Oblivion

— Говорят, что нельзя возвращаться в прошлое, но все мы хотим вернуться туда, где когда-то были счастливы.

***

Её звали Луиза де Мирабо. Девушка необычайной красоты для своего села, в котором она родилась и росла. Небольшое поселение во Франции, что носит название Ле-Бо-де-Прованс. Дивное место, но весьма нелюдимое. Тогда в нём проживало около ста человек. Все друг друга знали. Были почти одни родственники. Ещё немного и всё село состояло бы лишь из одной семьи. Казалось, к этому и шло. В день рождения Луизы была полная Луна. Девочка появилась на свет ровно в полночь. Сложно было в это поверить. Местные старухи сразу принялись осквернять малютку. Назвали её ведьмой, дочерью дьявола. Призывали мать отказаться от неё и вернуть девочку восвояси. Проще говоря, они хотели её убить и принести в жертву богам. Однако, никто не позволил полоумным старухам причинить вред маленькой Луизе. Кареглазая, темноволосая, немного бледная девочка была объектом для сплетен и упрёков. Сверстницы часто дразнили Луизу, унижали, потому что в тайне завидовали. Ни одна из них не могла похвастаться такой гладкой кожей, шелковистыми волосами и ангельским голосом, который пленял многих, кто общался с девочкой. С годами зависть их росла, как и сама Луиза, что хорошела и хорошела. Ей стали уделять внимание сверстники мальчики, однако у родителей девочки были иные планы. Они хотели воспользоваться красотой дочери и выдать её замуж за дворянина, дабы улучшить своё положение. Даже подыскали ей суженного. Никто не спрашивал Луизу, хотела ли она выходить замуж в столь юном возрасте за мужчину, что был старше её отца. — Матушка, умоляю Вас, не делайте этого, — плакала девочка, пока её наряжали, словно куклу, на смотрины. — Прекрати рыдать! — требовательно отозвалась мать, смахивая её слёзы, — Лицо будет опухшим и не красивым. — Но матушка, молю, я не хочу замуж. Тем более за старика. — Он не старик, Луиза. Он граф. Ты хоть представляешь, как тебе повезло?! Любая другая на твоём месте была бы счастлива такой возможности. — Так пускай он выберет любую другую, — всхлипнула девочка, — Матушка, прошу. — Разговор окончен, Луиза. Прекращай рыдать и приведи себя в порядок. Он с минуты на минуту будет здесь! Мать вышла из комнаты, оставив девочку стоять возле зеркала, глядя в своё отражение и горько плакать. Луиза не желала быть вещью, что можно отдать кому-то в дар, в надежде на обогащение. Она знала, что семья испытывала трудности, хотела бы помочь, но только не так. Вот только никто её не спрашивал. От этого становилось горько и больно. Хотелось бежать, вот только куда? Куда податься юной девице, что не имеет ни гроша за душой? Голоса за дверью, дали понять девочке, что он прибыл. Родители лепетали перед его высочеством, пытаясь всячески ублажить гостя. Горькие слёзы вновь покатились по щекам. Девочка осела на пол, закрывая лицо ладонями. Она проклинала свою красоту уже многие годы, что приносила ей только горесть и страдания. — Прекрати немедленно! — возмутилась мать, поднимав девочку с колен, — Смотри, что ты натворила. На кого ты похожа?! — Матушка, молю Вас. — Не благодарное дитя. Это твой долг перед нами! Быстро перестала рыдать и вышла к гостю. И моли Бога, чтобы он не передумал, Лиуза! Она упиралась, но мать всё же вывела её за двери, где ждала «судьба». Приятный бархатистый голос, что вещал о каких-то насущных делах, сразу привлёк её внимание. Колени немного дрожали и было сложно стоять на ногах. Но ещё сложнее было сдерживать себя, чтобы не разрыдаться. Душу разрывало на части от несправедливости. Родную кровь против воли продать в рабство (именно так думала Луиза, потому что иного термина данной ситуации она не видела) старику, что жаждет потешить своё самолюбие молоденькой девицей. Внутри всё скрутилось от отвращения. Мысль о том, что он будет касаться её вызывала тошноту. Она была готова вот-вот дать дёру, не задумываясь о последствиях своего решения. — Господин Транкавелли, прошу Вас познакомьтесь, наша прелестная дочь - Луиза, — лепетала мать девочки не своим голосом, желая ублажить важную персону. Луиза застыла, как мышь перед удавом, глядя в глаза, цвета серебра. Никогда прежде она не видела такого удивительного оттенка. Он казался таким неестественным, что мурашки бежали по коже. Мужчина был статен и даже привлекателен, но отнюдь не для пятнадцатилетней девочки. Он был старше на десятки лет, что страшило бедняжку. Одет с иголочки. Отточенные черты лица, будто он сам был слеплен, как произведение искусства и должен был быть статуей, которой любуются в дорогих замках. — Рад встречи, мадмуазель, — заговорил он, приблизившись к девочке, целуя тыльную сторону ладони. — Добрый вечер, господин, — отозвалась Луиза, слегка приседая в реверансе, дабы выказать уважение. — Прошу к столу, господин Транкавелли, — засуетилась мать девочки, пархая вокруг гостя. Луиза старалась не смотреть на бушующего супруга. Он страшил её одним лишь взглядом. Было в нём что-то странное, зловещее, отчего поджилки тряслись. Она не могла объяснить себе, что с ним было не так. Просто что-то внутри девочки, всеми силами протестовало и велело во чтобы то ни стало, бежать от него прочь. Весь вечер Луиза ёрзала на стуле, корябала свою ладонь, пытаясь понять, как ей избежать участи - стать женой этого господина. Она ощущала на себе его пронзительный взгляд, но не решалась смотреть в ответ. Никак не могла заставить себя есть, хотя и была очень голодна. Не представляла откуда же родители взяли столько явств, коих прежде Луиза не видела, уж тем более не пробовала. Совесть грызла её изнутри. Она ощущала себя виноватой перед родными, но никак не могла заставить себя отдаться незнакомцу. Это было неправильно. Она не хотела этого. Когда вечер закончился, Луизу отправили в комнату, чтобы взрослые решили её дальнейшую судьбу. Девочка металась из угла в угол, ощущая тревогу и панику. Она понимала, что родители не передумают, а решение было за графом. Если Луиза приглянулась ему, то скорее всего он заберёт её. Хочет девочка того или нет. Луиза ринулась к окну. Она открыла ставни и створы. Высоко прыгать, второй этаж, но времени у неё не было. С каждой минутой, что она медлила, решение о дальнейшей её судьбе было всё ближе. Если она останется, то будет всего два пути: либо Луиза станет женой графа, либо останется с родителями, которые не оставят попытки продать её. Девочка желала свободы. Она не хотела быть той самой «птицей в золотой клетке». Поэтому Луиза решилась на прыжок. Растущее рядом с домом дерево смягчило её падение, однако девочка всё равно отбила бедро. Времени жалеть себя не было, поэтому она бежала в сторону пещер. Луиза часто бывала там и знала, где можно было спрятаться, переждать, придумать, что она будет делать дальше. Прихрамывая, она бежала к подъёму. Было больно и трудно, но Луиза не останавливалась. Красивое платье было испачкано и порвано в нескольких местах. Уже походило на какие-то лохмотья. Преодолев пару пролётов, девочка взобралась на высокий отступ, где была та самая пещера, в которой она планировала спрятаться. Вот только до неё стали доноситься голоса. Она не сразу признала сверстниц, что жили с ней на одной улице. Девочки смеялись громко и их заливной смех немного страшил Луизу. Она понимала, что эти девицы не будут рады её компании и хотела пройти незаметно, но не вышло. Одна из них окликнула девочку. — Смотрите, ведьма идёт на свой шабаш, — залилась издевательским смехом светловолосая. — Куда бежишь, ведьма?! — вступила её сестра, что была младше всего на год. Три девочки окружили Луизу, тыкая в неё пальцами, издеваясь над ней. — Хватит! Дайте пройти, — возмутилась она, отпихивая соседскую девчонку, но та пихнула её в ответ. — Неужто граф отказался от такой уродины, как ты?! — Да-да, кому нужна такая уродила, — смеялись сёстры, толкая Луизу сильнее, так что она потеряла равновесие и упала на землю. Девочки пинали рыхлую землю ногами, отчего грязь и пыль летели на Луизу, пачкая платье, попадая в глаза, рот и нос, вынуждая её кашлять. — Не быть тебе графиней, ведьма. — Ты никчёмная. — Да, уродина. Луиза ощущала ярость. Она устала от постоянных издёвок от сверстниц. Девочка долго это терпела, думая, что вскоре им надоест и они перестанут, но год за годом завистницы лишь сильнее донимали её. Она не всегда могла дать отпор, боялась скандала, ведь в поселение её и так не жаловали, но сейчас это стало последней каплей. Луиза ударила одну из них по ноге. Та естественно завопила, будто ей сломали кость. Это дало возможность Луизе подняться. Две другие накинулись на неё, хватая за руки и за волосы. Девочка отбивалась, но была в меньшинстве. — Ах, ты дрянь! — крикнула светловолосая, толкая Луизу со всей силы. Со зла ли? Трудно сказать, однако в порыве, девочка стала виновницей в преступлении. Луиза не смогла устоять на ногах. От силы толчка, девочка потеряла равновесие и парила в воздухе, падая с обрыва. Пара секунд в невесомости казались часами. Однако как только тело соприкоснулось с твёрдой почвой, Луиза поняла, вот она бесконечность. Несколько внутренних органов разорвало на части, принося дичайшую боль, но кричать не было сил. Всего за несколько секунд во рту накопилась кровь, что стекала по губам. Левая нога была вывернута в обратную сторону. Девочка лежала на земле «звёздочкой», глядя на небо, где уже виднелись яркие звёзды. Это было несправедливо. Она была так юна. Никто не понимал, как ей было тяжело среди сверстников. Родители любили её, но как-то иначе. Это не любовь к своему дитя: чистая, бескорыстная, всепоглощающая. Она была для них лишь способ обогащения. Путь к свободе и вершине. Луиза совсем не успела пожить и порадоваться жизни. Но видимо, такова её судьба. Девочка лежала достаточно долго, прежде чем кто-то приблизился к ней. Она не могла шевельнуться. Тело не слушалось её. Луиза ждала гибели, думая, что за ней явилась Смерть. Однако даже в темноте, она смогла разглядеть серебряные глаза, что смотрели на неё с жалостью. Граф нашёл её раньше всех. Он точно знал куда ему нужно было идти. Луиза ещё не понимала, но уже не страшилась его. Она знала, что не выживет. Никто бы не выжил после такого падения. Счёт шёл на минуты. Сколько ей осталось? Граф не сказал ни слова. Он едва ощутимо коснулся её щеки своими пальцами, размазав кровавую дорожку. Горько усмехнулся и достал из кармана нечто, что сверкнуло мимолётным бликом. Луиза не сразу поняла, что это был нож. Только лишь когда граф коснулся им ворота и стал разрезать ткань. Он сделал глубокий разрез, почти до живота девочки, оголяя ключицы и грудь. Прохладный металл коснулся её кожи. — Наверное в это трудно поверить, но я помогу тебе, Луиза, — заговорил граф, вынуждая её ощутить прилив паники. Девочка не понимала, как она до сих пор была в сознание, но смотрела в завораживающие серебряные глаза не отрываясь. Острое лезвие проткнуло её кожу, принося боль, но сил кричать и противиться у неё не было. Лезвие сделало ровный круг в центре её грудной клетки. Затем одна линия прошла по горизонтали. Вторая под углом по вертикали. Третья, четвёртая и пятая. Луиза роняла слёзы, желая, чтобы смерть уже наконец избавила её от мучений, но та всё не приходила, будто не желала её. Отдаленно, будто на уши что-то давило, мешая отчетливо слышать, она улавливала голос, что бормотал на незнакомом ей языке. Каждое слово отдавалось в её теле болью. Возможно, она сошла в ума, но казалось кость в ноге с громким хрустом встала на место, что вынудило её вскрикнуть. Однако и крик отдавался острой режущей болью во всём теле. Чем громче говорил граф, тем быстрее затягивались её раны. Органы, что разорвало при ударе, срастались, клетка за клеткой. И вот когда он произнёс последнее слово, Луиза резко села, тяжело дыша. По щекам бежали слёзы, напоминая ей о боли, что она испытала. Испуганные глаза в ужасе уставились на графа. Тот сидел на месте и снисходительно улыбался ей, стараясь не делать резких движений и не пугать бедняжку. — Как вы это сделали? — прошептала девочка, до сих пор не веря, что она жива и невредима. — Это довольно сложно объяснить, но если ты пожелаешь, Луиза, я расскажу тебе всё, что ты захочешь, — отозвался граф, касаясь её лица, — Пойдём со мной! Ты получишь всё, что пожелаешь. Никто не посмеет ранить тебя. Я обещаю.

***

— Ещё раз, ты видела её? — допытывалась Ванда. — Видела, во сне. Она убила меня. Баки кинул на Тессу взгляд, но она не смотрела на него в ответ. Ей почему-то казалось, что это из-за него Тёмная смогла завладеть её рассудком. — Она говорила что-то о себе? Кто она? Чего хочет? — Нет, — задумалась Тесса, вспоминая свой сон, но детали ускользали, как вода сквозь пальцы, — Я лишь видела, как она убивала людей. Тесса ощущала себя крайне не комфортно. Мысль о том, что в её теле живёт некая сущность, которая как две капли воды похожа на неё, но при этом имеет склонности к насилию и убийству, ужасно пугали. А что если Тёмной нужно её тело? Что если Тесса ошиблась и они вовсе не поменялись местами? — Ты можешь найти её? Ванда немного скривилась, видимо не желая отвечать на поставленный вопрос. — Если я попытаюсь искать её в твоём разуме, могу навредить тебе. Это не лучшая затея. — А что если нет? Я же быстро восстанавливаюсь, так? Ты не навредишь мне, если немного погуляешь по моему подсознанию. Она ведь где-то там, Ванда и меня это до смерти пугает. Я не хочу никому вредить. Её молящий взгляд разжалобил ведьму, но она понимала, что даже если Тесса восстанавливалась физически, не было гарантии, что она сможет оклематься от вмешательства в подсознание. Тем более такого сильного, как того требовалось, чтобы отыскать ответы. Ванда готова была порыться там, но чем больше проводила времени с Тессой, тем больше проникалась симпатией к этой девушке и уже не могла так рисковать. Даже если та была согласна на такое вмешательство. — Я попробую разузнать иной способ и если у меня не получится, мы сделаем так, как ты хочешь. Тесса не была довольна таким ответом, но понимала, что спорить бесполезно. Пускай Ванда попытается и когда потерпит неудачу, они сделают так, как нужно. Но не случится ли что-то не поправимое в это время? — Хорошо, — сдалась Тесса, тяжело вздыхая, потирая свои глаза. — Не унывай, мы обязательно разберёмся, — пыталась приободрить её Ванда, поглаживая по плечу. Тесса вымученно ей улыбнулась. Девушка ощущала себя виноватой за то, что она сделала, даже будучи не в себе. Поэтому под предлогом неотложного дела, вышла с кухни, отправляясь в сторону хорошо знакомой ей комнаты. Руки немного тряслись, но она была полна решимости. Постучав в дверь, Тесса услышала голос, что позволил войти. Она нервно закусила губу и прошла внутрь, не став закрывать за собой дверь, чтобы иметь путь к отступлению. — Как самочувствие? — подала голос Тесса, оглядывая лежащую на кровати Шерон. Ей досталось наверное больше всех, учитывая, что она не имела ускоренной регенерации. Рассечённая левая бровь, что уже была обработана и заклеила пластырем. Небольшое красное пятно на руке и скорее всего будут несколько синяков на теле. Тессе следовало бы ощущать себя виноватой, но какая-то часть её даже ликовала, видя Шерон в таком положении. — Бывало и хуже, — отозвалась блондинка, едва заметно ухмыляясь. — Мне очень жаль, я не хотела. — Я не в обиде, Тесса. — Хорошо, — девушка запнулась, ощущая себя крайне неловко, — Эм, ну я пойду. Не буду тебе мешать. Ещё раз прости. Тесса уже было почти вышла, но её окликнули. — Погоди, не уходи. Шерон поднялась со своего места и подошла ближе, закрывая дверь, вставая напротив брюнетки. Она осмотрела девушку сверху вниз, будто изучая её. Однако, от этого взора внутри у Тессы вновь зародилась эта ярость по отношению к ней. Было достаточно трудно бороться с таким наплывом, особенно когда прежде ничего подобного не ощущала. — Когда ты приходила в прошлый раз, вряд ли ошиблась дверью, — усмехнулась Шерон, — Ты искала Баки, верно?! — Даже если и так, что с того? — Для чего? — Это уже не твоё дело, — немного резко отозвалась Тесса, ощущая зуд в ладонях. — А вот тут ты ошибаешься, милая. Он мой, понимаешь?! — Не претендую, — сухо отозвалась Тесса, еле контролируя себя, — А теперь будь так добра, убери руку и дай мне уйти, иначе я за себя не отвечаю. Шерон не подала виду, но немного испугалась. Конечно не самой Тессы, а той силы, что томилась в ней. Она понимала, что не стоило злить девушку, поэтому мило улыбнулась, отходя от двери, давая ей возможность уйти. И всё было бы прекрасно, если бы не препятствие, в которое она врезалась, поспешно покидая комнату. Хватило доли секунды, чтобы вдохнуть столь желанный аромат и понять в кого именно ей «посчастливилось» врезаться. — Извини, — быстро отозвалась Тесса, отходя в сторону. — Погоди, — остановил её Баки, хватая за руку, не давая возможности уйти, — Давай поговорим. Тесса зачем-то взглянула в его стальные глаза, отчего внутри всё перевернулось, сделав кульбит, и больно сжалось, заставляя глаза слезиться. — Я не могу, — едва слышно отозвалась Тессе, дёргая свою руку, чтобы освободиться, но не вышло, — Отпусти. — Я не хотел делать тебе больно. — Я знаю. Мне не следовало так реагировать, — истерично посмеялась девушка, сглатывая ком в горе, — Извини меня. — Сам виноват, — грустно усмехнулся Баки, глядя на неё исподлобья, всё ещё держа за руку, едва ощутимо проглаживая костяшки большим пальцем. — Извини, что чуть не убила, — пробормотала Тесса, сжимая губы в тонкую линию и виновато улыбаясь. — Ох, не бери в голову. Меня не так просто убить. — Да, я знаю. Повисло неловкое молчание. Возможно таковым оно было лишь для Тессы. Ей очень хотелось прижаться к Баки. Но она не имела на это право. Хотелось бороться за него, но Тесса заведомо знала, что проиграет. Ей было страшно даже пытаться. — Теперь я могу идти? — Конечно. Баки отпустил её руку, что ненадолго зависла в воздухе, всё в том же положение, будто солдат ещё держал её. Тесса громко выдохнула и ушла в сторону своей комнаты, всеми силами стараясь не оборачиваться. Хотелось увидеть, что он смотрит ей в след, но с другой стороны было боязно, что он этого не делал, а уже зашёл к себе в комнату к своей ревнивой подружке. Поэтому она продолжала идти, заставляв себя смотреть только вперёд. Завернув за угол, стало немного легче. Однако, Тесса не хотела оставаться одна. Ванда уехала, чтобы узнать о ином способе решения её проблемы, поэтому особо и не с кем было проводить время. Но девушка решила попытать удачу и отыскать Стива. Поиски были не долгими. Роджерс сам будто искал её. Возможно так оно и было. Они вряд ли хотели оставлять девушку одну после случившегося. — Как твоя голова? — поинтересовался он. — Лучше, спасибо. Как твоя? — Жить буду, — улыбнулся Стив, вызывая с её стороны ответную улыбку. Тесса не до конца ещё понимала, что ощущала рядом с ним. Роджерс не однократно помогал ей, не прося ничего взамен. Не давил на неё. Не причинял боль. К тому же был очень добр, что не могло не располагать к нему. В добавок, ей очень нравились его небесные глаза. Она невольно засмотрелась на него, что не укрылось от кэпа. — Чем бы ты хотела заняться? — вывел он её из раздумий. — Даже не знаю. — Как на счёт музыки? Тесса вопросительно выгнула бровь, не совсем понимая, что именно имел ввиду Стив. Но она последовала за ним, когда тот поманил её рукой. Спустившись на этаж вниз, она увидела небольшую студию, где находились музыкальные инструменты. Разнообразие восхищало Тессу, ведь девушка с детства увлекалась музыкой и обучалась в музыкальной школе. Она умела играть на трёх инструментах: ударные, гитара и фортепиано. — Ого, — восхитилась девушка. — Умеешь играть? — Немножко, — усмехнулась она, беря в руки акустическую гитару, — А ты? — Самую малость, — также усмехнулся Стив, садясь за фортепиано. Он провёл пальцами по клавишам и заиграл отдалённо знакомую ей мелодию. Тесса старалась припомнить, где слышала её прежде, но не могла. Это противное чувство, будто слово вертится на языке, но ты никак не можешь его вспомнить и сказать. Но игра её впечатлила. Стив виртуозно перемещал пальцы по клавишам. Никогда бы не могла подумать, что он такое умеет. Когда Роджерс закончил, Тесса даже похлопала ему. — Это было здорово, — улыбалась девушка, — У тебя талант. — Спасибо. Твоя очередь. Тесса присела на небольшую сцену в центре комнаты, устроилась по удобнее, поджав одну ногу под себя, выставив вторую как опору для инструмента. Она несколько раз попробовала сыграть несколько аккордов, чтобы убедиться, что гитара настроена. Девушка редко играла для кого-то наедине. Ей было немного неловко, но хотелось расслабиться. Именно поэтому она занималась музыкой. Ноты, мелодии, стихи - приносили ей покой. Мало кто знал, но Тесса сама писала песни. Редко получалось то, что ей нравилось, но она старалась. И никому не демонстрировала свои творения. Но пальцы сами собой заиграли произвольные аккорды, что складывалась в мелодию. Слова сами собой возникали в её голове, прося спеть их, чтобы хоть кто-то услышал. Набравшись смелости, Тесса прикрыла глаза, видя перед собой текст. Слова ранили её, но казалось это было нужно, чтобы стало легче. Поэтому девушка тихонько напевала, с каждой строчкой набираясь смелости.

«Mary Gu - Не влюбляйся»

— Мир был явно против, но ты уже влюбилась. Пропела последнюю строку она, выдыхая, словно до этого вовсе не дышала. Ей и правда стало немного легче. Тягость отступила, ослабляя свою власть над ней. Тесса будто услышала себя со стороны, переживая каждое собственное слово. — Это ты написала? — Да, — слегка смущенно улыбнулась Тесса, ставя гитару на место, — Иногда, когда мне грустно, я беру в руки гитару, начинаю играть и текст сам появляется перед глазами. — У тебя определённо талант, — отозвался Стив, подходя ближе. — Спасибо, — смущенно улыбаясь, отозвалась Тесса. Роджерс подошёл очень близко. Она ощутила аромат его одеколона, что так хорошо был ей знаком. Тот, кто пользовался таким парфюмом, сделал ей очень больно в прошлом. Неоднозначные ощущения испытывала девушка. С одной стороны ей было немного больно от нахлынувших воспоминаний, но с другой, хотелось ощутить то, что делало некогда её счастливой вновь. Тесса вряд ли отдавала себе отчёт. Она хотела утопить внутреннее терзание и не придумала ничего лучше, чем воспользоваться человеком, ради своих желаний. Тесса почему-то была уверена, что он будет вовсе не против. Поэтому привстала на мысочки и коснулась его губ. Стив не был удивлён. Скорее даже немного обрадовался, ведь он намеревался сделать тоже самое. Ему очень хотелось её поцеловать. Ощутить тёплые губы, их касание, вкус. Коснуться той, что была такой манящей. Настоящая загадка. Девушка, которую нужно спасать, но и которая может постоять за себя сама. Может покалечить и даже убить. Такая неординарная и не однозначная. Стив подался вперёд, прижимаясь к ней плотнее. Одна рука коснулась затылка, запуская пальцы в волосы, а вторая легла на талию. Тесса с радостью отвечала на поцелуй, растворяясь в нём. Руки обвились вокруг его шеи. Языки сплелись в «ритмичном танце». Они изучали друг друга так долго, как могли, пока воздух в лёгких не кончился. Пришлось отстраниться. Стив прижался свои лбом к её, тяжело дыша, прикрывая глаза. Он прекрасно понимал, что девушка пользуется им, но был ли Роджерс против? Вовсе нет. — Прости, я не должна была так делать, — отозвалась Тесса, пытаясь отстраниться. — Тебе не за что извиняться, — прошептал Стив, касаясь пальцами её щеки, ощущая легкую дрожь со стороны девушки. — Это не правильно. Я не хочу делать тебе больно. Стив грустно усмехнулся, но ничего не ответил. Ему не хотелось её отпускать, но пришлось. Внутри бурлил ураган. Желание, обида, интерес и проклятый дух соперничества. Баки был его лучшим другом с детства, но в тайне, Стив завидовал вниманию, которое девушки оказывали Барнсу, в упор не замечая самого Роджерса. После того, как тот изменился, женское внимание возросло, однако не со стороны тех, кто нравился ему. По какой-то злой шутке судьбы, всё ещё оказывали внимание не ему, а его лучшему другу. Казалось бы глупо соперничать с ним, но Стив ни мог не попытаться. А может не стоит сдаваться так просто? В конце концов она с Баки знакома ровно столько же, сколько и с ним. И может он сможет привлечь её внимание?