нибудь ты меня поймёшь. — А ты бы хотел пьиехать к ней в гости? — вступила в разговор Миа. — Не отказался бы, — вздохнул Пьеро. — А это сложно? — спросила Анджелина. — Нет, почему… — на автомате ответил Пьеро и тут же запнулся. Правда, разве это сложно? Разве нельзя купить билет на самолёт? Да, перелёт будет длинным, но он возможен, вполне возможен! Более того, он реален! Может, всё-таки стоит полететь к Леанелии и попытать счастья? Даже дети видят, как он по ней скучает. — Девочки, — важно начал Пьеро. — Собираем чемоданы: мы едем в Америку! — УРААА! — раздалось в доме Бароне. И началась суета с документами, билетами и багажом.