Чешуя

      Юнги просто закатывает рукава своего оверсайз пиджака, хмурит густые, черные брови, когда поднимает несчастный клочок бумаги с пола, а Чимин уже хочет захлебнуться слюнями, отвратительно не сексуально покусывая губу. Эти чертовы руки увитые синими венами, огромные и накачанные, что могли бы сдавить горло, лишая тем самым воздуха… А эти пальцы? Изящные, в меру тонкие и умелые, Чимин бы облизывал их, когда Мин бы мерно трахал его.       Твою мать, о чем он только думает? Чертовы омежьи гормоны. Он стеснительно отворачивается, сжимает бедра под рабочим столом, чувствуя как в паху горит, несдержанно елозя на стуле, глотая неловкие стоны, что вот-вот вылетят со рта. Член болезненно утыкается в плотную джинсовую ткань, где уже видно небольшое пятнышко, а смазка густая, как мазь, стекает вниз по ляжкам, стулу и пахнет на весь кабинет, как праздничный пирог в начале застолья. Ему так неловко и стыдно, что течка началась прямо на рабочем месте, но гормоны шалят как бешеные собаки, так и приманивая его костью, к штанам начальника.       Он так влюблен в Мин Юнги и так сильно хочет, чтобы его наконец-то трахнули, что хнычет под нос, уже ничего не стесняясь, желая засунуть руку в мокрые джинсы. Его крылья за спиной трепещут и сияют, распыляя пыльцу по кабинету, что выглядит, как опрокинутая палетка теней, полностью набитая блестками. Грудная клетка ходит ходуном, сердце трепещет от желания и губы сухие жутко, от постоянных облизываний, он смотрит в спину этого дракона в теле мужчины и пальчиками прикасается к выпирающему члену.       Они кажутся такими жалкими и крохотными, по сравнению с огромными руками Юнги, которые так хорошо бы обхватили его ягодицы, сжали бы тонкую талию, и прижали поближе к горячему телу. Чимин думает, умело ли они растянули бы его жаждущую дырочку? Большой ли у Юнги?       Он продолжает тереть пальчиками член, через одежду, давясь воздухом и наблюдая за тем, как широкая спина Юнги мелькает перед глазами. Кажется, тот печатает что-то на принтере, почему-то не обращаясь к своему секретарю — Чимину. Могут ли драконы учуять течку у фей? Пахнет ему или воняет? И почему он молчит.       Гормоны Чимина взбунтовались не на шутку, а течка приперлась раньше на неделю, туманя разум всегда серьезного и хорошего работника. Он прямо сейчас дрочит через одежду, глядя на начальника, жаждущий и возбужденный до помутнения рассудка. Оргазм ослепляет вспышкой, ему приходится уткнуться носом в стол, прикусывая пальцы, что положил в рот, дабы не застонать во весь голос. Так хорошо и плохо, господь Бог, помилуй его все еще печально незатраханное тело.       Он понимает, что совсем перестал соображать, когда смазки становится так много, что она капает на пол. Задница зудит, просит внутрь член, а пошлость и правильность смешиваются в один коктейль. Он сошел с ума. — С вами все в порядке, Чимин?       Чимин в ответ мычит, чувствуя как глаза жжет от слез удовольствия, стыда и жажды. В голове звенит два голоса: один молит сказать «трахни меня, пожалуйста», а второй тревожно звенит в панике «закрой свой рот и беги домой, пока не уволили». Шаги ботинок на большой подошве стучат по полу, приближаясь к омеге-фее все ближе. Запах хвойного парфюма и костра, действует как афродизиак, поднимая волну возбуждения после того как он кончил, сразу к максимальным значениям. Это невозможно терпеть, до того в животике жарко и томно, тянет мягко и скулить хочется, спрятавшись за своими небольшими крылышками. — Нормально, — голос сиплый, тихий и жалкий, — мне нужно домой, очень нужно.       Он не смотрит на Юнги, шмыгая носом, сжимая бедра и стирая выступившие слезы. Никогда бы Чимин не подумал, что встрянет в такую историю на работе.       Эльфы и гномы шныряют за стеной, ворча и безудержно занимаясь своими делами, пока непристойный Чимин дрочит на своего начальника, прямо перед ним, еще и на рабочем месте. Чертов организм решился его погубить. — Вы уверены? Мне кажется, вам слишком плохо, — грохочущий голос, застывает комком прямо в глотке, смазка снова капает на пол, слезы высыхают почти по щелчку пальцев, когда он голову поднимает и обтирает личико своей дорогой рубашкой. Повторяя все снова и снова, как по замкнутому кругу.       Глаза у Юнги зеленые, цвета свежей травы или молодой ели, блестят как драгоценные камни на прилавке. Чешуя такого же цвета проявляется под глазами, обрамляя лисьи глазки, придавая им безумной красоты. Чимин желает узнать, какая она на ощупь: гладкая, влажная и приятная, или сухая и колючая?       Течка, и предшествующее ей состояние, сравнимо с сильным опьянением, когда все свои желания хочется произнести вслух, смеяться громко (а желательнее стонать) и объятий. Чимин хочет контакта с одним определенным потомком драконов уже более трех лет, и если поначалу это был интерес и вожделение, то теперь сильная любовь, которая сжирает все остальное вокруг себя. Ему бы разлюбить, сбежать из этого душного, пропитанного его запахом кабинета, только Юнги был тем, кто так просто людей из своей жизни не отпускает. Он слишком идеален, как парень из самых откровенных мечт, как Бог и Люцифер в одном флаконе, столь непредсказуемо обворожителен и прекрасен.       Чимин знает, что влюбленность затмевает все незначительные минусы, только все равно ему на эти знания. Плевать. Он просто желает Мин Юнги. Как человека. Как партнера. Как друга. Как любовника. — Да, мне чертовски плохо, — Чимин смотрит прямо, не отводя взгляд, утопая в зелени глаз, как в самой яркой весне, — но если я попрошу вас…       Он заикается, слезы снова начинают течь по щекам, соленые и теплые, щеки румянятся, как яблоки наливные. Чимин сжимает крылышки за спиной, обороняясь от собственных слов и действий, подрагивая всем телом. — Договаривай, — он поднимает его заплаканное личико пальчиками, одновременно аккуратно и властно, голос спокойный и медленный, тягучий как карамель.       Юнги перед ним продолжает меняться, зрачки становятся вытянутыми ромбиками, руки по кисти покрываются черным оттенком, как тьмой греховной ночи. Небольшие чешуйки выступают и там, сверкая все тем же зеленым и наверное, любое другое мифическое существо испугалось бы, а не смотрело на них, как на секс воплоти. Белая рубашка расстёгнута, длинные волосы рассыпаны по плечам, доходя до поясницы, смольные и невероятно красивые. В них бы зарыться носиком, ощутить мягкость, чтобы вдохнуть сладость запаха его шампуня. Он наклоняет голову, хитро щурясь и приближается еще ближе, издеваясь над охочим до ласк Чимином. Теперь фея видит ключицы и светлую кожу, на которой так бы хорошо смотрелись засосы.       У Чимина в голове каша, жажда прикосновений и усталость от ожидания «первого шага». К черту эти правила первых встреч, феи народ вольный, плевали они на эти правила. «Нужно быть решительнее» — звенит в голове. Он облизывает губы, опуская взгляд с ключиц к брюкам, из тонкого материала, где четко видны эти драконьи размеры, и не находит в этот глупый день иных слов, особенно когда жаждет хорошего траха и крепких объятий. — Правда, что у драконов на члене чешуя?       Юнги удивленно распахивает глаза, обдумывает что-то, а после только смеется тихонько, но не злорадно. Сегодня его вечно спокойное выражение сменялось столькими эмоциями, что для Чимина уже лучшая похвала. Если так рассудить, Мин всегда был менее безэмоциональным в обществе секретаря, значило ли это что-то? Хотелось в это верить. — Хочешь проверить, Чимин-и?       Он снова ласково произносит его имя, с той самой интонацией, которую приходилось слышать так редко, но всегда сладко, и Чимин едва сдерживается, чтобы не кончить. Фей сейчас так взвинчен, что ему хватит и короткого выдоха горячего воздуха, в эрогенную зону — ушко. — Да, — хнычущий звук вырывается сам собой, и Мин сразу же захватывает его губы в плен. Он дразнит их юрким, длиннее обычного языком, опершись одной рукой на стол, а второй перебирая короткие прядки светлых Чиминовых волос. Чимин чувствует себя оглушенным, фейерверки взрываются тут, там, повсюду, крылья расправляются за спиной, а пыльца кружится в воздухе вместе с пылинками.       Юнги жадный, голодный, он ласкает губы укусами, питаясь удовольствием парня. Они пухлые, упругие, как желейные мишки, а на вкус сладкие и сногсшибающе податливые. Он непроизвольно рычит, когда фей хватается и за его волосы, сплетая их в единый клубок. За стеной сотрудники шумят, собираясь пойти на обед, а они не стыдясь целуются, в полете фантазий, что наконец-то начали сбываться.       Чимин мечтал о поцелуях с Юнги, но даже не предполагал, что это будет так…так, чертовски хорошо. Никакие фантазии не сравнятся с реальностью, особенно когда чужой умелый язык проникает в рот, изучая полость рта. Они целуются так долго, что губы опухают, а возбуждение достигает «кричащей точки невозврата». Он случайно задевает рукой мышку, она падает на пол с характерным стуком, и Чимин неловко за длинные волосы тянет, испуганно распахивая доселе закрытые глаза. Тоненькая ниточка слюны рвется почти сразу и они смотрят сначала на источник шума, а после друг на друга, взлохмаченные от ласк и дико возбужденные. — Нужно довести тебя до дома, — хрипит Юнги, помогая омеге выбраться из-за стола. У того штаны мокрые, как будто он попал под дождь, смазка пахнет ягодами, все неприятно прилипло к телу, а в глазах все тоже сладостное и влюбленное, то, что окончательно рушит все барьеры более зрелого Мина. — Нет…нет, я не выдержу, — он хнычет, смотрит из-под длинных ресниц, немного красными от слез глазами, утыкаясь попкой о стол, выводит мужчину перед собой из себя, — сейчас, мне нужно сейчас, пожалуйста.       Он пытается пальцами расстегнуть ремень джинсов, чтобы стянуть пропитанную выделениями одежду, совсем не стыдясь своих действий. Чимин чувствует любовь и поэтому расслабляется, отдается во власть похоти и умелых рук дракона начальника, не боясь за свою сохранность. Юнги подходит ближе, большой и сильный, так что Чимин головой опирается о его широкую грудь, и помогает снять джинсы. Он закусывает губу, когда видит свои совсем не сексуальные трусы, но дракон и глазом не моргает, ему все равно, только вниз их тянет и сам садится, засматриваясь на загорелые ножки. — Потрясающе прекрасный, — шепчет он, целуя коленку, руками сжимая плотные бедра, придвигая желанное тело поближе. Чимин стонет, опускаясь спиной на стол, так, что офисная рубашка задирается, оголяя подтянутый животик и глаза руками закрывает, ворочаясь от ласк. Алые засосы расцветают на коже вместе с звуковым сопровождением, и если кто-то остался в офисе, то сейчас же сбежит. Нежный голосок Чимина становится все громче, с каждым прикосновением, поцелуем, удовольствие патокой льется, через края.       Юнги облизывает кончик члена Чимина, воркочет от вкуса, и говорит убийственно громко: — Подними ножки вверх, — он сам кладет руки Чимина на нужные участки тела, так что жаждущая дырочка стыдливо открыта, а поза откровеннее некуда, что не отнимает ее жуткой охренительности. Смазка стекает на чистые бумаги, показывая, как обладателю этого тела хорошо. Чимин красный, потный и нуждающийся, он крепко держит, где нужно, рассматривая потолок и мушки перед глазами. — Молодец.       Юнги удовлетворительно гладит его, медленно снимая брюки и утыкается бугорком, прямо в промежность, давая прочувствовать плоть целиком, елозя несколько раз, под надрывное хныканье. Пальцы проникают в раскрытую дырочку с легкостью, из-за огромного потока смазки все хлюпает и вытекает, создавая чавкающие звуки, от чего у Чимина щеки горят еще сильнее. Он так хочет сейчас кое-что другое, большое и горячее, что упирается ему в бедро.       Он задыхается стонами, когда понимает, что член Мин Юнги не только липок от смазки, но и имеет свою «изюминку». Чимин держит ножки, но так желает убедиться в своих догадках, что напрягает все тело, чтобы привстать, замечая едва заметные, гладкие чешуйки. Все внутренности сводит судорогой, Юнги вдогонку ощущений входит сразу тремя пальцами, делая рваные толчки, прекрасно все понимая. — Ну так что, правда у драконов на члене чешуя, Чимин-и?       Юнги прикусывает ягодицу, раздразнивая вход и водит членом по ляжке, давая ощутить каждую частичку плоти. — Нет, одно местечко еще ничего не поняло, — Чимин закрывает глаза, покачивается на столе, вслед толчкам и разводит ноги еще шире, показывая себя во всей красе. Забытые крылышки без дела лежат на столе, украшая ангельское личико и тело феи, засосы похожи на те дикие ягоды, которыми он пахнет, розовая дырочка нуждающейся сжимается, когда пальцы покидают ее. — Нужно ему помочь, — продолжает пошлый разговор Юнги, помогая себе обрамленной черным цветом рукой, на которой начали проявляться оранжевые полосы, тянущиеся прямо к плечам. Он входит медленно, целуя пухлые губки феи короткими поцелуями, разминая его ножки освободившимися пальцами. Стол скрипит с каждым толчком, вещи валятся на пол, лампа разбивается вдребезги, Чимин стонет, хватает лежащие под руками бумаги, раскрытый и удовлетворенный большим членом.       Голова пустая, удовольствие клокочет, как лава в вулкане, оно такое громогласное и прозаичное, что не нужно даже интересоваться самочувствием. У него немного ноет спина из-за неудобной поверхности, но все это забывается, когда мужчина делает толчки еще интенсивнее. Мошонка хлопает о задницу, а смазка хлюпает, вытекая небольшими струйками на несчастный стол.       Чимин чувствовал подступающий оргазм и начал вести себя еще более голосисто, будто до этого совсем не стонал, натянутый на член. Юнги издевательски протянул руку к чужой плоти и сжал у основания, не давая Чимину нужного.       Чимин недовольно захныкал, слезы покатились из глаз, как драгоценные бусинки, но их быстро слизали, а крепкие пальцы начали поглаживать багровую головку, все еще оттягивая оргазм. Он был так близок, не хватило жалких секунд. Этот контроль возбуждает еще больше, он мечется недовольно по столу, не боясь за сохранность рубашки.       Чимину нравилось, пусть это и показалось бы кому-то странным, влажные стоны выходили из мокрого рта, он кружил на грани обморока и звенящего удовольствия. Предэякулят капал с кончика члена, стекая по терзающим его пальцам, прямо на открытый животик, создавая лужу. — Скажи, чего ты хочешь? — на всякий случай уточняет вечно заботливый Мин, замедляя толчки, ожидая ответ. — Быстрее, быстрее, быстрее, двигайся быстрее, — бормочет Чимин, хватаясь за Минову руку, которая держала Мина, при самых упорных толчках. Юнги удовлетворенно хмыкает, теперь трахая безжалостно быстро, утробное рычание покидало его губы, смешиваясь с хриплыми стонами феи. Быстрее и сильнее, так правильно, постоянно задевая простату, туманя разум давно не невинного Чимин-и. Прекрасно.       В этот раз никто не пережимает его член и он все-таки кончает, доведенный до ручки, вымотанный чувствами и физическим контактом. На миг все перед глазами темнеет, он даже не понимает что кричит, не успевает уследить когда оргазм доходит и до Мина. Сперма смешивается со смазкой, заполняя фею целиком и полностью.       Юнги целует его в висок, медленно покидая тело и помогает встать на трясущиеся ноги, спустя минуту. — Поехали домой, нам нужно помыться, все равно ни я, ни ты, уже не способны работать.       Чимин устало машет головой, никак не принимая участия в том, что его одевают, сонно хлопая глазами. Он цепляется за слово «дом» и "нам", глупо улыбается, прижимаясь к теплому телу, засыпая в любимых руках.