Алхимия губит

Тихий шелест бумажных страниц заставляет тебя встрепенуться. Одно мгновение — и ты понимаешь, что уже не спишь. Твои глаза еще закрыты, но веки начинают подрагивать. Сквозь них чувствуется свет. Скорее всего, это лучи солнца льются сквозь стекло. На кончике твоего ушка ощущается еле заметное тепло. Твое тело вытягивается, мышцы напрягаются. Еще секунды две сонной истомы, и твои глаза открываются. Комната залита тихим светом. — Доброе утро, солнышко. Как спалось? Этот голос. Остатки сна слетают с тебя так же быстро, как пенка с молока. Ты в мгновение ока приподнимаешься на локтях и садишься на постели. Твои опасения оказались верны. Сзади тебя сидит он. Он. Молодой человек среднего роста, со светлой кожей, светлыми волосами и светло-голубыми такими умными всезнающими глазами. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что в комнате помимо тебя присутствует еще и главный алхимик Ордо Фавониус. Ты вздрагиваешь, когда его холодная рука в перчатке неожиданно касается твоей щеки и поворачивает лицом к себе. Голос Альбедо звучит очень тихо и приглушенно, но кроме страха он не вызывает у тебя никаких чувств. — Я вижу, как ты бледнеешь, болезненно всхлипываешь и дрожишь, сокрушенно молишь о том, лишь бы не я был рядом. — Он заправляет тебе за ухо выбившуюся прядь темных волос. — Но это всего лишь фарс, верно? Ты уже всецело принадлежишь мне, зависишь от моих действий. Или это я зависим от твоего кроткого взгляда? Он вновь тянется к тебе, но ты резко забиваешься в угол кровати, разрывая дистанцию. Ты начала чувствовать, как твои руки слегка дрожат от волнения. И причиной тому оказались алые капельки крови, слегка запекшиеся на его перчатках, но все еще различимые. Они будто старались достать до самого сокровенного — его кожи. Но до нее смела дотрагиваться только ты единственная. Но сейчас от этой мысли тебя замутило. — Поехавший! — выкрикнула ты, нарушив тишину. — Оу, если сойти с ума — одно из условий, чтобы быть с тобой, то я готов потерять рассудок полностью. Кремовая кожа Альбедо мерцает в утренних лучах солнца, а песочного цвета пряди, обыденно обрамляющие его лицо, чуть взъерошены. Губы поджаты, а глаза строго смотрят на нужный ему образец. Верно, образец. Эксперимент. Не более. Да, ты всегда знала, что между вами не будет настоящих чувств. Альбедо никогда бы не отказался от своего интереса, покуда полностью не удовлетворил бы свое любопытство. Но теперь все по-другому. Теперь ТЫ его интерес. Если бы жители Мондштадта знали о твоих подозрениях, они сочли бы тебя сумасшедшей, ведь алхимик зарекомендовал себя неплохо в глазах людей. Возможно, они и замечали его некоторые причуды, но он все-таки оставался гением. — Между нами больше ничего нет — твои слова звучат слишком неуверенно, чем тебе бы хотелось. Ты желала донести до него свои изменившиеся взгляды, говорящие о том, что он такой же человек как и все, но и то, что он больше не имеет над тобой власти, как раньше. Он одаряет тебя пристальным взглядом. — Я знаю. Его спокойный голос конфликтует с мимикой. Лицо нахмурено, брови сведены к переносице, губы неподвижны. Немного прочистив горло и собрав остаток самообладания, ты выпрямляешь спину, желая казаться более серьезной в глазах Альбедо. — Тогда почему ты ведешь себя так, будто ничего не изменилось? Блондин задумывается, но не дольше, чем на пять секунд. — Я знал, что рано или поздно ты вернешься ко мне. Я неплохо изучил твой разум, и когда ты говорила мне о расставании, твое тело говорило мне об обратном. Ты даже не знаешь, как реагировать на подобное. С одной стороны тебе жутко и одновременно обидно, что он знает тебя настолько хорошо. А с другой — наверное, какая-то часть тебя рада этому, ведь всего несколько месяцев назад о таком парне ты могла лишь мечтать, да грезить во снах. — Я не возвращалась к тебе — проскрипела ты зубами со злобой. — Это ты начал бегать за мной, не давая проходу. — Может ты и права. Оковы привязанности разорвать не так просто как люди думают. Вы довольно наивны, если считаете, что это «лечится». Часто, упираясь в свои границы, люди пытаются раздвигать их и… не могут. — он ненадолго замолчал, будто собираясь с мыслями. — Чтобы действенно раздвигать границы, важно понимать из чего они состоят. И не важно, какие это границы. Важно, что все они в нас и созданы нами самими. Каждый раз, когда мы симпатизируем чему-то, в нас включается рефлекс, который социум вложил в нас, которым социум отравил нас. Инстинкт присвоения. Мы присваиваем себе практически все, с чем соприкасаемся. — Он глубоко вздохнул. — И эти границы наши к зрелому возрасту так крепки, так сильны, что думаем мы, что это и есть мы сами. И раздвинуть их можно лишь чуть, ненамного и ненадолго. И чаще всего они вновь схлопываются, если перестать прилагать усилия. — О чем ты? — ты практически никогда не понимала его заумных речей. Вроде что-то осознанное и научное, но малопонятное. Алхимик проигнорировал твой вопрос. — Существует всего два способа избавиться от оков. Первый способ — легче. Второй — требует много выдержки и сил. Альбедо посмотрел тебе прямо в глаза. — Но первый тебе не понравится. — Да о чем ты, черт возьми?! — ты начала терять терпение и перешла на крик. — Ты чересчур эмоциональна, это не идет тебе на пользу. На этом могут играть враги. А насчет освобождения — я думал ты догадаешься. Но раз уж не смогла, то я помогу. — Альбедо сел на край твоей кровати и взял за руку. — Это второй способ. — Затем он вытащил что-то из-за пазухи и приложил к твоей шее. Ты почувствовала холодный металл железа. — А-альбедо… — А это — первый способ — коротко заметил алхимик. — Но выбор я оставлю за тобой. Ведь нельзя лишать человека права выбора, так ведь? Что ты выберешь, Т/И?