Неизбежные чувства

«Что-то не так» – к этому выводу пришёл Антон, наблюдая за утопающим во мраке другом. В последнее время Рома, жизнерадостный и хитрый парень, находился в своеобразной оболочке, не подпускающей никого близко. Эта оболочка – беспочвенная агрессия и злость. Он превращался в настоящего зверя с хищными клыками, безвыборочно кидаясь на других. Пачки сигарет, которые всегда находились в кармане у Пятифана, удваивались, а позже незамедлительно уменьшались в течении всего дня. Гопник стал чаще шастать по улицам деревни, не боясь разыскиваемого маньяка, избивать беззащитных и глумиться над маленькими детьми. Но что действительно отличались – глаза. Взгляд бесстрашного волка угас, а заместо него пришёл взор загнанного в угол зверька. Может быть Петров и не заметил изменений в своём приятеле, если бы не одно большое но. Рома – гроза района и бандит номер один – избегал его. Избегал, блять, невинного паренька с круглыми очками на переносице. Сколько бы раз Антон не останавливал Пятифана в коридорах школы, тот попросту проходил мимо, не удосужив кинуть даже мимолетный взгляд. Будто Петрова и не существовало ранее. Бяша, бурятёнок, ошивающийся рядом, действовал по тому же принципу. Догадок было куча, а одна из них даже походила на правду. В тот вечер, когда Полина Морозова позвонила ему, он чуть не проболтался о плане их товарищей. Но ведь не проболтался, не так ли? Значит и причин нет. Нужно было покончить с этой игрой в молчанку. – А зачем заканчивать? – заинтересованно спросил голос собственных мыслей, желая узнать долгожданный ответ. Да если бы Антон знал. Может, ему нравятся эти изумрудные глаза с неугасающим проблеском надежды? Может, тёмные короткие волосы, по-которым хочется провести рукой? Может, розовые пересохшие губы с бессмысленными  разговорами? А может, ему просто нравится чувствовать себя в безопасности рядом с этим гоповатым типом? Да, пожалуй остановимся на этом. Наблюдая исподтишка, Петров заметил нужную фигуры, подходящую к «их» месту. Любопытно конечно, почему тот без Бяши, но это только облегчало задачу. – Стоять, – охрабрев и скрестив руки, произнёс Антон, выходя из-за угла. Не ожидавший Рома резко обернулся, упираясь взглядом в низкорослого блондина. Брови свелись к переносице, а пальцы невольно сжались в кулак. – Какого хуя? – недовольно прорычал Пятифан, отвернув голову в сторону. Даже сейчас он пытался не смотреть в сторону бывшего приятеля. – Что происходит, Ром? – печальным голосом вымолвил Петров. – Ты больше не спрячешься. – Не понимаю о чём ты. И лучше дай пройти, пока я тебе глотку не перерезал. – Не глупи. Почему ты меня избегаешь? – смелость улетучилась, оставляя страх, но не из-за угрозы, а из-за боязни окончательно потерять тупого бандита, и застрявший ком в горле. Пятифан нервно сжал челюсти и двинулся вперёд, наклоняясь к лицу Антона и бросая грозный, будто предупреждающий, взгляд. – Так блять, – зло прошипев, Рома схватил того за грудки правой рукой. – Либо ты сейчас же уходишь, ебаный заяц, либо я выбиваю тебе зубы. – Да ну, – неожиданно даже для самого себя Петров ухмыльнулся и продолжил смотреть на этот спектакль с мягкой улыбкой на губах. Насрать, если он действительно ударит. Хотя бы это послужит реальной причиной для прекращения их бывалого общения. – Давай, мужик, покажи, что ты можешь. – Иди нахуй, очкарик, блять, – отпрянул Рома с презрением и ушёл восвояси, оставляя Антона со вспыхнувшей надеждой.

* * *

Час ночи. Шум леса успокаивал. Дуновение ветра, шелест перешёптывающихся листьев и тихое уханье совы. Завораживающе. А Петров не спит. Сидит, рисует рыжую с хитрым прищуром лису. Легко водит кончиком кисти по бумаге, оставляя яркую краску на полотне. Но идиллию резко прерывает приглушённый стук в окно. Антон, сорвавшись с места, отдернул занавеску и перед ним оказался след от таявшего снежка. Глянув вниз, во двор, он заметил тёмный силуэт. Пышная чёрная куртка – единственное, что выдавало Пятифана. – Рома, ты меня напугал, – сказал запыхавшийся Петров, подбегая к приятелю. Рома молча посмотрел на Антона, который в свою очередь раскрыл глаза в удивлении. Пятифан ревел. Опухшие покрасневшие веки его с позором выдавали, а отчаянный взгляд кричал: помоги. – Не стой на морозе, пойдём ко мне, – скомандовал блондин дрожащим голосом. Тихо закрыв за собой дверь, Петров сел рядом с другом на постель. – Я, – начал рассказывать Рома, но запнулся, будто спрашивая разрешения. Увидев одобрительный кивок продолжил. – Я ебаный мудила. Или зверь. Я думал, всё будет в порядке, если я просто буду игнорировать тебя, но эта хуйня усилилась и с невыносимой болью давит мне на рёбра, понимаешь? Сука, это невыносимо, – дав слабину, Пятифан закрыл лицо с мокрыми солёными дорожками руками. – Я не чувствовал этого раньше. Я испугался, блять. Встревоженный состоянием своего товарища Антон внимательно слушал. Возникло желание защитить этого балбеса. Схватить и никогда не отпускать в жестокий людской мир. – Испугался эмоций, – прервавшись в своем рассказе, Рома всхлипнул, отстраняя ладони от лица. – Что ты, блять. Даже сейчас я не могу это сказать. Что, ты, очкастый чудик с пятнышками по телу, пробуждаешь во мне. Петров вопросительно изогнул бровь. Чувства, что ты пробуждаешь во мне? Это вообще что значит? – Эй, Ром, – успокаивающе прошептал Антон. – Всё в порядке. И правда. Неважно было всё находящееся рядом, когда перед тобой сидит уязвимый уличный бандит, захлебывающийся в собственных слезах. Неожиданно, Пятифан вмиг успокоился и искренне улыбнулся, вновь приобретая смелый взгляд, прогоняя испугавшегося зверя. – Так значит, я могу? – Рома опустил свой взор на припухшие губы Антона. – Поцеловать те.. Не желая слышать продолжение Петров прикоснулся своими обветренными губами к чужим. Он понял, что за чувства, пробуждающие в Роме. И знаете, даже ощутил то же самое.